А завтра в 13:00 мы с коллегами по ФИКШН35 обсудим роман Булата Ханова «Непостоянные величины». А также рассказы Никиты Немцова, повесть Александры Гусевой, тексты Сергея Кубрина и роман Саши Филипенко «Возвращение в Острог».

Регистрация в зум тут: https://fiction35.timepad.ru/event/1494380/ (Но запись тоже будет.)

#фикшн35

благодаря Storytel озвучила несколько своих текстов. опыт долгого дыхания.

https://www.storytel.com/ru/ru/authors/399694-Aleksandra-Guseva

а вот и запись обсуждения подоспела. сердечная благодарность за внимание и контекст!

https://www.youtube.com/watch?fbclid=IwAR0AObT1FmsZ0HjY_p_Bb-9UnDuKMOYCEr7JfoQ0gg4AwTXFPNPn72JWk1M&v=9N3eJyMJ6VE&feature=youtu.be

На «Полке» вышел масштабный материал — сто главных русских книг XXI века — в котором я также принимала участие. счастлива видеть любимые имена, собранные воедино. ❤️

https://polka.academy/materials/748?fbclid=IwAR0dUMXbcBYj_Fs5J-HSfJL164QzR1B31P4JiTAtMvoYJ_DBiN_BG-jWehE

а здесь можно посмотреть личные книжные списки для «Полки». перечитала свой — почти ничего бы в нем не изменила (ну, честно говоря, одну писательницу бы все-таки не стала упоминать). ❤️

Как и было обещано: вслед за сводным списком главных русских книг XXI века «Полка» открывает для читателей персональные списки экспертов. Все списки публикуются с разрешения авторов в том виде, в котором были присланы. Ещё больше поводов для чтения: вы можете познакомиться с выбором экспертов, чьему вкусу доверяете, или просто найти интересные для вас книги, о которых раньше не знали!

https://polka.academy/materials/750

вороны-москвички телеграфируют: с наступающим! ничего не бойтесь. пусть под рукой окажутся те самые тексты 🖤

пусть первый текст года будет написан Жаданом

#переводы

Сергей Жадан


И с этой книгой всё будет точно так же —

долго стоять перед заснеженным полем
в нерешительности, прежде чем сделать шаг
в снег без конца и начала, словно в язык,
выслеживать птичье крыло зимы.

Возможно, в этот раз выйдет оказаться с той стороны тишины.
Возможно, в этот раз удастся что-то понять
в балансе света и тьмы.
Возможно, в этот раз всё сработает, и силлабика раскроет
сердце любого читателя,
как зимнюю речку.

Я знаю, как тяжело убедить себя,
взявшись за нелёгкое ремесло чтения,
что это и вправду поможет.
Я знаю, как тяжело иногда согласиться
с тем, что нам действительно дороги
немудрёные вещи —
дыхание, которое перехватывает
от внезапно сложившихся слов,
свет, который нисходит с горы
от удачно подобранной мелодии—
немудрёные вещи, которыми
нас отвлекают
от неизлечимых болезней и семейных проблем.

А впрочем, давайте попробуем ещё раз.
С начала.
С того места, где ещё ничего нет,
но всё уже может быть.

Да, книги нас не спасут.
Но и то, о чём мы читали, вряд ли нас ужаснёт.

Да, поэты нас не научат мужеству.
Но и встреча с ними вряд ли нас испугает.

Давайте попробуем ещё раз.
Не стоит бояться.
Давайте держать в руках книги,
как птиц, подобранных после метели, —
не все из них полетят,
не все из них возвратятся.
А между тем из рук никого не выпустишь.
Всем должно быть тепло.
Все должны быть равны перед смертью.

Перевод с украинского: Ия Кива

Оригинал:

Сергій Жадан


І з цією книжкою буде так само –

довго стояти при засніженому полі,
зважуватися, перш ніж заступити
в безмір снігу, наче в безмір мови,
вистежувати пташине крило зими.

Можливо, цього разу вдасться перейти по той бік тиші.
Можливо, цього разу вийде порозумітися з рівновагою
світла і темряви.
Можливо, на цей раз усе спрацює і силабіка розкриє
cерце найменшого читача,
ніби зимову річку.

Я знаю, як важко переконати себе,
беручись за важке ремесло читання,
що це дійсно допоможе.
Я знаю, як важко іноді визнати,
що по-справжньому важливими для нас
є ті самі нехитрі речі –
дихання, яке спиняється від
несподівано складених слів,
світло, яке сходить із гори
від вдало добраної мелодії –
нехитрі речі, якими
нас відволікають від
невиліковних хвороб і родинних нещасть.

А втім, давайте спробуємо ще раз.
Від початку.
З того місця, де ще нічого немає,
але вже все може бути.

Так, нас не врятують книги.
Але не настрашить принаймні те, про що ми читали.

Так, нас не навчать мужності поети.
Але принаймні зустріч із ними не буде лякати.

Пробуймо ще раз.
Не біймось.
Тримаймо в руках книжки,
ніби зібраних після снігу птахів –
не всі з них полетять,
не всі повернуться.
А проте нікого не можна випустити з рук.
Всі мають бути відігрітими.
Всі мають бути рівними перед смертю.

#выбор_Антона_Платонова

В качестве реакции на этот день — стихотворение Осипа Мандельштама (почти) столетней давности:

Холодок щекочет темя,
И нельзя признаться вдруг,-
И меня срезает время,
Как скосило твой каблук.

Жизнь себя перемогает,
Понемногу тает звук,
Всё чего-то не хватает,
Что-то вспомнить недосуг.

А ведь раньше лучше было,
И, пожалуй, не сравнишь,
Как ты прежде шелестила,
Кровь, как нынче шелестишь.

Видно, даром не проходит
Шевеленье этих губ,
И вершина колобродит,
Обреченная на сруб.

но есть и хорошие новости:

Третий номер наконец-то на сайте! Спасибо всем, кто покупал его в книжных в Москве, Питере и Казани. Вы супер поддержали нас - теперь мы знаем, что можем печать тираж побольше.

Для всех остальных есть патреон и кнопка на яндекс деньги на главной нашего сайта 💖
https://www.patreon.com/neznanie

несколько слов о последней прочитанной книге в 2020-м — романе Елены Посвятовской "Важенка. Портрет самозванки" (издательство РЕШ https://www.tg-me.com/shubinabooks)

Новая книга Елены Посвятовской посвящена Татьяне Никитичне Толстой, окрестившей ее произведения "прозой высшего сорта"; "шелком без добавки синтетики". Так, роман "Важенка" и вправду создает впечатление текста "беспримесного", лишенного "фальши": сложносочиненная система образов, рифм и смыслов воспроизводит плотную реальность восьмидесятых, к которой не применима упрощенная формула "добра" и "зла" — делать выбор и назначать ориентиры героям (и читателям, впрочем) приходится самостоятельно.

У хлесткой, въедливой Ирины Важиной, к слову, ориентиры размыты и меняются в зависимости от обстоятельств. Будь то пансионат "Сосновая горка", кафе "Север" или тесная комната в студенческом общежитии — подобно изменчивой, бесцветной воде (и в этом смысле, как кажется, "зазеркальный" Ленинград избран ею не случайно), многоликая героиня "отражает" окружающий мир, примеряя на себя чужие черты и порядки. "Самозванку" несет хаотичное течение жизни, и попытки хоть как-то им управлять — прибиться наконец к "тихой гавани" — едва ли ей удаются:

"Важенка мечтала отряхнуться от страха, зажить обычной средней жизнью, принадлежать какому-то порядку, есть, спать, подниматься по будильнику, гудку, колокольчику, только чтобы не выпирать, не чувствовать собственную неприкаянность, ненужность. Встроиться в систему, не бояться больше высоких входных дверей, смело откидывать в лицо вахтеру корочку пропуска, где бы он ни сидел, хоть на Пряжке или в Скворечне, куда звали ее санитаркой, там даже комнату через пять лет можно получить".

Между тем, "узаконенная мышиная жизнь" Важенку не прельщает: "сны о чем-то большем" преследуют Иру с ангарского детства, но желанный город, изобилующий разнородными литературными цитатами (так, например, с места на место переезжает с ней бюстик Маяковского), словно не торопится ее допустить. Что, в общем-то, ожидаемо: неприкаянность и нищета вкупе с мечтой о "сияющей картинке мира" присущи многим "маленьким людям", грезящим о Петербурге, в том числе и герою "Опытов бесприютного неба" Степана Гаврилова.

"Вдруг почувствовала, что идет по другому городу: у них с Татой они разные. Она сама все еще на подступах, у холодного камня фортов, карабкается по стенам, ломая ногти, спасибо, что смолу не льют. Тата — уже внутри, через ров, через залив, вбежала по мостику своего совершенства, ворота сами распахнулись, там ей тепло, вина в бокал, литавры и гобой, живая роза ассамблеи".

Как кажется, к городу-герою, чей многосложный портрет, как и портрет Иры, представляет собой сонм контрастов, без "коллектива" не подступиться. Несмотря на свободолюбие и некоторую инаковость, Важенка взрослеет и постигает действительность, наблюдая за людьми (немалое значение в романе имеет и лейтмотив женской дружбы); их способом выживать и жить. Подчас, чтобы увидеть себя самого, человеку нужен человек — вот и жизнь Важенки претерпевает метаморфозу от встречи к встрече.

зарылась в "афишные" архивы и вот — выуживаю остроумное (а как иначе) интервью Льва Данилкина с поэтом Сергеем Гандлевским 2012 года. Что называется, те же там же:

"А как вы оказались в лагере именно белоленточников, а не наоборот?

— Я, вообще-то, смотрю на вещи мрачно. Мир выглядит совсем пропащим, в том числе и так называемый цивилизованный. Но мне это не кажется уважительной причиной для гражданской апатии. Мы ведь и в своей маленькой жизни довольно непоследовательны: знаем, что смертны, — и тем не менее, в случае надобности, ходим к врачам, смотрим на светофор, переходя улицу, — короче говоря, всеми силами растягиваем удовольствие существования. Я думаю, что цивилизация западного толка, несмотря на все ее изъяны, позволяет человечеству выиграть время, освоиться с новым опытом, не наломать сгоряча дров.

<...>

Мне близки слова Акутагавы: у меня нет убеждений, есть только нервы. Достойна уважения власть, которая озабочена, чтобы жители страны не свалялись, как войлок, в стадо «болельщиков», в быдло, когда единичность каждого затмевается каким-нибудь «вторичным половым признаком»: мы —– пролетарии, мы — немцы, мы — православные".

https://daily.afisha.ru/archive/vozduh/archive/pojet-gandlevskij-o-mitingah-bikove-i-sostojanii-russkogo-jazika/

вместо тысячи слов

Метажурнал напоминает, что завтра в 14 часов по всей России пройдут митинги солидарности. За свободу Алексея Навального, за свободу Юлии Цветковой, за свободу Азата Мифтахова (уже осуждённого на 6 лет за якобы разбитое окно в отделении Единой России), за то, чтобы людей и НКО перестали считать иностранными агентами. Против дворцов, новичков и коррупционных схем, против дубинок, политических сроков, насилия и отравления своих граждан.

давно загадала несколько слов про запахи. и вот — в «Хорошем тексте» задают этюд. первая нота/ сердцевина/ шлейф. разложила про всякую жизнь. спасибо Дмитрию Воденникову за нити и чёрные дыры.

Сердечный ларчик приоткрыт — перевести дыхание

/Тель-Авивская улица в декабре/: больничную палату покидая, надеешься, что нюх не подведет. А между тем, израильской — нынешней — зимой цветы не пахнут; только ластятся. Вместо них — густой аромат каштанов, раздавленных у бордюра; дуновение — вроде миндаль — с балконов, где сушат охапки вещей (будто в каждой квартире стирают одним и тем же средством); соленый размашистый запах с берега. Последний бьет наотмашь — полюбовно.

/Шампанское/: ледяное, полусухое; стеклянный бокал из чужой екатеринбургской кухни. Квартирник, июль, 2011 год. Несколько часов до утра; мы — те, кто еще не спит. Ты напоешь одну из ранних "Смысловых галлюцинаций". А потом другую. Передо мной — нетронутые яства. Между нами — скупая музыка. В твой город я больше не приезжала.

/Книжный разворот/: только детские книги читать — когда бабушкин дом затихает от зноя в полдень. Занавеску ерошит ветер; муха гудит в агонии (попалась). Выуживаешь с полки, скажем, "Зорькину песню" (или "Динку"; или "Дикую собаку Динго") и распахиваешь наугад. Можно с любого места. Запечатанный запах, суховатый, терпкий: жухлая листва, корешковая сласть, едва уловимый дымок. Деду курить запрещали — вот он и прятал табак куда ни попадя.

завтра мои коллеги и подружки поучаствуют в дискуссии об автофикшне (заявленный план — ❤️). сама бы пришла непременно — буду в дороге

🔥ПРЕЗЕНТАЦИЯ ЗИНА «АВТОВИРУС»
🔥ДИСКУССИЯ ОБ АВТОФИКШН
🔥ПРИХОДИТЕ К НАМ В ВОСКРЕСЕНЬЕ

Друзья, в это воскресенье, 31 января, с 16:00 до 18:30, мы проведём презентацию вебзина «Автовирус». Расспросим Варвару Кудлай, Настю Ковальчук, Дашу Щемелину и Георгия Лисеева о том, почему они решили создать отдельный зин для автофикшна, как происходит отбор текстов в редакции, и чего ждать от следующего (уже 1 февраля!) опен колла.

А потом поговорим с Дмитрием Даниловым, Валерией Пустовой, Александром Стесиным, Ольгой Фатеевой, Марией Цирулевой и Александрой Баженовой-Сорокиной про автофикшн и зададим парочку каверзных вопросов:
🔶автофикшн - это жанр или тип письма?
🔶можно ли прийти к более-менее объективной формулировке «автофикшн», или у каждого он свой?
🔶и, наконец, автофикшн - это значит писать про себя или все-таки нет? А то Брейнингер в своём курсе учит, что нет...

В общем. Будет весело и остро - обещаем. Ваши модераторы: Арина Бойко, Ольга Брейнингер и Наташа Калинникова.

Ссылка на регистрацию:
https://adhd-projects.timepad.ru/event/1540172/

вороны-москвички улетели в Нидерланды. и пока обитают возле чужого шкафа