🎙🎙🎙🎙🎙Подкаст журнала "Монокль"

Россия у ворот

Разговоры о «томагавках», захваты танкеров и призывы к «тотальной войне» — все это создает ощущение неотвратимости большого конфликта в Европе. На улицах Берлина и Копенгагена обсуждают не экологию и налоги, а бункеры и тревожные рюкзаки. Континент, который еще вчера гордился своим пацифизмом, начинает военные тренировки. Впрочем, не исключено, что за тревожной риторикой скрываются иные, более прагматичные цели европейских элит.

О том, кто сегодня нажимает на тревожную кнопку в Брюсселе, готова ли Европа выдержать экономику войны и верит ли Старый Свет в «российскую угрозу» или умело использует ее для обретения субъектности, мы поговорили с доцентом Финансового университета при Правительстве РФ Александром Камкиным.

0:00 Вступление
1.00 Прощаемся ли мы с «мирным Трампом»
7.00 Дроны над Европой – что это было
16.22 Зачем «дисциплинировать» Европу
23.10 Почему никто не боится милитаризации Германии
33.55 Как будет развиваться европейский ВПК
36.00 Почему в Европе боятся русского солдата
40.00 Пытаются ли европейцы вырваться из-под контроля США
48.15 Стоит ли ждать смены европейских элит
50.30 Кто страшнее – глобалисты или немецкие правые

Аудио

Mave (ссылка на все платформы): https://expertru.mave.digital/ep-360

ТГ-подкаст: https://www.tg-me.com/mavestreambot/app?startapp=expertru_360

Видео

VKвидео: https://vkvideo.ru/video-223824477_456239087

Rutube: https://rutube.ru/video/0b68cad79d9bc8b28e3b15b3d1d346cd/

YouTube: https://youtu.be/cJ5lC6SvKvk

Депортация еврейской семьи, Лондон, Великобритания, 31 марта 1939 года.

В конце марта-начале апреля английская полиция провела депортацию евреев, уехавших из Чехословакии после ее оккупации гитлеровской Германии - им было отказано в пребывании в стране из-за «неправильно оформленных документов». Всего за время после прихода Гитлера к власти Великобритания отказала во въездных визах 500 000 евреям.
Фотография с КДПВ позднее получила название "Депортация на смерть"

Округа США, где доля белых американцев составляет 90% и выше

Джоэл Мокир получил Нобелевскую премию по экономике 2025 года за элегантный тезис: для устойчивых инноваций недостаточно знать, "что" работает — нужно понимать, "почему". Научное объяснение превращает разрозненные изобретения в самоподдерживающийся процесс роста. Европа XVIII-XIX веков создала эту связку науки и практики, вывела человечество из тысячелетий стагнации.

История медицины (моя любовь и область знаний) разрушает эту теорию немедленно.

Земмельвейс снизил смертность от родильной горячки с 18% до 1%, не понимая микробной теории — она появилась позже. Его затравило "научное сообщество" с теориями миазмов и гуморов. Вариолация работала столетиями без иммунологии. Паре спасал жизни без знания о бактериях. Парацельс создавал работающие препараты, будучи алхимиком. Сегодня мы используем преднизолон, литий, аспирин и общий наркоз, не понимая их механизмов полностью.

Противники эмпирики всегда обладали "научным пониманием" — системным, но неверным. Эмпирика опережает теорию. Всегда опережала. Промышленная революция началась с механиков-самоучек. Паровую машину создали до термодинамики.

Мокир формулирует как открытие классическую ошибку выжившего: объявляет следствие причиной. Но в данном случае эта ошибка удивительно удобна.

Последние Нобелевки образуют идеологический "пентагон".
▪️Аджемоглу (2024): западные институты оптимальны — "инклюзивные" (демократия плюс рынок) ведут к процветанию, "экстрактивные" (как в этом противном третьем мире) к бедности. Теория  игнорирует, как европейское богатство строилось на работорговле и ограблении колоний.
▪️Мокир (2025): западная модель инноваций единственно верная.
▪️Голдин (2023): гендерное неравенство — вопрос индивидуального выбора и ожиданий. Максимальное гендерное равенство было в СССР через обобществление домашнего труда, но этот опыт не изучается.
▪️Дюфло (2019): бедность — плохие решения, требующие коррекции поведения бедных.

Паттерн ясен: признаём проблемы, но изучаем их строго внутри дозволенной рамки, игнорируя альтернативы, которые эти проблемы решали иначе — и часто эффективнее.

Это структурный механизм, не заговор. Исследования финансируются западными университетами, фондами, корпорациями, правительствами. Изучается не истина, а то, за что платят. Мокир не сравнивал
советскую индустриализацию и интеграцию науки в экономику — там нет грантов. "Научный консенсус" — консенсус профинансированных.

▪️Бернанке получил премию 2022 года за исследование банковских кризисов. Он был главой ФРС во время кризиса 2008, проводил политику, способствовавшую пузырю, организовал финансирование банков на триллионы. Палач стал экспертом по своим преступлениям. Система наградила его за продажу собственного провала, как "правильного управления кризисом".

Эти премии не наука. Это легитимация господства через научный авторитет.

Мокир получил награду в момент, когда Китай или Индия с Бразилией демонстрируют технологический рывок без западных институтов. Нобелевский комитет утверждает даже не уникальность западного пути среди других, а его единственность — что эмпирика прямо сейчас опровергает на наших глазах.

Можно ли научить Трампа дипломатии

У всех конфликтов, которые в этом году «завершил» Дональд Трамп, есть общая черта: каждый из них оказался бы в актуальной замороженной точке и без Соединенных Штатов, а некоторые из них и быстрее, если бы Вашингтон прекратил военные поставки одной из сторон.

Фундаментальные противоречия тайцев и камбоджийцев, китайцев и индийцев, армян и азербайджанцев никуда не исчезли, евреи и арабы продолжат убивать друг друга в Палестине. Террористы и боевики остались при своих, а мировые политические элиты строят карьеры на стремительной милитаризации — мировой рынок вооружений растет невиданными темпами с окончания холодной войны.

Глобальную миротворческую импотенцию лучше всего характеризует Нобелевская премия мира, последним «достойным» лауреатом которой был, пожалуй, Барак Обама в 2009-м, человек, решивший масштабным насилием остановить расползание экстремизма на Ближнем Востоке и породивший смертоносный ИГИЛ*. Его последователи, мало известные миру, в основном лишь расшатывали режимы своих стран в духе американской демократизации, отрабатывая задачу хаотизации мировой системы безопасности. Трамп был бы идеальным лауреатом 2025 года, он, по сути, преследует ту же цель, но уж слишком агрессивен и чужд либеральному интернационализму.

За подозрительным для американского политика стремлением примирить всех бузотеров в мире кроется простая идея стать менеджером всех ключевых конфликтных точек на планете. Ведь ликвидация причин противостояния нивелирует и роль «глобального полицейского». Так что Трамп не только не имеет времени, но и желания разбираться в сути многовековых вопросов. А все вокруг, как кажется, давно свыклись с этим обстоятельством мировой политики и имеют массу возможностей манипулировать американскими инициативами через массмедиа. С каждым месяцем следить за этой игрой все менее интересно, когда знаешь, что на любом следующем этапе договоренности будут обнулены, обещания нарушены, а стратегии выброшены в урну.

Эпоха дипломатии нового времени прошла этапы крепких международных институций, затем нашла выход в личных контактах политических мастодонтов, выросших на опыте холодной войны, задержалась в кулуарах серых бюрократов и добралась до эпохи постправды, по пути лишившись содержания, взаимного доверия и уважения крупнейших мировых акторов.

Украинский конфликт выбивается из «списка Трампа» именно тем, что Россия никак не желает играть с американским президентом в поддавки, а требует настоящей и обстоятельной дипломатии. Ставки здесь еще выше, чем кажется: если не разрешить кризис в его начальной фазе, он рискует превратиться в «вечную проблему» России по примеру вышеперечисленных. И было бы наивно предполагать, что американский президент этого не понимает. В его постоянном возвращении к эскалационной риторике видится лишь попытка убедить Москву, что она сегодня приобретает на Украине больше, чем могла бы получить в ближайшей перспективе, а риски столь значительны, что лишь при мудром менеджменте Вашингтона можно добиться баланса затрат и выгод.

Символичным прототипом нынешних российско-американских отношений можно считать проект тоннеля между Чукоткой и Аляской через Берингов пролив «для ученых и предпринимателей», который был внезапно предложен российскими переговорщиками: красивый, дорогой и бесполезный до тех пор, пока ему не придумают стоящее содержание. Можно долго обсуждать изящность идеи и инженерные решения, равно как форматы и места для диалога двух сторон, но пока в Вашингтоне не найдут мотивацию к настоящей дипломатии, не услышат предложения Москвы обсудить ядерную повестку, экономическое партнерство или проблемы мировой безопасности, диалог рискует сохранить статус формального. И разрешение украинского кризиса, глубоко вторичного на фоне этой повестки, останется на штыках российских солдат.

Однако Владимир Путин терпелив, хорошо помнит путь к Нобелевской премии «миротворца» Обамы и готов последовательно возвращать дипломатию в повестку отношений с США. Следующая остановка, похоже, Будапешт.

«Монокль»
* Организация запрещена в РФ.