Как-то пропустил, что на стримингах появился саундтрек Геннадия Гладкова к мультфильму «Поезд памяти». Этому анимационному piece of art, основанному на стихах чилийского поэта Пабло Неруды, исполнилось ровно 50 лет.
В интернете он фигурирует под тегом «советская психоделия» — благодаря коллажному видеоряду, а также, конечно, благодаря музыке Гладкова. Он считал этот саундтрек одним из лучших своих произведений.
Запись была сделана любимыми вокалистами композитора, Алисой Фрейндлих и Михаилом Боярским (который в песне «Дом мой, дом...», неожиданно дает почти что контртенора), ансамблем «Мелодия» и звукорежиссёром Виктором Бабушкиным.
Мультфильм этот, разумеется, совсем не детский. Он посвящён событиям военного переворота в Чили в 1973 году — установлению диктатуры Пиночета и убийству барда Виктора Хара.
Но легшие в его основу стихи Неруда написал задолго до этого — они о Гражданской войне в Испании, которую поэт наблюдал воочию, находясь в 1936-м Мадриде в качестве консула Чили... ➡️➡️➡️

Гневные строки Неруды были обращены к диктатуре Франко, виновной, в частности, в убийстве Федерико Гарсиа Лорки — великого испанского поэта и друга Неруды. То есть — к другому авторитарному режиму. Но, по сути, какая разница.
Про сам переворот в Чили Неруда, к тому моменту уже Нобелевский лауреат, стихов написать не успел: он умер спустя 12 дней после переворота — при загадочных обстоятельствах, в клинике Сантьяго, буквально перед вынужденной эмиграцией в Мексику. Ходили слухи, что его отравили по приказу Пиночета инъекцией яда.
Пиночет оставался у власти 27 лет. Первые демократические президентские выборы в Чили прошли в 1989-м. Сам диктатор умер в 2006 году, избежав суда и ответственности за многочисленные преступления. Ему было 91. Его похороны прошли без государственного траура, но с военными почестями — и закончились столкновениями сторонников и противников. Полиция применяла водомёты и слезоточивый газ. Были арестованы около сотни человек и еще сотни, включая полицейских, получили ранения.
"Поезд памяти" везет меня туда, куда я не хочу. А песни красивые.

Друг прислал мне сторьку от уважаемого мной лондонско-турко-французского дуэта Kit Sebastian, где они показывают 5 любимых советских диско-пластинок. И начинают вот с этой — что, в общем, логично: пластинка называется «Музыка для дискотек»! Более того, она выходила в культовой серии «Дискоклуб» (впрочем, в этой серии издавали и Бородина с Лядовым).
Но эта пластинка и сегодня могла бы прозвучать в клубе: немного фанка, немного смус-джаза в тёплой, слегка хлорированной воде. Коротко говоря, советская балеарика.
Скрипач Валентин Бадьяров успел поиграть и в “Песнярах”, и в “Поющих гитарах”, был музыкальным руководителем "Сябров" — с ними он записал их две первые и лучшие пластинки. Тогда они были стильными ребятами с отличными аранжировками — это уже потом, после ухода Бадьярова, начался духмяный трактор-рок про сеновал и «а я лягу, прылягу».
Но, пожалуй, самое забавное — это то, что Kit Sebastian каким-то образом откопали эту пластинку (в Лондоне?) и теперь с гордостью показывают её своим подписчикам. Молодцы!

Сегодня день рождения Жанны Хасановны Агузаровой.
По этому поводу я переслушал два её последних альбома — «Королева Сансета» (2020) и «Будь со мной» (2021). Это, конечно, дикая дичь, но местами — совершенно гениальная.
Агузарова начала обещать новый сольный диск практически сразу после выхода великолепного «Русского альбома» и записанного вместе с Шумовым «Nineteen Ninetee’s». Уже в конце 1990-х, в разных передачах на телевидении она делала нечто вроде анонсов. Новые песни действительно стали появляться к миллениуму — звучали на радио и ТВ («Не упрекай», «Счастливая любовь», «Прогулка»), попадали в разномастные сборники лучшего, но полноценного альбома всё не было.
Он, и даже в двух частях, появился лишь спустя двадцать лет, когда, казалось, даже самые преданные поклонники уже перестали ждать. Но Жанна Хасановна делает, что хочет: она давно вжилась в образ марсианки, существующей в параллельном времени и пространстве — за это её и любят. Игру в русский шоу-бизнес она давно перевернула — в том числе и этими подборками, составленными, как кажется, на скорую руку из песен разных лет, что годами копились на хардах у звукорежиссёров. Они напоминают вывернутое на стол содержимое дамской сумочки, в которой можно найти что угодно: от дешевой бижутерии до револьвера.
Есть там и подлинные бриллианты. Например, «Королева Сансета» — якобы написанная Агузаровой в Лос-Анджелесе по следам уличной сценки, увиденной на Сансет-бульваре. А мне кажется, это глубоко личная песня — горькое послесловие к «Чудесной стране», история о крахе иллюзий.
Это про неё. И… про меня. Такие вот буги-вуги.

Составил по просьбе проекта "Чтиво" небольшой плейлист с песнями про московские районы — от Таганки до Чертанова и от Шостаковича до Гуфа — а они его авантажно сверстали. Enjoy! и пишите свои любимые московские треки в комментах

Последнюю неделю слушаю сборник киномузыки Александра Кнайфеля, выпущенный Олегом Нестеровым в его мегапроекте «Три степени свободы. Музыка > кино > СССР».
Первое, что меня зацепило: я не помню ни одного фильма из тех, к которым Кнайфель писал музыку и которые представлены в этой компиляции. В треклисте мелькают знакомые названия — кажется, что-то из этого я даже смотрел когда-то в детстве. Музыка на титрах «Противостояния», помню, пугала по телевизору. Или вот «ЧП районного масштаба» или «Криминальный талант» — что-то смутно всплывает в памяти. Но в случае Кнайфеля это неважно. Его музыка — больше, чем фильмы, в которых она прозвучала. Именно поэтому её и нужно было, как говорит Олег Нестеров, «отделить от кинопленки и проявить в настоящем».
Александр Кнайфель — один из крупнейших отечественных авангардистов, которого ставят в один ряд с Денисовым, Булезом, Ксенакисом и Фелдманом. Он никогда не писал музыку "под кадр" в привычном смысле. Его метод был поразителен: он прозревал суть картины, ее внутренний протосюжет — и, отталкиваясь от него, создавал концептуальные «фильмофонии», предвосхищающие атмосферу фильма.
Он писал такую музыку, которая давала режиссёру возможность выйти за рамки сценария — и достичь чего-то, что лежит за пределами текста, выше первоначального замысла. Возможно, не все могли этим воспользоваться. Но, скажем, его постоянный соавтор, режиссер-документалист Семён Аронович, предоставлял Кнайфелю полную свободу: монтировал фильм под уже написанную музыку, дополняя её движущимся изображением — и тогда кино оживало.
Поразительно, но в каком-то смысле Кнайфель — тоже композитор-документалист. Не случайно он так часто обращался к фонограммам и сэмплам. В основе многих его произведений — даже самых, на первый взгляд, отстранённых, эзотерических, абстрактных — лежит текст. Часто зашифрованный, скрытый, вовсе не проявляющийся в самом сочинении. Скажем, в “Agnus Dei” он опирался на дневник ленинградской школьницы, пережившей блокаду, а в саундтреке к “Следу росомахи” в музыкальную ткань закодировано имя героини — Айнана, превращённое в звуковой шифр. Фундамент этой музыки — чистая комбинаторика, партитура, расчерченная по миллиметровке — графическое произведение искусства, но Кнайфель алхимически превращает математику в магию. Пратекст для него — лишь первая ступень лестницы, по которой слушатель поднимается... в небо. Даже в пьесе из телефильма “В тумане” (по партизанскому роману Василя Быкова, 1992) можно неожиданно столкнуться с присутствием Бога.
Кнайфель — композитор, прячущий в своей музыке тайну. Но её не нужно разгадывать. Достаточно почувствовать.

В субботу, 12 июля, киномузыка Александра Кнайфеля прозвучит в концерте-перформансе "Акусмониума" на Новой сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге.

В качестве бонус-трека к предыдущему посту и в честь дня рождения Нила Теннанта звучит песня Pet Shop Boys "Psychological" с сэмплом из "Свете Тихий" Александра Кнайфеля: "Благословенно чрево Твое".