Писатель Захар Прилепин, комиссованный после ранения, в ближайшее время рассчитывает заключить новый военный контракт.

https://tass.ru/armiya-i-opk/25402443

А почему этот департамент не в Минцифре? Странно.

Любопытны основания ухода. Хотя они на прверхности. Достаточно бегло посмотреть, на что распределялись субсидии.

"Глава департамента кинематографии и цифрового развития – одна из ключевых фигур в российской киноиндустрии. В компетенцию департамента, в частности, входит выдача прокатных удостоверений, без которых кинотеатры не могут показывать фильмы. Кроме того, департамент организует проведение конкурсов на распределение господдержки на авторское, дебютное, документальное кино и анимационные фильмы"

https://www.vedomosti.ru/media/articles/2025/10/20/1148294-davidenko-pokidaet-minkulturi

Игорь КАРАУЛОВ пишет:

"И Россия, и страны Глобального Юга/Востока достаточно сильны в культурном отношении, чтобы сбросить символическое иго западных премиальных институций вроде Нобелевки. Надо просто решиться сделать это и последовательно идти этим путем"

https://m.vz.ru/opinions/2025/10/17/1366908.html

Ой, прикрыли «Миротворцем».
А ведь и действительно: за что он там? Одни недоумения. Ничем не угрожает и даже…
Еще до майдана принялся курировать литературу. Опекаемая как раз и покрылась срамом черного квадрата. Далеко ли ушел сам персонаж?
Вообще-то больше уважения к оппонентам, которые не страшатся артикулировать свою позицию. К засевшим в кустах, хоть и ветвящихся на самсунговские деньги…
В литературе нет места трусам и трусливому. Трусость противопоказана ей, она исторгает подобное.
https://godliteratury.ru/articles/2025/10/21/vojna-mir-tolstoj

«Лермонтов воевал. Толстой воевал. Пушкин всё время стремился на войну»

Писатель Захар Прилепин возвращается на СВО после покушения.

В мае 2023 года в посёлке Пионерский Нижегородской области был взорван автомобиль Захара Прилепина. Тогда погиб его соратник Александр Шубин (позывной «Злой»), служивший вместе с ним. Сам Прилепин получил серьёзные ранения: у него были повреждены обе ноги, имелись открытые переломы, а также сотрясение мозга.

После восстановления писатель намерен вновь вернуться на службу и в ближайшее время рассчитывает подписать новый контракт. Сейчас Прилепин находится на Донбассе. С 2014 года он неоднократно там бывал: сформировал несколько боевых подразделений, пишет книги о войне и событиях СВО, а также активно поддерживает деятелей культуры, работающих в патриотическом направлении.

Кадры взяты из фильма, который выпускники «Мастерской новых медиа» сняли к юбилею Захара Прилепина.

Про людей

«Встреча Трампа и Путина в Венгрии отменена».
Невероятно, просто невероятно хочется высказаться по этому поводу.
Про блядскость международной политики.
Про предчувствие большой войны.
Но если у тебя нет никакой информации – а ни у кого нет никакой информации, кроме самых главных начальников – любое твое слово – информационный мусор. Оно, твое слово, не просто не стоит ничего – оно имеет отрицательную цену, – без фактов, инсайдов, хотя бы минимума объективной информации.
И ты сдерживаешь себя, просто чтобы не засорять эфир.
Ты – да, а «блогеры» – нет.
Именно так и формируется наша информационная повестка.
Именно поэтому мы и живем в информационном говне.

Лично для меня в этом решении Захара Прилепина нет ничего удивительного. Русский писатель и русский офицер всегда и во все времена защищал свою Родину. Это его нормальное состояние. Удивительно другое. Человек еще до фронта не доехал, а уже полетели прогнозы, что, де, и воевать он не будет, и донецкие кабаки вспомнили... Что же вы творите, любезные? Русский писатель неотделим от своей биографии, неотделим от испытаний, которые проходит в жизни. Вес его слов измеряется поступками, всей его жизнью, наконец. Русский писатель не вмещается в башню из слоновой кости. Он в ней зачахнет и скукожится. Если он настоящий писатель, конечно. Захар после тяжелейшего ранения мог вообще никуда не ехать - никто бы ему слова не сказал. Но он едет на фронт. Опять. Потому что - ещё раз - для русского писателя и офицера защищать Родину - норма!

В общем, клеветникам желаю хотя бы на четверть тех же поступков, что совершает Прилепин.

Захару - воинской удачи и чистого неба!

https://www.tg-me.com/zakharprilepin/28598

Не хотел, но раз уж Дима упомянул, то надо сказать, что новость про путь Захара, стала очередным тестом на человеческую доброкачественность.
Гниль, слизь, гной не замедлили проявиться в разных изводах полозковской бутылки шампанского или пивка.
Оперативно одноклеточный алкопиит Мельников пробил дно. Видимо, очень спешил первым откликнуться и выплеснуть свое внутреннее отхожее место. За ним очень быстро подтянутся все прежние, иначе не могут. Невозможно им сдержать свое дрянцо, патологическую ненависть и зависть.
Свиные рыла вместо лиц, что в финале «Ревизора». Они всегда являются на такие новости, пытаясь своим визгом заглушить. Убогие ребята…

Меланхолично про рестораны, магазины и модные причёски.

Есть некоторая часть нашего общества, которая встречает русского солдата исключительно в "злачных" местах: в ресторанах, кафешках, барбершопах, магазинах и кинематографе. Мы их называем "обезьянами".

"Обезьяны" очень недовольны появлением русского солдата в среде их "естественного" обитания. Раньше они властвовали там над меню, официантками и резервацией мест в прайм-тайм безраздельно. А сегодня щедрые солдатские чаевые, воинская сплочённость и общая организованность солдата отодвигают "обезьян" от их статуса кафешных альфа-самцов. Отсюда и злословие "обезьян" в сторону солдата. Бабуины и орангутанги, сидя за столиками в кафе, шипят друг другу на ухо: "О, посмотри, опять "эти" "штурмуют" очередной ресторан. Да воюют ли они вообще? Да если и воюют, то плохо. Вот ведь до Киева ещё не дошли. Да и вообще, кто выпустил "этих" из окопа? И главное — зачем?"

На ухо шипят, потому что боятся сказать это солдату в лицо.

Давайте объясню людям про эти ресторанные "штурмА". "Обезьянам" читать это вовсе не обязательно. Это только для людей.

Итак, солдат 2-3 недели провёл на передовой. Ел один раз в сутки какой-нибудь бич-пакет с консервой. Пил очищенную химреагентом воду из ближайшего озерца. Спал в земляной норе. Его всё это время хотели убить. Он тоже не оставался в долгу.

Затем он возвращается в располагу, сдаёт оружие в оружейку, принимает душ, надевает свежую форму и идёт в суточный "увал", если у него, конечно, вменяемый и понимающий командир.

Солдат идёт в ближайший барбершоп (как правило, дорогой), так как ему некогда искать другой или записываться на определённое время. Затем он заходит в ближайший магазин и скупает там всё необходимое и желаемое, не соизмеряясь с ценами, так как у него не будет времени походить и поискать в другом месте. Затем солдат с сослуживцами идёт в ближайший ресторан и балует себя разносолами: борщом, салом, мясом, мороженым и лимонадом. У него не очень много времени. Поэтому ест и пьёт он очень много и быстро. Солдат празднует свою жизнь и поминает смерть боевых товарищей. И делает это одновременно. Поэтому радость и горечь потери царят за столом нераздельно. Иногда подобные застолья действительно довольно шумны. Иногда они раздражают "обезьян" без повода, просто фактом происходящего.

Затем солдат идёт и снимает квартиру, так как хочет выспаться на чистых и белых простынях, а не в казарме. Иногда солдат хочет, чтобы эти простыни ему кто-то согрел. И сдающие в аренду комнаты владельцы жилья и женщины, греющие постели, ищутся в спешке и не оглядываясь на высокую цену.

Потому что завтра в 08:00 солдат снова на службе. У него снова казарма. Он снова на полигоне. Разгружает боеприпасы, чистит и ремонтирует оружие... А через 5-6 дней он снова на передке. И если ему повезёт, то через две недели он снова вернётся и "штурманёт" любимый (ну то есть ближайший) ресторанчик.

И "обезьяны" опять увидят лишь часть картины жизни солдата. Увидят "штурм" ресторана и не увидят штурм вражеского опорника. Потому что затащить "обезьяну" на передок это - утопия.

К чему это я?
К тому, что Захар Прилепин — солдат. А те, кто рассказывают, что видели его в Донецком ресторане, но не видели в окопах, — обезьяны.

Замечу, что у алкопоэта М. хотя бы имя есть, пусть и стремительно забываемое. А то ведь бывает, заведёт ноунейм канал в телеге, назовёт его "Мумба-Юмба", раздобудет 800 подписчиков и давай строчить бред про Прилепина со скоростью обезьяны за пишмашинкой.
А потом Мумба-Юмба, Чунга-Чанга, какой-нибудь Вечерний Теночтитлан и т.п. объединяются в сеточку, живущую перекрёстными перепостами бреда про Прилепина.
Причём какая-то часть нашего государства (кажется, раньше это называлось "башнями") этот бред, видимо, оплачивает, ибо на энтузиазме методично строчить такое не будет ни один человек, а тем более те тупые и алчные скоты, которые всё это делают.
Зачем это данной части государства, вопрос риторический. В конце концов, советская власть в 1960-е оплачивала как полемику "Октября" с "Новым миром", так и полемику "Нового мира" с "Октябрём". Правда эта полемика велась на уровне, недостижимом для анонимных мумбоюмбов сего скорбного века.

Еще раз о барокко

Филолог Дмитрий Иванович Чижевский, именем которого названы улицы в Киеве и Львове, был в молодости меньшевиком, а потом до старости лет люто ненавидел советскую власть. В 1960-е ему поневоле приходилось участвовать в научных конференциях вместе с нашими учеными. И он пользовался любым поводом сказать какую-нибудь колкость про СССР. Мой учитель, Юрий Витальевич Ковалёв как-то его спросил в перерыве:
- Дмитрий Иванович, вам самому это не надоедает?
Нет, Дмитрию Ивановичу это не надоедало.
Мой дед, Виктор Максимович Жирмунский, и Павел Наумович Берков, легенда нашей науки, пересеклись с Чижевским в конце 1960-х, на конференции, кажется, в Праге. Во время прений Чижевский очередной раз принялся ругать СССР. Дед молчал. Он был человеком верующим и спокойным. Сидел на своем месте, смотрел в бумаги своего доклада, морщился и терпел. Но Павел Наумович Берков молчать не стал. Он поднялся во весь рост и громко объявил:
- Мы с Виктором Максимовичем, - тут он кивнул в сторону деда - всегда знали, что Чижевский - прекрасный специалист по барокко. Но мы никогда не догадывались, что у Чижевского барочная душа!

Ключи к «Туме» необходимо искать в «Тихом Доне». У Петра Палиевского есть важные рассуждения по поводу шолоховского эпоса, они могут помочь в дешифровке феномена «Тумы».

Литературовед говорил о «пренебрежении к жестокости» у Шолохова, ей не придавалось значения. Было суровое принятие «атмосферы жизни» без ужаса и отвращения. То есть с традиционных гуманистических позиций шолоховский мир «невообразим». Тоже можно сказать о романе Захара Прилепина с его принятием «атмосферы жизни» 17 века. Без посыла на шоковую реакцию. Авторское послание направлено не на стремление поразить и удивить, а принять и понять.

Такое научение коммуникации с историей дорого стоит, оно выбивается из общепринятого шаблона, в рамках которого, например, картина кормления собаки куриной тушкой если не приведет к мгновенному падению в обморок, то запомнится на всю жизнь, и будет рассказываться с ужасом и трепетом.

Близкое отношение к личности. Палиевский пишет, что шолоховский мир, где происходит «самая свирепая проверка человека на прочность», перед ней не колеблется. Личность не отвергается, она чтится, но при необходимости «свободно перешагивается».

Палиевский пишет: «Сострадание и сочувствие к ней не исчезает; но одновременно идет одергивание, обламывание, обкатывание ее в колоссальных смещениях целого». В этих противоречиях у Шолохова «открывается гуманизм непривычного масштаба». У Прилепина схожая концепция проверки и раскрытия человеческого. Человек в своей самости - потенция возможного, которая раскрывается в сопряжении с целым.

Отношении к смерти у Шолохова также выбивается из стереотипного. «Это какая-то метла в жизненном доме», - писал литературовед. Ее образ не с косой, а «в виде нянечки или уборщицы». Как и в принятии «атмосферы жизни», за смертью нет ничего «недопустимого или устрашающего».

Палиевский делает акцент на ее очистительном характере: «Все мертвое горит, выгорает до пепла, и языки этого пламени задевают, корежат живое. Но как будто для его же пользы; в исправлении того, что оно не могло или не пожелало само в себе исправить, при этом постоянно выходя за пределы личного». Подобное восприятие соответствует отечественной культурной традиции с образом целокупного бытия, управляемого Промыслом, разумной соподчиненностью частей.

Палиевский приводит цитату из «Тихого Дона» о Григории: «сам он еще судорожно цеплялся за землю, как будто и на самом деле изломанна жизнь его представляла какую-то ценность для него и для других». Таков «гуманизм непривычного масштаба», он не укладывается в привычную логику, но является традиционным. Об этом гуманизме пишет и Прилепин, когда ценность части заключается во включенности в общность, а самопознание – взгляд в зеркало на себя, когда в отражении и раскрывается эта общность, а человек переживает ощущение промыслительной вписанности в нее.

Общность подхода можно увидеть в отношении к пробуждению народной силы. По словам Палиевского, у Шолохова народная стихия – «строительная сила; начало, способное поглотить взрывы, перемолоть агрессивное самоуправство и соединить распавшуюся «связь времен». То есть антитеза распадному, смутному, средство преодоления.

По поводу Шолохова литературовед пишет, что «пришел писатель на целую эпоху, открытую революцией». О писателе эпохи в полной мере можно сказать и о Захаре Прилепине. Он показывает масштабность нашей современности, помогает преодолеть оптику нигилизма, стереотипное восприятие, рифмует ее с единым отечественным цивилизационным путём. В его книгах настоящее, в какой-то момент заблудившееся, растерявшееся, совращенное стоит перед зеркалом, чтобы собраться и находит родовые коренные черты, а обезьяньи карикатуры, которыми силились подменить отражение, растворяются. Так и человек обретает свою отражательность, связь с целым, в чем и состоит красота, доблесть, сила.

ЕСТЬ ЛИ РАСКОЛ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ?

Кого и на сколько кусков раскололи?
Срастется ли?
Да и надо ли, чтоб срослось?

Новый выпуск программы «ЗАХАР+» для VK Видео.

https://vk.com/video-226758143_456239793

Любопытно, что Дугин, принимаясь рассуждать о российских элитах (особенно, западноориентированных), начинает переходить на язык, близкий к прохановскому "Лемнеру".

При этом политпиарщик Минченко, обслуживающий эти элиты за выдающийся прайс, утверждает, что в романе нет правды характеров и никого не узнает, разве что одного Дугина. Посему настоятельно рекоментует не читать книгу. Мало того, сигнализирует "куданадо", что она транслирует пятоколонные нарративы.

Можно предположить, что острие прозы Проханова ткнуло в тот самый шипящий клубок, который вовсе не рад этому.

Кстати, литературно-критические опыты Минченко на материале прохановского "Лемнера" очень сильно напомнили реакцию рецензента Петра Авена на выход прилепинского романа "Санькя".