Соучастие с горожанами. У фестиваля есть несколько примеров, когда работы создавались вместе с горожанами. Например, в двух арках самого длинного дома в России появились кошки и собаки: это местные жители от мала до велика изобразили здесь своих питомцев под чутким присмотром художников. Еще один пример — мурал с арктическими животными. Его автор сначала рисовал с маленькими мурманчанами на мольбертах, а потом перенес получившиеся изображения в арку. Место для их приземления стало неслучайным: заняться закоулком попросили представили местного ТСЖ. Другие примеры соучастия — публичная программа и мастер-классы с художниками, от гипсовых барельефов до рисования баллонами, от уличного постера до стикер-арта.

Просвещение как принцип. Зачем вообще нужны муралы и как они действуют на депрессивную среду? «Будем честны, мы сразу позиционировали, что муралы — это тактические решения, что капремонтом мы не занимаемся, но зато мы способны преобразовать действительность уже сейчас. Правда, не могу сказать, что район Роста, в котором мы много работали, претерпел гигантские изменения, на которые мы рассчитывали», — говорит Михайленко. Возможно, в скором времени к тактическим решениям присоединятся еще и архитектурные: например, для мегадома разрабатывается концепция мегадвора.

Для фестиваля важно просвещение, даже если это маленькие шаги. Так, за пять лет проведения фестиваля все выучили слово «мурал». А значит, можно вести сложносочиненный диалог — например, о том, каким вообще бывает паблик-арт. «Важно, чтобы сообщество все это осознало и приняло. Иногда это происходит жесткими путями. Например, во дворе самого длинного дома были резко протестующие люди, которые сначала пытались нам противодействовать. Но в конце концов они приняли происходящее и даже стали помогать своими идеями. Как мы с этим работаем? Стараемся объяснить суть фестиваля, проговорить детали. Хотя в моменте это не выглядит как работа, ведь иногда теряешь терпение, если честно, — говорит куратор. — Если комиссия бабушек приняла, то все, это успех. Обычно они вечерами прогуливаются, следят за процессом. Сперва скептичны, потому что в начале у всех муралов видна только разметка, что-то не докрашено. Постепенно они начинают включаться, общаться с художниками».

Распределенная модель финансирования. У фестиваля нет постоянного спонсора, как нет и постоянного государственного финансирования. Каждый раз команда привлекает новых интересантов при поддержке правительства Мурманской области. В этом году событие проспонсировал Фонд Мельниченко, в 2024 году — Мурманский Балкерный терминал. Первые фестивали поддерживал бюджет региона. Такая модель хоть и заставляет каждый раз тратить силы на поиск необходимых ресурсов, зато делает фестиваль по-настоящему автономным и устойчивым.

Забота о наследии. Любовь живет три года, в муралы живут в среднем пять лет. Чтобы поддерживать их в хорошем состоянии дольше, нужны целенаправленные усилия. В этом году впервые за историю фестиваля не только создали новые, но и восстановили 13 масштабных муралов. Где-то нужно было просто подновить швы, где-то ремонт распространился чуть ли не на весь фасад. Команда планирует включить обслуживание муралов в программу фестиваля следующего года.

Есть прецедент, когда один из муралов был восстановлен после того, как в доме завершился капремонт. Скоро программа доберется до района Роста, где находится несколько десятков муралов, и прямо сейчас команда ищет ответ на вопрос, как работать с сохранением наследия в ситуации «массового капремонта».

Фото: Андрей Белавин