Из «Мерзейшей мощи»:
«Я вот что имею в виду, — сказал Димбл, отвечая на вопрос, который она так и не задала. — Если заглянуть в любой колледж, школу, приход или семью — что угодно — в какой-то момент их истории, то всегда окажется, что когда-то прежде было больше простора, а противоположности не были так резко очерчены. А после этого момента настанет время, когда для колебаний останется ещё меньше места, а каждый выбор будет иметь еще больше значения. Добро постоянно делается все лучше, а зло — все хуже; меньше и меньше возможностей хотя бы с виду оставаться в стороне. Со временем все само собой определяется, все сужается, заостряется, становится строже. Как в том стихотворении про Небо и Ад, которые с обеих сторон точат весёлую Среднюю землю… как же там? Что-то вроде: “Грызут они земную плоть… пока не турурум насквозь”. Точно не “съедят”, размер не тот».
#литература@scholarios
«Я вот что имею в виду, — сказал Димбл, отвечая на вопрос, который она так и не задала. — Если заглянуть в любой колледж, школу, приход или семью — что угодно — в какой-то момент их истории, то всегда окажется, что когда-то прежде было больше простора, а противоположности не были так резко очерчены. А после этого момента настанет время, когда для колебаний останется ещё меньше места, а каждый выбор будет иметь еще больше значения. Добро постоянно делается все лучше, а зло — все хуже; меньше и меньше возможностей хотя бы с виду оставаться в стороне. Со временем все само собой определяется, все сужается, заостряется, становится строже. Как в том стихотворении про Небо и Ад, которые с обеих сторон точат весёлую Среднюю землю… как же там? Что-то вроде: “Грызут они земную плоть… пока не турурум насквозь”. Точно не “съедят”, размер не тот».
#литература@scholarios
👍17🤔6❤5👎2
«Не наказание, но бесчеловечное убийство»
Византийский канонист и правовед Феодор Вальсамон:
«Заметь на основании помещенных в толковании настоящей главы постановлений, что если по Дигестам и Кодексам, имевшим силу до реформы по очищению, под уголовное наказание подводилось и сожжение, и обезглавление, и повешение, то автор очищения царских законов и составитель Василик не принял этого и в изложенных в Василиках постановлениях Кодекса не поместил этих трех наказаний. Так что не обращай внимания на содержащиеся в I титуле VII книги законы, которые суть Дигесты и говорят, что уголовное наказание есть и сожжение, и обезглавление, и повешение. Ибо если позднейшие постановления [имеется в виду, несомненно, Юстинианов Кодекс. – прим. И. П. Медведева], говорящие об этом, не приняты, то тем более Дигесты. Так что обращай внимание на позднейшие законы содержащиеся в главе 39 [читай: в титуле 39 книги 60 Василик], а не на Дигесты, как более древние и утратившие свое значение.
Заметь также на основании настоящей главы, что как не принял император того, чтобы кто-нибудь подвергался сожжению, как мы сказали в толковании настоящей главы, так не принял он усекновения и обезглавления халдеев и магов, а вместо этого положено наказание содержанием в оковах. Итак, приняв во внимание как многое другое, так равным образом и то, что обезглавление, сожжение, отравление ядом, побиение камнями, низвержение в пропасть есть не уголовное наказание, а бесчеловечное убийство, уголовное же наказание — это изгнание, ослепление, отсечение руки и прочее, что дает наказываемому время для раскаяния [в результате] удаления виновного и по причине продолжительности наказания, скажи, что если какие законы из содержащихся в Василиках противны настоящему учению, так это Дигесты, и они не должны иметь силы. Узаконено ведь, что постановления [Василик] предпочтительнее Дигест, когда они узаконивают что-либо относительно одного и того же предмета, и что по законам и всем новеллам мы должны толковать законы в духе большего человеколюбия и сообразно с этим выносить приговоры. Так что не удивляйся, что собор в Константинополе во дни святейшего патриарха кир Михаила [II Куркуаса] Оксита (1143–1146) постановил и поручил предать огню богомилов. Ибо о законах тогда, естественно, не было и речи, тем более что богомилы, неуклонно держась своей ереси, заранее принимали сожжение как мученичество.
Я же, зная, что никакой церковный канон никогда не допускал казни, что церковный закон вообще не ведает телесных наказаний, а (ведает это) закон гражданский, до сих пор еще удивляюсь, каким образом собор вынес тогда такое постановление; ибо отсекать еретиков от тела христиан мы научены, а наказывать их не учились; но упорствующих следует предавать гражданскому закону, и приговоры против них должны выноситься [светскими] властями».
* * *
Rhalles G. Α., Potles Μ. Σύνταγμα. Τ. 1. Σ. 189–191.
#византия@scholarios
#politeia@scholarios
Византийский канонист и правовед Феодор Вальсамон:
«Заметь на основании помещенных в толковании настоящей главы постановлений, что если по Дигестам и Кодексам, имевшим силу до реформы по очищению, под уголовное наказание подводилось и сожжение, и обезглавление, и повешение, то автор очищения царских законов и составитель Василик не принял этого и в изложенных в Василиках постановлениях Кодекса не поместил этих трех наказаний. Так что не обращай внимания на содержащиеся в I титуле VII книги законы, которые суть Дигесты и говорят, что уголовное наказание есть и сожжение, и обезглавление, и повешение. Ибо если позднейшие постановления [имеется в виду, несомненно, Юстинианов Кодекс. – прим. И. П. Медведева], говорящие об этом, не приняты, то тем более Дигесты. Так что обращай внимание на позднейшие законы содержащиеся в главе 39 [читай: в титуле 39 книги 60 Василик], а не на Дигесты, как более древние и утратившие свое значение.
Заметь также на основании настоящей главы, что как не принял император того, чтобы кто-нибудь подвергался сожжению, как мы сказали в толковании настоящей главы, так не принял он усекновения и обезглавления халдеев и магов, а вместо этого положено наказание содержанием в оковах. Итак, приняв во внимание как многое другое, так равным образом и то, что обезглавление, сожжение, отравление ядом, побиение камнями, низвержение в пропасть есть не уголовное наказание, а бесчеловечное убийство, уголовное же наказание — это изгнание, ослепление, отсечение руки и прочее, что дает наказываемому время для раскаяния [в результате] удаления виновного и по причине продолжительности наказания, скажи, что если какие законы из содержащихся в Василиках противны настоящему учению, так это Дигесты, и они не должны иметь силы. Узаконено ведь, что постановления [Василик] предпочтительнее Дигест, когда они узаконивают что-либо относительно одного и того же предмета, и что по законам и всем новеллам мы должны толковать законы в духе большего человеколюбия и сообразно с этим выносить приговоры. Так что не удивляйся, что собор в Константинополе во дни святейшего патриарха кир Михаила [II Куркуаса] Оксита (1143–1146) постановил и поручил предать огню богомилов. Ибо о законах тогда, естественно, не было и речи, тем более что богомилы, неуклонно держась своей ереси, заранее принимали сожжение как мученичество.
Я же, зная, что никакой церковный канон никогда не допускал казни, что церковный закон вообще не ведает телесных наказаний, а (ведает это) закон гражданский, до сих пор еще удивляюсь, каким образом собор вынес тогда такое постановление; ибо отсекать еретиков от тела христиан мы научены, а наказывать их не учились; но упорствующих следует предавать гражданскому закону, и приговоры против них должны выноситься [светскими] властями».
* * *
Rhalles G. Α., Potles Μ. Σύνταγμα. Τ. 1. Σ. 189–191.
#византия@scholarios
#politeia@scholarios
❤19👍1🤔1
Комментарий И. П. Медведева:
«Налицо фактический отказ от смертной казни вообще как вида уголовной кары, как не отвечающей ни религиозным, ни теоретическим, ни практическим целям наказания. Вальсамон, конечно, отдает необходимую историческую дань той позиции, которую, как мы видели, занимала церковь в данном вопросе: он за передачу преступников для наказания светским властям в соответствии с “гражданским законом”. Но ведь сам этот “гражданский закон” отождествлялся им с Василиками, в которых, как было уже отмечено, предписанные законодательством прежних веков наказания смертью были частично (а Вальсамон, по-видимому, считал, явно выдавая желаемое за действительное, что полностью) элиминированы. Во всяком случае, как с полным основанием полагает проф. Бек, Вальсамон явно не связывает с уступкой церковью еретика государству для наказания никакого права церкви требовать совершенно определенного вида наказания, как на это претендовали западные церковные инквизиционные суды. И уж тем более он не мог под этим “определенным видом наказания” иметь в виду смертную казнь, ибо, назвав ее “бесчеловечным убийством, а не уголовным наказанием”, он тем самым определил и свою позицию по отношению к [э]той проблеме. <…>
Следует также отметить, что Вальсамон создавал свой комментарий по поручению императора Мануила Комнина, при котором смертная казнь, как кажется, вообще не применялась. По свидетельству Евстафия Солунского, Мануил смягчал судебные приговоры, предписывавшие смертную казнь, меняя ее на увечья. В то же время он добивался более строгого и неукоснительного выполнения всех прочих наказаний, в частности для убийц, указывая на неприемлемость снисходительного отношения к ним, даже воспользовавшимся правом убежища (“те, кто убивает намеренно, не заслуживают милосердия и не нуждаются в нем”), и фактически выдвигая принцип неотвратимости наказания. В его новелле обращает также на себя внимание ссылка на народы, у которых нет священного закона, действовавшего как средство устрашения, и у которых тем не менее совершается мало преступлений, связанных с убийствами, – еще одна констатация неправомерности смертной казни. <…>
Жаль, конечно, что Вальсамон не развил полнее своих взглядов по этим вопросам, но общая направленность его мысли просматривается достаточно четко. Она характеризует его как предшественника такого апостола новейшего аболиционизма, как итальянский юрист XVIII в. Чезаре Беккария, своей бессмертной книгой “Dei delitti е delle penne” (1764 г.) совершивший переворот во взглядах цивилизованного человечества на проблему смертной казни: и смертная казнь и жестокие устрашительные наказания признаны быть безусловно исключенными из уголовных кодексов всего мира. И когда говорят, что в 28-й главе трактата Баккарии (“О смертной казни”) “впервые разум и чувство сошлись в безусловном осуждении смертной казни”, то допускают неточность: это уже было, и было в Византии. Жаль, что и сам Беккария ничего не знал о Вальсамоне. <...>».
* * *
Медведев И. П. Смертная казнь в толковании Феодора Вальсамона // ВВ. 1992. Т. 53. С. 60-61
#византия@scholarios
#politeia@scholarios
«Налицо фактический отказ от смертной казни вообще как вида уголовной кары, как не отвечающей ни религиозным, ни теоретическим, ни практическим целям наказания. Вальсамон, конечно, отдает необходимую историческую дань той позиции, которую, как мы видели, занимала церковь в данном вопросе: он за передачу преступников для наказания светским властям в соответствии с “гражданским законом”. Но ведь сам этот “гражданский закон” отождествлялся им с Василиками, в которых, как было уже отмечено, предписанные законодательством прежних веков наказания смертью были частично (а Вальсамон, по-видимому, считал, явно выдавая желаемое за действительное, что полностью) элиминированы. Во всяком случае, как с полным основанием полагает проф. Бек, Вальсамон явно не связывает с уступкой церковью еретика государству для наказания никакого права церкви требовать совершенно определенного вида наказания, как на это претендовали западные церковные инквизиционные суды. И уж тем более он не мог под этим “определенным видом наказания” иметь в виду смертную казнь, ибо, назвав ее “бесчеловечным убийством, а не уголовным наказанием”, он тем самым определил и свою позицию по отношению к [э]той проблеме. <…>
Следует также отметить, что Вальсамон создавал свой комментарий по поручению императора Мануила Комнина, при котором смертная казнь, как кажется, вообще не применялась. По свидетельству Евстафия Солунского, Мануил смягчал судебные приговоры, предписывавшие смертную казнь, меняя ее на увечья. В то же время он добивался более строгого и неукоснительного выполнения всех прочих наказаний, в частности для убийц, указывая на неприемлемость снисходительного отношения к ним, даже воспользовавшимся правом убежища (“те, кто убивает намеренно, не заслуживают милосердия и не нуждаются в нем”), и фактически выдвигая принцип неотвратимости наказания. В его новелле обращает также на себя внимание ссылка на народы, у которых нет священного закона, действовавшего как средство устрашения, и у которых тем не менее совершается мало преступлений, связанных с убийствами, – еще одна констатация неправомерности смертной казни. <…>
Жаль, конечно, что Вальсамон не развил полнее своих взглядов по этим вопросам, но общая направленность его мысли просматривается достаточно четко. Она характеризует его как предшественника такого апостола новейшего аболиционизма, как итальянский юрист XVIII в. Чезаре Беккария, своей бессмертной книгой “Dei delitti е delle penne” (1764 г.) совершивший переворот во взглядах цивилизованного человечества на проблему смертной казни: и смертная казнь и жестокие устрашительные наказания признаны быть безусловно исключенными из уголовных кодексов всего мира. И когда говорят, что в 28-й главе трактата Баккарии (“О смертной казни”) “впервые разум и чувство сошлись в безусловном осуждении смертной казни”, то допускают неточность: это уже было, и было в Византии. Жаль, что и сам Беккария ничего не знал о Вальсамоне. <...>».
* * *
Медведев И. П. Смертная казнь в толковании Феодора Вальсамона // ВВ. 1992. Т. 53. С. 60-61
#византия@scholarios
#politeia@scholarios
❤18👍9🤔8
Самоопределение византийцев как «римских граждан» в законодательстве («Василики», Х в.) — если вдруг пригодится.
«Проживающие на римской земле суть римские граждане (οἱ ἐν τῇ Ῥωμαϊκῇ γῇ ὄντες πολῖται Ῥωμαἰων εἰσίν).
Схолия. Все проживающие в римском мире (ἐν τῷ κύκλῳ τῷ Ῥωμαϊκῷ; ср.: orbis Romanus), то есть подданные римлян (ὑπὸ Ῥωμαίους τελοῦντες), даже если в самом Риме они не живут, тем не менее являются римскими гражданами по эдикту императора Антонина».
Basilica 46.1.14
#византия@scholarios
#politeia@scholarios
«Проживающие на римской земле суть римские граждане (οἱ ἐν τῇ Ῥωμαϊκῇ γῇ ὄντες πολῖται Ῥωμαἰων εἰσίν).
Схолия. Все проживающие в римском мире (ἐν τῷ κύκλῳ τῷ Ῥωμαϊκῷ; ср.: orbis Romanus), то есть подданные римлян (ὑπὸ Ῥωμαίους τελοῦντες), даже если в самом Риме они не живут, тем не менее являются римскими гражданами по эдикту императора Антонина».
Basilica 46.1.14
#византия@scholarios
#politeia@scholarios
👍34❤7🤔3
Forwarded from ГРАНАТ
Очерневшее, изменив, просветил еси древле естество:
совместный розыгрыш от издательства ГРАНАТ, диакона Николая Антонова и Схоларий| Петра Пашкова.
Если вы больше трех раз ловили себя на мысли, что не понимаете, что читают за всенощной, то приглашаем поучаствовать в розыгрыше, который мы проводим к празднику Успения.
Три победителя получат комплект из двух книг:
• Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках в переводе проф. Евграфа Ловягина
• «Словарь трудных слов из богослужения» поэта и переводчика Ольги Седаковой
Условия участия:
➕ подпишитесь на каналы издательства ГРАНАТ @granat_press, диакона Николая Антонова @KAnt961 и Петра Пашкова @scholarios
➕ нажмите на кнопку «Участвовать».
🤩 Итоги подведем 26 августа.
Уже на следующий день самые быстрые смогут получить свои подарки по дороге на службу (если, конечно, это будут москвичи). А если вы не из Москвы, то мы отправим призы почтой*.
*Доставка осуществляется на территории РФ.
@Randomized
совместный розыгрыш от издательства ГРАНАТ, диакона Николая Антонова и Схоларий| Петра Пашкова.
Если вы больше трех раз ловили себя на мысли, что не понимаете, что читают за всенощной, то приглашаем поучаствовать в розыгрыше, который мы проводим к празднику Успения.
Три победителя получат комплект из двух книг:
• Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках в переводе проф. Евграфа Ловягина
• «Словарь трудных слов из богослужения» поэта и переводчика Ольги Седаковой
Условия участия:
Уже на следующий день самые быстрые смогут получить свои подарки по дороге на службу (если, конечно, это будут москвичи). А если вы не из Москвы, то мы отправим призы почтой*.
*Доставка осуществляется на территории РФ.
@Randomized
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤20👍11
Пока впечатления от прочтения «Мерзейшей мощи» еще свежи, хочется их сохранить для памяти; а поскольку я уже привык фиксировать такие вещи в виде постов в соцсетях, потерпите меня еще немного, дорогие коллеги. Понимаю, что кому-то уже кажусь похожим на юношей, которые в жизни ничего, кроме Гарри Поттера (зачеркнуто) Льюиса не читают — но что поделать. Наверное, «Мерзейшая мощь» входит теперь в десятку моих любимых художественных текстов (а больше там никакого Льюиса и не было никогда).
В «ММ» крайне удачно сочетается увлекательность сюжета (с пробужденным от тысячелетнего сна Мерлином, тайным сатанинским заговором, фашистами, магией и зловещими технологиями), психологизм (супружеские конфликты, интриги внутри академической корпорации, да даже подход мужчин и женщин к работе на кухне) и, собственно, богословие в художественной форме. На этом стоит остановиться подробнее. Образ Рэнсома в этой книге — одна из самых удачных попыток изобразить святого в произведении светской литературы; наверное, православный писатель, который пытается вывести в своем сочинении образ старца, создал бы нечто подобное (во всяком случае, что за старец без дружбы с медведем? здесь она в наличии). Внешняя атрибутика типа полетов на иные планеты, архангелов с Марса и Венеры и проч. здесь, как мне кажется, глубоко вторична и служит лишь метафорой для обозначения христианского духовного опыта, который преобразует человека в святого.
Точно так же образы «посвященных» бесноватых, с их абсолютно разрушающейся личностью, — это едва ли не лучшее описание бесноватости после Достоевского (собственно, в ряде мест «ММ» влияние Федора Михайловича кажется заметным). Описание гибели Института и смертей его сотрудников — непередаваемо жуткое в английском оригинале, но чрезвычайно убедительное.
Основной конфликт — противостояние «прогрессивной корпорации», которая под вывеской науки тайно служит сатане [экстремизм, запрещено в России] и христианства, на стороне которого оказывается все «Нормальное» и природное: крики грачей, яичница, дневной свет и «рифмы Матушки Гусыни». Мне это тоже кажется интересным и важным. В святоотеческой книжности мы скорее видим рассуждения о том, как нужно обуздывать и преодолевать естественное (культуру, пол, тело, народность, природу) во имя вышеестественного (благодати). Однако современный мир тоже отрицает естественное ради… ради ничего — ради пустоты и извращения. И потому естественное, которое было источником уязвимости для христианина в VI или XVI веке, сегодня оказывается скорее союзником христианства. Об этом, кстати, проницательно писал предельно далекий от Льюиса о. Серафим (Роуз), указывавший, что попытка перескочить от современной чуждости всякой высокой культуре сразу к исихазму в обход нормального человеческого состояния превращает православного в «духовное чудовище» (сразу вспоминаются новообращенные православные с никами в соцсетях типа @palamite_racist_88 и призывами срочно сажать «леваков» на кол [осуждаем]).
Отсюда возникает столь важное для всего сюжета «вавилонское проклятие», которое Мерлин налагает на Университет и сатанистов: «Qui Verbum Dei contempserunt, eis auferetur etiam Verbum hominis» -- у отринувших Слово Божие отнимется и слово человеческое. Лишь благодать, в конечном итоге, сохраняет природу; где не остается благодати, будут только «...машины, переполненные города, пустые престолы, лживые писания, бесплодное ложе: люди, безумные от ложных надежд и жестокие от подлинных горестей, поклоняющиеся железным изделиям собственных рук, отрезанные от Земли-матери и от Отца Небесного».
Книга написана очень «кинематографично»: из нее вышел бы очень хороший фильм.
В общем, прекрасная книга, испорченная переводом, но все равно прекрасная. Ниже процитирую длинное рассуждение оттуда, которое мне особенно пришлось по сердцу, и более не буду вас мучать.
#литература@scholarios
В «ММ» крайне удачно сочетается увлекательность сюжета (с пробужденным от тысячелетнего сна Мерлином, тайным сатанинским заговором, фашистами, магией и зловещими технологиями), психологизм (супружеские конфликты, интриги внутри академической корпорации, да даже подход мужчин и женщин к работе на кухне) и, собственно, богословие в художественной форме. На этом стоит остановиться подробнее. Образ Рэнсома в этой книге — одна из самых удачных попыток изобразить святого в произведении светской литературы; наверное, православный писатель, который пытается вывести в своем сочинении образ старца, создал бы нечто подобное (во всяком случае, что за старец без дружбы с медведем? здесь она в наличии). Внешняя атрибутика типа полетов на иные планеты, архангелов с Марса и Венеры и проч. здесь, как мне кажется, глубоко вторична и служит лишь метафорой для обозначения христианского духовного опыта, который преобразует человека в святого.
Точно так же образы «посвященных» бесноватых, с их абсолютно разрушающейся личностью, — это едва ли не лучшее описание бесноватости после Достоевского (собственно, в ряде мест «ММ» влияние Федора Михайловича кажется заметным). Описание гибели Института и смертей его сотрудников — непередаваемо жуткое в английском оригинале, но чрезвычайно убедительное.
Основной конфликт — противостояние «прогрессивной корпорации», которая под вывеской науки тайно служит сатане [экстремизм, запрещено в России] и христианства, на стороне которого оказывается все «Нормальное» и природное: крики грачей, яичница, дневной свет и «рифмы Матушки Гусыни». Мне это тоже кажется интересным и важным. В святоотеческой книжности мы скорее видим рассуждения о том, как нужно обуздывать и преодолевать естественное (культуру, пол, тело, народность, природу) во имя вышеестественного (благодати). Однако современный мир тоже отрицает естественное ради… ради ничего — ради пустоты и извращения. И потому естественное, которое было источником уязвимости для христианина в VI или XVI веке, сегодня оказывается скорее союзником христианства. Об этом, кстати, проницательно писал предельно далекий от Льюиса о. Серафим (Роуз), указывавший, что попытка перескочить от современной чуждости всякой высокой культуре сразу к исихазму в обход нормального человеческого состояния превращает православного в «духовное чудовище» (сразу вспоминаются новообращенные православные с никами в соцсетях типа @palamite_racist_88 и призывами срочно сажать «леваков» на кол [осуждаем]).
Отсюда возникает столь важное для всего сюжета «вавилонское проклятие», которое Мерлин налагает на Университет и сатанистов: «Qui Verbum Dei contempserunt, eis auferetur etiam Verbum hominis» -- у отринувших Слово Божие отнимется и слово человеческое. Лишь благодать, в конечном итоге, сохраняет природу; где не остается благодати, будут только «...машины, переполненные города, пустые престолы, лживые писания, бесплодное ложе: люди, безумные от ложных надежд и жестокие от подлинных горестей, поклоняющиеся железным изделиям собственных рук, отрезанные от Земли-матери и от Отца Небесного».
Книга написана очень «кинематографично»: из нее вышел бы очень хороший фильм.
В общем, прекрасная книга, испорченная переводом, но все равно прекрасная. Ниже процитирую длинное рассуждение оттуда, которое мне особенно пришлось по сердцу, и более не буду вас мучать.
#литература@scholarios
❤42👍20🤔4
Обещанное последнее.
«Как будто над тем, что мы зовём Британией, всегда витает тень того, что зовётся Логрией. Разве вы не замечали, что у нас как будто две страны? За каждым Артуром приходит Мордред, за каждым Мильтоном стоит Кромвель; народ поэтов и народ лавочников; родина сэра Филипа Сидни — и Сесила Родса. Разве удивительно, что нас зовут лицемерами? Но за лицемерие принимают то, что на самом деле есть борьба между Логрией и Британией. <…>
Все эти годы в самом сердце Британии тайно сохранялась и Логрия. <…> Во все времена эта малая Логрия была той рукой, которая слегка подталкивала или почти незаметно удерживала, будила Англию от пьяного забытья или отводила от последней пропасти, в которой ее влекла Британия. <…>
— И что же, — спросила матушка Димбл, — выходит, это колебание туда-сюда между Логрией и Британией и есть Англия?
— Да, — ответил её муж. — Разве не чувствуешь? В этом вся Англия. У нас, конечно, ослиная голова, но оттого, что бродили мы в зачарованном лесу. Мы слышали о чем-то прекрасном, чего ни сделать не можем, ни позабыть <…>. Впрочем, такая тень есть не только у нас. Своя есть у каждого народа, и Англия здесь вовсе не в каком-то особом положении. “Избранная нация” — чушь. Мы говорим о Логрии только потому, что это наша тень, о ней мы что-то знаем.
— По-моему, — сказал Макфи, — вы избрали уж больно сложносочиненный способ сказать, что в любой стране есть плохие и хорошие люди.
— Я говорил вовсе не об этом, — возразил Димбл. — Поймите, Макфи, если представлять себе добро в отвлечённом виде, то очень скоро приходишь к пагубной мысли о чем-то усреднённом — некой общей для всех форме жизни, к которой будто бы должны стремиться все народы. Конечно, есть универсальные законы, которым должно подчиняться всякое добро. Но это всего лишь грамматика добродетели. В этом ещё нет живого сока. Бог не делает даже двух травинок одинаковыми: тем более — двух святых, двух народов, двух ангелов. Вся дело исцелению Земли держится на том, чтобы беречь эту искру, воплощать тот дух, что всё ещё жив в каждом реально существующем народе — и в каждом свой, особенный».
* * *
Здесь можно вспомнить Россию с Китежем и татарщиной, Владимиром и Святополком, митрополитом Филиппом и Малютой, Достоевским и Нечаевым, иконой и топором.
#литература@scholarios
#politeia@scholarios
«Как будто над тем, что мы зовём Британией, всегда витает тень того, что зовётся Логрией. Разве вы не замечали, что у нас как будто две страны? За каждым Артуром приходит Мордред, за каждым Мильтоном стоит Кромвель; народ поэтов и народ лавочников; родина сэра Филипа Сидни — и Сесила Родса. Разве удивительно, что нас зовут лицемерами? Но за лицемерие принимают то, что на самом деле есть борьба между Логрией и Британией. <…>
Все эти годы в самом сердце Британии тайно сохранялась и Логрия. <…> Во все времена эта малая Логрия была той рукой, которая слегка подталкивала или почти незаметно удерживала, будила Англию от пьяного забытья или отводила от последней пропасти, в которой ее влекла Британия. <…>
— И что же, — спросила матушка Димбл, — выходит, это колебание туда-сюда между Логрией и Британией и есть Англия?
— Да, — ответил её муж. — Разве не чувствуешь? В этом вся Англия. У нас, конечно, ослиная голова, но оттого, что бродили мы в зачарованном лесу. Мы слышали о чем-то прекрасном, чего ни сделать не можем, ни позабыть <…>. Впрочем, такая тень есть не только у нас. Своя есть у каждого народа, и Англия здесь вовсе не в каком-то особом положении. “Избранная нация” — чушь. Мы говорим о Логрии только потому, что это наша тень, о ней мы что-то знаем.
— По-моему, — сказал Макфи, — вы избрали уж больно сложносочиненный способ сказать, что в любой стране есть плохие и хорошие люди.
— Я говорил вовсе не об этом, — возразил Димбл. — Поймите, Макфи, если представлять себе добро в отвлечённом виде, то очень скоро приходишь к пагубной мысли о чем-то усреднённом — некой общей для всех форме жизни, к которой будто бы должны стремиться все народы. Конечно, есть универсальные законы, которым должно подчиняться всякое добро. Но это всего лишь грамматика добродетели. В этом ещё нет живого сока. Бог не делает даже двух травинок одинаковыми: тем более — двух святых, двух народов, двух ангелов. Вся дело исцелению Земли держится на том, чтобы беречь эту искру, воплощать тот дух, что всё ещё жив в каждом реально существующем народе — и в каждом свой, особенный».
* * *
Здесь можно вспомнить Россию с Китежем и татарщиной, Владимиром и Святополком, митрополитом Филиппом и Малютой, Достоевским и Нечаевым, иконой и топором.
#литература@scholarios
#politeia@scholarios
👍25❤21🤔5
Византийские «музеи античного искусства»
Эдикт св. императора Феодосия от 30 ноября 382 г.:
«Те же августы [Грациан, Валентиниан и Феодосий] Палладию, дуксу Осроэны.
Властью государственного совета постановляем: пусть будет постоянно открыт храм, который и сейчас, и прежде является местом многолюдных народных собраний, и где, как говорят, выставлены изображения богов, кои следует ценить более за их художественную ценность, чем за их святость (artis pretio quam divinitate metienda). Мы также воспрещаем подложными постановлениями препятствовать такому положению дел. Властью нашего постановления храму позволяется быть открытым, но так, чтобы, {во-первых}, все любимые {народом} сборища были прозорливо тобой сохранены, и весь город в храме собирался, {во-вторых}, чтобы это не дало повода полагать, что в силу общедоступности храма в нем разрешается совершать запрещенные жертвоприношения.
Дано в канун декабрьских календ в Константинополе в год консульства Антония и Сиагрия». (30.11.382) [1].
* * *
Храм из эдикта в настоящее время отождествляется со святилищем Зевса в Батнах (ныне Суруч, Турция) в Осроене [2]. Аналогичные «музейные» собрания существовали и в Константинополе — в частности, с 357 г. обширная публичная библиотека, украшенная множеством статуй, была открыта при Базилике (она же Царский портик, Βασιλικὴ στοά) — комплексе зданий на западной стороне главной городской площади Августеон, в подвале которого располагалась крупнейшая городская цистерна для воды (ныне Еребатан-Сарныджы).
* * *
[1] CTh.16.10.8 [рус. пер.: Ведешкин М. А. Кодекс Феодосия «О язычниках, жертвоприношениях и храмах» // Научные ведомости Белгородского государственного университета. № 15 (128). Вып. 27. 2013. С. 38–47].
[2] Jones Ch. P. Three Temples in Libanius and the Theodosian Code // The Classical Quarterly. Vol. 63. № 2. P. 863-864.
#античность@scholarios
#византия@scholarios
Эдикт св. императора Феодосия от 30 ноября 382 г.:
«Те же августы [Грациан, Валентиниан и Феодосий] Палладию, дуксу Осроэны.
Властью государственного совета постановляем: пусть будет постоянно открыт храм, который и сейчас, и прежде является местом многолюдных народных собраний, и где, как говорят, выставлены изображения богов, кои следует ценить более за их художественную ценность, чем за их святость (artis pretio quam divinitate metienda). Мы также воспрещаем подложными постановлениями препятствовать такому положению дел. Властью нашего постановления храму позволяется быть открытым, но так, чтобы, {во-первых}, все любимые {народом} сборища были прозорливо тобой сохранены, и весь город в храме собирался, {во-вторых}, чтобы это не дало повода полагать, что в силу общедоступности храма в нем разрешается совершать запрещенные жертвоприношения.
Дано в канун декабрьских календ в Константинополе в год консульства Антония и Сиагрия». (30.11.382) [1].
* * *
Храм из эдикта в настоящее время отождествляется со святилищем Зевса в Батнах (ныне Суруч, Турция) в Осроене [2]. Аналогичные «музейные» собрания существовали и в Константинополе — в частности, с 357 г. обширная публичная библиотека, украшенная множеством статуй, была открыта при Базилике (она же Царский портик, Βασιλικὴ στοά) — комплексе зданий на западной стороне главной городской площади Августеон, в подвале которого располагалась крупнейшая городская цистерна для воды (ныне Еребатан-Сарныджы).
* * *
[1] CTh.16.10.8 [рус. пер.: Ведешкин М. А. Кодекс Феодосия «О язычниках, жертвоприношениях и храмах» // Научные ведомости Белгородского государственного университета. № 15 (128). Вып. 27. 2013. С. 38–47].
[2] Jones Ch. P. Three Temples in Libanius and the Theodosian Code // The Classical Quarterly. Vol. 63. № 2. P. 863-864.
#античность@scholarios
#византия@scholarios
❤14🤔6👍4👎1
Пора бы привыкнуть, конечно, но при чтении чего-то вроде «Базилика, ныне Еребатан-Сараи», «ныне Ялдызлыкапы» — до сих пор иногда становится грустно.
#византия@scholarios
#византия@scholarios
😢63❤8👍3👎1
Forwarded from Школа гуманитария ПСТГУ
Коллеги, прекрасные новости: мы утвердили и уже готовим четыре прекрасные 3х-дневные школы для учеников 9-11 классов на грядущий учебный год!
1️⃣ Школа «Античность и христианство: что общего у Афин и Иерусалима?»
На нее уже можно регистрироваться и готовить мотивационные эссе.
Будем вместе исследовать, как христиане ответили на вызов Юлиана Отступника и доказали, что высокая культура не принадлежит язычникам, но является и достоянием Церкви. Сравним представления христиан и язычников о человеке, образовании и культуре и проведем в конце античный диспут на эти темы.
Приглашенным спикером на диспуте согласился быть прекрасный Роман Викторович Светлов! Ну и состав наших преподавателей тоже обещает быть замечательным, конечно.
Пишите хорошие мотивационные письма, коллеги! Мы ожидаем большой конкурс!
Школа пройдет в октябре.
2️⃣ Богословская школа «Новый Завет»
В центре будет вопрос о Евхаристии в Евангелии от Иоанна! Будем изучать его с разных сторон, чтобы и увидеть глубину текста Писания, и погрузиться в святоотеческий подход к его толкованию, и понять значение этого Текста в нашей культуре.
Школа пройдет в декабре.
3️⃣ Религиоведческая школа «Что такое религия?»
Философы, историки и социологи религии погрузят вас в сложный и интереснейший мир изучения религии! Это будет очень полезно для тех, кому не хватает подходов к культуре, которые предлагаются в школе, и кто хочет познакомиться с гуманитарными науками на университетском уровне.
Школа пройдет в марте.
4️⃣ Богословская школа «Русское богословие»
Если в прошлом году мы изучали подвиг Новомучеников, то в этом мы обратимся к интеллектуальному наследию Русской Церкви. Каковы особенности русского богословия в отличие от, скажем, святоотеческого, современного греческого / католического / протестантского? Что внесла наша традиция в Предание Церкви?
Школа пройдет в мае.
О том, как прошли школы в прошлом году можно посмотреть тут и тут. Это было просто прекрасно!
@SchHumanitasPSTGU
На нее уже можно регистрироваться и готовить мотивационные эссе.
Будем вместе исследовать, как христиане ответили на вызов Юлиана Отступника и доказали, что высокая культура не принадлежит язычникам, но является и достоянием Церкви. Сравним представления христиан и язычников о человеке, образовании и культуре и проведем в конце античный диспут на эти темы.
Приглашенным спикером на диспуте согласился быть прекрасный Роман Викторович Светлов! Ну и состав наших преподавателей тоже обещает быть замечательным, конечно.
Пишите хорошие мотивационные письма, коллеги! Мы ожидаем большой конкурс!
Школа пройдет в октябре.
В центре будет вопрос о Евхаристии в Евангелии от Иоанна! Будем изучать его с разных сторон, чтобы и увидеть глубину текста Писания, и погрузиться в святоотеческий подход к его толкованию, и понять значение этого Текста в нашей культуре.
Школа пройдет в декабре.
Философы, историки и социологи религии погрузят вас в сложный и интереснейший мир изучения религии! Это будет очень полезно для тех, кому не хватает подходов к культуре, которые предлагаются в школе, и кто хочет познакомиться с гуманитарными науками на университетском уровне.
Школа пройдет в марте.
Если в прошлом году мы изучали подвиг Новомучеников, то в этом мы обратимся к интеллектуальному наследию Русской Церкви. Каковы особенности русского богословия в отличие от, скажем, святоотеческого, современного греческого / католического / протестантского? Что внесла наша традиция в Предание Церкви?
Школа пройдет в мае.
О том, как прошли школы в прошлом году можно посмотреть тут и тут. Это было просто прекрасно!
@SchHumanitasPSTGU
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤25👍8👎1
Закон Даннинга-Крюгера в формулировке свт. Григория Богослова:
"Им недостает мудрости даже для того, чтобы осознать свое невежество".
οὐδ’ αὐτὸ τοῦτό εἰσι σοφοὶ, τὴν ἑαυτῶν γινώσκειν ἀπαιδευσίαν.
#кунсткамера@scholarios
"Им недостает мудрости даже для того, чтобы осознать свое невежество".
οὐδ’ αὐτὸ τοῦτό εἰσι σοφοὶ, τὴν ἑαυτῶν γινώσκειν ἀπαιδευσίαν.
#кунсткамера@scholarios
❤45😁17👍14😢3👎1
Forwarded from трость книжника скорописца
В мои планы сегодня никак не входило плакать. Я просто хотел ответить мемом на пост дорогого БРАТА Петра Пашкова (@scholarios):
Так вот, в поисках идеальной реализации этого мема я встретил его видео-вариант, в котором падение Константинополя было представлено песней греческого композитора Стаматиса Спанудакиса Θά 'ρθεις σαν αστραπή («Ты придёшь как молния»). Песня основана на легенде: Константин XI якобы не погиб, защищая город, а уснул и был перенесен ангелом в секретное место, и перед концом времён он вернётся восстановить империю и изгнать турок в некое место, носящее в греческом фольклоре название Κόκκινη μηλιά, «Красная яблоня» (возможно, их мифическая прародина).
Я тут же нашел полную версию песни и, к своему удивлению, буквально воспроизвел мем, расплакавшись настоящим ромейскими слезами.
Вот вам песня (youtu.be/Tc3udqTHxDA), ее оригинальный текст и мой перевод с небольшими комментариями, если вдруг захотите тоже почувствовать себя внутри мема:
Пора бы привыкнуть, конечно, но при чтении чего-то вроде «Базилика, ныне Еребатан-Сараи», «ныне Ялдызлыкапы» — до сих пор иногда становится грустно.Знаете, да, этот мем, где две девушки обсуждают мужчин, которые не плачут при просмотре Титаника и, возможно, вообще не имеют чувств, а ниже брутальный мужик брутально плачет над падением Константинополя (или подставьте другой брутальный повод поплакать)?
Так вот, в поисках идеальной реализации этого мема я встретил его видео-вариант, в котором падение Константинополя было представлено песней греческого композитора Стаматиса Спанудакиса Θά 'ρθεις σαν αστραπή («Ты придёшь как молния»). Песня основана на легенде: Константин XI якобы не погиб, защищая город, а уснул и был перенесен ангелом в секретное место, и перед концом времён он вернётся восстановить империю и изгнать турок в некое место, носящее в греческом фольклоре название Κόκκινη μηλιά, «Красная яблоня» (возможно, их мифическая прародина).
Я тут же нашел полную версию песни и, к своему удивлению, буквально воспроизвел мем, расплакавшись настоящим ромейскими слезами.
Вот вам песня (youtu.be/Tc3udqTHxDA), ее оригинальный текст и мой перевод с небольшими комментариями, если вдруг захотите тоже почувствовать себя внутри мема:
Θά 'ρθεις σαν αστραπή
θά' χει η χώρα γιορτή
θάλασσα γη και ουρανός
στο δικό σου φως.
Θα ντυθώ στα λευκά
να σ' αγγίξω ξανά
φως εσύ και καρδιά μου εγώ
πόσο σ' αγαπώ.
Βασιλεύς Βασιλέων, Βασιλεί Βοήθει,
έλεος, έλεος Επουράνιε Θεέ
Κωνσταντίνος Δραγάτσης Παλαιολόγος,
ελέω Θεού Αυτοκράτωρ των Ρωμαίων.
Στην πύλη του αγίου Ρωμανού,
καβαλικά την φάρα του την ασπροποδαράτην,
Τέσσερα Βήτα, έλεος, έλεος, Μαρμαράς,
Βόσπορος και Μαύρη Τρίτη
Φρίξον ήλιε, στέναξον γη,
Εάλω ή πόλη, Εάλω η πόλη
Βασιλεύουσα, πύλη χρυσή
κι ο πορφυρογέννητος στην κόκκινη μηλιά.
Η πόλη ήταν το σπαθί, η πόλη το κοντάρι,
η πόλη ήταν το κλειδί της Ρωμανίας όλης
Σώπασε Κυρά Δέσποινα και μην πολυδακρύζεις,
πάλι με χρόνια με καιρούς, πάλι δικά Σου θά ναι.
Στην πύλη του αγίου Ρωμανού
έφυγες για αλλού
κι άγγελος θα σε φέρει εδώ
στον σωστό καιρό.
Μες την Άγια Σοφιά
θα βρεθούμε ξανά λειτουργία μελλοντική
οι Έλληνες μαζί
Ты придешь как молния,
Страна будет в ликовании:
Море, земля и небо —
В твоём свете.
Я облекусь в белые одежды,
Чтобы вновь прикоснуться к тебе.
Ты свет, и я — о сердце мое! —
Как я люблю тебя! [1]
Царь царей, царю помоги!
Будь милостив, милостив, небесный Боже!
Константин Драгаш [2] Палеолог,
Милостию Божией царь ромеев.
У ворот святого Романа [3],
Верхом на белоногой своей кобыле,
Четыре «беты» [4], будь милостив, милостив,
Мраморное море, Босфор и черный вторник.
Ужаснися, небо, восстени, земля:
Город пал, город пал! [5]
Царствующий град, Золотые врата
И Порфирородный у Красной яблони.
Город был мечом, город был копьём,
Город был ключом всей державы ромеев.
Умолкни, Госпожа-Владычица, многих слез не лей,
Придет время, придет срок — вновь город Твоим будет [6].
У ворот святого Романа…
Ты ушел, ты более не здесь.
Но ангел принесет тебя сюда
В установленное время.
В святой Софии
Мы снова встретимся.
Будущая литургия —
Все эллины [7] вместе.
❤41😢20👍5👎2🤔1
Рядом с трагическим всегда присутствует комическое. Я был уверен, что Влахернскую церковь (ту самую, где проходили некоторые из важнейших Соборов и где была риза Богородицы) уничтожили турки. Но нет — она сгорела в 1434 г., когда охотившиеся за голубями мальчишки, видимо, опрокинули лампаду и вызвали пожар.
Иеромонах (будущий митрополит Киевский) Исидор написал по этому поводу длинную и заунывную монодию.
* * *
«[В 1434 г.] двадцать девятого января в третьем часу ночи какие-то мальчишки из знатных семейств, пытаясь поймать птенцов голубей, сожгли божественный и прекрасный храм во имя Богоматери — тот, что во Влахернах, в котором происходили чудотворения. Храм этот был расположен в Константинополе близ залива [Золотого] Рога на берегу».
* * *
Georgios Sprantzes. Memorii (1401-1477), XXI 14 / Ed. V. Grecu. Bucur., 1966. P. 52
Mercati G. Due nuove memorie della Basilica di S. Maria délie Blacherne // Atti délia pontificia accademia romana di archeologia. Ser. 3. 1923. Vol. 1. Pt. 1. P. 23-30.
#византия@scholarios
Иеромонах (будущий митрополит Киевский) Исидор написал по этому поводу длинную и заунывную монодию.
* * *
«[В 1434 г.] двадцать девятого января в третьем часу ночи какие-то мальчишки из знатных семейств, пытаясь поймать птенцов голубей, сожгли божественный и прекрасный храм во имя Богоматери — тот, что во Влахернах, в котором происходили чудотворения. Храм этот был расположен в Константинополе близ залива [Золотого] Рога на берегу».
* * *
Georgios Sprantzes. Memorii (1401-1477), XXI 14 / Ed. V. Grecu. Bucur., 1966. P. 52
Mercati G. Due nuove memorie della Basilica di S. Maria délie Blacherne // Atti délia pontificia accademia romana di archeologia. Ser. 3. 1923. Vol. 1. Pt. 1. P. 23-30.
#византия@scholarios
😢45😁3🤔3
«Не бывает ортодоксов в окопах под огнем». Произошло ли в ночь падения Константинополя «подлинное объединение христиан»?
Недавно в одном обсуждении был упомянут известный сюжет о «подлинном объединении Церквей Востока и Запада» в ночь перед последним штурмом Константинополя, с 28 на 29 мая 1453 г.: будто бы католики и православные молились (иногда утверждается, что и причащались) вместе на последнем христианском богослужении в «Великой церкви» Св. Софии, забыв о своих разногласиях. Ниже мы попытаемся поговорить об этом сюжете и разобраться с его достоверностью.
ВК: https://vk.com/@aletheia-de-vera-unione
Телеграф: https://telegra.ph/Ne-byvaet-ortodoksov-v-okopah-pod-ognem-Proizoshlo-li-v-noch-padeniya-Konstantinopolya-podlinnoe-obedinenie-hristian-08-23
#concilium_florentinum@scholarios
#византия@scholarios
Недавно в одном обсуждении был упомянут известный сюжет о «подлинном объединении Церквей Востока и Запада» в ночь перед последним штурмом Константинополя, с 28 на 29 мая 1453 г.: будто бы католики и православные молились (иногда утверждается, что и причащались) вместе на последнем христианском богослужении в «Великой церкви» Св. Софии, забыв о своих разногласиях. Ниже мы попытаемся поговорить об этом сюжете и разобраться с его достоверностью.
ВК: https://vk.com/@aletheia-de-vera-unione
Телеграф: https://telegra.ph/Ne-byvaet-ortodoksov-v-okopah-pod-ognem-Proizoshlo-li-v-noch-padeniya-Konstantinopolya-podlinnoe-obedinenie-hristian-08-23
#concilium_florentinum@scholarios
#византия@scholarios
👍30❤16😢2
Болотов местами очарователен.
«Как отнеслась Восточная Церковь к выводам Льва Великого? Восточная Церковь никак не отнеслась».
Лекции по истории ДЦ. М., 1994. Т. 3. С. 288
#забавное@scholarios
«Как отнеслась Восточная Церковь к выводам Льва Великого? Восточная Церковь никак не отнеслась».
Лекции по истории ДЦ. М., 1994. Т. 3. С. 288
#забавное@scholarios
😁55👍28❤11
Как Никита Хониат выводил свою семью из захваченного латинянами Константинополя
«Многие из моих знакомых с наступлением этого печального и истинно несчастного дня собрались в мой скромный домик, вход в который был прикрыт галереею и потому не виден в темноте и труден для доступа. Притом же в случае надобности удобно было из этого домика пробраться в Великую церковь [Св. Софию], так как он был смежен с нею. <...>
Был у меня один знакомый и близкий приятель, происходивший из рода венециан, за которого я прежде много хлопотал и о безопасности которого, равно как его имущества и жены, заботливо старался. В настоящее время он сделался нам очень полезен. Надевши латы и из купца преобразившись в воина, до некоторой поры он весьма успешно прогонял врывавшихся в наш дом грабителей, делая вид, будто он их соратник, и давая знать, что он уже прежде их занял дом <...>. Но когда неприятелей собралось много и наш защитник не в состоянии был долее удерживать их <...> он предложил нам удалиться отсюда, чтобы в противном случае, попавшись варварам, мы, мужчины, не были заключены в оковы из-за денег, а женщины — поруганы и обесчещены. Таким образом, вслед за своим благодетелем <...>, поведшим нас в другой дом, в котором жили знакомые нам венециане, мы помаленьку выбрались из своего убежища. Представляя собой как будто бы приобретенную им добычу, влекомые за руки, унылые, в худой одежде, и потому не задерживаемые никем.
Когда же эта часть города, куда мы перебрались, досталась в удел французам (Φραγγίσκων), то мы опять стали переселяться, и так как бывшие у нас в услужении рассеялись по разным местам и все бесчеловечно оставили нас, поэтому мы принуждены были сами на своих плечах нести маленьких детей, которые еще не умели ходить, а грудного мальчика хоронить под мышкою, и так идти по улицам. Таким образом, пробыв в городе пять дней после его взятия, и мы отправились из него. Была же тогда, конечно, по Божию смотрению, а не по случайному совпадению, или неразумному, простому стечению обстоятельств, суббота и зима, к тому же супруга моя была близка к родам, так что совершенно в точности исполнилось над нами пророчество Христово <...>.
Когда мы вместе с порядочным числом наших знакомых, родственников и значительным количеством постороннего народа, примкнувшего к нашему обществу, шли таким образом своей дорогой, тащась по улицам подобно кучке муравьев, с нами встречались группы солдат. <...> Одни из них везли добычу, другие обыскивали попавшихся пленников, не надета ли на ком светлая одежда, скрытая под разодранным рубищем, или не таят ли они за пазухой серебра и золота, иные внимательно и упорно вонзались своими взорами в женщин, отличавшихся красотою, так, как будто намерены были тотчас же схватить их и изнасиловать. Поэтому, опасаясь за своих жен, мы поместили их среди самих себя, как будто посреди ограды, а молодым девицам приказали вымарать лица грязью, вместо прежних прикрас, и уничтожить таким образом яркий румянец ланит, чтобы им не привлекать к себе прохожих — сперва зрителями, потом любовниками, а в заключение похитителями, не знающими никакого ограничения своей воли. Вместе с тем мы с сокрушенным сердцем били себя в перси, орошали очи слезами и воздевали руки с молитвою к Богу, чтобы Он сподобил всех нас, и мужчин и женщин, пробраться невредимыми мимо этих плотоядных зверей. <...>
Когда таким образом мы вышли из города, то все начали воссылать благодарение Богу, в то же время оплакивая свое положение. Я также, бросившись, как стоял, лицом на землю, излил свое сердце в горьких жалобах, исключив из предметов своего сочувствия одни только стены города, так как только они одни не страдали и не проливали слез, возвышаясь по-прежнему и не быв еще сравнены с землею…»
Nicet. Chon. Hist. 1975. P. 588-591
#византия@scholarios
«Многие из моих знакомых с наступлением этого печального и истинно несчастного дня собрались в мой скромный домик, вход в который был прикрыт галереею и потому не виден в темноте и труден для доступа. Притом же в случае надобности удобно было из этого домика пробраться в Великую церковь [Св. Софию], так как он был смежен с нею. <...>
Был у меня один знакомый и близкий приятель, происходивший из рода венециан, за которого я прежде много хлопотал и о безопасности которого, равно как его имущества и жены, заботливо старался. В настоящее время он сделался нам очень полезен. Надевши латы и из купца преобразившись в воина, до некоторой поры он весьма успешно прогонял врывавшихся в наш дом грабителей, делая вид, будто он их соратник, и давая знать, что он уже прежде их занял дом <...>. Но когда неприятелей собралось много и наш защитник не в состоянии был долее удерживать их <...> он предложил нам удалиться отсюда, чтобы в противном случае, попавшись варварам, мы, мужчины, не были заключены в оковы из-за денег, а женщины — поруганы и обесчещены. Таким образом, вслед за своим благодетелем <...>, поведшим нас в другой дом, в котором жили знакомые нам венециане, мы помаленьку выбрались из своего убежища. Представляя собой как будто бы приобретенную им добычу, влекомые за руки, унылые, в худой одежде, и потому не задерживаемые никем.
Когда же эта часть города, куда мы перебрались, досталась в удел французам (Φραγγίσκων), то мы опять стали переселяться, и так как бывшие у нас в услужении рассеялись по разным местам и все бесчеловечно оставили нас, поэтому мы принуждены были сами на своих плечах нести маленьких детей, которые еще не умели ходить, а грудного мальчика хоронить под мышкою, и так идти по улицам. Таким образом, пробыв в городе пять дней после его взятия, и мы отправились из него. Была же тогда, конечно, по Божию смотрению, а не по случайному совпадению, или неразумному, простому стечению обстоятельств, суббота и зима, к тому же супруга моя была близка к родам, так что совершенно в точности исполнилось над нами пророчество Христово <...>.
Когда мы вместе с порядочным числом наших знакомых, родственников и значительным количеством постороннего народа, примкнувшего к нашему обществу, шли таким образом своей дорогой, тащась по улицам подобно кучке муравьев, с нами встречались группы солдат. <...> Одни из них везли добычу, другие обыскивали попавшихся пленников, не надета ли на ком светлая одежда, скрытая под разодранным рубищем, или не таят ли они за пазухой серебра и золота, иные внимательно и упорно вонзались своими взорами в женщин, отличавшихся красотою, так, как будто намерены были тотчас же схватить их и изнасиловать. Поэтому, опасаясь за своих жен, мы поместили их среди самих себя, как будто посреди ограды, а молодым девицам приказали вымарать лица грязью, вместо прежних прикрас, и уничтожить таким образом яркий румянец ланит, чтобы им не привлекать к себе прохожих — сперва зрителями, потом любовниками, а в заключение похитителями, не знающими никакого ограничения своей воли. Вместе с тем мы с сокрушенным сердцем били себя в перси, орошали очи слезами и воздевали руки с молитвою к Богу, чтобы Он сподобил всех нас, и мужчин и женщин, пробраться невредимыми мимо этих плотоядных зверей. <...>
Когда таким образом мы вышли из города, то все начали воссылать благодарение Богу, в то же время оплакивая свое положение. Я также, бросившись, как стоял, лицом на землю, излил свое сердце в горьких жалобах, исключив из предметов своего сочувствия одни только стены города, так как только они одни не страдали и не проливали слез, возвышаясь по-прежнему и не быв еще сравнены с землею…»
Nicet. Chon. Hist. 1975. P. 588-591
#византия@scholarios
😢41❤9👍8😁1
«Разумеется, мы теперь уже не считаем, что, как писал Макиавелли и как полагали Юм или Бональд, во времени “есть по крайней мере нечто одно неизменное – человек”. Мы уже знаем, что человек также сильно изменился – и его дух и, несомненно, даже самые тонкие механизмы его тела. Да и могло ли быть иначе? Духовная атмосфера претерпела глубокие изменения, гигиенические условия, питание изменились не меньше. И все же, по-видимому, в человеческой природе и в человеческих обществах существует некий постоянный фонд. Без этого даже имена людей и названия обществ потеряли бы свой смысл. <...>
Общность эпох настолько существенна, что познавательные связи между ними и впрямь обоюдны. Незнание прошлого неизбежно приводит к непониманию настоящего. Но, пожалуй, столь же тщетны попытки понять прошлое, если не представляешь настоящего. <...>
По правде сказать, мы сознательно или бессознательно в конечном счете всегда заимствуем из нашего повседневного опыта, придавая ему, где должно, известные новые нюансы, те элементы, которые помогают нам воскресить прошлое. Самые слова, которыми мы пользуемся для характеристики исчезнувших состояний души, отмерших социальных форм, – разве имели бы они для нас какой-то смысл, если бы мы прежде не наблюдали жизнь людей? Это инстинктивное смешение гораздо разумней заменить сознательным и контролируемым наблюдением».
Блок М. Апология истории. М., 1973. С. 27-28
Общность эпох настолько существенна, что познавательные связи между ними и впрямь обоюдны. Незнание прошлого неизбежно приводит к непониманию настоящего. Но, пожалуй, столь же тщетны попытки понять прошлое, если не представляешь настоящего. <...>
По правде сказать, мы сознательно или бессознательно в конечном счете всегда заимствуем из нашего повседневного опыта, придавая ему, где должно, известные новые нюансы, те элементы, которые помогают нам воскресить прошлое. Самые слова, которыми мы пользуемся для характеристики исчезнувших состояний души, отмерших социальных форм, – разве имели бы они для нас какой-то смысл, если бы мы прежде не наблюдали жизнь людей? Это инстинктивное смешение гораздо разумней заменить сознательным и контролируемым наблюдением».
Блок М. Апология истории. М., 1973. С. 27-28
❤20👍10🤔5
Читаю между делом рецензию на один общепризнанный шедевр литературы ХХ в. Рецензент пишет: «Наконец, [эту книгу] роднит с книгой Бытия и то, что в книге Бытия тоже нет единого протагониста».
Забавно, как люди могут читать Писание и не замечать, что там есть Протагонист, Один и Тот же от первого предложения Бытия до последних слов Откровения.
#литература@scholarios
Забавно, как люди могут читать Писание и не замечать, что там есть Протагонист, Один и Тот же от первого предложения Бытия до последних слов Откровения.
#литература@scholarios
😁55❤32👍18🤔4
Мудрый Аверинцев писал в 2000 г.
«...парадокс бескровно тоталитаризующегося либерализма сегодняшней реальности вовсе не чужд...»
#politeia@scholarios
«...парадокс бескровно тоталитаризующегося либерализма сегодняшней реальности вовсе не чужд...»
#politeia@scholarios
❤33😢18👍14👎3🤔2