🇹🇭 Бангкоку пока удается лавировать между США и КНР, сохраняя высокий уровень политического диалога и положительную динамику торгово-экономических связей с обоими государствами. В то же время Пекин и Вашингтон, очевидно, будут пытаться распространять собственное влияние в Таиланде. При этом, если Китай делает ставку на экономическое взаимодействие, то американцы неизменно упирают на развитие демократических институтов и борьбу с угрозами безопасности, а потому вполне способны искусственно вызвать нестабильность внутри страны через поддержку оппозиционных сил. Сегодня тайское правительство чрезвычайно заинтересовано в сохранении мира ради процветания и будет избегать любой «политизации» сотрудничества с зарубежными партнерами, стараясь обходиться в решении сложностей лишь собственными силами.

После военного переворота 2014 г. в Таиланде оборонный бюджет целиком находился в руках военной верхушки, однако по итогам выборов 2023 г. финансирование осуществляется под контролем кабинета министров, а также парламента, основу которого составляют партии «Пхыа таи» и «Движение вперед». Усиление гражданского контроля вылилось в споры по каждой статье расходов, вместе с тем масштабы финансирования вопросов обороны и безопасности все же будут постепенно расти, а не снижаться.

Примечательно, что еще в 2021 г. в Королевских вооруженных силах на службе находились порядка 1 800 высших офицеров (генералов и адмиралов), что в два раза больше, чем, например, в ВС США. Армия традиционно имеет сильные позиции в политической и экономической жизни Таиланда, потому резкое снижение объема поступлений чревато возобновлением внутренней нестабильности. Вот и попытка оппозиции вынести вотум недоверия правительству в марте 2025 г. провалилась.

Андрей Губин анализирует военную реформу «эконом»-класса в Таиланде.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/voennaya-ekonomiya-tailand-ne-speshit-snizhat-raskhody-na-oboronu/

🇷🇺🌎 Экосистема России в сфере ИТ справилась со всеми трудностями, вызванными уходом иностранных вендоров в 2022 г., и смогла обеспечить работоспособность. Так, за прошедший трехлетний период удалось заместить импортное программное обеспечение, вся критическая инфраструктура продолжила функционировать, а защищенность от кибератак возросла в четыре раза в сравнении с показателем 2021 г. На основе этого опыта были сформированы два предложения, как целесообразно выходить на латиноамериканский рынок. Первый подход предполагает экспорт «доверенных» технологических решений, которые гарантируют непрерывную поддержку, безопасность и защиту от внешних вмешательств. Именно эта характеристика дает российским компаниям конкурентное преимущество против стран, которые ближе расположены к Латинской Америке и обладают более серьезным финансовым рычагом. Второй подход подразумевает трансфер технологий как бизнес-модель, иными словами, совместную доработку «доверенных» систем, сопровождающуюся обучением местных специалистов. Передача компетенций сможет обеспечить латиноамериканским странам технологический суверенитет и независимость от всех импортеров.

Однако для успешного выхода на латиноамериканский рынок важно пытаться решить проблему взаиморасчетов в рамках БРИКС или БРИКС+. Также значимую роль играет вопрос сертификации, было бы полезно выстроить некие механизмы с каждой отдельно страной на двустороннем уровне, чтобы российские стандарты качества признавались за рубежом. На сегодняшний день в Латинской Америке апробированы сертификаты только из США и ЕС, российский бизнес вынужден регистрировать свой продукт в юрисдикции страны пребывания.

РСМД и РУССОФТ @russoft_association провели экспертное обсуждение «Цифровизация Латинской Америки: возможности для России». На сайте РСМД опубликованы тезисы и видео дискуссии.
https://russiancouncil.ru/news/rsmd-i-russoft-proveli-ekspertnoe-obsuzhdenie-tsifrovizatsiya-latinskoy-ameriki-vozmozhnosti-dlya-ro/

♨️🇷🇸 Западные и прозападные НПО на Балканах в целом и в Сербии в частности довольно активно развернули свою деятельность. Функционируя в виде различных ассоциаций и СМИ, западные неправительственные организации пытаются влиять на общественное мнение жителей Балкан.

Эти организации, как отметили в своей работе «НПО в Сербии и мире» сербские исследователи М. Маркович и Д. Брчин, представляют собой государство в государстве, подрывая национальный суверенитет и открыто или подспудно действуя против интересов самой Сербии. Проводя различные образовательные программы, круглые столы, конференции и семинары и поддерживая ряд одиозных СМИ, западные НПО тем самым активно продвигают зачастую абсолютно неприкрытую антисербскую повестку. Ее основными постулатами выступают тотальная вина сербов за войны на территории Югославии в 1990–2000 х гг., в том числе за бомбежки СРЮ в 1999 г., отказ от исторических и культурных связей с некоторыми другими славянскими народами, в первую очередь, русским, и, разумеется, необходимость для Сербии вырваться из консервативных «лап» России, тянущих ее в прошлое, чтобы упасть в объятия Европы, приглашающей сербов в будущее.

В то же время не стоит преувеличивать их роль и значение такой деятельности в контексте общественно-политической картины региона. На примере Сербии можно увидеть, что западные лозунги не нашли отражения в ежедневной протестной повестке населения. Во многом нынешние события стали весьма яркой демонстрацией низкой эффективности работы западных НПО на Балканах.

Яков Смирнов о роли НПО стран Запада в дестабилизации ситуации на Балканах и особенностях их участия в актуальных протестах в Сербии.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/rol-npo-stran-zapada-na-balkanakh-na-primere-serbii/

🇺🇸🇨🇳 США и Китай, вероятно, вступают в период быстрой деградации двусторонних торговых отношений, необратимого и жесткого разъединения экономик. Результатом может стать исчезновение экономического стабилизатора американо-китайских отношений и повышение риска военного конфликта между двумя странами.

Новая волна тарифов США значительно превысила рыночные ожидания как по охвату, так и по глубине. В отличие от предыдущих мер, затрагивающих отдельные страны или сектора, «зеркальные» тарифы охватывают глобальную торговлю. Более того, ставка дополнительной пошлины в отношении Китая — одна из самых высоких среди всех затронутых стран. В этом шаге США ясно прослеживается не только стремление сбалансировать торговый баланс, но и более глубокая стратегия — поощрение возвращения производств на территорию США и ограничение возможностей Китая сохранять ключевые позиции в глобальных производственных цепочках.

4 апреля КНР впервые применила полностью симметричную тактику тарифного давления, преподнеся ее как справедливый и уравновешенный ответ великой державы. Наступила точка, когда стратегическая цена терпимости превысила цену эскалации — Китай должен был установить рамки допустимого, потому что США перешли черту умеренного давления. Ответные действия Пекина показали важный сдвиг в китайской стратегии — Китай готов к паритетному противостоянию, он может и будет действовать на равных. В то же время Пекин сохранил пространство для «обратной деэскалации» на случай, если Вашингтон откажется от максималисткой линии.

Опыт предыдущей американо-китайской торговой войны, произошедшей в первый президентский срок Трампа, показывает, что принятые меры необратимо изменят ситуацию в двусторонней торговле, даже если США и КНР в предстоящие месяцы пойдут на переговоры и достигнут компромисса.

Коллектив авторов из ЦКЕМИ @weia_hse ВШЭ — Кристина Кондакова, Вероника Смирнова и Александра Янькова — о тарифной дуэли США и Китая.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/pekin-vs-vashington-tarifnaya-duel/

🇷🇺🇨🇳 В 2025 г. мир вступил в новую фазу геополитической перестройки. Возвращение Дональда Трампа и его заявленная и уже реализуемая политика диалога с Россией создали интригу относительно будущего глобального расклада сил. Д. Трамп, выступая в начале 2025 г., заявил о намерении восстановить прагматичные отношения с Кремлем и обозначил Россию не как врага, а как потенциального партнера в вопросе сдерживания Китая. Подобная риторика в условиях сохраняющейся конфронтации Вашингтона с Пекином создает новые вызовы для традиционного российско-китайского партнерства.

Российская сторона, несмотря на осторожный интерес к возможному улучшению отношений с США, продолжает отдавать приоритет углублению взаимодействия с Китаем. Это обусловлено не только экономическими выгодами, но и объективной близостью стратегических интересов — обе страны заинтересованы в формировании многополярного мира, укреплении роли международных организаций, в которых ограничено влияние США и ЕС, а также в создании новых механизмов экономического регулирования, не зависящих от твердой руки Вашингтона. На этом фоне подтверждается роль российско-китайского стратегического сотрудничества, которое формирует долгосрочную архитектуру безопасности и экономического взаимодействия в Евразии.

Российско-китайские отношения в 2025 г. продолжают развиваться по модели «прагматичного симбиоза», где политическая и экономическая взаимозависимость дополняется растущим культурным взаимопониманием. Даже при условии временного потепления в отношениях России и США стратегический выбор Москвы и Пекина в пользу многополярного мира остается неизменным.

Максим Черняев о влиянии геополитических факторов и позиции США на российско-китайские отношения.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/rossiya-i-kitay-dvustoronnie-otnosheniya-v-usloviyakh-formirovaniya-mnogopolyarnosti/

🇷🇺🇮🇳🖥 На сайте РСМД опубликованы видеоматериалы первой международной конференции РСМД «Россия и Индия: к новой повестке двусторонних отношений».

В открывающей сессии приняли участие министры иностранных дел России и Индии Сергей Лавров и Субраманьян Джайшанкар, президент РСМД Игорь Иванов, посол Республики Индии в Российской Федерации Винай Кумар, Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Индии Денис Алипов. Модератором выступил генеральных директор РСМД Иван Тимофеев @sanctionsrisk.

Первая пленарная сессия «Внешнеполитические стратегии России и Индии в меняющемся мировом порядке» была посвящена состоянию международно-политической среды, в которой развивается диалог Москвы и Нью-Дели. Оценками текущей международной ситуации поделились высокопоставленные дипломаты и руководители ведущих аналитических центров двух стран.

В сессии выступили президент Университета им. Джавахарлала Неру Канвал Сибал, заместитель министра иностранных дел России, член Президиума РСМД Андрей Руденко, глава NatStrat Панкадж Саран, заместитель министра иностранных дел Российской Федерации, член РСМД Сергей Рябков, декан Школы государственной политики Каутильи Сиед Акбаруддин, директор ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН @imemo_ran, член РСМД Федор Войтоловский, декан Школы международных исследований Университета им. Джавахарлала Неру Амитабх Матту, директор ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова, член РСМД Алексей Маслов @maslovasia.

Модератором сессии выступил главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», член Президиума РСМД Федор Лукьянов @ru_global.

🇷🇺🇷🇸🛡 8 апреля РСМД совместно с Институтом мировой политики и экономики (ИМПП, Сербия) провели круглый стол «Балканский регион в системе евразийской безопасности». Встреча прошла в гибридном формате. В ней приняли участие представители МИД России, а также ведущие российские и сербские эксперты по Балканскому региону.

В рамках мероприятия были рассмотрены контуры евразийской безопасности: ее концептуальные основания и перспективы полномасштабной реализации, а также различные системные аспекты. Эксперты обсудили ряд вопросов, в частности, сравнили концепции европейской и евразийской систем безопасности, их эффективность и проанализировали, как инициатива, продвигаемая Россией, может быть применима в странах Балканского региона. Также было уделено внимание и другим аспектам, в том числе влиянию внутриполитических проблем и этнических конфликтов в Сербии и Боснии и Герцеговине на потенциально новую модель безопасности и регион в целом.

🖥 Видео круглого стола опубликовано на сайте РСМД.
https://russiancouncil.ru/news/sovmestnyy-kruglyy-stol-rsmd-i-impp-posvyashchennyy-perspektivam-realizatsii-kontseptsii-evraziyskoy/

🇪🇺🇺🇸 Вступив в эпоху второго президентства Дональда Трампа, мир оказался в состоянии геоэкономической и институциональной нестабильности. Евросоюз, до последнего времени пытавшийся удержаться в роли глобального «регулятора» и хранителя мультисторонности, все чаще действует не как стратегический субъект, а как арена, на которой сталкиваются интересы внешних игроков, оказывающие на него существенное давление. И давление это, в первую очередь, исходит со стороны США и Китая. На это накладывается влияние внутренних проблем европейского штандорта.

— становится очевидным, что между ЕС и США больше не существует автоматической лояльности: трансатлантические отношения входят в фазу прагматизации и разделения технологических компетенций ее участников;
— Китай будет усиливать свою роль как глобального стабилизатора/модератора, эксплуатируя нерешительность ЕС и политический радикализм США;
— Евросоюз стоит перед необходимостью переоценки своей индустриальной модели, торговой политики и принципов цифрового суверенитета; в противном случае он рискует оказаться экономическим придатком конкурирующих мировых штандортов;
— Германия как системообразующее звено ЕС находится в уникальной позиции: либо возглавить перезапуск европейской экономической архитектуры, либо быть втянутой в конкурентную борьбу США и Китая на условиях ограниченного выбора.

В существующем контексте возможны три сценарных траектории развития событий в Европейском союзе в кратко- и среднесрочной перспективе.
1. Сценарий 1: трансатлантическая мобилизация. Он предполагает, что под влиянием внешнего давления Евросоюз и, в первую очередь, Германия и Франция, решатся на институциональную консолидацию. Возможным триггером может стать новый виток взаимного протекционизма, угрожающий ключевым экспортерам ЕС.
2. Сценарий 2: фрагментированная Европа. Наиболее реалистичной в 2025–2027 гг. может оказаться частичная фрагментации европейского пространства: крупные государства — члены ЕС предпочтут собственную тактику реагирования на внешние вызовы.В результате ЕС получит шансы сохранить свои внешние инструменты, но потеряет эффективность в координации деятельности институтов.
3. Сценарий 3: стратегическая треугольная архитектура. Брюссель делает ставку на дальнейшую автономизацию в рамках треугольника ЕС — США — КНР. При этом он будет пытаться позиционировать себя как арбитра, способного играть на разногласиях между США и Китаем. Такой сценарий не исключен при смене политического цикла в ключевых странах ЕС, прежде всего — в Германии и Франции, и появлении нового поколения проевропейских прагматиков.

Невыносимую тяжесть евроатлантизма в 2025-м анализирует Владислав Белов.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/konflikt-khozyaystvenno-politicheskikh-prostranstv-ssha-i-es-v-epokhu-vtorogo-trampa/

🇺🇸⛓️‍💥🌐 История с новыми американскими тарифами ставит принципиальный вопрос. Если решения всего одного человека, пусть даже и президента США, способны нанести такой сокрушительный удар по экономике практически всего мира, если вся планета настолько зависит от одной страны с непостоянной и часто вообще непредсказуемой торговой политикой, то это значит, что в системе глобальной экономики что-то явно идет не так, как надо. Современный мир по-прежнему слишком зависит от американских рынков, от американского доллара, от возглавляемых Америкой международных финансовых и экономических институтов, от американских торговых практик.

Эта аномальная, явно нездоровая зависимость приводит к тому, что суверенные страны оказываются невольными заложниками произвольных и не обязательно тщательно продуманных решений, принимаемых в Белом доме. В конечном итоге, такое положение дел не отвечает и долгосрочным интересам самих Соединенных Штатов, поскольку оно развращает американских лидеров, приучая их к вседозволенности и к полной безнаказанности.

Можно ли быстро избавиться от этой асимметричной зависимости? По всей видимости, нельзя. Но международному сообществу вполне по силам последовательно снижать ее, развивая многостороннюю торговлю внутри таких групп как БРИКС и ШОС, создавая новые механизмы международных расчетов, укрепляя Всемирную торговую организацию, продвигая региональные интеграционные проекты.

Андрей Кортунов для @izvestia размышляет, как введение американских пошлин влияет на Россию и глобальные рынки.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/tarify-kak-shans/

🇦🇿🇷🇺💬 Критика Азербайджана в отношении политики западных стран вполне обоснована. Нельзя обеспечить полноценный уровень стабильности и безопасности при вмешательстве Запада в дела Южного Кавказа или любого другого региона, попытках поддерживать одно государство в противостоянии с другим. Внешние игроки не должны вмешиваться в деструктивном ключе в региональные процессы. Только комплексное взаимодействие государств региона может привести к формированию благоприятной архитектуры безопаcности, взаимовыгодному экономическому сотрудничеству. Те же нарративы продвигает и Россия.

Таким образом, критикуя вмешательство Запада в дела региона, Азербайджан провозглашает преимущественное право национальной составляющей. Эта логика оправданна и конструктивна.

Полагаю, что отношения между новой американской администрацией и Азербайджаном обещают быть достаточно конструктивными и открытыми. В администрации Трампа нет такого набора идеологических моментов, характерного для администрации Байдена. Трамп — жесткий прагматик, и он будет смотреть прежде всего на экономический интерес сотрудничества с Азербайджаном. И мы видим, что с азербайджанской стороны преобладает тот же подход, прагматичный, основанный на национальных интересах.

Программный менеджер РСМД Милан Лазович в интервью @moscowbakuru комментирует заявления президента Азербайджана по внешнеполитическим процессам, сделанные на форуме «На пути к новому миропорядку».
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/postsoviet/rossiya-i-azerbaydzhan-prodvigayut-blizkie-narrativy-v-sfere-bezopasnosti-i-ekonomicheskogo-sotrudni/

🇹🇷 Балканская политика Турции сегодня характеризуется сложным сочетанием политического диалога и военного вмешательства, компромиссов и непримиримости, сотрудничества и конкуренции, равноудаленности и сближения по этническому и/или конфессиональному признаку, прагматизма и идеологии об историко-культурной общности, поддержки евроинтеграции всех стран региона и альтернативных ей внутрирегиональных интеграционных процессов и т.д.

По итогам 2024 г. товарооборот Турции со странами Балканского полуострова достиг почти 40 млрд долл., а общий объем турецких инвестиций на Балканах превысил три млрд долл. Лидером по закупке турецких товаров и услуг среди балканских государств по итогам 2024 г. стала Румыния, на нее пришлась почти треть (32,24%) турецкого экспорта в регион.

Растущее торгово-экономическое взаимодействие Турции с балканскими государствами сопровождается тесными гуманитарными связями.

В условиях начала СВО на Украине турецкая активность на Балканах вышла на новый уровень. Анкара все активнее начала позиционировать себя в качестве «дипломатического хаба» по решению региональных политических проблем. Судя по всему, во многом этому способствовали те посреднические наработки, которые Турция приобрела в ходе своей активности в контексте украинского конфликта.

Есть понимание, что возврат Турции на Балканы — процесс закономерный. В регионе на протяжении многих столетий исторически присутствовали три страны: Россия, Турция, Германия. Сегодня Турция выступает стратегическим партнером России, а с другой стороны — эпоха негативных отношений турок с сербами уже в прошлом. Данное обстоятельство позволяет предположить, что турецкую активность на Балканах можно рассматривать, в том числе, в качестве элемента уравновешивания западного влияния в регионе.

Амур Гаджиев @amurgadjiev анализирует политику Турции на Балканах.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/politika-turtsii-na-balkanakh-garmoniya-v-protivorechiyakh/

🇺🇸🖋🗡🇮🇷 На первый взгляд может показаться, что Трамп c Ираном готовится вновь наступить на старые грабли — до сих пор руководство Ирана отвечало на одностороннее давление и угрозы США лишь ускорением развития своей ядерной программы. Однако и Иран, и администрация Трампа в 2025 г. находятся в совершенно ином положении, нежели в 2017 г. За эти восемь лет Иран растерял немало влияния на Ближнем Востоке, но при этом сумел в значительной степени развить свой ядерный потенциал. Трамп, с одной стороны, получил больше свободы для реальной войны с Ираном — последний срок в известной степени развязывает руки, хотя Трамп по-прежнему остается противником военного решения конфликтов. С другой стороны, времени на решение «ядерного вопроса» Ирана у США значительно меньше, чем в 2017 г. — Исламская Республика вплотную подступила к ядерному рубежу, а срок действия главных положений СВПД должен подойти к концу примерно через полгода.

Представляется, что если руководства США и Ирана понимают новые реалии и грамотно расставят свои системы приоритетов в соответствии с ними, то переговоры могут увенчаться заключением обновленной ядерной сделки, пусть даже и далекой от той, на которую Трамп рассчитывал в 2017 г.

Трамп предпочел бы сделку более одностороннюю, носящую безвременный характер, так как именно срочность сделки была для него одним из главных оснований ее критики. Однако сложно себе представить ситуацию, при которой Тегеран согласится на перманентное закрепление ограничения своего суверенитета. Вероятно, администрации Трампа придется смириться с тем, что новая сделка снова будет ограничена во времени, хотя Иран может согласиться на более длительный срок ее действия, тем самым дав администрации Трампа возможность провозгласить дипломатическую победу, представив новое соглашение как более надежное. Ирану также скорее всего придется пойти на некоторые уступки и смириться с тем, что новое соглашение не будет заключать в себе гарантии того, что США вновь не выйдут из него в одностороннем порядке.

Таким образом, в полной мере реализовать желания каждой из сторон вряд ли удастся. Ключевые требования Ирана и США при этом вполне можно выполнить в том случае, если удастся согласовать договор, по своим положениям во многом аналогичный СВПД. Для Ирана с момента начала переговоров о ядерной сделке в 2012 г. основной целью было снятие с него экономических ограничений, а также разморозка его финансовых активов, находящихся в зарубежных банках.

Принимая во внимание очевидное недоверие между Тегераном и Вашингтоном, положения новой ядерной сделки могут не предусматривать полного снятия санкций США в обмен на немедленное возвращение ядерной программы Ирана к уровню 2017 г. Стороны могли бы согласовать «дорожную карту» поэтапного выполнения сторонами своих обязательств, в соответствии с которой постепенное снятие санкций с Исламской Республики и разморозка ее активов коррелировали бы с сокращением Ираном своего ядерного потенциала и выполнением прочих условий новой сделки.

Петр Кортунов о перспективах заключения новой «ядерной сделки».
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/pero-ili-mech-na-blizhnem-vostoke-ozhidat-li-novoy-yadernoy-sdelki-/

Наша публика и СМИ взбудоражены в связи с продлением Д. Трампом исполнительного указа 14024 от 15 апреля 2021 г. Чего только не пишут - "Трам подписал санкционный указ", "Трамп ввел санкции", "Трамп продлил санкции". Он некоторых таких цитат рука санкционщика тянется к дедушкиному нагану. Разбираемся по пунктам. В режиме вопрос-ответ:

1. Что сделал Трамп?
10 апреля Трамп действительно продлил действие чрезвычайного положения "в связи с вредоносными действиями России", которое было объявлено его предшественником Дж. Байденом 15 апреля 2021 г. и закреплено в исполнительном указе 14024.

2. Что это за Указ и какие санкции он предполагал?
Указ наделял органы исполнительной власти вводить блокирующие финансовые санкции в отношении лиц и организаций, вовлеченных в широкий круг "вредоносных действий" России. От "вмешательства в выборы" до нарушения территориальной целостности зарубежных государств. После начала СВО, указ стал ключевым правовым механизмом блокирующих санкций в отношении российских физических и юридических лиц в связи с конфликтом на Украине. В рамках данного чрезвычайного положения впоследствии вводились дополнительные указы, создававшие правовые механизмы для иных санкций: 14066, 14039, 14068, 14071 и 14114. В них широкий спектр дополнительных ограничений: от запрета на новые инвестиции в Россию до ограничений по импорту энергоносителей. С конкретикой можно ознакомиться на сайте Минфина США.

3. На основе чего Трамп принял решение о продлении?
Закон о чрезвычайных международных экономических полномочиях (IEEPA) 1977 г. обязывает президента принимать решение о продлении или непродлении чрезвычайного положения каждый год. По своей сути, это техническая процедура. Она создавалась как "защита от дурака" - как повод для того, чтобы хотя бы формально была возможность обязать президента задумываться о введенном ЧП. На практике они, как правило, продлеваются без лишнего шума и разговоров. Сегодня действует одновременно более 30 режимов ЧП, по которым у президента есть полномочия использовать санкции. Например, ЧП по Ирану действует с 1979. Продлевается как миленькое. И никто не носится с криками "Ах, против Ирана продлили санкции". То же - по Беларуси, отдельным указам по Китаю, правам человека, кибер-безопасностью и проч.

4. Зачем 14024 подписывал Байден и почему это было до СВО?
Администрации Байдена нужен был правовой механизм для санкций, решения по которому не требовали бы согласований с Конгрессом. Предыдущее ЧП по Украине, введенне Обамой в 2014 г. , вошло в федеральное законодательство в качестве части Закона о противодействии врагам Америки посредства санкций 2017 г. (CAATSA или PL 115-44). Закон накладывал ограничения на президента в его решениях по выводу отдельных лиц из под санкций, а также по отмене указов Обамы. Байден в 2021 г. сделал себе "чистый" указ. В него собрали все, что можно было поставить в вину России. Получился резиновый режим ЧП "все плохое о России". По нему можно было вводить санкции, по большому счету, за что угодно. СВО стала крупным и значимым поводом.

5. Что означает продление указа 14024 с точки зрения санкций? Ничего не означает. Санкции как действовали, так и продолжают действовать в прежнем объеме. Их наращивания не произошло. Просто продлен режим чрезвычайного положения. Всё.

6. Мог ли Трамп поступить иначе?
Нет. Не мог. Прогресса в переговорах пока нет. Тогда как отмена правового механизма - серьезный политический шаг. Более того, Трампу не обязательно его отменять даже в случае прогресса. Он может просто сокращать число санкций, сохраняя правовой механизм. И так, скорее всего, и будет. Конечно, прецеденты отмены и замены правовых механизмов есть. Их немало. Но указ 14024 достаточно гибок и всех в США устраивает. Вероятно, он будет существовать долго.

7. Надо ли по этому поводу переживать? Нет. Не надо. Потому что ничего существенного не произошло.

https://www.federalregister.gov/documents/2025/04/14/2025-06399/continuation-of-the-national-emergency-with-respect-to-specified-harmful-foreign-activities-of-the

🇶🇦🇷🇺 На 17 апреля запланирован визит эмира Катара шейха Тамима бин Хамада Аль Тани в Россию. Это событие подчеркивает растущую значимость Катара как важного игрока на международной арене — несмотря на скромные географические размеры, эта страна уже давно вышла за рамки регионального влияния и уверенно заявляет о себе в глобальной политике и экономике. На фоне предстоящих переговоров стоит внимательно рассмотреть, какой путь прошел Катар и как он стал тем, кем является сегодня.

Ранее Катар в российской внешнеполитической риторике фигурировал как государство с ярко выраженной прозападной ориентацией и тесной привязкой к интересам США. Однако в XXI в. внешняя политика Дохи приобрела более самостоятельный и многовекторный характер. Став одним из глобальных энергетических центров и активным медиатором ряда международных конфликтов, Катар все чаще выступает как субъект, формирующий собственную повестку, ориентированную на баланс интересов между различными центрами силы. В этом контексте Россия начала рассматривать его не как соперника или пассивного союзника Вашингтона, а как независимого и важного партнера, с которым возможен продуктивный политический, экономический и гуманитарный диалог.

Помимо прагматизма, в основах российско-катарского сближения лежит общая заинтересованность в формировании более справедливого и сбалансированного миропорядка. Катар, как и Россия, будучи частью «мирового большинства», выступает за идею многополярности, укрепление роли международного права, отказ от одностороннего давления и доминирования одной силы в мировой политике. Доха последовательно наращивает свою самостоятельность в отношениях как с Западом, так и с Востоком, позиционируя себя как «дипломатический мост» между различными мировыми центрами силы. В этом контексте сотрудничество с Россией становится для Катара не только вопросом энергетической или гуманитарной прагматики, но и элементом более широкой стратегии — выстраивания новой модели глобального взаимодействия, в которой у малых, но влиятельных держав есть голос и инструменты влияния.

Мурад Садыгзаде @vostochnykaraul и Фахад бин Халифа Аль-Малки анализируют феномен малой державы на примере Катара.

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/fenomen-maloy-derzhavy-gosudarstvo-katar-kak-chast-mirovogo-bolshinstva/

📌🇷🇺🇧🇷 17 апреля РСМД и ИЛА РАН @ila_ran проводят круглый стол на тему «Россия и Бразилия в поисках новых форм сотрудничества».

В ходе мероприятия планируется обсудить:
— текущее состояние, перспективы и сдерживающие факторы российско-бразильских двусторонних отношений;
— значение внутриполитических процессов в Бразилии;
— фактор Трампа в российско-бразильских отношениях;
— БРИКС через призму бразильской и российской внешнеполитических стратегий;
— новые формы сотрудничества в двустороннем и многостороннем формате.

В экспертной дискуссии примут участие: Дмитрий Розенталь, директор ИЛА РАН; Сергей Акопов, Чрезвычайный и Полномочный Посол России; Виктор Хейфец, главный научный сотрудник ИЛА РАН, Юлия Торкунова, советник НК СЭСЛА; и другие.

Открыта регистрация для участия в формате Zoom.
https://russiancouncil.ru/news/v-rsmd-sostoitsya-kruglyy-stol-rossiya-i-braziliya-v-poiskakh-novykh-form-sotrudnichestva-/

🇵🇰 Страшный теракт в Пакистане 11 марта — захват боевиками пассажирский поезд «Jaffar Express», в результате которого погиб 21 заложник, возобновил и до того не утихавшую в стране дискуссию о необходимости противодействия всем разновидностям экстремизма. Беда заключается в том, что не существует рецепта для быстрого разрешения хронических проблем Пакистана — почти у всех угроз безопасности страны слишком длинная история, чтобы их можно было нивелировать решительными действиями после очередной атаки. Белуджистан в этом плане не исключение.

Неспокойствие у границ провоцирует обеспокоенность пакистанских элит и заставляет их воспринимать исходящие от соседей угрозы как еще один фронт борьбы с традиционным противником — Индией. Исламабад постоянно обвиняет Нью-Дели в поддержке террористических группировок, противостоящих федеральному правительству.

Однако проблема терроризма в Белуджистане заключается не в том, что сепаратистов спонсируют некие внешние силы. Убежденность в последнем скорее является попыткой объяснить собственные неудачи в разрешении масштабного и многосоставного вопроса. Истинные же причины кроются в сложной интеграции местных сообществ в единую нацию, которая проходила на фоне колоссальных проблем экономического развития — они едва ли могли быть решены лишь за счет масштабных проектов.

Глеб Макаревич анализирует причины роста террористической угрозы в Белуджистане, одном из ключевых узлов Китайско-пакистанского экономического коридора.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/etot-poezd-v-ogne-v-chem-prichiny-rosta-terroristicheskoy-ugrozy-v-beludzhistane/

🇰🇭🇯🇵🇨🇳 В апреле 2025 г. Токио стал первой иностранной державой, получившей доступ к ключевой для ВМС Камбоджи военно-морской базе Реам — объекту, который с 2022 г. модернизировался Китаем. Ранее, в декабре 2024 г. Япония передала Камбодже партию патрульных катеров в рамках региональной политики «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» (FOIP).

Эти шаги, разделенные всего несколькими месяцами, выглядят как попытка Камбоджи, десятилетиями зависевшей от Пекина, диверсифицировать свою внешнюю политику. Передача японских судов на фоне китайской модернизации базы — не просто жест доброй воли Токио, а стратегический маневр Камбоджи, подчеркивающий ее попытки использовать конкуренцию держав для укрепления собственной безопасности и суверенитета. Способна ли Камбоджа, манипулируя интересами гигантов, укрепить свой суверенитет? Или ее многовекторность — лишь видимость, прикрывающая наращивание китайского влияния?

В последние годы АТР стал ареной усиливающегося геополитического соперничества, что оказывает непосредственное влияние на безопасность и внешнюю политику Камбоджи. Стратегические интересы США и Китая пересекаются в этом регионе, что заставляет региональные державы, включая Камбоджу, искать новые пути для обеспечения своей независимости и безопасности. В ответ на эти изменения Пномпень стремится укрепить свои оборонные возможности и диверсифицировать международные связи. Россия как один из традиционных партнеров Камбоджи может усилить свою роль в регионе, увеличивая дипломатическую активность и предлагая варианты сотрудничества в областях обороны безопасности и военных технологий.

Григорий Кучеренко анализирует, как меняется внешняя политика Королевства при премьер-министре Хун Манете.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/smena-kursa-ili-podderzhanie-traditsiy-kambodzhi/

🇷🇺⛓️🇮🇳 Для России и Индии основным регионом для структурирования сегодня выступает Евразия. Несмотря на то что сразу несколько игроков претендуют на лидерские позиции на этом пространстве, представляется, что сознательное стремление к его разделению на несколько полюсов с их стороны приведет лишь к снижению эффективности экономической деятельности в Евразии в силу ее географического расположения, особенностей ресурсной базы и исторических связей между евразийскими государствами. Вместо этого Москва и Дели, Тегеран и Пекин могли бы извлечь выгоду из улучшения региональной связанности в разных измерениях для взаимного усиления национальных экономик.

Несмотря на то что проблематика связанности как таковая заняла определенное место во внешнеполитической повестке России и Индии, ни в Москве, ни в Нью-Дели пока не выработано стратегического подхода к развитию региональной связанности в Евразии. При том что, на первый взгляд, понимание того, по каким инфраструктурным проектам страны могли бы сотрудничать, становится все более отчетливым, практическая реализация декларируемого не отражает системного подхода к созданию общего регионального пространства, будь то под эгидой Большого Евразийского партнерства или за его пределами.

Евразия — очень сложный регион для структурирования, поскольку многие крупные игроки хотели бы принять участие в этом процессе, предоставляя и России, и Индии возможности для балансирования. Для Москвы ключевым партнером общеизвестно остается Китай, в то время как Нью-Дели стремится поддерживать конструктивные отношения с Западом.

Тем не менее после 2022 г., когда Россия ускорила «поворот на Восток», наблюдается заметный рост активности в этой сфере, и Индия выступает одним главных потенциальных партнеров России в области налаживания региональной связанности. Рост товарооборота создает основу для диверсификации логистики и стимулирует Индию к более активному участию в российских проектах, будь то МТК Север — Юг или Северный морской путь. При этом, поскольку Москва и Нью-Дели явно сосредоточены на «жестких» элементах связанности, они быстрее продвигаются в реализации проектов, экономическая выгода от которых более ощутима. По этой причине МТКСЮ привлекает больше внимания Индии, чем СМП, в то время как Россия, естественно, заинтересована в инвестициях в оба проекта.

Юлия Мельникова, Глеб Грызлов, Наталья Вяхирева анализируют проблематику связанности в отношениях России и Индии.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/problematika-svyazannosti-v-otnosheniyakh-rossii-i-indii-ot-evrazii-do-arktiki/

🇺🇸🇰🇿🇺🇿🇹🇯🇰🇬 Центральная Азия была и остается ареной противоборства как ключевых региональных игроков — Китая и России, так и внешних акторов — США и ЕС. Приоритетность развития бизнеса для Вашингтона могут способствовать росту роли и значения этого региона для США при администрации Трампа. Возможное сотрудничество Соединенных Штатов со странами ЦА в области безопасности, энергетики, транспорта и добычи критически важных полезных ископаемых, имеющих решающее значение для высокотехнологичных отраслей и энергетической безопасности США, также может стать основой для значительных сдвигов в политике Вашингтона на центральноазиатском направлении.

Похоже, Вашингтон сохранит свое стремление реализовать проекты, связанные с формированием новых транспортных коридоров и объектов инфраструктуры в обход России. Они призваны способствовать повышению транзитного потенциала этого региона в пользу Запада. В этом контексте особое внимание будет уделяться дальнейшему развитию Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ), известного также как «Срединный коридор» и предназначенного для транспортировки энергоресурсов и грузовых перевозок в Европу.

Обеспечение доступа для торговли с Южной и Юго-Восточной Азией позволит Вашингтону реализовать одну из его ключевых задач в регионе — направить основные торговые маршруты в обход транспортных коридоров, проходящих по территории РФ, через Афганистан. Так, Трансафганская железная дорога (связывает ЦА и Афганистан с пакистанскими морскими портами Карачи, Гвадар и Касим), послужившая основой для формирования Трансафганского мультимодального транспортного коридора (основная его задача — доставка афганских минералов на западные рынки), может способствовать активизации здесь американского бизнеса и таким образом снизить зависимость региона от Пекина, что отвечает долгосрочным интересам США. Однако сделать это без сотрудничества с Афганистаном просто невозможно. Учитывая позитивную динамику развития отношений между Кабулом и странами ЦА, Вашингтон попытается укрепить свои позиции в регионе и будет стремиться вовлечь его в решение афганских проблем. Таким образом, сотрудничество США со странами ЦА в сфере безопасности — особенно в борьбе с терроризмом — может оставаться одним из ключевых приоритетов для Вашингтона.

Нана Гегелашвили, в.н.с. ИСКРАН @ISKRANnews, о политике новой администрации Д. Трампа в Центральной Азии.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/politika-novoy-administratsii-d-trampa-v-tsentralnoy-azii/