Два свежайших крутых проекта:

❤️ сайт про половое созревание и сексуальное здоровье для подростков с полезными и понятными материалами

Ссылка: https://uyatemes.kz/

❤️ спецпроект от «Насилию.нет», запущенный в Международный день защиты детей — «Видеоинструкция для пострадавших от насилия» — 9 роликов-руководств к действию от адвокатесс(-ов) и психологинь(-ов), эксперток(-в) из МВД и кризисных центров

Ссылка: http://help.nasiliu.net/

Поскольку вчера был Международный день защиты детей, вспомнила, что когда-то перевела текст, о том как вырастить детей — независимо от их гендерной идентичности — добрыми, уверенными в себе, способными мечтать и претворять эти мечты в жизнь. Делюсь!

https://makeout.by/2017/07/14/vospitat-svoego-syna-feministom.html

Поняла, что меня интересует искусство/творчество преимущественно как многообразие стратегий и практик coping (совладания?) и работы с травмой с целью трансформации того или иного травматичного опыта в ресурс.

Marina and the Diamonds идет по хэштегу #Songs_for_Good_Mental_Health

https://www.youtube.com/watch?v=s6AHxF0s764

Магия идеализации!

Шандор Ференци, «Теория и практика психоанализа»:

(идея интересная, но обобщение и абсолютизация у меня вызывают сопротивление)

Во всяком общественном движении (которое разворачивается под эгидой гуманизма или реформаторства), в пропаганде отказа от чего бы то ни было (вегетарианство, антиалкоголизм, аболиционизм), в революционных организациях, сектах, в любых заговорах — как за, так и против существующего религиозного, политического или морального порядка — обнаруживается прямо-таки изобилие невропатов, и это также объясняется перенесением интереса — от эгоистических (эротических или насильственных) тенденций бессознательного, подвергшихся цензуре, в те сферы, где этим тенденциям можно дать волю и при этом не мучиться самоупреками.

Халиль Джибран:

Я хотел бы заботиться о тебе, не желая
тебя изменить;

Любить тебя, оставляя тебя на свободе;

Принимать тебя всерьез, ни к чему не
принуждая;

Приходить к тебе, не навязывая себя;

Что-то дарить тебе, не ожидая ничего в
ответ;

Уметь прощаться с тобой, не боясь
потерять что-то главное;

Говорить с тобой о моих чувствах,
Не возлагая на тебя ответственность за них;

Делиться с тобой знаниями, не поучая
тебя;

Радоваться тебе такому, каков ты есть.

Если и ты с такими же чувствами шагнешь мне навстречу - мы сможем обогатить друг друга.

Илья Латыпов, психолог:

(хороший текст; на мой взгляд, было бы здорово убрать за скобки гендерную бинарность, и вместо «мужчина и женщина» (кроме абзаца о гендерных стереотипах) вставить «два человека», «два партнера»)

Ощущение душевной близости мужчины и женщины может быть настолько непереносимым, что мужчина и женщина начнут заниматься сексом, чтобы избежать переживания близости . Такой вот парадокс.

Секс стал настолько обыденным делом, а для мужчин — чуть ли не обязательным — что проще истолковать свое возбуждение при контакте с интересной женщиной как сексуальное, чем как вспышку энергии, всегда возникающую там, где начинается подлинное соприкосновение двух живых душ. Секс безопаснее, так как близость невозможна без взаимной уязвимости, а секс — вполне, особенно если он ограничивается еще и идеями о том, что «мужчина должен добиваться секса от женщины, которая ему нравится» (а это обязательно?) или «женщина должна соблазнять и быть сексуальной». Близость вытравливается, как несущая напряжение, смущение, волнение — целую гамму сложных чувств, означающих осторожное приближение двоих друг к другу. «Банзай» и штурмом на баррикады — как-то быстрее и проще...

Почему так неловко бывает после секса двух недавно познакомившихся людей? Куда девается это напряжение, бывшее еще накануне? Да так, ушло в гудок (оргазм), когда оно могло влиться в отношения. И неловкость — в которую маскируется стыд — может порождаться сожалением от того, что поторопились. Что разрушили что-то очень трепетное и важное, не дали ему взойти. Как если бы только-только появившийся росток стали заливать тоннами воды, размыв в конце концов почву и вымыв его с корнем. Вода — хороша, когда она своевременна и в нужном количестве, не больше и не меньше. Секс — тоже. Близость не исключает секса, но он не является ее условием. Стыд и смущение, естественные регуляторы темпа сближения людей, могут быть проигнорированы в момент резкого форсирования сближения, но они все равно догоняют - чуть позже...

И еще одна тенденция — желание навесить на близость какой-нибудь ярлычок. «Дружба», «любовь», «приятельство» или еще какое-нибудь обозначение формы взаимоотношений, как будто близость можно втиснуть в рамки и остановить ее развитие. Откуда столько споров о том, возможна ли дружба между мужчиной или женщиной? Дать определение отношениям и успокоиться: дескать, мы теперь знаем, что тут у нас происходит, и будем играть по правилам. Но так ли это? Если обозначить отношения как «дружба» - это разве отменяет их развитие, это гарантирует от дальнейшей трансформации близости в некое иное качество (на которое можно будет потом навесить ярлычок «любовь»)? А если у нас «любовь» - то теперь играем по правилам любви («если любишь, то...»). «Друзья не испытывают друг к другу сексуальный интерес» - это правило откуда взялось, например? Могут испытывать и ничего с этим не делать, могут испытывать и делать, могут еще что угодно... Если близость двоих со временем трансформировалась, приобрела иное качество, значит ли это, что того, что было до этой трансформации, не существовало или это не имело ценности?

Есть, правда, и игра в дружбу, когда под близость маскируется уже простое сексуальное желание. Но в этой игре нет жизни, как и в любой имитации реальности. Достаточно бывает только чуть-чуть вчувствоваться, чтобы понять.

Дайте близости развиваться, и не по правилам «дружбы» или «любви», а по естественному «хаотичному порядку», существующему между общающимися друг с другом мужчиной и женщиной. Близость не подразумевает обязательного перехода «дружбы» в «любовь» или наоборот. Она просто есть. И в «он/она близкий мне человек» нередко больше смысла и чувства, чем в «он/она друг/подруга» или «любовник/любимый человек». Не так определенно и законченно, и поэтому — живо и тепло.

https://tumbalele.livejournal.com/48976.html

Продолжаю осмыслять: выход из созависимости, из замкнутого треугольника Карпмана идет через переживание собственного бессилия, через отказ от иллюзорного всемогущества, через принятие ограниченности собственных возможностей, влияния на Другого, «ответственности» за него, через оплакивание этой невозможности, через обращение к себе и своим потребностям. Как горькая пилюля — не разжевать, не сплюнуть, под язык и медленно-медленно рассасывать.

Чтобы от Спасателя
<я должна тебя спасти (во что бы то ни стало, только я могу это сделать, это в моей власти, и я расшибусь в лепешку, потому что вне этой функции моя жизнь не представляет смысла)>

через Жертву
<я виновата в том, что не могу тебя спасти (все из-за меня, я плохая, я не справляюсь, ничего не получается, я теряю смыслообразующую цель своей жизни, мне так плохо, и больно, и страшно — и все из-за тебя)>

и через Агрессора
<какого блять хера я должна тебя спасать? (КАКОГО БЛЯТЬ ХЕРА Я ДОЛЖНА ТЕБЯ СПАСАТЬ Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ НЕБЛАГОДАРНАЯ ТЫ СУКА СУКА СУКА)>

добраться до Себя
<я не могу тебя спасти (как бы я ни старалась, и ничего не могу с этим поделать, и мне очень грустно и жаль, что все именно так, но мне нужно как-то жить дальше своей жизнью, своей, а не твоей, помня о своем бессилии, держа в уме, что я могу нести ответственность только за себя>

и сглотнуть наконец.

Айсберг. Только не культурный, а человеческий. Напарываемся друг на друга Титаниками каждый божий день.

transurfer (Эль) о том, почему от терапии все хуже и хуже:

Эта внутренняя динамика во многом напоминает ситуацию, когда травматика пытается кто-то отогреть. К глубокому шоку отогревающего, как только траматик после долгих лет внутреннего голода и холода оказывается в тепле и заботе, из него начинает фонтанировать все, что он годами подавлял и от чего диссоциировался ради выживания: злость, боль, обида. И достается в первую очередь отогревающему. И чем лучше травматика отогрели, тем красочнее будет этот фонтан. Многие травматики почуяв в себе такое дело от отогревающего делают ноги - от стыда, испуга и из желания не причинять вред невинному человеку. С чисто человеческой точки зрения, это достойный выбор, но с точки зрения внутреннего здоровья - лучше бы, чтоб все оно вышло, откричалось, отплаклось, отлупилось кулаками и освободило внутреннее пространство для любви и тепла.

https://transurfer.livejournal.com/336488.html

Возвращение к отдельным сюжетам и зарисовкам — это не_интегрированное и вытесненное из личной истории.

Наталья Губина (benazir) о терапии с клиентской позиции:

(мне кажется, не хватает нескольких штрихов, но метафора объемная, понятная)

И вот, я подумала, что можно попробовать как-то нарисовать картинку, что же там происходит: во время длительной терапии (все правильно понимают слово “длительная”? Это, возможно, не один год; и уж точно, не один месяц). Зачту это себе как упражнение на развитие воображения. Никто не против?

И сама же я раньше представляла себе психотерапию как нечто, где ты лежишь на диване, плачешь, а психолог говорит тебе слова утешения. Причем, это какие-то волшебные слова, после которых все становится вокруг голубым и зеленым, проблемы решаются сами собой, и наступает всеобщее счастье и мировая революция.

Мне нравится сравнение психотерапии с прохождением через темный лес. Так вот, есть мнение, и раньше я его разделяла, что психолог - это человек, который ведет нас через этот лес известными только ему тропинками. Желательно, конечно, чтобы вел быстро (вариант: нес на своей спине), чтобы тропинка была ярко освещена, безопасна, а по обочинам стояли тележки с мороженым, сладкой ватой, газировкой и поп-корном. Но, насколько я знаю, пациенты согласны и на тернистый путь. Главное условие одно: терапевт - это такой Данко, который ведет через лес, готовый в любой момент вырвать из груди собственное сердце, чтобы “оно сияло как солнце и ярче солнца”.

(…)

Еще одно представление о психологах (возвращаемся в лес), что они точно знают размер леса. И, если нас из него не выводят к часу Х, то это они намеренно тормозят процесс, водят кругами, играя в таксиста, работающего по счетчику.
Ну, и последнее: психолог точно знает, что ждет нас там, на выходе из леса. Они, чуть ли, не сами там поляну к нашему выходу накрывают. С обязательным условием состояния счастья, блаженства, и мировой революции, куда же без нее.

На самом деле, увы, все сильно хуже. Психолог совершено не знает наш лес. То есть, абсолютно. Ни количество и качество троп, ни степень проходимости, ни направление пути, ни виды деревьев. Не знает он и о заселенности нашего леса какими-то бы ни было животными и сказочными чудищами. И, опять же, совершенно не в курсе, что ждет на выходе. То есть, пациенту надо понимать, что это НАШ лес. Только наш. Индивидуальный. Его никто не знает, даже наши самые близкие люди. Не знаем его и мы сами. Мы лишь знаем, что в лесу что-то произошло. Что-то страшное, что причиняет нам боль и мешает жить. И мы идем к психологу, чтобы разобраться, что же случилось.

И психолог соглашается помочь (да, за деньги, потому что он нам не “друг”, а он на работе, и это обязательное условие). Но он не берет нас за руку, не ведет за собой, отводя ветки, чтобы не били в лицо. Наоборот, он пристраивается поодаль, ступая почти бесшумно.

Представьте себе эту прогулку. Вам страшно, вы в огромном темном лесу. Вы идете наощупь. Вы что-то видите, это вас пугает. Тут в дело вступает психолог, чья задача объяснить, что именно вы видите, какие могут быть причины появления этого объекта в вашем лесу, как безопасно приручить этого зверя. Ну, зверь есть, надо с этим что-то делать. И вы сами выбираете: приручить ли, оставить ли в покое, проигнорировать ли вообще. Можно попробовать убить, конечно, но тогда возникает проблема ликвидации трупа. На все нужно время. Иногда, много времени. Иногда очень много времени только на разглядывание невиданного чуда. Не психолог, клиент сам решает, что с этим делать. Но психолог не даст пройти мимо, обязательно обратит ваше внимание. Причем, часто и на то, на что сами бы вы и не посмотрели. Ну, вы знаете, как красавец-богомол умеет веточкой прикинуться?

Психолог вас не торопит и не напоминает постоянно, что ваша цель - выход из леса. И вы раз за разом проходите одну и ту же тропинку. Часто возвращаетесь назад, ходите кругами, накручивая спирали. А это тоже время. И ваше право выбирать темп и направление продвижения. И, может быть, это так нужно: покружить подольше на одном маршруте, снова и снова убеждаясь, что ничего не осталось незамеченным, все звери проинвентаризированы, окольцованы приручены и накормлены.

Опять же, очень не хочется уходить из участка леса, который, благодаря вашим усилиям сделался столь знакомым и безопасным. И вы снова и снова возвращаетесь сюда уже просто для того, чтобы отдохнуть от дороги, посмотреть на дело рук своих, порадоваться результату. Часто (разве не всегда?) появляется желание на этом и остановиться. Ну, вот же, есть же островок комфорта, чего нам еще? И мы соскакиваем с терапии, думая “у меня все хорошо, у меня все впереди” (с). Мы забываем, что проблема была не на этом участке пути, а где-то гораздо глубже в лесу. И она (проблема) напоминает о себе очень скоро. И гораздо острее, ибо мы же расчистили к ней часть пути, убрали преграды, теперь проводимость боли лучше. И мы виним психолога, что он не довел, не заставил, не обнаружил. А психолог не виноват, ибо это наш путь, а не его.

Нас накрывает, и мы опять идем к психологу. И углубляемся дальше в лес. И, уверенные, что нам помогут, заходим в такие дебри, что самостоятельно выбраться становится почти невозможно. И если мы на этом этапе прогоним психолога, то нам совершенно объективно “станет только хуже”. Звери обступят нас со всех сторон, лес станет непонятным, чужим и опасным. И мы можем сколько угодно размахивать кулаками в сторону психолога, он не придет на помощь, пока мы его сами не позовем. Он не знает нашу зону комфорта. Может быть, нам даже нравится сидеть в дремучем лесу, пожираемыми сказочными чудищами. Наш выбор, не его. Он здесь не проводник, он что-то вроде энциклопедии по редким видам тараканов. Объяснит, покажет нужную картинку, расскажет условия содержания. Не больше, как бы нам ни хотелось.

Но если мы доверимся, если разрешим помочь нам ужиться в нашем лесу, сдружиться с нашими чудищами, мы вдруг поймем, что цель наша - вовсе не выход из леса. Что вот это наведение порядка и приручение сказочных чудовищ - самоцель. Что наш лес - это и есть наша жизнь. И наша задача не покинуть его как можно скорее, а жить в нем как можно комфортнее. И, наконец, добравшись до проблемного места, расчищая его медленно, осторожно, по шишечке, по хвоинке, не следует торопиться к выходу. Можно же еще походить кругами, посмотреть, где что не так растет. Тут веточку поднял, там тропинку расчистил. Психолог поможет, если что, не споткнуться о корень. Причем, не убрав его с пути, а лишь обратив наше внимание на него. Мало ли, может, запинаться о корни - это наш осознанный выбор. Терапевт не делает выбор за нас, он лишь помогает нам справиться с нашим выбором, это очень важно понимать.

🌚 Ссылка на пост: https://benazir.livejournal.com/231504.html

— Вы любите людей?

— Любовь — это очень широкое поле. Я думаю, нужно говорить о любви в органическом смысле. Я точно не люблю каждого так, как люблю своих детей. Но это различие в количестве, а не в качестве. Качество одно и то же. Но с любовью все сильно зависит от определения. Я иногда говорю, что у каждого дурака есть определение любви, и я не хочу быть исключением. Я такой же дурак, как все. Определение, которое нравится мне больше всего, я взял у Джозефа Зинкера. Он говорил: «Любовь — это радость, которую я испытываю от того, что другой человек существует». Радость от самого факта существования другого человека. И в этом смысле я счастлив от того, что существуют мои пациенты. В этом смысле любовь между терапевтом и клиентом действительно существует.

https://theoryandpractice.ru/posts/9188-pain-and-beauty

Полина Арсон о том, как разрыв с любимыми стал формой «эмоционального капитализма»:

(текст скорее журнально-эмоциональный, но по месседжу интересный)

Чтобы жить при эмоциональном капитализме, нужно обладать определенными качествами. В первую очередь, нужно учиться ставить превыше всего свою автономию. (...) Всегда помнить о своих интересах и о своей выгоде. Выше всего ценить свой личностный рост — и устранять все препятствия, возникающие на его пути. Не давать, в общем, всякому человеческому фактору болтаться под ногами у атланта, расправляющего плечи.

Готовность в любой момент прервать отношения, которые больше «не удовлетворяют» или «приносят негатив», является ключевым навыком эмоционального капитализма. В способности к расставанию современный человек может проявить свою полноценность и свое соответствие самым фундаментальным неолиберальным ценностям: самооптимизации и самодостаточности. В поп-психологии окончание любви — это тренажер для отработки детских травм, отмаливание первородного греха зависимости. Неудивительно, что диктат «правильного расставания» едва ли не сильнее диктата «здоровых отношений».

(...)

У каждого из нас есть свой собственный музей разбитых отношений, неважно, из скольких экспонатов он состоит. Мы никогда не сможем превратиться в чат-ботов приложений. Попытка патологизировать боль как симптом недостаточной самостоятельности делает ее только сильнее: мы страдаем не только от потери любимого человека, но и от своей собственной социальной неадекватности, — и еще неизвестно, какая боль сильнее. Культура «эффективного» расставания не берет в расчет потребность в привязанности и порождает то самое логическое противоречие: мы планируем расставание еще до того, как свайпнуть вправо.

http://www.colta.ru/articles/society/18260

Во-первых, через неделю сертификация по крутейшей специализации Валентины Орловой «Семейная психотерапия», поэтому в скором времени постараюсь рассказать о прелестях системного подхода; во-вторых, каждый раз, когда в работе встречаюсь с неадекватными требованиями интроецированных родительских фигур, вспоминаю эту песню.

Mary have mercy
Now look what I've done
But don't blame me because
I can't help where I come from
And running is something
That we've always done
Well and mostly I can't even
Tell what I'm running from

Run from their pity
From responsibility
Run from the country
And run from the city
I can run from the law
I can run from myself
I can run for my life
I can run into debt
I can run from it all
I can run till I'm gone
I can run for the office
And run from the cause
I can run using every
Last ounce of energy
I cannot
I cannot

I cannot
Run from my family

https://youtu.be/O_JFjY5Y0Os

Анна Федосова, гештальт-терапевтка:

И когда меня спрашивают, в чем смысл терапии, если люди продолжают влюбляться в похожих (вредоносных) партнеров, продолжают попадать в дурацкие ситуации и отношения высокой токсичности, то я отвечаю, что ТРЕБУЕТСЯ МЕНЬШЕ ВРЕМЕНИ до осознания того, что нужно вывозить вещи. То, на что раньше требовались годы, занимает теперь намного меньше времени. А, возможно, настанет время, когда при первой же встрече с очередным «прекрасным принцем», будет понятно, что к нему вещи завозить не стоит. И что это вовсе не прекрасный принц, а МЫ хотим его таким видеть.

Кусок поста пользователь_ницы Итицкая сила!:

(...)

Остается единственный человек, который может хоть что-то сделать - это вы сами. Самое грустное в этом - осознание, что «мама не придет». Она тогда почему-то не пришла, когда вам было холодно, голодно или страшно, и даже если вы будете продолжать до сих пор кричать, звать и проделыват другие вещи, которыми вы научились привлекать к себе внимание, она все равно не придет. Продолжать воссоздавать эту ситуацию в своей жизни в надежде, что в очередной раз «вы все сделаете правильно» и тогда она точно «придет» - бесполезно.

Она уже не пришла. Все. Точка. Это случилось. Самое страшное уже случилось.

Ну допустим. Родителям в детстве было не до вас, а вы еще и часто болели. Ваши болячки у них вызывали раздражение и обвинение в симулянстве. В очередной раз вы себя почувствовали плохо, сказали им, от вас не только отмахнулись, но и наорали. Вы всю ночь проколотились в ознобе в кровати, было очень страшно, кружилась голова, вам казалось, что вы умираете и никто не придет на помощь. Да еще и выяснилось, что на этот раз у вас было что-то серьезное, из-за отмахивания родителей вы загремели в больницу с гнойным аппендицитом и получили осложнения на всю оставшуюся. Которого могло бы и не быть, если бы родители к вам прислушались.

Мама не пришла, и это было невыносимо страшно. С тех пор вы не только часто болеете, но и через всех встреченных людей пытаетесь заставить ее прийти. В итоге история повторяется раз за разом - вы надоедаете всем со своими болячками и ипохондрией, требованиями внимания, от вас отмахиваются, вы ищете новых людей и все снова повторяется и повторяется. Но вам-то по-настоящему страшно, вдруг снова больница! Почему эти бесчувственные люди не понимают этого?!

Вместо болячек можно что угодно подставить. Суть в том, что вы продолжаете тщательно подбирать людей и манипулировать ими так, чтобы раз за разом воссоздать страшную ситуацию и переиграть ее по-своему (чтобы мама, наконец, пришла). И это бесполезно, потому что она должна была прийти тогда. Сейчас уже ничего в этом плане не изменить. Кто бы ни прибежал на ваш крик о помощи, кто бы не сидел ночами у вашей постели, этого всегда будет мало, потому что это не то.

Вот здесь и надо принять то, что она не придет. Не пришла. Все, это случилось. Вы лежали в ознобе, вам было страшно, что вы умираете и вы были абсолютно одиноки. Особенно, если вы при этом слышали звук телевизора в соседней комнате, который смотрел ваш равнодушный папаша, пока вы прощались с жизнью.

Вот в том моменте и лежат ресурсы для погашения дыры. Первый - это принятие, что самое страшное уже случилось. Она не пришла. Но вам удалось выжить самостоятельно, не смотря на возраст и/или беспомощность. Чего бы вам оно тогда ни стоило. Если для этого пришлось унижаться или делать что-то еще, недостойное «героя» - это не важно. Важно - вы остались в живых (а могли бы и помереть, причем, запросто).

Второе - это осознание, что вы уже взрослый, то есть можете о себе позаботиться. Вы уже сами можете вызвать врача или напрямую попросить кого-то о помощи, как взрослый взрослого. Посиди со мной, привези мне лекарства, поищи для меня в интернете информацию о симптомах. А не расставлять для них ловушки «я болею (как тогда), ты должен все бросить (как должна была сделать моя мама) и сидеть со мной, по умолчанию (как должна была бросить она как моя мать), а иначе ты чудовище (как и она) и я назло тебе умру! (и она, наконец, осознает и горько пожалеет)».

Люди, конечно, могут отказаться вам помочь, но вы можете попросить кого-то другого или справиться сами. Главное - ваша жизнь от благосклонности других уже не зависит.

Третье - это сделать что-то, что не получилось тогда. Вы пришли к маме с жалобами на боли в животе, а она отмахнулась с раздражением. Вы покорно ушли в свою комнату, а хотелось орать, требовать, чтобы к вам отнеслись серьезно, потому что действительно болело, очень сильно. Сходите куда-нибудь в пустынное место и прооритесь. Только помните, что она все равно не придет, просто вы выпускаете из себя то, что сидит там и гниет уже столько лет.