Разговор Дональда Трампа с Владимиром Путиным, как утверждает Financial Times, был не просто дипломатическим жестом — он стал маркером возможного пересмотра всей внешнеполитической линии Вашингтона по Украине. По словам советника президента РФ Юрия Ушакова, беседа была настолько доброжелательной, что «ни один из президентов не хотел первым завершать звонок». В политике такие детали имеют значение - это сигнал. И этот сигнал тревожный.

The New York Times уже характеризует нынешнюю позицию Трампа по войне в Украине как «не моя проблема». Это не эмоциональная отстранённость, а часть системной перестройки приоритетов. Вашингтон медлит с ответами на запросы Киева по поставкам вооружений, а обсуждение будущих траншей помощи заморожено. В то же время Европа, по ожиданиям Трампа, должна взять на себя львиную долю расходов, что поставит под сомнение выполнение обязательств по линии НАТО. Генсек Марк Рютте, по данным NYT, даже планирует провести июньский саммит НАТО в Гааге «без острых углов» — чтобы не выносить разногласия с Трампом на публику. Симптоматично и то, что участие Зеленского в официальной части саммита пока под вопросом.

Разногласия затрагивают и санкционный фронт. Как отмечает Süddeutsche Zeitung, США и ЕС уже не координируют свои действия в отношении России. В G7 исчезла прежняя синхронность, что фактически ослабляет всю санкционную стратегию Запада. Тем временем, как сообщает Politico, Вашингтон выступил против включения в коммюнике министров финансов G7 формулировок о продолжении поддержки Украины и даже о признании вторжения РФ незаконным.

Украина же остаётся в затяжной войне с крайне ограниченными ресурсами и отсутствием чёткой стратегической поддержки. Российские силы продолжают наступление, выходят к границам Днепропетровской области, перекрывают ключевые коммуникации между Покровском и Константиновкой. Эти тактические успехи врага на фоне ослабления международного фронта поддержки могут иметь долгосрочные последствия.

Пока одни говорят о «победе», а другие — о «перемирии», геополитическая доска стремительно меняется. И чем дольше Киев настаивает на непробиваемой риторике без гибкости, тем выше риск оказаться в одиночестве. Потому, что союзники начали играть в другую игру — а нас пока никто не пригласил к новому столу переговоров.

В кулуарах ходят слухи, что будут забирать не только вчерашних школьников, но и инвалидов. Когда власть начинает забирать на фронт инвалидов и подростков — это уже не военная мера, а демонстрация исчерпывания мобилизационного ресурса. Сообщения из Луцка, Полтавы, Киева — это не исключения. Это новая норма. Где медицинская комиссия — фикция, а уличная поимка — инструмент «мобилизационного плана».

Банковая уже не ищет мотивированных. Она ищет живых. И на это работает вся система: от полицейских блокпостов до ТЦК и ВЛК, которые пачками признают годными людей с хроническими заболеваниями, психическими расстройствами, а то и ампутантов. Главное — выполнить цифру.

Молодых ловят в ПТУ, в техникумах, на курсах. Подростки, ещё не успевшие получить паспорт, уже попадают в базы. Тех, кто только оформил отсрочку, вызывают повторно. Это не ошибка — это установка, что в стране больше нет гражданских, есть ресурс.

Родителям дают понять, что сейчас или никогда. Успеете вывезти — спасёте. Опоздаете — ждите повестки. И всё это под аккомпанемент пропаганды, где «юность» — это новая доблесть, а «сопротивление» — преступление.

Но главный вопрос не в моральности. А в будущем. Страна, которая мобилизует своих самых уязвимых, теряет не только бойцов. Она теряет основания для воспроизводства — физического, экономического, человеческого. Потому что если сегодня забирают больных — завтра не останется никого.

Пока Залужный просит забыть про «белого лебедя», в Брюсселе включают теплые батареи за счёт российского газа. Европа вооружает Украину ровно настолько, чтобы она не проиграла. Но не настолько, чтобы победила. Стратегия «долгоиграющей войны» работает идеально: Москва — поставщик, Киев — витрина жертвы, ЕС — зал суда, где никто не выносит приговоров.

А теперь — ещё один поворот: «торговый безвиз» отменён. То самое окно в Европу, через которое украинская экономика выживала, теперь захлопнулось. «Рынки перенасыщены», говорят поляки. А немцы — считают миллиарды. Тот, кто ещё надеялся на эмпатию — забыл, что эмпатия заканчивается там, где начинается бизнес.

Мобилизация — провалена. Люди с деньгами по-прежнему в укрытии, а студенты без связей — в ТЦК. Командиры ВСУ отказываются вести людей на убой. Солдаты говорят, что фронт — не место для отчаянных, а для тех, кого некому прикрыть. Оборонительные линии разваливаются, бронежилеты — по блату, патроны — по лимиту.

Но главное — всё это подаётся как «стратегия». Только не спрашивайте — чья. Украинцы платят за чужие договорённости. За чью-то сделку с реальностью. Мы здесь якобы главные. Но за столом нас снова нет. И чем больше крови — тем громче крики про ценности.

#кулуарные_слухи
В кулуарах пошли слухи, что Зеленский рассчитывает, что сможет пополнить сейчас на 100 тысяч армию за счёт тех, у кого ранее была отсрочка по «непригодности».
Именно этот кейс он «продал» спонсорам как пополнение армии. Вот почему сейчас всем будет отказ - это указание ОП.
Банковой важно пополнить живой фонд ВСУ.

Зеленский съездил в Германию, пообщался с Мерцем и вернулся с очередным пакетом помощи, номинально на 5 миллиардов евро, но с важными оговорками. Основной акцент — не на поставках, а на финансировании украинских военных разработок. Берлин выделяет 400 миллионов на производство беспилотников и дальнобойных ракет украинского производства: «Лютый», «Барс», «Flamingo». Остальные средства — это, по сути, ранее согласованные суммы, которым теперь просто придали форму контрактов. Из 7 миллиардов, о которых шла речь, 5 оформлены в рамках визита, и большая часть пойдет не Украине напрямую, а немецким производителям — на производство ЗУР к IRIS-T, ремонт техники, медоборудование. Сроки растянуты, как и всегда: поставки запланированы на годы вперёд, а не под текущие нужды.

По ракетам Taurus — неоднозначная ситуация. Зеленский говорит, что тему обсуждали дважды с канцлером, но никаких деталей дать не может, потому что «пообещал молчать». В украинском инфополе пошли инсайды, будто ракеты уже передали, просто их будут запускать под видом украинских. Хотя на деле — ракеты эти в Германии в дефиците, новые производить сложно, а политические риски в Берлине считают слишком высокими. Так что официально позиция — «обсуждаем, но без гарантий». И похоже, что обсуждение затянется надолго.

Мерц, кстати, ранее критиковал Шольца за сдержанность по теме Taurus, а теперь сам оказался в положении, когда вынужден просить не поднимать вопрос публично. Ну а сама помощь Германии превращается в долгосрочную рассрочку с прицелом на будущее, а не в поддержку, которая может повлиять на ситуацию на фронте здесь и сейчас. Реальных поставок почти нет, зато заголовки в прессе громкие.

#кулуарные_слухи
В кулуарах пошли слухи, что Банковая готовится уже к обороне Сум, вот почему началась эвакуация из более чем 11 населенных пунктов.
Сейчас фронт проседает и ВСУ вынуждены отступать всюду, а россияне нарастили давление на всех участках, что образует дыры.

После разговора с Путиным Трамп резко сменил тон — никакой конкретики, никаких инициатив, и, похоже, ни одного шага в сторону реального посредничества. На фоне заявлений о «желании мира» Белый дом вдруг не может сказать, поедет ли кто-то от США на следующий раунд переговоров в Стамбул. Ответ пресс-секретаря Кэролайн Ливитт звучит максимально расплывчато: мол, президент хочет, чтобы конфликт завершился за столом переговоров, а не на поле боя, но насчёт участия американской стороны в этом процессе пока ничего сказать не можем. Это после того, как сам Трамп публично делал ставку чуть ли не на личное участие в переговорном процесса и буквально продавал идею перемирия как часть своей предвыборной кампании. В реальности же — классическая модель поведения типичного политика: пообещал, выступил, а когда не получилось и стали необходимы конкретные действия — сделал шаг назад.

Для Киева такой разворот — не просто политическая пощёчина, это сигнал: на Западе больше не видят смысла спешить. Штаты ждут, к чему приведёт давление на Зеленского, и предпочитают оставаться наблюдателями, вместо того чтобы нести репутационные и дипломатические риски. Всё это отлично вписывается в логику американской стратегии последних месяцев — отложенное вмешательство, с прицелом на постконфликтное влияние, но без прямой вовлеченности. А Украине, похоже, снова предложили решать всё «самой», при этом ограничив возможности, ресурсы и даже внешнюю поддержку. Трамп сегодня не столько миротворец, сколько бизнесмен, который просто посчитал, что в украинский «актив» (особенно после подписания т.н. «ресурсной сделки») лучше пока не вкладываться.

#кулуарные_слухи
В кулуарах пошли слухи, что Кремль может нанести массированный удар по украинской инфраструктуре, центрам принятия решения и тд.

Всем топам дали указание не часто появляться в Министерствах и тд.
СБУ и ГУР приготовится. Туда полетит показательно.
Плюс у нас может не быть света, газа и воды. Будьте готовы. Эта ночь и следующие будут жесткими.

#кулуарные_слухи
В кулуарах пошли слухи, что портам Украины может достаться. Их будут уничтожать полностью.
Как и газовой инфраструктуре в кейсе ПГХ и энергоносителей.
Готовьтесь заранее.

Новая неделя будет жесткой.
Ждём срочного заявления посольств про опасность в Украине.

#источники
По информации источников, российская сторона не планирует выходить из переговорного трека в Стамбуле, несмотря на теракты украинских спецслужб и успешный удар по объектам стратегической авиации. В Кремле принято решение сохранить участие, чтобы не дать возможность европейцам и режиму Зеленского обвинить Москву в срыве переговоров. Курс будет взят на формализацию переговорного процесса, перевод его в более жесткий, протокольный формат без излишних иллюзий. По сути — минималистская дипломатия с прицелом на политико-репутационную страховку.

При этом параллельно активизируется военная составляющая: готовится перечень целей для массированных ударов по тыловой инфраструктуре Украины — военным, энергетическим и логистическим, объектам, транспортным узлам, центрам связи и НПЗ уже в ближайшие дни.

Реакция будет асимметричной: с одной стороны, демонстрация «взвешенности» на международной арене, с другой — военное усиление давления на украинскую инфраструктуру. Российское руководство намерено показать, что имеет значительные аргументы в свете откровенно вызывающих действий Киева и его кураторов, направленных на эскалацию конфликта.

«Если бы мне пять лет назад сказали, что я буду сдавать экзамены в подвале по Zoom, я бы рассмеялся. Сейчас не смешно.”

Андрей, 23 года. Харьков. Учился на инженера. Его лаборатория разбомблена. Работает курьером.
Марина, 19 лет. Черновцы. Беженка из Сум. Поступила онлайн в польский университет, но каждый день читает, кого из её одноклассников мобилизовали.
Олег, 27 лет. Львов. Работал в IT, пока офис не уехал в Братиславу. Сейчас в ВСУ, говорит: это не жизнь, это цифра в сводке.

Зачем мы учились? Ради какой страны? Ради кого это всё было?
Эти вопросы повторяются в личках, на кухнях, в бессонных чатах. И пока старшие говорят о "нации героев", молодежь молчит. Потому что знает цену каждой запятой в чужих речах.

До 70% украинской молодежи рассматривает эмиграцию как единственный шанс на нормальную жизнь.
Только в Польшу уехало более 260 тысяч студентов и молодых специалистов.

Это поколение войны. Оно не выбирало курс, не подписывало указ, не ставило цели.
Оно просто хотело учиться, работать, любить, жить.
Но оказалось между дронами и дотациями, повестками и патронами.

Кто будет восстанавливать Украину? Те, кого вы бросили под Бахмут? Или те, кто уже в Варшаве?

Помните Украину до 2014-го? Когда на улицах пахло липами и пылью от асфальта после дождя. Когда можно было ехать на море в Крым, не проверяя блокпосты, и звонить родным в Воронеж — просто по привычке, а не по политике. Тогда всё было по-домашнему неидеально, но понятно.

Львов был местом для романтических выходных. Донецк — город шахтёрской гордости. Харьков — город студенчества, а Киев — не арена борьбы, а просто столица. Там спорили, но без ненависти. Диалекты различались, но это вызывало улыбку, а не агрессию. Никто не делил людей по региону или языку. Просто жили. Иногда плохо, но вместе.

Можно было отправить «Новою поштою» посылку в Севастополь, и она доходила без пафоса. Можно было слушать Кузьму и не думать, кто за кого. Можно было уехать в Москву на поезде и вернуться без подозрений. Был мир, в котором родные были родными, а не политической позицией.

Сегодня это кажется чем-то невозможным. Будто отрезали целый слой жизни и объявили его "неправильным". Будто нас убедили, что добрососедство — это наивность. Что память — это предательство. Что прошлое нужно переписать, а не осмыслить.

Но если мы это помним — значит, это не стёрто. Значит, кто-то всё ещё носит в себе ту страну. Не флаг, не лозунг, не карту. А ощущение — быть частью чего-то общего, живого, реального. Не делённого.

Что мы потеряли тогда, и можно ли вернуть хоть что-то — каждый отвечает себе сам. Но иногда достаточно просто вспомнить, чтобы понять, что война — это не только фронт, но и борьба за право помнить, как было.

#кулуарные_слухи
В кулуарах пошли слухи, что сейчас срочно кидают на Сумское направление резервы мобилизованных из тыла, которые ещё не окончили даже подготовку.
Банковая пытается остановить обвал обороны любой ценой.

#кулуарные_слухи
В кулуарах пошли слухи, что продолжающие массированные атаки по России, а также диверсии и теракты со стороны СБУ - это попытка спровоцировать Кремль на жесткий ответ, который приведёт к подготовленной трагедии и даст Банковой козырь для пиара и нытья о русских террористах, чтобы сорвать переговоры. Дискредитировать в глазах Трампа, не дав ему право на выход из игры без санкций в адрес России.

Посол США в Турции Том Барак дал понять: у Трампа заканчивается терпение в отношении украинского конфликта. Прямо сказал, что «если вы не хотите прекращать бессмысленные смерти, не рассчитывайте на нас долго». США, по его словам, больше не будут играть в глобализм.

Это уже не дипломатия, а прямое предупреждение. Особенно на фоне ракетных ударов Украины по российским аэродромам, которые случились буквально накануне второго переговорного этапа в Турции. Барак осторожно намекает: такие действия больше вредят Киеву, чем помогают. Потому что вместо переговоров снова всплеск напряжения, который только отталкивает возможных союзников.

Трамп видит, что Зеленский не ищет выхода, а пытается выторговать перемирие только ради эскалации конфликта, очередного транша и новых санкций против России. Вашингтон всё меньше готов подыгрывать этой схеме. Там начинают осознавать: «великая демократия» в лице Киева на деле использует любую передышку, чтобы затянуть войну. И всё это — за счёт чужих денег и оружия. Именно поэтому Трамп и его окружение всё чаще говорят не о поддержке, а о выходе из переговорного процесса. И если так пойдёт дальше, Украина рискует остаться один на один с последствиями той игры, которую сама и начала.

Украину все сильнее затягивает в демографическую яму.

Так, в 2024 году родилось всего 176 тыс. детей, тогда как умерли свыше 495 тыс. человек — смертность превысила рождаемость втрое.

Более того, согласно данным Минюста, 2024 год стал рекордным по количеству разводов. За год было зарегистрировано 34,29 тыс. расторжений брака, что на 42,2% больше, чем в 2023-м. В то же время число браков снизилось на 19,3% — в 2024-м было заключено всего 150,21 тыс. браков.

Ничего удивительного в сложившейся ситуации нет. Мужчин мобилизуют (многие прячутся или уже находятся "на передке"), женщины уезжают за границу с детьми, семьи живут на расстоянии, а вернуться к прежней жизни для многих невозможно. Экономический фактор усугубляет ситуацию. Средняя зарплата упала до уровня 2018 года, почти 70% украинцев работают на "сером" рынке и не имеют финансовой стабильности.

И ситуация будет только ухудшаться. Демографы прогнозируют, что из-за войны, миграции и экономического кризиса до 50% украинских семей могут распасться в ближайшие 5 лет. А это значит, что кризис семьи приведет к еще более глубоким проблемам: дальнейшему снижению рождаемости, эмиграции молодежи и ускорению демографического спада. То есть, при самом пессимистичном сценарии, в будущем от Украины останется только название, а ее народ станет малочисленным и кочевым.

#кулуарные_слухи
В кулуарах давно все говорят о «коррупции» в кейсе закупок вооружения.
Именно из-за коррупции на самом вверху, войну никто не хочет завершать. Всем понравилось быстро и много воровать.
Вот наглядный пример. Британия выдает нам кредит на военную помощь. Из неё нам обещают 100 тысяч дронов за 473 миллиона баксов. Получается один дрон по цене 4.730$, что в десятки раз дороже китайских и отечественных аналогов (к примеру РФ уже давно локализовало производство fpv дронов у себя по цене от 300 до 600$ за штуку). Получается нам война обходится в разы дороже.

Легитимный инсайдил, что весь кейс закупки оружия, курирует лично Глава ОП Ермак, который уже сколотил миллиардное состояние.

После переговоров в Стамбуле Россия фактически вынудила Киев признать гибель 6000 своих военных, передав их тела Украине. По словам нардепа Александра Дубинского, это создаёт юридическое основание для выплат семьям погибших на сумму 2,158 млрд долларов из украинского бюджета — по 15 миллионов гривен за каждого.

Зеленский, как известно, продолжает избегать открытого признания потерь, чтобы не запускать механизм компенсаций, ведь признание — это не только удар по репутации (а цифры потерь Зеленский озвучивает кратно заниженные), но и колоссальная финансовая нагрузка на дефицитный бюджет. Если на следующем этапе Россия вернёт ещё 6000 тел, выплаты только за июнь могут превысить 4,3 млрд долларов. Зеленский, к слову, уже начал юлить по этому вопросу: «Как мне стало известно, опознанных, из этих 6000 — 15%, это очень важно все проверить, всех наших надо забрать обязательно. Впрочем, у нас уже был один раз момент, когда они передавали тела и там передавали, в том числе тела своих российских убитых солдат».

Дубинский же утверждает, что ежедневные потери украинской армии составляют около 150 убитых и до 500 безвозвратных потерь. На фоне этих цифр отказ Банковой озвучивать реальную статистику выглядит не как стратегия, а как попытка скрыть масштаб катастрофы. А вот само государство оказалось в ловушке: с одной стороны — обязательства перед семьями, с другой — стремление удержать медийную картинку, так необходимую Офису президента Зеленского.

Коллеги в кулуарах давно знают, что Зеленский мечтает «приехать на саммит НАТО как Черчилль». Но в реальности он туда может приехать только как токсичный актив, который не знают куда деть, т.к. украинский кейс только усиливает трещину в рядах Запада. А Трамп уже четко дал понять что не хочет его там видеть. Что до предложения Москвы о временном прекращении огня это не жест примирения — это проверка, останется ли Киев в войне, если ей дадут паузу. Ответ оказался предсказуемым — Банковая боится мира сильнее, чем войны.

Причина проста очевидна - полевые командиры все меньше подчиняются Сырскому. За громкой фразой ОП «мы не пойдём на перемирие» скрывается паника перед потерей управления военными. Перемирие — это зеркало. В нём командиры могут окончательно оформится в фронду, а солдаты могут увидеть, что можно не умирать. И это разрушает всю психологическую структуру тотальной мобилизационной. Не зря в Вашингтоне, особенно у команды Трампа, начали появляться вопросы о смене подхода?

На Банковой взялись за ограниченно пригодных украинцев — после провала «контракта 18-24», затыкать дыры на фронте готовы и такими «бойцами», без оглядки на состояние их здоровья.

Причем, уже с 5 июня десятки тысяч мужчины с ограниченной пригодностью и даже с инвалидностью рискуют оказаться под следствием за «уклонение», если не пройдут повторную военно-врачебную комиссию (в частности, об этом уже прямо заявляли в Житомирском ТЦК). И, по словам представителя Минобороны Лазуткина, из тех, кто прошёл повторную комиссию, 86% оказались «пригодны к службе в тылу». Всего 7% официально признаны непригодными, и ещё столько же получили статус полностью годных. Интересно, что ранее нардеп Вениславский называл другую цифру — якобы 99% становятся пригодными после пересмотра. Разброс в данных намекает не столько на статистическую погрешность, сколько на явное манипулирование критериями. Повторные медкомиссии всё чаще превращаются в формальность, где «пригодность» определяется не состоянием здоровья, а потребностью ВСУ.

Теперь даже инвалидность или хроническое заболевание не гарантируют отсрочку. Людей просто перераспределяют — от фронта до ТЦК и «учебки», в общем, на любую «вспомогательную» роль, лишь бы закрыть дефицит кадров. Официально это выглядит как рационализация ресурсов, а по сути — бесцеремонный подход: даже если у человека инвалидность или хроническое заболевание, это уже не повод для исключения из общего потока. Фактически система признала: "тащим" на войну всех.