САМАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ

...За прошлые сутки через нас прошло 89 раненых.

За эти сутки — уже больше пятидесяти.

Что еще готовит нам ночь?

II

Первые раненые не заставили себя долго ждать.

Спустя 15 минут после того, как я раздал распоряжения, к нам занесли двух лежачих. Один — с проникающим ранением головы, второй — с раздробленным от пули локтем и огнестрельным переломом бедра. Оба в декомпенсации.

Голову я взял на себя, бойца с травматическим разрушением локтя понесли на второй стол.

— Парни, вы все знаете. Осмотр, диагноз, алгоритм, — громко проговорил я, и мы начали работать.

На столе передо мной лежал молодой парень лет 25 на вид. Худой, сухой, изнеможденный и обезвоженный.

По словам санитаров, ему во время артобстрела прилетела «вторичка» и пробила каску.

Я провел беглый осмотр на кровь, пока Шлих срезал с раненого рубашку.

Явных признаков массивного кровотечения выявлено не было, поэтому я сразу же перешел к оценке дыхания. Тахипноэ. Учащенное, поверхностное.

Неврологический статус угадывать не пришлось. Анизокория, отсутствие реакции на свет, нет реакции на боль. Кома.

Освободив рукав, Шлих сразу же кинул на руку манжету тонометра, а на палец — пульсоксиметр.

Соотношение ЧСС к АД, а также явная декортикационная ригидность служили прямым показателем того, что мы имеем дело с вклинением головного мозга.

В общем, жопа полная.

— Шлих, я занимаюсь головой, ты продолжаешь осмотр.

— Принято. Продолжаю осмотр.

Оценивать характер ранения под светом налобного фонарика — очень неудобная штука.

Я быстро осмотрел рану. Нарушение целостности твердой мозговой оболочки. Кости черепа в месте ранения были больше похожи на кашицу из непонятных ингредиентов, заправленных кровью и ликвором.

Лучшая тактика в таком случае — «затрубить» его и перевести на ИВЛ, или хотя бы мешок Амбу.

Но на тот момент у нас не было ни инструмента, ни препаратов, необходимых для проведения этой манипуляции.

Думай, Бинт, думай…

Провести противоотечную профилактику. Внутривенный доступ. Дексаметазон с магнезией, следом — капельно маннитол.

Хорошо бы гипертонический раствор, но нет его. Во всей стране нет. Его просто не производят. Как и желатиноль. Как и много чего еще.

В стране, которая ведет крупномасштабную «Специальную Военную Операцию», нет элементарных вещей.

Милюков был бы сейчас как никогда актуален со своим знаменитым вопросом «Что это — глупость или измена?».

Ход моих философских мыслей прервал Петручо:

— Осмотр проведен. Делаем конверсию на плече. Рыхлая тампонада пораженного участка, после — давящая повязка и иммобилизация. Бедро чистое, артерия не задета. Нужно вытягивать. Тащите детерикса, — крикнул фельдшер в пустоту темного коридора, где, по задумке, должен был находиться санитар Запискин и мгновенно реагировать на все наши запросы.

— Еще бы знать, что это такое, я бы тебе помог, — носясь по складу с потной жопой, проревел Запискин в ответ.

— Петручо, прежде чем его вытягивать, не забудьте его адекватно обезболить перед этим. Ставь налбуфин. Если можешь, делай регионарку, — обратился я к Петручо, не отрывая глаз от своего раненого.

— Принято, командир.

Мы продолжаем работать. В это время в подвал спускается еще 7 раненых.

Слышу громкий командный голос Месартхима:

- ВНИМАНИЕ, ТОВАРИЩИ ШТУРМОВИКИ! Сначала я вас осматриваю, потом будем решать, кто и куда идет. Кто может ходить — отойдите вправо. Кто не может — оставайтесь на месте.

Во как ловко распоряжается наш маленький чукотсктий друг! Даже алгоритм сортировки выучил!

Мес начал свой рапорт, не заходя в манипуляционную:

— У нас один с грудью. Бледный, в поту.

— Закончу с головой, и ко мне его. Петручо, сколько вам еще? – сразу переключился я на соседа по кушетке.

— Бинт, мне надо 10 минут.

— У вас — 5. Ускоряйтесь и занимайтесь остальными...

👹 Бинт.
5МГ.

САМАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ

— Бинт, мне надо 10 минут.

— У вас 5. Ускоряйтесь и занимайтесь остальными.

III

— Плюс. Есть 5 минут.

Мы со Шлихом уже полностью обработали нашего подопечного. Установили и закрепили мочевой катетер, провели санитарную обработку около раневой поверхности, наложили фиксирующую асептическую повязку.

— Петручо, что у вас?

— Мы готовы, укутываем в одеяло и — на носилки.

— Отлично! Примуса вызывайте. Эти двое в первую очередь. Запискин – на сопровождение. Только сначала грузи легких, потом тяжелых! Не перепутай! Оформляй карточку раненого. Вот препараты и дозировки по голове, Петручо надиктует по своему подранку.

— Принято, командир!

— Месартхим, давай следующего!

В комнату самостоятельно заходит крепкий взрослый мужчина лет 45 на вид.

— Братан, что случилось? Где болит? Куда прилетело?

— Грудь, – еле дыша и показывая пальцем на область груди, ответил раненый.

— Еще куда-то прилетело?

— Нет-нет. Только грудь.

Сажаем его на кушетку. Ножницы быстро начинают делать свое дело. Одежда слетает с раненого за считанные секунды. Провожу осмотр, формулирую предварительный диагноз:

Сочетанное ранение груди и нижних конечностей. Осколочное проникающее ранение груди справа. Напряженный пневмоторакс. Гемоторакс — под вопросом. Множественные осколочные ранения мягких тканей правого бедра с обширным дефектом мягких тканей. Клиническая картина шока. Либо течет в себя, либо натекло с ноги. В любом случае он не стабилен. Тонометрия — не утешительная, сатурация упала, чсс улетает в космос.

Тампонируем бедро. Давящая повязка сверху. Кровь остановили, этого пока хватит.

Теперь самое главное — заняться грудью. Стетофонендоскоп в руки, быстро провожу аускультацию. Дыхательные шумы правого легкого отсутствуют.

Визуально ассиметрия грудной клетки при дыхательных движениях. Дыхание поверхностное. Пальпаторно определяется подкожная эмфизема в области ранения. Это пневмоторакс, сомнений нет никаких.

Нужно дренировать.

— Шлих, вена, кровавую связку. Струйно.

— Принято!

— Следом подключай пакет парацетамола, потом — метронидазол. Мелоксикам — внутримышечно, анальгин — по вене. Я готовлю набор для дренирования.

— Плюс.

— Братан, послушай меня внимательно. Сейчас я сделаю тебе небольшой разрез на груди, потом вставлю туда трубку. Предварительно я все обезболю, но потерпеть все-равно придется. Если я этого не сделаю, ты не доедешь до госпиталя. Сейчас мне нужно, чтобы ты мне помогал, — напутствовал я изможденного раненого.

— Братик, делай что нужно, я ни звука не пророню. Только помоги, – ответил мне раненый.

— Шлих, набирай новокаин, я — за инструментом. Мне нужен троакар, набор для дренажа, большие салфетки, шовный материал, пластырь. Все это на стеллаже «Грудь».

— Делаю, — быстро ответил Шлих и полетел собирать все необходимое.

Я бегло сменил перчатки и начал обрабатывать руки.

— Дружище, ты сможешь лечь на спину? — начал я разговор с раненым.

— Нет. Не получается. Больно очень.

— Давай хотя бы на бок попробуешь, хорошо? Очень нужно. Я постараюсь сделать все быстро, тебе сразу же станет легче, обещаю, – начал я упрашивать своего подопечного.

— Как скажешь, медицина. Очень постараюсь.

Обработал операционное поле. Обезболил место предполагаемого введения торакального катетера и плевру. Скальпель, небольшой надрез 2-3 см. Далее работа зажимом. Расслаиваю мягкие ткани, плавно подбираясь к плевре. Уткнулся. Легкое движение — и плевра пройдена. Далее дело за катетером. Вставляю катетер и по ходу стилета ввожу 10 см пластиковой трубки в грудную полость. Зажим. Вытащил стилет до конца, присоединил банку с водой. Отпускаю зажим.

— Кашляй, — громко сказал я раненому.

— Кх-кх-кх, — в банке появились пузыри, и по трубке потекла кровь. Ага, значит, там еще и гемоторакс. Полный комплект.

Успешно. Система работает. Осталось зафиксировать катетер. П-образный шов, потом узлы, далее пластырь вкруг. Держится.

👹 Бинт.
5МГ.