За брендом Amantes слежу с момента запуска. И очень радуюсь тому, какими темпами он растет. Вот уже у марки открылось первое постоянное оффлайн-пространство на Пречистенке, 6. На фото глаз зацепился за красивую барную стойку, которая будет использоваться по прямому назначению. Сейчас там уже подают кофе и игристое, а в ближайшее время обещают еще и редкий армянский коньяк (основательница Amantes Анастасия Григорян родом из Армении).
В общем, выглядит как пространство, куда приятно будет зайти не только на примерку. Первым делом отправлюсь туда по возвращении в Москву: очень хочется увидеть все своими глазами
В общем, выглядит как пространство, куда приятно будет зайти не только на примерку. Первым делом отправлюсь туда по возвращении в Москву: очень хочется увидеть все своими глазами
Недавно писал, что у Эди Слимана случались куда более прорывные коллекции, чем те, что он делает сейчас. В этом контексте вспомнилась одна из любимых — Boys Don’t Cry сезона весна-лето 2002. Вторая, созданная им для Dior Homme (ныне Men). И, возможно, лучшая в его карьере.
Это сегодня рассуждения о токсичной маскулинности и гендерных стереотипах стали общим местом. А вот 22 года назад такое было еще в новинку. Слиман стал одним из первых дизайнеров, кто взял на себя смелость заговорить на эту тему. В этой коллекции он увековечил знаковый для себя силуэт: вытянутый и тонкий, как сигарета с мундштуком. Радикальному переосмыслению подвергся центральный элемент мужского гардероба — костюм.
В прочтении Эди он превратился из жестких доспехов в нечто совсем противоположное по духу. Этот костюм не моделирует фигуру, не прибавляет объема в плечах и не делает своего носителя более внушительным. Напротив: он дарит мужчине ранее неизведанную опцию — быть хрупким и уязвимым. Не пытаться стать кем-то другим, как животные, которые в случае опасности распушают шерсть, чтобы казаться больше и опаснее.
Но pièce de résistance этой коллекции — белоснежная рубашка с кроваво-красным пятном на груди. Которое при ближайшем рассмотрении оказывается вышивкой пайетками, созданной в знаменитом кутюрном ателье Maison Lesage, принадлежащем Chanel. Ручная работа. Разумеется, очень ограниченный тираж. Если такая рубашка попадает на ресейл, то обычно продается за огромные деньги.
Этот след от выстрела в сердце — не только метафора мужской уязвимости, но и прямая цитата снимка участников панк-группы Johnny Thunders & The Heartbreakers в рубашках с похожими пятнами на груди. Но, разумеется, самодельных
Это сегодня рассуждения о токсичной маскулинности и гендерных стереотипах стали общим местом. А вот 22 года назад такое было еще в новинку. Слиман стал одним из первых дизайнеров, кто взял на себя смелость заговорить на эту тему. В этой коллекции он увековечил знаковый для себя силуэт: вытянутый и тонкий, как сигарета с мундштуком. Радикальному переосмыслению подвергся центральный элемент мужского гардероба — костюм.
В прочтении Эди он превратился из жестких доспехов в нечто совсем противоположное по духу. Этот костюм не моделирует фигуру, не прибавляет объема в плечах и не делает своего носителя более внушительным. Напротив: он дарит мужчине ранее неизведанную опцию — быть хрупким и уязвимым. Не пытаться стать кем-то другим, как животные, которые в случае опасности распушают шерсть, чтобы казаться больше и опаснее.
Но pièce de résistance этой коллекции — белоснежная рубашка с кроваво-красным пятном на груди. Которое при ближайшем рассмотрении оказывается вышивкой пайетками, созданной в знаменитом кутюрном ателье Maison Lesage, принадлежащем Chanel. Ручная работа. Разумеется, очень ограниченный тираж. Если такая рубашка попадает на ресейл, то обычно продается за огромные деньги.
Этот след от выстрела в сердце — не только метафора мужской уязвимости, но и прямая цитата снимка участников панк-группы Johnny Thunders & The Heartbreakers в рубашках с похожими пятнами на груди. Но, разумеется, самодельных
Любимые Red September все-таки лучшие: теперь одели еще и Ирину Шейк в классный бомбер из своей весенне-летней коллекции. Обожаю!
#Тухли дня очень редкие. Лодочки Maison Martin Margiela, покрытые искусственными волосами. Судя по маркировке на подошве, таких было выпущено всего 100 пар. Найти их сейчас можно в парижской винтажке Moji Farhat или на Grailed.
Необычная фактура — одна из множества отсылок к детству Маржелы: отец дизайнера был парикмахером, и маленький Мартин часто наблюдал за его работой. Отсюда — многочисленные вещи с использованием волос и париков, позже появившиеся в его коллекциях.
За наводку на такой ценный экземпляр как всегда спасибо Александру Рымкевичу @lebonmot
UPD: в комментариях поправляет Ольга Карпуть, у которой есть туфли из этой серии. И покрыты они не искусственными волосами, а кокосовым волокном. Вот так и доверяй этим винтажным дилерам 🙈
Необычная фактура — одна из множества отсылок к детству Маржелы: отец дизайнера был парикмахером, и маленький Мартин часто наблюдал за его работой. Отсюда — многочисленные вещи с использованием волос и париков, позже появившиеся в его коллекциях.
За наводку на такой ценный экземпляр как всегда спасибо Александру Рымкевичу @lebonmot
UPD: в комментариях поправляет Ольга Карпуть, у которой есть туфли из этой серии. И покрыты они не искусственными волосами, а кокосовым волокном. Вот так и доверяй этим винтажным дилерам 🙈
Составляя очередную подборку вещей, поймал себя на мысли, что бессознательно собираю все в оттенках синего. Ну а что, красиво же. Даже в формате тотал-лука. Вот, например, вариант: небесно-голубой жакет Cos, джинсы Loewe, сумка Coperni из денима и пара adidas Gazelle в красивом оттенке сапфира. Завершающий штрих: шлейф парфюмерной воды Tom Ford Mandarino di Amalfi.
А найти и заказать все это можно с помощью сервиса Disspatch. Ребята привезут все, что угодно. Все цены и оплата в рублях — а всю логистику команда сервиса берет на себя. Очень удобно. Моя первая посылка уже в пути. А чтобы не упустить интересные предложения, предлагаю подписаться на канал сервиса.
А на какой цвет вас тянет в этом сезоне?
А найти и заказать все это можно с помощью сервиса Disspatch. Ребята привезут все, что угодно. Все цены и оплата в рублях — а всю логистику команда сервиса берет на себя. Очень удобно. Моя первая посылка уже в пути. А чтобы не упустить интересные предложения, предлагаю подписаться на канал сервиса.
А на какой цвет вас тянет в этом сезоне?
Forwarded from superficial space cadet
The Cut в пятницу выкатил текст с двусмысленным заголовком Who Cares About the Exhibit Behind the Met Gala? Нет, стулья под Анной Винтур и Эндрю Болтоном пока не раскачиваются (только прошлогодняя Met Gala принесла 22 миллиона долларов!). Но вопросы есть: выставки Института костюма перестали быть блокбастерами, а само фэшн-крыло музея Метрополитен больше известно своими вечеринками, нежели экспозициями.
За карьеру Анны призываю не переживать. Интересно другое: из текста следует, что открывающаяся на наступающей неделе выставка — на самом деле всего лишь план Б, появившийся в последний момент. Поверить в это несложно. Учитывая, например, размытые контуры темы. Или то, что объявлена она была только в середине февраля (это довольно поздно: обычно гостям стараются дать на подготовку хотя бы 5-6 месяцев, в идеале — 7-8).
На деле же Винтур и Болтон планировали посвятить выставку этого года творчеству своего любимца Джона Гальяно. Да-да, comeback campaign. Я, правда, думала, что ее кульминацией станет выход покаянного дока, а надо было брать выше: Met Gala! Джон стал бы четвертым (четвертым же?) в истории мероприятия дизайнером, кого чествовали при жизни. Но пока работа над этой экспозицией поставлена на паузу. В кои-то веки вмешалось руководство Метрополитена: испугавшись критики, оно "блокировало" идею.
Про критику более чем понятно. В прошлом году Мет уже огреб, сделав главным героем выставки Карла Лагерфельда — дизайнера, зачастую не выбиравшего выражений, а потому прослывшего, например, фэтфобом. А теперь представьте, какой была бы реакция, если бы следом за Карлом Институт костюма предложил человека, изгнанного в свое время из Дома Dior за антисемитские высказывания. Я здесь аккуратно предположу, что на решении задвинуть Гальяно-экспозицию мог сказаться нынешний политический климат. На это как будто бы намекает даже таймлайн. Если верить The Cut, прошлым летом идея все еще была в силе; тему, допустим, должны были объявить в октябре-ноябре, но вместо этого вернулись в феврале уже совсем с другой.
Но, поскольку процессы запускаются заранее, Гальяно все это время активно "возвращался": ярчайший январский показ (видимо, метгальская коллекция), документалка, да и звездным стилистам как будто кто-то шепнул, что неплохо было бы покопаться в гальяновских архивах... Архивы, кстати, ждем и в понедельник на красной дорожке: кажется, Анна и Эндрю, хоть и поменяли вынужденно тему, все-таки оставили люфт для гальяноманов.
За карьеру Анны призываю не переживать. Интересно другое: из текста следует, что открывающаяся на наступающей неделе выставка — на самом деле всего лишь план Б, появившийся в последний момент. Поверить в это несложно. Учитывая, например, размытые контуры темы. Или то, что объявлена она была только в середине февраля (это довольно поздно: обычно гостям стараются дать на подготовку хотя бы 5-6 месяцев, в идеале — 7-8).
На деле же Винтур и Болтон планировали посвятить выставку этого года творчеству своего любимца Джона Гальяно. Да-да, comeback campaign. Я, правда, думала, что ее кульминацией станет выход покаянного дока, а надо было брать выше: Met Gala! Джон стал бы четвертым (четвертым же?) в истории мероприятия дизайнером, кого чествовали при жизни. Но пока работа над этой экспозицией поставлена на паузу. В кои-то веки вмешалось руководство Метрополитена: испугавшись критики, оно "блокировало" идею.
Про критику более чем понятно. В прошлом году Мет уже огреб, сделав главным героем выставки Карла Лагерфельда — дизайнера, зачастую не выбиравшего выражений, а потому прослывшего, например, фэтфобом. А теперь представьте, какой была бы реакция, если бы следом за Карлом Институт костюма предложил человека, изгнанного в свое время из Дома Dior за антисемитские высказывания. Я здесь аккуратно предположу, что на решении задвинуть Гальяно-экспозицию мог сказаться нынешний политический климат. На это как будто бы намекает даже таймлайн. Если верить The Cut, прошлым летом идея все еще была в силе; тему, допустим, должны были объявить в октябре-ноябре, но вместо этого вернулись в феврале уже совсем с другой.
Но, поскольку процессы запускаются заранее, Гальяно все это время активно "возвращался": ярчайший январский показ (видимо, метгальская коллекция), документалка, да и звездным стилистам как будто кто-то шепнул, что неплохо было бы покопаться в гальяновских архивах... Архивы, кстати, ждем и в понедельник на красной дорожке: кажется, Анна и Эндрю, хоть и поменяли вынужденно тему, все-таки оставили люфт для гальяноманов.
The Cut
The Met Gala’s Costume Drama
Tonight, Anna Wintour will raise an astonishing amount of money for the museum. For what?
Пока фэшн-редакторы и админы запасаются энергетиками и снеками в преддверии бессонной ночи из-за Met Gala, я постараюсь ответить на один вопрос, который неизменно терзает всех после каждого бала. Итак, у мероприятия есть четкая тема и дресс-код. Но далеко не все гости его соблюдают. Почему? Ответ, на первый взгляд, парадоксален: это невозможно из-за самого формата бала. Как так?
Дело в том, что все места на нем платные. Если верить Business of Fashion, бронь одного столика доходит до 200-300 тыс. долларов, а иногда и больше. Львиную долю столиков выкупают бренды: для них Met Gala — это важная пиар-активность, повод лишний раз напомнить о себе. А значит, нужно гарантировать свое присутствие. Это, в свою очередь, дает им возможность пригласить за выкупленный столик своих друзей и амбассадоров. Которые придут в чем? Правильно: в тотал-луках пригласивших их марок. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует, как говорится. Поэтому и на «американском» Met Gala было так много гостей в европейских брендах, и в прошлом году далеко не все появились в творениях Карла Лагерфельда.
Можно ли это как-то изменить? Вряд ли. Met Gala все-таки нужен не для того, чтобы звезды красиво нарядились, а мы за них порадовались. В первую очередь это мероприятие по сбору средств на содержание Института костюма и основной источник его финансирования. Без Met Gala Институт просто закроется — у него не будет средств на работу. В прошлом году, например, усилиями Анны Винтур и компании было заработано порядка 22 млн баксов. И никто, конечно, не будет отказываться от этого во имя того, чтобы комментаторы в соцсетях были наконец довольны всеми звездными выходами.
Впрочем, в этом году шансы на тотальное соблюдение гостями дресс-кода все же есть. На сей раз он заявлен как «сад времени» — а что-нибудь садово-цветочное найдется в закромах почти у любого бренда
Дело в том, что все места на нем платные. Если верить Business of Fashion, бронь одного столика доходит до 200-300 тыс. долларов, а иногда и больше. Львиную долю столиков выкупают бренды: для них Met Gala — это важная пиар-активность, повод лишний раз напомнить о себе. А значит, нужно гарантировать свое присутствие. Это, в свою очередь, дает им возможность пригласить за выкупленный столик своих друзей и амбассадоров. Которые придут в чем? Правильно: в тотал-луках пригласивших их марок. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует, как говорится. Поэтому и на «американском» Met Gala было так много гостей в европейских брендах, и в прошлом году далеко не все появились в творениях Карла Лагерфельда.
Можно ли это как-то изменить? Вряд ли. Met Gala все-таки нужен не для того, чтобы звезды красиво нарядились, а мы за них порадовались. В первую очередь это мероприятие по сбору средств на содержание Института костюма и основной источник его финансирования. Без Met Gala Институт просто закроется — у него не будет средств на работу. В прошлом году, например, усилиями Анны Винтур и компании было заработано порядка 22 млн баксов. И никто, конечно, не будет отказываться от этого во имя того, чтобы комментаторы в соцсетях были наконец довольны всеми звездными выходами.
Впрочем, в этом году шансы на тотальное соблюдение гостями дресс-кода все же есть. На сей раз он заявлен как «сад времени» — а что-нибудь садово-цветочное найдется в закромах почти у любого бренда