"Я молодой священник в Казанском соборе. Смотрю, стоит на исповедь молодой человек и всех пропускает, абсолютно всех. Он подходит и говорит, Вы знаете, у меня будет длинная очень исповедь. Как Вы поступите, меня не очень интересует. После этой исповеди меня не очень интересует, пойдете или не пойдете в милицию. Говорит, я хочу исповедаться. Оказался профессиональным киллером, на счету которого десятки жизней. И не просто он так покаялся, а говорит, я убил там 10 человек или 20 - не помню сейчас, сколько. И чуть не про каждую жертву с таким сожалением, что не просто ему сказали - того убьешь. А он знал, кто это, что это, дети перед глазами всё стоит. И вот он покаялся. Я был в полном недоумении, в шоке. Я не пошёл тогда в милицию. Я знал только его имя. Он мне написал письмо из тюрьмы. Тогда отменили как раз смертную казнь, и его на пожизненное определили. И такое очень радостное письмо, замечательное прекрасное письмо, что он по-настоящему обрел свободу в тюрьме".

"Очень много рекламы оккультизма присутствует. Это связано с коммерческим успехом. Когда это разрешено, многие люди, вольно или невольно, начинают тянуться к этому. Им кажется, что это лёгкий способ решения трудных духовных и материальных проблем. А эти люди, которые занимаются оккультизмом, это, как правило, обманщики, которые предлагают этот путь для того, чтобы просто обмануть, выманить деньги. Ну, даже если бы они и не были обманщиками, то сам по себе вот этот вход в духовный мир через черный ход - это страшная вещь, которая ведет к тяжелым последствиям. Вы совершенно правы, что оккультизм можно рассматривать как просто подвид сатанизма. Поэтому я считаю, что это тот случай, когда как раз можно не бояться мер рестриктивного, запретительного характера, чтобы оккультизм не распространялся, по крайней мере, у нас в СМИ, чтобы он не распространялся в социальных сетях. Нужно следить, останавливать эту действительно очень опасную волну, которая набирает и набирает ход", -

"Это не стихийная работа раскольнической Церкви. Это не желание муниципалитетов. Это целенаправленная работа британских спецслужб. Почему я говорю британских? Потому что это их вотчина теперь. Удар по православию, по нашей Церкви совершенно объясним. Я всё время, чтобы показать масштаб, на который они посягают, показываю большой крестный ход в городе Киев, где собирались сотни тысяч людей. Это самый большой крестный ход в нашей Православной Церкви. И я понимаю прекрасно, когда глава СБУ, особенно руководитель Центра оперативно-боевых операций СБУ, смотрит на этот крестный ход, он понимает, что пока он не уничтожит вот это всё, новой Украины не будет. Поэтому они уничтожали, уничтожают и будут уничтожать наши монастыри", -

"Известно тем, что братия вообще достаточно боевая (в Почаевской лавре - прим.) Я теперь уже могу открыть секрет: у братии даже когда-то был спортивный зал, и там они качались, тренировались, готовясь тому, что придут. Это первое. У них неплохие отношения, что самое интересное, всегда были с тернопольскими властями. Да вот сейчас было совершенно правильно сказано, что дело не в муниципальных властях абсолютно. У них неплохие отношения, но на тех давят. Поэтому то, что вытеснили, что вышвырнули (боевиков - прим.), это тоже в традиции Почаевской лавры. Они готовятся: а, придут? Мы сейчас их выкинем. И выкинули. А те умылись и ушли. Хотя обещали вернуться. Ну в принципе на Почаевскую лавру положили глаз униаты. Униаты 150 лет когда-то ею владели. Они хотят её опять себе вернуть, они считают ее своей, несмотря на то, что буквально лет пять назад там построили прекрасный новый храм, к которому они не прикасались даже вообще. Красавец-собор построила наша Церковь. В принципе, есть установка на уничтожение православия и лавр на территории червонной, Южной Руси", -

"Вся Волынь пойдет за этими семинаристами (Почаевской лавры - прим.). Семинаристы ощущают силу, силу в Правде само собой - то, что они отстаивают Божий храм, Божий монастырь. Тысяч 20 было в этом году в крестном ходу, не меньше. Они же соберутся. Кто был в Почаеве, прекрасно понимает, насколько это крепость. Если закрыть ворота, можно отбиваться долго. Семинаристы там всегда были боевые и остались и сейчас, потому что быть в Почаеве, там исповедоваться, причащаться и не быть боевым воином Христовым - это невозможно. Когда приезжаешь в лавру, вот этот дух он чувствуется. Я думаю, кто бывал там, все прекрасно меня понимают", -