Бензодиазепины: от идеального транквилизатора к проблемному препарату
Бензодиазепины (БЗД) оказались далеки от того идеального успокоительного средства, каким их изначально считали. Уже к 1975 году FDA ввело ограничения на их применение из-за выявленного потенциала к злоупотреблению. Хотя случаи развития толерантности (необходимости повышать дозу для достижения прежнего эффекта) отмечались и ранее, клинически этот феномен был подтвержден только в 1980-х годах.
В первые годы применения БЗД практиковалось их длительное назначение. Клиницисты наблюдали, что пациенты, пытавшиеся прекратить прием после продолжительного использования, демонстрировали симптомы отмены. К 1990 году Американская психиатрическая ассоциация официально признала риск развития зависимости от этой группы препаратов.
Опасения относительно безопасности БЗД, появление новых классов анксиолитиков (таких как СИОЗС) и растущая популярность когнитивно-поведенческой терапии в 1980-х годах создали альтернативные варианты лечения. Например, Министерство по делам ветеранов США значительно сократило назначение БЗД для лечения ПТСР в период с 1999 по 2009 год, отдав предпочтение доказательным методам, включая КПТ.
Несмотря на это, БЗД остаются одними из самых часто назначаемых препаратов в мире. Хотя официальные рекомендации ограничивают их применение 2-4 неделями, на практике нередки случаи многолетнего непрерывного использования. Многие пациенты сразу получают 90-дневный запас препарата, а некоторые продолжают прием неопределенно долго.
Особую озабоченность вызывает назначение БЗД:
- При расстройствах, где их эффективность не доказана (например, ПТСР)
- Пациентам с противопоказаниями (включая сопутствующие зависимости)
- В комбинации с опиоидами, что значительно увеличивает риск передозировки
Развитие толерантности связано с нейроадаптивными изменениями в ГАМК-ергической системе, включая снижение чувствительности рецепторов. При этом толерантность к терапевтическим эффектам развивается быстрее, чем к побочным действиям, что создает опасную ситуацию, когда пациенты увеличивают дозу, подвергаясь риску серьезных осложнений.
Особенно проблематично применение БЗД при тревожных расстройствах. Хотя они могут временно уменьшать симптомы, в долгосрочной перспективе они:
- Нарушают естественные механизмы угасания страха
- Могут усиливать тревогу после отмены
- Снижают эффективность психотерапии
Современные клинические рекомендации подчеркивают необходимость:
1. Ограничения сроков применения
2. Тщательного мониторинга признаков зависимости
3. Приоритета нефармакологических методов лечения
4. Разработки индивидуальных планов отмены для длительно принимающих пациентов
Требуется системный подход, включающий образование врачей, информирование пациентов и создание специализированных программ помощи при зависимости от БЗД.
Бензодиазепины (БЗД) оказались далеки от того идеального успокоительного средства, каким их изначально считали. Уже к 1975 году FDA ввело ограничения на их применение из-за выявленного потенциала к злоупотреблению. Хотя случаи развития толерантности (необходимости повышать дозу для достижения прежнего эффекта) отмечались и ранее, клинически этот феномен был подтвержден только в 1980-х годах.
В первые годы применения БЗД практиковалось их длительное назначение. Клиницисты наблюдали, что пациенты, пытавшиеся прекратить прием после продолжительного использования, демонстрировали симптомы отмены. К 1990 году Американская психиатрическая ассоциация официально признала риск развития зависимости от этой группы препаратов.
Опасения относительно безопасности БЗД, появление новых классов анксиолитиков (таких как СИОЗС) и растущая популярность когнитивно-поведенческой терапии в 1980-х годах создали альтернативные варианты лечения. Например, Министерство по делам ветеранов США значительно сократило назначение БЗД для лечения ПТСР в период с 1999 по 2009 год, отдав предпочтение доказательным методам, включая КПТ.
Несмотря на это, БЗД остаются одними из самых часто назначаемых препаратов в мире. Хотя официальные рекомендации ограничивают их применение 2-4 неделями, на практике нередки случаи многолетнего непрерывного использования. Многие пациенты сразу получают 90-дневный запас препарата, а некоторые продолжают прием неопределенно долго.
Особую озабоченность вызывает назначение БЗД:
- При расстройствах, где их эффективность не доказана (например, ПТСР)
- Пациентам с противопоказаниями (включая сопутствующие зависимости)
- В комбинации с опиоидами, что значительно увеличивает риск передозировки
Развитие толерантности связано с нейроадаптивными изменениями в ГАМК-ергической системе, включая снижение чувствительности рецепторов. При этом толерантность к терапевтическим эффектам развивается быстрее, чем к побочным действиям, что создает опасную ситуацию, когда пациенты увеличивают дозу, подвергаясь риску серьезных осложнений.
Особенно проблематично применение БЗД при тревожных расстройствах. Хотя они могут временно уменьшать симптомы, в долгосрочной перспективе они:
- Нарушают естественные механизмы угасания страха
- Могут усиливать тревогу после отмены
- Снижают эффективность психотерапии
Современные клинические рекомендации подчеркивают необходимость:
1. Ограничения сроков применения
2. Тщательного мониторинга признаков зависимости
3. Приоритета нефармакологических методов лечения
4. Разработки индивидуальных планов отмены для длительно принимающих пациентов
Требуется системный подход, включающий образование врачей, информирование пациентов и создание специализированных программ помощи при зависимости от БЗД.
Больше всего меня раздражает (я не знаю, что это, тревога или сдвг), когда под утро мой мозг начинает громко думать мысли!
В итоге я просыпаюсь от довольно долгих, а главное очень «громких» раздумий, уровня: «надо спросить у чата gpt какие книги мне почитать, возможно по философии, о понятии справедливости».
И так почти каждое утро, очень изнуряюще
В итоге я просыпаюсь от довольно долгих, а главное очень «громких» раздумий, уровня: «надо спросить у чата gpt какие книги мне почитать, возможно по философии, о понятии справедливости».
И так почти каждое утро, очень изнуряюще
Как изучали "Я": от лоботомии до искусственного интеллекта
Наше понимание сознания и самосознания прошло долгий путь — от грубых экспериментов XIX века до современных междисциплинарных исследований. Вот ключевые этапы и главные открытия.
1. Первые прорывы: когда повреждения мозга стали наукой
- Поль Брока и Карл Вернике в XIX веке открыли зоны речи, изучая пациентов с афазией (нарушениями речи после инсультов).
- Финеас Гейдж (посмертная маска и его череп с поврежденной лобной костью на рисунке) — рабочий, которому железный лом пронзил лобную долю. Его случай показал, что префронтальная кора отвечает за эмоции и контроль поведения. После инцидента он настолько изменился в поведении, стал эмоционально неустойчивым, грубым, тяжело бранился, если что-то шло не так, как он хотел. Друзья и родственники сообщали, что «этот человек больше не Финеас»
- Пациент H.M. — после удаления гиппокампа (для лечения эпилепсии) потерял способность формировать новые воспоминания. Это доказало: память "живёт" не в одном месте, а в сети структур.
Эти случаи разрушили миф о том, что мозг работает как единый "блок". Оказалось, функции распределены, но при этом взаимосвязаны.
2. XX век: мозг — это сеть, а не "компьютер"
- Карл Лешли доказывал, что мозг обладает "эквипотенциальностью" — способностью перераспределять функции при повреждениях.
- Роджер Сперри изучал пациентов с "расщеплённым мозгом" (после операций при эпилепсии) и показал: правое и левое полушария могут действовать почти независимо.
То есть, наше ощущение "Я" — лишь иллюзия цельности, которую создаёт мозг. На самом деле оно состоит из множества модулей.
3. Современность: "Я" как система
Сегодня учёные объединяют нейробиологию, философию и даже буддизм, чтобы понять:
- Феноменологический подход (Мерло-Понти, Варела): "Я" — это опыт "здесь и сейчас", а не абстрактная сущность.
- Модель проективного сознания (Рудрауф, Фристон): мозг предсказывает реальность, минимизируя ошибки (теория свободной энергии).
- Теория "байесовского мозга" (Анил Сет): сознание — это процесс постоянного обновления "внутренней модели" мира.
Главный вопрос: где же "Я"?
- Не в одном месте. Это динамическая сеть, включающая:
- Телесные ощущения (голод, боль, движение).
- Память и предсказания (гиппокамп, префронтальная кора).
- Социальные и культурные "фильтры".
"Я" — не вещь, а процесс. И чем больше мы об этом узнаём, тем страннее становится наша собственная природа.
Наше понимание сознания и самосознания прошло долгий путь — от грубых экспериментов XIX века до современных междисциплинарных исследований. Вот ключевые этапы и главные открытия.
1. Первые прорывы: когда повреждения мозга стали наукой
- Поль Брока и Карл Вернике в XIX веке открыли зоны речи, изучая пациентов с афазией (нарушениями речи после инсультов).
- Финеас Гейдж (посмертная маска и его череп с поврежденной лобной костью на рисунке) — рабочий, которому железный лом пронзил лобную долю. Его случай показал, что префронтальная кора отвечает за эмоции и контроль поведения. После инцидента он настолько изменился в поведении, стал эмоционально неустойчивым, грубым, тяжело бранился, если что-то шло не так, как он хотел. Друзья и родственники сообщали, что «этот человек больше не Финеас»
- Пациент H.M. — после удаления гиппокампа (для лечения эпилепсии) потерял способность формировать новые воспоминания. Это доказало: память "живёт" не в одном месте, а в сети структур.
Эти случаи разрушили миф о том, что мозг работает как единый "блок". Оказалось, функции распределены, но при этом взаимосвязаны.
2. XX век: мозг — это сеть, а не "компьютер"
- Карл Лешли доказывал, что мозг обладает "эквипотенциальностью" — способностью перераспределять функции при повреждениях.
- Роджер Сперри изучал пациентов с "расщеплённым мозгом" (после операций при эпилепсии) и показал: правое и левое полушария могут действовать почти независимо.
То есть, наше ощущение "Я" — лишь иллюзия цельности, которую создаёт мозг. На самом деле оно состоит из множества модулей.
3. Современность: "Я" как система
Сегодня учёные объединяют нейробиологию, философию и даже буддизм, чтобы понять:
- Феноменологический подход (Мерло-Понти, Варела): "Я" — это опыт "здесь и сейчас", а не абстрактная сущность.
- Модель проективного сознания (Рудрауф, Фристон): мозг предсказывает реальность, минимизируя ошибки (теория свободной энергии).
- Теория "байесовского мозга" (Анил Сет): сознание — это процесс постоянного обновления "внутренней модели" мира.
Главный вопрос: где же "Я"?
- Не в одном месте. Это динамическая сеть, включающая:
- Телесные ощущения (голод, боль, движение).
- Память и предсказания (гиппокамп, префронтальная кора).
- Социальные и культурные "фильтры".
"Я" — не вещь, а процесс. И чем больше мы об этом узнаём, тем страннее становится наша собственная природа.
Существует предположение, что одним из наиболее значимых технологических достижений в отношении развития идеи личности и личной идентичности в 18 веке был рост стекольной промышленности в Западной Европе и установление зеркал в качестве общедоступного товара.
Широкая доступность зеркал впервые в истории человечества предоставила людям стабильное и точное представление их собственных лиц, что позволило людям рассматривать себя по-другому и поощряло более частый самоанализ.
Широкая доступность зеркал впервые в истории человечества предоставила людям стабильное и точное представление их собственных лиц, что позволило людям рассматривать себя по-другому и поощряло более частый самоанализ.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Буквально я сегодня в 3 утра
Khyâl cap (кхмер. ខ្យល់កាប់, произносится как «кхьал кап») — это культурно специфический синдром, распространенный среди камбоджийцев, особенно у беженцев и лиц, переживших травму (например, геноцид времен «красных кхмеров»).
В психиатрии он рассматривается как пример того, как тревога и психическая травма могут проявляться через телесные симптомы, интерпретируемые в рамках традиционных медицинских представлений.
Дословно khyâl означает «ветер» или «воздух», но в традиционной кхмерской медицине это понятие ближе к жизненной энергии, циркулирующей по телу (аналогично «ци» в китайской медицине или «пране» в аюрведе). Cap переводится как «атаковать» или «схватить». Таким образом, khyâl cap описывает состояние, при котором жизненная энергия выходит из-под контроля, поднимается вверх и вызывает симптомы, воспринимаемые как угрожающие жизни.
Симптомы khyâl cap включают:
- ощущение удушья, нехватки воздуха (наиболее характерный и пугающий симптом);
- головокружение, предобморочное состояние;
- учащенное сердцебиение, боль в груди;
- мышечные спазмы, онемение, слабость в конечностях;
- тиннитус (звон в ушах), нечеткость зрения;
- тошнота;
- интенсивный страх смерти (часто от удушья или остановки сердца);
- чувство потери контроля, дереализация или деперсонализация.
Эти проявления почти идентичны симптомам панической атаки, но ключевое отличие — в их культурной интерпретации. Если в западной психиатрии паническая атака объясняется как внезапный приступ тревоги, то в камбоджийской культуре она связывается с дисбалансом khyâl, вызванным внешними факторами (сквозняк, нарушение ритуалов, дурной глаз и т. д.).
В западной психиатрии khyâl cap классифицируется как паническое расстройство или ПТСР, если есть связь с травмой. В DSM-5 он включен в приложение как культурно-специфический синдром.
Khyâl cap — пример того, как культура формирует выражение психического страдания.
В психиатрии он рассматривается как пример того, как тревога и психическая травма могут проявляться через телесные симптомы, интерпретируемые в рамках традиционных медицинских представлений.
Дословно khyâl означает «ветер» или «воздух», но в традиционной кхмерской медицине это понятие ближе к жизненной энергии, циркулирующей по телу (аналогично «ци» в китайской медицине или «пране» в аюрведе). Cap переводится как «атаковать» или «схватить». Таким образом, khyâl cap описывает состояние, при котором жизненная энергия выходит из-под контроля, поднимается вверх и вызывает симптомы, воспринимаемые как угрожающие жизни.
Симптомы khyâl cap включают:
- ощущение удушья, нехватки воздуха (наиболее характерный и пугающий симптом);
- головокружение, предобморочное состояние;
- учащенное сердцебиение, боль в груди;
- мышечные спазмы, онемение, слабость в конечностях;
- тиннитус (звон в ушах), нечеткость зрения;
- тошнота;
- интенсивный страх смерти (часто от удушья или остановки сердца);
- чувство потери контроля, дереализация или деперсонализация.
Эти проявления почти идентичны симптомам панической атаки, но ключевое отличие — в их культурной интерпретации. Если в западной психиатрии паническая атака объясняется как внезапный приступ тревоги, то в камбоджийской культуре она связывается с дисбалансом khyâl, вызванным внешними факторами (сквозняк, нарушение ритуалов, дурной глаз и т. д.).
В западной психиатрии khyâl cap классифицируется как паническое расстройство или ПТСР, если есть связь с травмой. В DSM-5 он включен в приложение как культурно-специфический синдром.
Khyâl cap — пример того, как культура формирует выражение психического страдания.
Предлагаю вам почитать канал «Пчелы» — это новое развлекательное медиа, сделанное с заботой о психологическом комфорте читателя.
Там есть классные материалы о том, как жить лучше по науке, а еще необычные статьи об истории, культуре, рекомендации книг и тесты. И конечно, психологические гайды как лучше понять себя, выстроить отношения с другими и оставаться в хорошем настроении. Вот мое любимое:
— Все умрут — а я останусь: как справиться с навязчивым страхом смерти близких
— Конструктивно беспокоиться, убегать из спальни и перепридумывать сериалы: что делать, когда мысли мешают уснуть
— Достаточно ли вы хороший друг? Чек-лист для самопроверки + гайд по укреплению дружбы
— 5 неочевидных фактов об эмпатии. Разбираемся, что это за качество, и можно ли научиться быть эмпатичным человеком
— ИИ вместо психолога: что нельзя делать + 3 способа применения чат-ботов для поддержки менталки
— Злой, потому что устал думать. Что такое нейронное переутомление
— Как простить себя: 12 шагов на пути от стыда к свободе
Все это тут: @pchelamedia
Там есть классные материалы о том, как жить лучше по науке, а еще необычные статьи об истории, культуре, рекомендации книг и тесты. И конечно, психологические гайды как лучше понять себя, выстроить отношения с другими и оставаться в хорошем настроении. Вот мое любимое:
— Все умрут — а я останусь: как справиться с навязчивым страхом смерти близких
— Конструктивно беспокоиться, убегать из спальни и перепридумывать сериалы: что делать, когда мысли мешают уснуть
— Достаточно ли вы хороший друг? Чек-лист для самопроверки + гайд по укреплению дружбы
— 5 неочевидных фактов об эмпатии. Разбираемся, что это за качество, и можно ли научиться быть эмпатичным человеком
— ИИ вместо психолога: что нельзя делать + 3 способа применения чат-ботов для поддержки менталки
— Злой, потому что устал думать. Что такое нейронное переутомление
— Как простить себя: 12 шагов на пути от стыда к свободе
Все это тут: @pchelamedia
Это
– интенсивные или неконтролируемые эмоции,
– вспышки гнева, эмоциональной боли, паники,
– самоповреждения или суицидальные мысли,
– ощущение, что жизнь — это хаос.
> 1 занятие в неделю
> Каждое занятие = конкретный навык
> Практика. Без лекций. Без абстракций.
> Упражнения, обсуждение, поддержка — всё структурировано.
С 21 июля ОНЛАЙН в zoom, по понедельникам с 10:00 до 12:30 по московскому времени.
⚡️Пост о том, какие перемены ждут участников после прохождения тренинга и внедрения навыков
Ведущие тренинга - члены команды ProDBT:
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🧠 А у вас есть вопрос к психтеру?
Отвечу на ваши вопросы — анонимно, без осуждения.
Пишите в бот или в комментариях. Можно спросить про:
— психофарму (в т.ч. как она влияет на сон/когнитивку/эмоции)
— как понять, что у близкого кПТСР
— про то, где грань между «характером» и диагнозом
Я выберу 2–3 вопроса и дам разбор в следующем посте.
Важно: это не замена консультации, а образовательный формат
Отвечу на ваши вопросы — анонимно, без осуждения.
Пишите в бот или в комментариях. Можно спросить про:
— психофарму (в т.ч. как она влияет на сон/когнитивку/эмоции)
— как понять, что у близкого кПТСР
— про то, где грань между «характером» и диагнозом
Я выберу 2–3 вопроса и дам разбор в следующем посте.
Важно: это не замена консультации, а образовательный формат
Где проходит граница между чертами характера и психическим расстройством
Очень часто на приёме я слышу от людей: «это просто такой характер», «я всегда был замкнутым, тревожным, вспыльчивым — это просто я», «у нас в семье все так себя ведут», или «я просто слабый человек». Такие объяснения звучат привычно, но далеко не всегда отражают суть того, что происходит с человеком.
Характер — это совокупность устойчивых личностных черт, сформированных под влиянием наследственности, среды, в которой человек воспитывался и его жизненного опыта. Даже если черты выражены сильно — например, человек склонен к сомнениям, чувствительности или замкнутости — это ещё не означает наличие патологии. Главное, что при этом сохраняется способность функционировать: учиться, дружить, работать, строить отношения, адаптироваться к изменениям.
Психическое расстройство — это клиническое состояние, при котором нарушаются эмоциональная регуляция, мышление, поведение или восприятие реальности. При этом возникает внутреннее или внешнее страдание, и нарушается повседневная жизнь. Например, человек перестаёт вставать с постели, избегает общения, теряет аппетит и сон, не может сосредоточиться, и это длится неделями или месяцами. В таких случаях речь уже идёт не о характере, а о расстройстве, которое требует диагностики и, возможно, терапии.
Важно различать: не каждое сложное поведение — это психиатрический диагноз, но и не каждое страдание можно объяснить просто «особенностями характера». Если есть сомнения, если симптомы мешают жить, если внутренне вы чувствуете, что «что-то не так» — это достаточное основание для консультации психиатра. Специалист может помочь точно определить, с чем вы столкнулись: с индивидуальной чертой, реакцией на стресс или полноценным клиническим состоянием.
В своей работе я стараюсь разбирать это с каждым человеком максимально точно, с опорой на международные диагностические критерии и понимание вашей истории. Без навешивания ярлыков. С уважением к вашему опыту.
Очень часто на приёме я слышу от людей: «это просто такой характер», «я всегда был замкнутым, тревожным, вспыльчивым — это просто я», «у нас в семье все так себя ведут», или «я просто слабый человек». Такие объяснения звучат привычно, но далеко не всегда отражают суть того, что происходит с человеком.
Характер — это совокупность устойчивых личностных черт, сформированных под влиянием наследственности, среды, в которой человек воспитывался и его жизненного опыта. Даже если черты выражены сильно — например, человек склонен к сомнениям, чувствительности или замкнутости — это ещё не означает наличие патологии. Главное, что при этом сохраняется способность функционировать: учиться, дружить, работать, строить отношения, адаптироваться к изменениям.
Психическое расстройство — это клиническое состояние, при котором нарушаются эмоциональная регуляция, мышление, поведение или восприятие реальности. При этом возникает внутреннее или внешнее страдание, и нарушается повседневная жизнь. Например, человек перестаёт вставать с постели, избегает общения, теряет аппетит и сон, не может сосредоточиться, и это длится неделями или месяцами. В таких случаях речь уже идёт не о характере, а о расстройстве, которое требует диагностики и, возможно, терапии.
Важно различать: не каждое сложное поведение — это психиатрический диагноз, но и не каждое страдание можно объяснить просто «особенностями характера». Если есть сомнения, если симптомы мешают жить, если внутренне вы чувствуете, что «что-то не так» — это достаточное основание для консультации психиатра. Специалист может помочь точно определить, с чем вы столкнулись: с индивидуальной чертой, реакцией на стресс или полноценным клиническим состоянием.
В своей работе я стараюсь разбирать это с каждым человеком максимально точно, с опорой на международные диагностические критерии и понимание вашей истории. Без навешивания ярлыков. С уважением к вашему опыту.