Выходной

Очень многие не проснулись.
Сладко спят. За окошком утро.
Выходной. Дождались. Потянулись.
Жизнь течёт плавно, мило, мудро.

Торопиться совсем не надо.
На душе так тепло и уютно.
И не важно, какая дата.
Отдых - это всегда так чудно.

Выходной провести заурядно-
Это просто недопустимо!!!!
Жаль, что время летит безвозвратно.
Жаль, что время нерастяжимо.

Вам не важно, что не проснулись
Те, кто были вчера убиты.
Вы давно от них отвернулись.
Их проблемы для Вас забыты.

Вы не встанете на рассвете,
Чтоб помочь тем, кто встал стеной.
Ну и что, то что гибнут дети?
Ведь сегодня у Вас ВЫХОДНОЙ!

ОТДЫХ - ЭТО СВЯТОЕ ПРАВО,
И ЕГО У ВАС НЕ ОТНЯТЬ !
МНЕ ДОСАДНО, МОЯ ДЕРЖАВА,
ЧТО ТЕБЯ ГОТОВЫ ПРОСПАТЬ!

24.10.2025
Марина ЛЕСНЯК

Однажды в недалёком будущем Георгий вышел из дома, и внезапно узнал, что ЕС ввёл двести двадцать седьмой пакет экономических санкций против России. Он пошатнулся, но с трудом устоял.

На этот раз, в Россию запрещалось завозить блох, поскольку Еврокомиссия вынесла решение на основе инфы из соцсетей про Левшу, подковавшего (возможно, насильно) редкое насекомое. То, что Левша давал советы Николаю Первому, являвшемуся врагом европейских ценностей, стало отягчающим обстоятельством. Население, издавна выращивавшее блох на плантациях среди покрова собак и кошек, перенесло новость с волнением, но стоически.

Мох в России уже давно являлся дефицитом - с самых первых санкций, но на этот раз подлая рука Запада нанесла новый удар. К экспорту в сторону Москвы были запрещены ягель, клюква и морошка. Также, в санкционный список включили борщ, оливье и селёдку, поскольку в Европе пришли к мнению: раз ранее под запрет попал мох, значит, надо изъять из экспорта и другие вещи, которых у русских формально якобы много. Список был огромен – ЕС полностью запрещал экспортировать в Россию русскую водку, шапки-ушанки, бурых медведей, и танки Т-72.

Георгий прошёл мимо охранника Петровича у местного супермаркета. Благо 226 пакетов санкций уже охватили все мало-мальские должности в России, включая директоров сельских клубов и дискотек, теперь пришла его очередь. Петровичу запретили ездить в ЕС, покупать там люксовые вещи, и держать деньги в банках Европы. К санкциям присоединилась и Япония, что нанесло Петровичу невосполнимый удар: тот всегда хотел открыть счёт в Японии, и с пятого раза мог показать её на карте. Он стоял, и плакал навзрыд прямо на посту. Георгий хотел его обнять, но не стал. Это не последние санкции, Петрович всё-таки мужик, и должен уметь держать удар судьбы.

В магазине игрушек слева прозвучал выстрел. Георгий с тревогой подумал: возможно, директор, ознакомившись с очередными санкциями, не вынес происходящего. После запрета игрушек с моторчиком, педальных автомобилей, колясок для кукол и трёхколесных велосипедов он уже неоднократно впадал в буйное помешательство и бегал по магазину, крича и бия себя в грудь. Теперь нельзя было ввозить воздушные шарики, мягкие игрушки (особенно медведей) и приспособления для пускания мыльных пузырей - они могли попасть в глаз и нанести вред противнику. Специальная комиссия в Брюсселе отдельно заседала по этому вопросу два месяца, и, наконец, нашла, что запретить. Польша и Прибалтика требовали также закрыть доступ в Россию воздуха из ЕС, но это отложили до следующего раза. Вскоре планировалось приступить к 228-му пакету санкций, и старались запасти новые идеи.

Отдельным распоряжением (при помощи как раз Прибалтики), было принято сенсационное, но смелое решение запретить ввоз в Россию говна. Это в России удивило многих, ибо говна-то исторически всегда было более, чем достаточно. Политики из Эстонии и Латвии, после серии бессонных ночей, согласовали – запрет продаж европейских унитазов ранее нанёс непоправимый ущерб российской экономике. Доллар вырос на два рубля именно после этого события, а значит, влияние унитазов велико. Эксперты на телевидении обсуждали, насколько отказ от продаж в Россию балтийского говна разрушит опоры режима, устремив его к худшему. Имеющееся же говно, коего в Прибалтике хватало в избытке, всплыло и потекло, переполнив склады. Его там копили долго, с 1991 года, по принципу «пригодится». К счастью, подвернулся хороший повод не продавать России сокровища республики.

На цветочной точке у метро всхлипывали торговцы. Они удержались на плаву после запрета продажи роз, гвоздик, кактусов, фикусов, борщевика и лопухов. Увы, 227 пакет санкций не оставил им шансов. К ввозу в Россию запретили клевер, мать-и-мачеху, одуванчики и незабудки. «Мужчина, купите своей женщине свиную ногу и заверните в деньги, - утерев слёзы, сказала продавщица растерянному интеллигенту. – Мне нечего вам продать».

Георгий отвернулся от страшной сцены, вдыхая холодный воздух.

Он изобиловал стойким запахом крушения империи.

(с) Zотов

Ратный долг

Мы немцам в ломили!
И шведа разбили!  Припомним японцам мы Халхин-Гол.
Мы и француза на штык насадили!
Османское войско мы в  миг разгромили!

Вспомните братья победы России бейтесь вы также храбро и сильно!
Косите укропов гоните их в ад за наших детей за бравых ребят!

Получат они все по заслугам за все преступленья за слезы за муки.
Мы не забудем  подвиги ратные помянем мы братьев погибших в бою.

И будем мы биться за родину нашу Слава России и гордость за падших!

Турист

Они уходят на войну

Идут колонны под дождём,
Под плачущим дождём,
Стекают капли по лицу,
И где-то слышно гром.

Они уходят на войну,
На страшную войну,
И это не весенний гром,
Что чествует весну.

Как будто это жуткий сон,
Но в явь ворвался сон:
То канонада от боёв,
Где фронт – не полигон.

И не хватает русских слов,
Нормальных русских слов,
Чтоб высказать, что на душе
От вида тех колонн.

Такой знакомый вновь сюжет,
Из фильмов тот сюжет:
Идут сражаться мужики,
И так – из века в век.

Хотят убить Святую Русь,
Согнуть Святую Русь,
Но с нами Бог, и он идёт:
В глазах немая грусть.

В Победу верит вся страна,
Огромная страна!
Они уходят под дождём,
Чтоб кончилась война…

05.02.2024 г.
Автор –Казакова Ольга Владимировна

Мой друг - пулемётчик, всегда молчалив,
Какие уж тут разговоры,
Когда на плечо «Печенег» взгромоздив,
В довесок он тащит три короба.
🔥
Но мы знаем, если нарвёмся, то он
Добавит тепла этой встрече
И впишет красиво в наш хор баритон
С ораторским красноречием.
🔥
Не все могут петь так, как будет стрелять,
Мой друг, молчаливый и скромный,
А что тяжелей, пулемёт или взгляд,
Весьма и весьма вопрос спорный.
🔥
Весомый в руках у него аргумент,
В прямых и каких ещё смыслах.
Ведь если наступит тот самый момент,
Останется он на прикрытие.
🔥
Зверь дремлет, доверившись сильной руке,
Его отношение дорого.
И молча мой друг в головняке
Шагает с пристёгнутым коробом.
🔥
Когда в ПэВэДэ мы стряхнём с себя гнёт,
Вернувшись, посыпятся байки.
А друг мой устало негромко вздохнёт,
Отправится париться в баньку.
🔥
Он знает вес слова, поэтому зря
На ветер бросать их не станет.
В бою пулемётчики от души говорят
И веником хлещутся в бане.
🔥
©️ Сергей Ефимов

Иконы

Историй много я слыхал
О чудесах на фронте,
Но сам их раньше не встречал,
Пока однажды не попал
Я в дом в одном посёлке!

В него ввалились мы с братвой,
Снаружи смерть витала -
Равняли так хохлы с землёй
Посёлок тот своей артой,
Что шансов выжить мало!

Едва мы только отдышались,
Как вдруг увидел я впотьмах -
Средь мусора, в пыли и грязи
Иконы на полу лежали
И я сказал: "Стоять, братва!"

И все застыли напряжённо,
Ища опасность на пути -
Растяжки или мины в доме?
Я показал им на иконы -
"Нельзя же по святым идти!"

Должно быть их взрывной волной
Все посрывало со стены...
Или какой-нибудь хохол 
Был так на Бога сильно зол,
Что всё решил тут разнести?

Я сам татарин, но тогда
Меня прям за душу задело!
Собрал их все в корзину я,
Вбил в "красный угол" два гвоздя
И крепко к ним её приделал!

Мы провели ещё два дня
В том доме, где нашли иконы -
Они смотрели на меня,
На них глядел с улыбкой я
И на душе было спокойно...

Хотя вокруг был сущий ад-
Снаружи рвАлось и гремело
Два этих долгих дня подряд!
Но ни меня и ни ребят
Ничем ни разу не задело!

Когда затихло всё кругом
И вышли мы "на свет" с парнями,
То стёрто всё было врагом!
И целым только этот дом 
Один стоял среди развалин!

То наяву, а не во сне
Тогда со всеми нами было!
Чудес немало на войне -
Вот довелось теперь и мне
Увидеть ту святую силу -

Ту силу, что хранит всех нас
От зла, неверия и смерти,
Что не оставит в трудный час
И каждому за всё воздаст
На том, да и на этом свете!

ваша Марина Смирнова 
МаСя 💚

По воспоминаниям бойца с позывным ГИЗА

Что там у них раньше было?
АТО?
Так какие могут быть вопросы?
Про СВО.

Кровь там гражданскую лили?
За что?
Мы пришли,
И остановили
это зло.

Как бы мы не грешили
Но то,
что они там творили,
сожгло.
Всё живое,
что было
в нас.
Ужас,
крики,
всё это
Донбасс.

Здесь
мы встретили
сильных
людей.
Хоронивших
своих
детей.

Мы узрели
всю соль
земли.
Двадцать первый
иди
смотри.

Я не думал,
что будет
так.
Кто был близкий,
стал кровный
враг.

Этот век
ещё вспомнит
нас.
Этот мир
не забудет
Донбасс.

автор: ДОРОНИН

Основано на реальных событиях со слов раненого бойца из госпиталя.

Мы долго бились за одно село,
Земля вокруг нас постоянно содрагалась.
Смеялись смерти мы тогда в лицо,
А  оказалось, что она смеялась.

Ей всё равно с чьей стороны косить,
Махнёт налево, а потом направо.
Ни у кого, увы, нельзя спросить:
Кто дал на это ей такое право?

Укреп врага уже был нами  взят,
Но тучей чёрной небо вдруг закрылось.
Когда мы поняли, что это коптеры летят,
Хотел бы я, чтоб это всё мне снилось.

Потемнело в глазах и в ушах запекло
И казалось меня разорвало на части.
Кровь и плоть пацанов вмиг смешались с землёй
Всё вокруг в грязно-красный раскрасив...

Когда  увидел впереди себя я свет,
Сжимая крест в руках, что батюшка мне дал,
Подумал, что меня уж больше нет.
И чтоб  быстрее к Богу-  вверх глаза поднял.

Лежал и ждал старуху чёрную с косой,
Но Бог решил, чтоб я пока остался.
Назвал я каждого братишки позывной -
Ни на один никто не отозвался.

Я полз по ним, лежавшим на снегу,
Уснув на веки, в том бою неравном.
И чтобы с голоду не сдохнуть мне,
У братьев мёртвых я искал еду в карманах.

Я прятался под их останки тел,
Когда вверху жужжал фашистский дрон,
Когда от лютого мороза каменел,
С тоской и болью вспоминая отчий дом.

Идти не мог совсем и еле  полз,
Сначала дни считал потом недели.
Дождь, слякоть, и ночной лютый мороз
И вещи все на мне обледенели.

Я в лес заполз и думал:  "Повезло.",
Я ел кору, грыз ветки и иголки,
Но это было лишь когда светло,
На запах тела ночью выходили волки.

Но я неинтересен был волкам,
Ведь волк- охотник, а я вовсе не добыча:
Кровь не текла по обмороженным ногам-
Мешок с костями не имеет запах пищи.

Ночам и дням я счёт давно забыл.
Я полз лишь потому, что сердце билось.
Я полз за тех, кто в том бою со мною был,
Чтоб всё ,за что они погибли сбылось!

Мой путь составил долгих двадцать дней,
Двадцать парней лежать остались в чистом поле,
Чтоб вам светило солнце по весне,
Жизнь отдаёт за вас великий русский воин!

1.02.2025г.                  Елена К.

История от боевого друга "Индейца"

"Мой сын с женой гуляют по одной из центральных площадей города, в воздухе царит осень и всем об этом напоминает опавшими листьями и прохладой. Женька занят любимым делом - гоняет голубей... Но внезапно его игра останавливается и он чем то очень сильно заинтересовавшись, присел на корточки прям среди площади. Перед ним два голубя запутались в клочке волос и потеряли возможность летать... Супруга спешит на помощь сыну и в четыре руки им удается освободить голубей от этой ловушки. Один из них сразу улетает по своим делам, а вот второй... Живой, но что то сломано в его хрупком организме и он даже не стоит на лапах и продолжает беспомощно лежать на холодной брусчатке с неестественно повёрнутой головой... В итоге его относят на газон и... Оставляют в покое... Одного...
Этот сюжет рассказала мне жена... Поделилась радостью за спасенную душу и горечью от бессилия за второго голубя который был обречен на гибель... Пока она рассказывала подробности дневной прогулки у меня в голове хаотично всплывали свои собственные воспоминания...
... Уже вечерело, дневной зной сменился на свежесть сумерков. В этот момент нам привезли раненых... Много... На первый взгляд я даже не смог их посчитать, в кузове эвакуационной багги - в самых разных позах были перемешаны бойцы с грязью и кровью... Закипела работа, первое и главное это расставить приоритеты, кого обработать первым, а кто может подождать... В такие наплывы всегда банально не хватает рук. Их надо максимально аккуратно вытащить с машины, слушая их крики и стоны, переложить на носилки и занести в процедурный кабинет. Трое тяжёлых, один средний. Жгуты, бинты, тампонада, капельницы все закрутилось, медицинский механизм пришел в движение, а в голове как обычно крутилась мысль - "главное успеть"... Со мной тогда работал медик - в гражданской жизни - реаниматолог, с большим багажом опыта и отличными навыками. Когда заносили второго тяжёлого, с отрывами конечностей, он громко кричал и в один момент попытался встать с носилок... естественно упал на пол и с ним работа продолжилась уже без попыток вернуть его на носилки. Абсолютно обескровленный, пустой взгляд, хрипы из-за множественных поражений грудной клетки... Глазами я это видел, но руками продолжал искать вену для постановки катетера, попутно тампонируя найденные раны, которым просто не было конца. Потом он потерял сознание и затих... В попытке запустить его сердце с каждым нажимом на грудную клетку отчётливо слышал хруст переломанных ребер, но продолжал качать... "Этот 200! Выносите его!" - громким голосом сказал коллега. Именно эта фраза смогла остановить меня. И я переключился на других раненых, тампонируя, бинтуя, ставя капельницы. В голове продолжала пульсировать мысль - "мы его потеряли".
Уже потом, когда отправили перебинтованых и стабилизированных раненых дальше по маршруту эвакуации, закурив по сигарете на крыльце, коллега, глядя куда то в пустоту, сказал: "ты пытался сделать невозможное, по факту он уже был мертв и это было видно по его агониальному состоянию." "Да согласен" - добавил я. "Но я попытался." Коллега был старше меня, опытнее и грамотнее, в тот вечер он мне разложил по полочкам наш случай и итогом стало жестокая фраза - "его надо было оставить а покое, да, умирать, потеряв на нем драгоценное время, мы могли потерять ещё кого нибудь из этой партии".
Холодный расчет, возможно жестокий, но алгоритм из правил, который написан кровью. Cito citissimo "как можно скорее" (лат.) Это не про то что мотать бинты как можно скорее, это про то что необходимо как можно скорее принять решение... Причем оно должно быть правильное.
Берегите себя и близких. Принимайте верные решения. Всем добра. Работаем дальше..."

Сегодня День автомобилиста. Вот такие простые крутящие баранку ребята там, за лентой, день и ночь выполняют свою важную, трудную и очень опасную работу…

С праздником всех автомобилистов!

ВОДИЛАМ И АВТОБАТУ

Глаза слипаются , но им нельзя уснуть,
Баранку держит крепкая рука.
Ведь впереди опасный долгий путь -
Им надо довезти своим БК.

И тащится «Уралов» караван,
И днём, и ночью за рулём сидит
Мальчишка молодой, совсем пацан
Уставшими глазами вдаль глядит.

И если кто-то скажет про него:
Мол не воюет, просто крутит руль.
То хочется однажды, чтоб его
В ту ночь отвёз бы сказочный патруль,

Когда с земли и с неба по нему
Лупили по колонне целый час.
И выжить получилось одному,
Он помнит обо всех, кого не спас.

За лентой нет профессий без забот
И нету необстрелянных солдат.
«Крутить баранку» ТАМ им не слабо.
Храни, Господь, водил и автобат!

18.10.2022

©️Таня Витязь, Белгород

Не время

Взрыв увидеть успел, остальное не помню,
А когда вдруг глаза потихоньку открыл,
Очутился я в странной какой-то приёмной,
Стол, три стула стоят, на столе телефоны,
И опешив, я на пол рюкзак уронил.

Когда первая паника чуть отпустила,
И тогда только стало с трудом доходить,
Что меня тем же взрывом, похоже убило,
В Божий Суд я выходит попал на «правило»,
И теперь «по делам» здесь и будут судить.

Удивительно, но я не чувствовал тела,
И хоть мой камуфляж в двух местах был пробит,
У меня ничего и нигде не болело,
Да вот что удивительно, мне не хотелось
Почему-то совсем ни курить и ни пить.

Стул был рядом свободен с каким-то мужчиной,
Франтоватым, в сверхмодном таком пиджаке,
Чуть небритым, с брутальной трёхдневной щетиной,
Оттопырившим с перстнем мизинчик картинно,
С дорогими часами на правой руке.

Неприязненно глянув на грязные берцы,
Он внимательным взглядом меня обежал,
Задержав на груди, там, где пара отверстий,
Чуть пониже кармана, у самого сердца,
И подумав о чём-то, тихонько сказал:

«Я пока ведь живой и лежу ещё в коме,
И не так уж при жизни успел нагрешить,
А за жизнь свою жертвовал в храм миллионы,
И надеюсь, сейчас мой священник знакомый
Бога просит, чтоб дал шанс ещё мне пожить.

А я в мыслях своих не держал стать богаче,
Но вот если бы мог жизнь свою изменить,
Попросил бы у Бога немного удачи,
Чтобы день лишь один повернулся иначе,
И он дал мне возможность тот бой завершить.

Потому здесь сейчас ни о чём не жалею,
Что остался тогда там друзей прикрывать,
Понимая, чем кончится всё в той траншее
Я мечтал об одном, ни на что не надеясь,
Чтоб хоть час протянуть мне и не умирать.

Тут в приёмную входит Апостол с анкетой:
И свой взгляд задержав на моём рюкзаке,
Он сказал: «К нам, боец, можно лишь после смерти,
А сейчас, рядовой, тебя ждут в лазарете».
И анкету отдал мужику в пиджаке.

Владимир Пушкарев (Якут Алданский)
07.02.2025

От Артёма:

Война — это не просто линия фронта. Это единый организм, где каждая клетка чувствует боль и давление. И давление это всегда приходит сверху, в виде лаконичного приказа: «Быстрее».
Лейтенант Глухарев, сидя в тесном блиндаже у развалин поселка, получил приказ одним из первых. Штаб полка требовал взять новый рубеж за день. Вместо трёх. Он посмотрел на карту в смартфоне, потом на своих ребят, проверяющих боекомплект. Рядовой Белов ловко втыкал патроны в пулеметную ленту, его движения были отточены месяцами муштры. В голове Глухарева вспыхнула ярость: «Они что, не понимают? Это же смерть!» Чувство несправедливости было едким и густым, как пороховая гарь. Но он знал: жаловаться некому. Можно сломаться, а можно — "сжать зубы и работать". И он начал отдавать команды, его голос стал жёстким и безэмоциональным. Его единственным щитом была его "подготовка" — умение читать карту и находить единственный, даже самоубийственный, путь.
В это же время в тылу повар рядовой Пряников с тем же остервенением смотрел на гору непереработанной тушёнки и на приказ начальника тыла: «К вечеру триста штурмовых пайков. Быстро!» Логика и здравый смысл кричали, что это невозможно. «Да они там с ума сошли!» — прошептал он. Можно было оправдаться и сделать спустя рукава. Но он, стиснув зубы, собрал команду. «Забыли про склад! Режем, пакуем, готовим!» Его спасла не надежда на справедливость, а его "подготовка" — умение организовать процесс и импровизировать.
Высоко в небе, почти невидимый, висел дрон старшего сержанта Шилова. Он уже два часа вёл разведку ценной цели, выжидая момент. И тут — резкий голос подполковника в рацию: «Немедленно атакуй! Цель уходит! Быстрее!» Шилов вздрогнул. Аккумуляторы были на исходе, ветер сносил аппарат. «Сидит в тёплом бункере и учит...» — мысленный протест был коротким и яростным. Он попал в жопу. Сочувствовать ему было некому. Оставалось одно: сжать зубы и сделать всё, на что способен. Его пальцы, вопреки логике, полетели по джойстикам на пульте, внося поправки. Его спасла не удача, а его "подготовка" — тысячи часов полёта в воздухе, превратившиеся в мышечную память.
А в штабе полковник Калугин получал своё «быстрее». Командующий вернул его трёхсуточный план операции с резолюцией: «Ужать до одних суток. Противник не ждёт». У полковника потемнело в глазах. Это значило — послать людей на убой. Чувство бессилия и гнева было оглушительным. Мир был несправедлив. Но искать оправдания было бессмысленно. Можно было сломаться и написать формальный план. Но он отпил воды, сжал зубы до хруста и снова погрузился в карты. Его оружием была его "подготовка" — умение под обстрелом временных рамок вычленить из идеального плана хоть что-то жизнеспособное.
В этот вечер всё слилось в одну историю. Паёк, который с горем пополам собрал Пряников, был доставлен в расположение Белова. Данные с дрона Шилова, ценой невероятного риска всё-таки доложившие точные координаты, легли на стол Калугина. А план полковника, изуродованный, но всё ещё рабочий, стал приказом для Глухарева.
Война безжалостна не только свинцом, но и абсурдом. Она постоянно ставит тебя в ситуации, где все вокруг — идиоты, приказы — самоубийственны, а жизнь несправедлива до слёз. В этот момент рушится всё. И ты остаёшься наедине с выбором.
Ныть, ища оправдания? Или сбежать, мысленно или физически, признав своё поражение?
Но есть третий путь. Принять этот абсурд как данность. Принять, что сочувствие не спасёт, помощь не придёт, а справедливости не существует. Сжать зубы, загнать обиду и ярость в самый дальний угол и "опуститься" — до уровня своей "подготовки". И пытаться выплыть из этого " дерьма".
Не до уровня ожиданий о героизме, а до уровня навыков, вбитых потом и болью. До мышечной памяти рук, до выучки ума, до способности действовать, когда логика уже кричит о невозможности.
Именно так и выживают. Именно так и побеждают. Не вопреки, а потому что именно оказавшись в полном дерьме и становится ясно, кто во что горазд. И единственное, что имеет значение в эту секунду — это то, что ты в себя вложил. Твоя "подготовка". Твой единственный и последний щит. Победа за Нами!

ПОЭТАМ В НЕВИДИМЫХ ШИНЕЛЯХ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Хранит в нас жизнь порой секреты.
Вдруг проблеск тайного огня.
Я не стремился стать поэтом.
Война решила за меня.

Разлуки, беды, похоронки...
Как можно в эти времена
Стоять от Родины в сторонке,
Когда вступила в бой страна.

Я стал писать, до ран, до боли,
Солдатский прославляя труд.
Писал про горе вдовьей доли,
О тех, кто мёртвых верно ждут.

Писал о подвигах былинных,
О героических делах.
О наших русских исполинах,
О тех, кто с нами в этих днях.

Такая мне дана природа.
Ей сердцем следовать готов.
Все эти огневые годы
Делил я тяготы бойцов.

Я каждый день был в новой роли.
То был убитым наповал,
То подрываясь в минном поле,
Христу подобно воскресал.

Я падал в сбитом самолёте.
Я кровью заливал снега.
Я задыхался в жуткой рвоте,
Руками придушив врага.

Служил я долгу полновесно.
Пусть не на деле, на словах,
Но верный мне мой дар чудесный
Россию возвышал в стихах.

Успех привязывая к цели,
Я жизни не жалел своей.
Так было всю войну доселе.
Так будет до победных дней.

25 октября 2025 года

Александр Макаров

https://www.tg-me.com/colorad20

__Ну что – вот вам тот самый Трамп…

Не забывайте – началось всё с Трампа, первые санкции ввёл именно он…

Ну что, вот вам тот самый Трамп,
Договорённостей «гарант»,
Танцующий под «буги-вуги»,
Самодовольный и упругий –
По ветру держит чуткий нос,
Мастак до лести и угроз,
Пред ним хоть падай, хоть беги,
А встанет коль не с той ноги,
Что иногда процесс случайный,
Для окруженья факт печальный –
Идёт с одним решеньем спать,
Наутро вывернет всё вспять,
Тот Байден – был хоть полный ноль,
А этот – «олд-виват-король»
Готов смешать в момент все карты…
Ас полулжи и полуправды –
Законов нет ему и правил,
Всё б ничего – когда б не правил
Страной с названием «США»,
Порядки ветрено круша,
Тарифами всем угрожая,
Проблема может быть большая –
Как знать, что в голову придёт…
Полмира оторопь берёт,
От буйных взбалмошных идей,
Хоть с виду вроде не злодей –
Орланом – над всем миром кружит…
Не сделал бы России хуже.

Андрей Халтурин
12.03.2025 г.

Полоса препятствий

Не о том разговор, как ты жил до сих пор,
Как ты был на решения скор,
Как ты лазал на спор через дачный забор
И препятствий не видел в упор…
Да, ты весело жил, да, ты счастливо рос,
Сладко елось тебе и спалось,
Только жизнь чередует жару и мороз,
Только жизнь состоит из полос…
И однажды затихнут друзей голоса,
Сгинут компасы и полюса,
И свинцово проляжет у ног полоса,
Испытаний твоих полоса…
Для того-то она и нужна, старина,
Для того-то она и дана,
Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена
С этих пор и на все времена.
Ты ее одолей. Не тайком, не тишком,
Не в объезд — напрямик и пешком,
И не просто пешком, то бишь вялым шажком,
А ползком да еще с вещмешком!..
И однажды сквозь тучи блеснут небеса
И в лицо тебе брызнет роса —
Это значит, что пройдена та полоса,
Ненавистная та полоса…
А теперь отдыхай и валяйся в траве,
В безмятежное небо смотри…
Только этих полос у судьбы в рукаве
Не одна, и не две, и не три…

Леонид Филатов

Мать

Сын уходил, отчизну защищать,
неся в мешке свои солдатские пожитки,
и оглянувшись он увидел мать,
она стояла молча у калитки.

И он рукой ей обернувшись, помахал.
Она печально вслед ему смотрела.
И сын вдруг очень ясно осознал,
как сильно мать в то утро постарела.

И той зимой в окопе под Москвой,
когда на фронте было всё так зыбко,
сын вспоминал о матери родной,
как провожала его молча у калитки.

Потом под Ржевом вырываясь из "кольца",
бредя в болоте мокрый весь "до нитки",
он вспоминал черты её лица,
когда она стояла молча у калитки.

И в Сталинградских уличных боях,
когда вокруг врагов было в избытке,
он вспоминая отгонял свой страх,
мать как стояла молча у калитки.

Осколком раненный под Курском тяжело,
в землянке лёжа с раной на затылке,
в бреду он видел смутно лишь одно,
мать как стояла молча у калитки.

Судьба его носила по фронтам,
как сильный ветер лепестки от маргаритки,
везде где был он вспоминал всегда,
мать как стояла молча у калитки...

Сын с её образом прошёл через войну,
и был уверен твёрдо без ошибки -
что выжил в этой бойне потому,
что знал мать ждёт его живого у калитки.

До встречи мать чуть - чуть не дожила.
Она не встретила его своей улыбкой.
И только в памяти его потом всегда,
она стояла молча за калиткой.

Владимир Хартанович

Осеннее утро

Осеннее утро медовым окрашено цветом.
От солнечных бликов рябит неустанно в глазах
Сегодня проснулись от грохота в небе. И где-то
Осколки оставили свежие раны в домах.

Летят на нас птицы. Стальные коварные птицы.
Им осень не осень. И даже зима не зима...
Тревожное утро у самого края границы
От взрывов дрожат тротуары, деревья, дома.

И я попросила детей: "Аккуратными будем.
На нашу халатность у вражеских дронов расчет.
На улице ранены утром обычные люди.
Останемся дома и Бог от беды сбережёт."

А осень такая, как в сказке, стоит золотая
Последние теплые, солнцем залитые дни
Из окон мы видим как клумбы во всю зацветают.
И стонут качели протяжно, оставшись одни.

Елена Шеховцова
26.10.2025 г