Ирина Одоевцева

"Баллада об извозчике"

К дому по Бассейной, шестьдесят,
Подъезжает извозчик каждый день,
Чтоб везти комиссара в комиссариат —
Комиссару ходить лень.
Извозчик заснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Уже не молод, еще не стар,
На лице отвага, в глазах пожар —
Вот каков собой комиссар.
Он извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.

Извозчик дернет возжей,
Лошадь дернет ногой,
Извозчик крикнет: «Ну!»
Лошадь поднимет ногу одну,
Поставит на земь опять,
Пролетка покатится вспять,
Извозчик щелкнет кнутом
И двинется в путь с трудом.

В пять часов извозчик едет домой,
Лошадь трусит усталой рысцой,
Сейчас он в чайной чаю попьет,
Лошадь сена пока пожует.
На дверях чайной — засов
И надпись: «Закрыто по случаю дров».
Извозчик вздохнул: «Ух, чертов стул!»
Почесал затылок и снова вздохнул.
Голодный извозчик едет домой,
Лошадь снова трусит усталой рысцой.

Наутро подъехал он в пасмурный день
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Чтоб вести комиссара в комиссариат —
Комиссару ходить лень.
Извозчик уснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Но извозчик не дернул возжей,
Не дернула лошадь ногой.
Извозчик не крикнул: «Ну!»
Не подняла лошадь ногу одну,
Извозчик не щелкнул кнутом,
Не двинулись в путь с трудом.
Комиссар вскричал: «Что за черт!
Лошадь мертва, извозчик мертв!
Теперь пешком мне придется бежать,
На площадь Урицкого, пять».
Небесной дорогой голубой
Идет извозчик и лошадь ведет за собой.
Подходят они к райским дверям:
«Апостол Петр, отворите нам!»
Раздался голос святого Петра:
«А много вы сделали в жизни добра?»
— «Мы возили комиссара в комиссариат
Каждый день туда и назад,
Голодали мы тысячу триста пять дней,
Сжальтесь над лошадью бедной моей!
Хорошо и спокойно у вас в раю,
Впустите меня и лошадь мою!»
Апостол Петр отпер дверь,
На лошадь взглянул: «Ишь, тощий зверь!
Ну, так и быть, полезай!»
И вошли они в Божий рай.

(Формат: "Классическая поэзия". Жанр: философская юмореска". Возраст: 14+)

Последнее интервью В.В. Меньшова.
Это нужно видеть...

https://youtu.be/25y82K4ezzs

Ирина Карпова

"Билет в один конец"

Отвратительная мать?! Слабая женщина?! Наконец-то! Я так хотела стать слабой, мне так надоело быть сильной, быть матерью. Я просто хочу быть обыкновенной женщиной, слабой, глупой. Могу я хоть раз в жизни себе это позволить? Могу я быть сначала женщиной, и думать только о себе, а уж потом быть матерью и думать о сыне?
Ты вовремя, мне нужно сказать. Послушай, я всю жизнь ждала кого-то. Кого? Надеялась на что-то. На что? Да, я обыкновенная баба, которая как и все другие бабы лелеют одну единственную мечту - любить и быть любимой. Без этого жизнь лишена смысла. Банально? Мне плевать, это случилось со мной и я - счастлива! И никто, даже мой сын не помешает мне быть счастливой. Я знаю, это - искушение. Знаю. Но второй раз я не смогу, не выдержу. Второй раз я не хочу быть сильной. Я буду слабой и счастливой. А он - мой бедный мальчик - он сильный, он справится, я ему буду только мешать, как всегда мешала. Костя поможет ему. Они - оба мужчины, а я - всего лишь женщина! Женщина! Женщина, которая всегда ждала Его, единственного, Любви!!! И эта любовь стоит того, чтобы ждать...

(Формат: "Современная драматургия". Жанр: драма. Возраст: 18+)

Анна Шульгина

"Мой самый любимый враг"

Итак, 14 февраля. Как говорится, ничто не предвещало беды. Я ради такого случая даже вылезла из обожаемых джинсов и надела юбку, чем едва не довела маму до слез счастья:

- Ну, наконец-то ты на человека похожа! - умиленно охала она, а я не стала уточнять, на кого же я тогда смахивала раньше.

Первые два урока прошли в рабочем режиме, старый почтовый ящик, на который, для создания нужной атмосферы, кто-то приклеил рисунок крылатого мальчика, страдающего средней степени тяжести ожирением, брали штурмом. Я тоже украдкой кинула в него неподписанную "валентинку" и теперь с нетерпением ждала ответного шага. Если бы я знала, что случится дальше, прибила бы Севку ещё во время большой перемены, на которой он, проходя мимо, мне подмигнул.

Мы с Пашкой, моим соседом по парте, увлеченно играли в настольный теннис, используя вместо ракеток учебники по истории, когда в наш класс, в сопровождении троих друзей, вошел Севка. Тишина воцарилась такая, что было слышно, как в коридоре тихонько ругается наш электрик, проклиная неуемную энергию подрастающего поколения, бьющего лампочки через день, а ему, дяде Жоре, приходится рисковать, балансируя на стремянке.

Арсик подошел ко мне, встал в пафосную позу и, пробормотав что-то вроде:

- Держи, это подарок от меня, - протянул ту самую коробочку. Я от привалившего счастья почти потеряла дар речи и застыла на месте, сумев, правда, намертво вцепиться в презент. Поскольку за нами наблюдал весь класс, а я сгорала от любопытства - что же он там преподнес, то открыла коробочку сразу.

Первым ко мне вернулся голос. Я заорала так, что не только Севка, но все присутствующие от меня шарахнулись, а из коридора раздался громкий матерный крик и грохот.

Второй обретенной способностью стало умение прыгать в высоту - меня, зареванную и несчастную, смог снять со шкафа физрук, и то спустя полчаса.

А посреди класса валялась коробочка с выпавшей из неё дохлой мышью, перевязанной красной ленточкой.

На следующий день мы с Арсением и нашими родителями стояли в кабинете директора, которому клялись и божились, что больше никогда подобного не сотворим. Потом Севка просил прощения у меня, а затем мы оба - у дяди Жоры, гневно трясущим гипсом на правой ноге. Парадоксально, но именно во время отмывания актового зала (это нам директор устроил трудотерапию, чтобы дурью поменьше маялись), мы с Севкой помирились и даже подружились. Немного. Моя первая любовь понемногу сходила на нет, и уже через год, когда Арсик заканчивал школу, я вовсю страдала по своему однокласснику и рыдала на груди Арсения, описывая нечеловеческие муки от неразделенной любви. Он меня утешал по мере сил, но, при этом пообещал, что если Славка (мой новый обоже) будет делать нехорошие поползновения в сторону моей девичьей чести, он ему морду набьет...

(Формат: "Современная проза". Жанр: юмористическая мелодрама". Возраст: 16+)

К 400-летию с рождения Ж.-Б. Мольера...

Ж.-Б. Мольер

"Тартюф"

Не кладезь мудрости я, сударь, не пророк,
Я вовсе не хочу вам преподать урок--
Не столь уж я учен для этого занятья,--
Но ложь от истины умею отличать я.
Из добродетелей всего я больше чту
Высоких помыслов святую чистоту,
И благороднее не знаю я примера,
Чем люди, в чьих сердцах горит живая вера.
И нет поэтому на свете ничего
Противнее, чем ложь, притворство, ханжество.
Не стыдно ли, когда святоши площадные,
Бездушные лжецы, продажные витии,
В одежды святости кощунственно рядясь,
Все, что нам дорого, все втаптывают в грязь;
Когда стяжатели в соперничестве яром
Торгуют совестью, как мелочным товаром,
И, закатив глаза, принявши постный вид,
Смекают, кто и чем за то их наградит;
Когда они спешат стезею благочестья
Туда, где видятся им деньги и поместья;
Когда, крича о том, что жить грешно в миру,
Они стараются пробиться ко двору;
Когда клеветники без совести, без чести,
Личиной благостной скрывая жажду мести,
Дабы верней сгубить того, кто им не мил,
Вопят, что он бунтарь противу высших сил?
И оттого для нас они опасней вдвое,
Что приспособили меч веры для разбоя,
С молитвою вершат преступные дела,
И стало в их руках добро орудьем зла.
Таких притворщиков немало в наше время.
Однако отличить нетрудно это племя
От праведных людей. А праведники есть.
И мог бы я легко примеры вам привесть:
Хоть Аристона взять, Оронта, Периандра,
Прибавим к ним еще Альсида и Клитандра,--
Кто может упрекнуть их в чем-нибудь дурном?
Но не звонят они по городу о том,
Что только их, мол, жизнь свята и безупречна.
Нет, добродетель их терпима, человечна,
И ближних осуждать почли 6 они за стыд,
Ведь осуждающий гордынею грешит.
Они творят добро без показного рвенья,
Чуждаясь пышных фраз и самовосхваленья.
У них спесивое злословье не в чести:
Им в людях радостно хорошее найти.
Интриги не плетут, не роют ближним ямы,
Их помыслы чисты, а их сужденья прямы.
Питают ненависть они, замечу вам,
Не к бедным грешникам, но лишь к самим грехам.
Им не придет на ум усердствовать сверх меры
И ревностней небес стоять на страже веры.
Вот люди! Вот с кого брать надобно пример.
Боюсь, что ваш Тартюф сшит на иной манер
И праведность его--пустое лицемерье.
Не слишком ли легко вошел он к вам в доверье?
Вас обманул его благочестивый вид?
Не все то золото, поверьте, что блестит...

(Формат: "Классическая драматургия". Жанр: философская комедия. Возраст: 16+)

Здравствуйте, друзья. На курс "Играть просто" для новичков осталось два вакантных места. Пробное занятие состоится во вторник 11.10. в 19-00 у метро Бауманская. Подробнее о курсе и запись на пробное занятие - тут.

Агния Барто

"Шуточка про Шурочку"

Листопад, листопад,
Все звено примчалось в сад, Прибежала Шурочка.
Листья (слышите?) шуршат: Шурочка, Шурочка…

Ливень листьев кружевной Шелестит о ней одной:
Шурочка, Шурочка…
Три листочка подмела,
Подошла к учителю:
- Хорошо идут дела!
(Я тружусь, учтите, мол,
Похвалите Шурочку,
Шурочку, Шурочку…)

Как работает звено,
Это Шуре все равно,
Только бы отметили,
В классе ли, в газете ли,
Шурочку, Шурочку…

Листопад, листопад,
Утопает в листьях сад,
Листья грустно шелестят:
Шурочка, Шурочка...

(Формат: "Классическая (советская) поэзия. Жанр: юмореска. Возраст: 6+)

Роберт Рождественский

"Удачи"

Удачи вам, сельские и городские
уважаемые учителя,
Добрые, злые и никакие
капитаны на мостике корабля!
Удачи вам, дебютанты и асы, удачи!
Особенно по утрам,
когда вы входите в школьные классы,
Одни – как в клетку, другие – как в храм.
Удачи вам, занятые делами,
которых не завершить всё равно,
Накрепко скованные кандалами
Инструкций и окриков из гороно.
Удачи вам, по-разному выглядящие,
с затеями и без всяких затей,
любящие или ненавидящие
этих – будь они трижды... – детей.
Вы знаете, мне по-прежнему верится,
что если останется жить Земля,
высшим достоинством человечества
станут когда-нибудь учителя!
Не на словах, а по вещей традиции,
которая завтрашней жизни под стать.
Учителем надо будет родиться
и только после этого – стать.
В нём будет мудрость талантливо-дерзкая,
Он будет солнце нести на крыле.
Учитель – профессия дальнего действия,
Главная на Земле!

(Формат: "Классическая (советская) поэзия. Жанр: приветствие. Возраст: 14+)

Альберт Лиханов

"Детская библиотека"

Доброе слово — будто крылышки за спиной. Идешь, ног не чуешь под собой, и словно ты выше, словно летишь. И мысли, надо сказать, тоже высокие. Например, ты вырос, стал взрослый и приходишь в школу с целой охапкой сирени. Анна Николаевна, конечно, не узнает тебя, охает, требует назвать имя и фамилию, а ты, допустим, только смеешься, а сам в генеральской форме, это да! Или едешь в шикарном ЗИСе, каких в нашем городе нет и быть не может, их только в кино показывают, они там по Красной площади проезжают, но ты, тем не менее, подъезжаешь вот в таком ЗИСе прямо к школе, конечно же, сам за рулем, неторопливо выходишь, тут сбегается народ, уроки прерываются, возле автомобиля толпа учеников, а ты проходишь в учительскую, в этот раз можно, чтобы тебя и узнали, ничего, и ты просишь Анну Николаевну пройти с тобой, она спрашивает, куда да зачем, но ты сурово молчишь, потому что так надо, берешь ее под локоток, взрослым полагается, я видел, усаживаешь в машину, бибикаешь протяжно и торжественно, народ расступается, а ты медленно везешь учительницу машина должна быть открытой, чтобы все прохожие видели, кого и куда ты катишь, — прямо к театру, и там все уже сидят на местах, полный зал, вы входите, все хлопают и встают, и тогда ты поднимаешься на сцену вместе с Анной Николаевной, понятное дело, и, когда народ стихает, объявляешь, что правительство наградило замечательную учительницу нашего города Золотой Звездой Героя. Вот так-то! Зал ахает и хлопает в ладоши изо всех сил, а ты сам же и прикрепляешь награду к белой кофточке Анны Николаевны. Все. Она тебя целует. И говорит шепотом: «Ох, я и не знала, какой у меня ученик. Ведь я же тебе даже двойки ставила, подумать только!»...
Я даже вообразить не мог, какое произведу впечатление на бабушку и маму своим сообщением. Особенно ликовала мама. Бабушка просто охала и ахала на разные лады, а мама — я ее такой никогда не видел за всю войну от восторга места себе не находила. Расхаживала по комнате, разводила руками, наигрывала губами какие-то знакомые мелодии и при этом рассказывала, как давно, в молодости, когда она училась в ФЗО, на каникулы их повезли в Ленинград — чудесный, волшебный город — и там повели в театр, на балет, это была сказка «Щелкунчик» — какие изумительные костюмы, — а музыку исполнял огромный оркестр, наверное, человек сто одних музыкантов, а что за чудо занавес — малиновый, с золотыми узорами, да и сам театр мраморные колонны, пол, по которому страшно ходить, потому что он похож на стеклянный и в него можно глядеться, как в зеркало, даже лестничные барьеры покрыты красным плюшем — этого не забудешь вовек, и все-таки главное — артисты, балерины в таких вот юбочках, — мама показывала, какие именно юбочки, — из газовой, прозрачной ткани, у них, этих юбочек, даже специальное название есть, пачки, ну и, конечно, танцоры, в облегающих тело трико, но они маме не показались, потому что все больше стояли в тени и выскакивали оттуда, когда надо было поднять балерину и покружить ее.
— Как, — удивлялся я, — прямо в воздухе?
— Конечно! — радостно смеялась мама. — Прямо в воздухе.

И еще выяснилось, что балерины танцуют только на пальчиках, редко стоят на всей ступне, да и то очень изящно, вовсе не так, как делают это обычно люди, и мама показала, как стоят балерины: подтянулась, подобрала живот, даже, кажется, выше стала, и одну ступню вплотную приставила к другой, ровно посредине, так что получилась буква Т. Тут мама одну руку вскинула — я даже испугался: вышло ведь очень неудобно, маму чуть покачивало, потому что ноги приставлены вплотную, да и под углом запросто можно упасть. А она еще, как нарочно, что-то такое тихонько замурлыкала, какую-то мелодию, и давай руками махать — одна вверх, другая вниз...

(Формат: "Проза советского периода". Жанр: лирика. Возраст: 8+)

Ника Турбина

"Там, где грохочет война"

Слепой ребенок
На куче хлама
Играл осколками стекла.
И в мертвых его глазах
Стояло солнце,
Не виданное им.
И блики мерцали
На колких стеклышках.
И пальцы, дрожа,
Перерывали мусор,
Думая, что это
Цветы,
Растущие под небом
Рая.
Слепой ребенок
Радовался утру,
Не зная
И не ведая,
Что ночь всегда
Стоит
За детскими
Его плечами.

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: трагедия. Возраст: 8+)

Кори Маркевич

"Монолог о войне"

А вы знаете, первое воспоминание из детства.
Я и родители в саду. Мы ели пироги, пили вкусный чай.
И много - много смеялись.
Папа брал меня на руки, подкидывал и кружил, кружил….
Память сохранила всё до деталей, мамин ситцевый платок, папины шершавые руки.
Если бы я только знала тогда, что с нами станет, если бы только знала, что будет дальше...
А дальше, а дальше война пришла.
Нет, она не пришла, она ворвалась мгновенно и забрала у меня всё…

Мой отец погиб на войне, на фронте в июле 41, мою мать убили немцы в 43… нет,
не просто убили, а они её измучили, поиздевались, и убили, расстреляли.
А я выжила, выжила понимаете выжила, под кроватью спряталась и выжила, а сердце тогда стучало тихо так: тук-тук … тук-тук.…

Вот только не понимаю зачем? Зачем? А у отца глаза были как небо майское,
теплое, нежное, а теперь они закрыты, и он зарыт!
где – где же он зарыт? Там? Там? или там? Папа! папочка мой!
А маму, мамочку они и её забрали, а я в её память тюльпаны посадила, её любимые, а потом они и меня забрали. От дома нашего, от сада нашего.
Но я пережила всё это, пережила. Вот только спать не могу больше, не могу!

Снится дом наш, отец снится и немцы, и война снится и войной пахнет, и война стонет и люди в крови все, кричат, плачут и умирают… и я просыпаюсь, кричу и просыпаюсь, и сердце стучит снова как тогда: тук- тук… тук-тук…

Так будь же ты проклята война! А вы благодарны будьте, что живёте во время мирное и спокойное. И не забывайте: это история ваша, это прошлое ваше.
И вы, вы тоже помните…

(Формат: "Современная проза". Жанр: трагедия. Возраст: 16+)

Кори Маркевич

"Монолог шизофреника"

Хм..второй день в этой больнице…я знаю это она меня сюда затащила, меня не выпустят пока я не откажусь от, как она говорит, её мальчика. Но я люблю его. Вытащи меня отсюда, я тебя прошу! Этот доктор, он не доктор… я это знаю. Боже, я сижу тут с этими умалишенными, которые считают что они не умалишенные. Они не нормальные. Кошмар, зачем я здесь? Это точно эта «бешеная мамочка» запраторила меня сюда, думает, что если её сыночек будет общаться со мной, он станет сумасшедшим. Дура!
– Да, доктор, вы прерываете мою беседу с лучшей подругой,…что вы говорите? «Тут никого нет»? А с кем по-вашему я разговариваю? А ну да, я забыла, вы же хотите убедить меня, что я шизофреничка. Ха, вам это не удастся! Я не поддамся. Я просто убью себя и это будет на вашей совести. Ахахахах! Да ладно, шучу. Что? Санитары? Какие санитары? Нет, не смейте, я нормальный человек, я хочу на свободу!!! Эй, люди, где мои права на свободу??? Люди, помогите…А ну да, я же забыла что вы идиоты! Идиоты…
– Да медсестра, чего я здесь ору? Я не ору, я пытаюсь защитить свои права, вы что не видите доктор хочет приковать меня к постели и напоить этими таблетками, я знаю что это всё она…как кто она???? Мать моего любимого мужа…Вы что издеваитесь надо мной, у меня нет мужа и здесь нет доктора? Нет, вы действительно издеваетесь??? Я больная…мне это кажется, «это галлюцинации», да что за бред вы несёте????

А ведь реальным был разговор только с медсестрой…А девушка просто была очень одинока.

(Формат: "Современная проза". Жанр: драма. Возраст: 16+)

Запись сегодняшнего стрима: https://vk.com/wall-95627858_12746

Ариадна Эфрон

Я искала тебя всю ночь,
И сегодня ищу опять,
Но опять ты уходишь прочь,
Не дозваться и не догнать.

Не остыли твои следы,
Звук шагов твоих слышу я,
Но идёшь, не задев земли,
Но идёшь, не смутив воды,
Ненастигнутая моя.

Веретёнами фонарей
Отражается ночь в реке,
Не сожму я твоей руки
В опустевшей своей руке.

Край одежды твоей ловлю,
Между пальцев — клочок зари.
Знаешь ты, как тебя люблю,
Хоть со мною — заговори!

Иль земная чужда печаль?
Но в какой же тогда тоске
Возвращаешься по ночам
К растоптавшей тебя Москве?

(Формат: "Классическая поэзия". Жанр: мелодрама. Возраст: 14+)

Эмма Куневич

"Мир"

Мне кажется, что где-то на земле
Есть комната. В ней все осталось прежним.
Все тот же зайчик в тонком хрустале,
Тюль на окне с узором очень нежным,
На стенах коврики и скатерть на столе,
Салфеточкой накрыта радиола
И этот запах, он со мной во сне,
Так пахнуть может, только, матиола.
Там, в параллельном мире за окном
Цветет весной жасмин как сумасшедший
И Жучка машет радостно хвостом
И день вчерашний вовсе не прошедший.
Там не срывают лист с календаря
И не уходят в вечность все родные,
Там не расту и не старею я...
В той комнате все вечно молодые.
Как хорошо, что где-то на земле,
В далеком, странном, параллельном мире
Есть комната с компотом на столе
И устаревшей песенкой в эфире.

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: ностальгия. Возраст: 16+).

Юрий Левитанский

"Грач над берёзовой чащей..."

Грач над березовой чащей.
Света и сумрака заговор.
Вечно о чем-то молчащий
неразговорчивый загород.
Лес меня ветками хлещет
в сумраке спутанной зелени.
Лес меня бережно лечит
древними мудрыми зельями.
Мягкой травою врачует —
век исцеленному здравствовать,
посох дорожный вручает —
с посохом по лесу странствовать.
Корни замшелого клена
сучьями трогаю голыми,
и откликается крона
дальними строгими гулами.
Резко сгущаются тени.
Перемещаются линии.
Тихо шевелятся в тине
странные желтые лилии.
Гром осыпается близко,
будит округу уснувшую.
Щурюсь от быстрого блеска.
Слушаю.
Слушаю.
Слушаю.

(Формат: "Классическая (советская) поэзия". Жанр: пейзажная лирика. Возраст: 12+)

​​Пожалуй, самый трогательный отзыв был написан на сайте билетного сервиса "ТикетЛэнд".

Самое дорогое это читать о том, как твой спектакль изменил кого-то, хотя бы и ненадолго.

"Была еще на премьерном спектакле. Очень понравилась игра актёров, которые вдвоём держали зал два часа. У меня самой есть родная сестра, и хотя мы и дружны, часто возникают конфликтные ситуации. Спектакль дал мне понять насколько она мне дорога. Я даже позвонила ей.
Считаю, что искусство должно будить в нас самое глубинное и настоящее."

Спасибо вам, наши неравнодушные зрители!🙏

Ждём вас сегодня в уютном зале театрального центра Филантроп рядом с метро Бауманская, по адресу Плетешковский пер 5

Билеты по ссылке: https://v-teatre.com/sestri

Наталья Кочелаева

"О вреде и пользе книжных романов"

В юности мне нравились английские романы...

Там героини в случае каких-нибудь жизненных затруднений, да и вообще по любому поводу, - уходили на дальнюю прогулку по холмам или вересковым пустошам - непременно на рассвете, в плаще и крепких башмаках, в сопровождении какого-нибудь старого спаниеля или сопящего бульдога. Они все были крепкие, прямолинейные, ясноглазые создания. И дома никто паники не устраивал, скандала не закатывал, а когда героиня возвращалась к утренней овсянке, какая-нибудь старая нянька или домашний резонер отмечали что, мол, весьма здорОво совершать дальние прогулки по вересковым холмам. И жизненное затруднение благополучно разрешалось с помощью прогулок и здравого смысла.

Не то было во французских романах. Там героиням некогда было гулять - каков скандал! Для моциону их выдавали замуж по расчету, они выполняли светские обязанности и ехали кататься в Булонский лес, потом в меблированные комнаты с любовником, потом любовника родители женили по расчету, все это было увлекательно, но как-то ни к чему, потому что никакого удовольствия никому от этого не было. Кроме родителей, видимо, но их - толстых парижских буржуа - все сильно презирали.

Не дай Бог было попасть героиней в русский роман - там девицы считались самыми бесправными и затравленными созданиями. Гуляли они только разок по аллеям старого парка, а дальше их норовили уморить чахоткой или запихнуть в монастырь, а то и заездить требованиями приличий до полного помутнения рассудка. Иногда героинь вывозили к цыганам в ресторан, но дело непременно кончалось истерикой и потасовкой. Удовольствия опять же никакого. Но хуже всего жилось в русских натуралистических романах, где героинь то и дело волокли куда-нибудь в подклеть, или на сенник, или в омшаник (шут его знает, что это такое вообще) и после всех этих антисанитарных происшествий еще приходилось долго, с подробностями - рожать.

Я прочитала все до одного романы, и забыла их...
И только мелькнувший ночью - кусочек экранизации по ТВ чего-то знакомого - возвращает к старой мысли о том, что жить стОит, как в английском романе - просто, ясно и здраво. А если есть по утрам овсянку с тарелки старинного фарфора и гулять по вереску в прочных башмаках, - то и жизненные трудности разрешатся, и чахотка вылечится сама по себе...

(Формат: "Современная проза". Жанр: юмореска. Возраст: 16+)

Борис Рыжий

"Благодарю"

Благодарю за всё. За тишину.
За свет звезды, что спорит с темнотою.
Благодарю за сына, за жену.
За музыку блатную за стеною.
За то благодарю, что скверный гость, -
я всё-таки довольно сносно встречен.
И для плаща в прихожей вбили гвоздь.
И целый мир взвалили мне на плечи.
Благодарю за детские стихи.
Не за вниманье вовсе, за терпенье.
За осень. За ненастье. За грехи.
За неземное это сожаленье.
За бога и за ангелов его.
За то, что сердце верит, разум знает.
Благодарю за то, что ничего
подобного на свете не бывает.
За всё, за всё. За то, что не могу,
чужое горе помня, жить красиво.
Я перед жизнью в тягостном долгу.
И только смерть щедра и молчалива.
За всё, за всё. За мутную зарю.
За хлеб, за соль. Тепло родного крова.
За то, что я вас всех благодарю
за то, что вы не слышите ни слова.

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: драма. Возраст: 16+)

Открылся канал об
АКТЁРСКОМ МАСТЕРСТВЕ.
Я публикую свои мысли и заметки, основанные на опыте.

Для тех, кто учится, хочет поступить или просто интересуется творчеством актёрской профессии!

https://www.tg-me.com/prilepsk