Даниил Хармс

"Упадание"

Два человека упали с крыши пятиэтажного дома новостройки. Кажется, школы. Они съехали по крыше в сидячем положении до самой кромки и тут начали падать.
Их падение раньше всех заметила Ида Марковна. Она стояла у окна в противоложном доме и сморкалась в стакан. И вдруг она увидела, что кто-то с крыши противоположного дома начинает падать. Вглядевшись, Ида Марковна увидела, что это начинают падать сразу целых двое. Совершенно растерявшись, Ида Марковна содрала с себя рубашку и начала этой рубашкой скорее протирать запотевшее оконное стекло, чтобы лучше разглядеть, кто там падает с крыши. Однако сообразив, что, пожалуй, па- дающие могут увидеть ее голой и невесть чего про нее подумать, Ида Марковна отскочила от окна за плетеный треножник, на котором стоял горшок с цветком.
В это время падающих с крыш увидела другая особа, живущая в том же доме, что и Ида Марковна, но только двумя этажами ниже. Особу эту тоже звали Ида Марковна. Она, как раз в это время, сидела с ногами на подоконнике и пришивала к своей туфле пуговку. Взгянув в окно, она увидела падающих с крыши. Ида Мар- ковна взвизгнула и, вскочив с подоконника, начала спешно открывать окно, чтобы лучше увидеть, как падающие с крыши ударятся об землю. Но окно не открывалось. Ида Марковна вспомнила, что она забила окно снизу гвоздем, и кинулась к печке, в которой она хранила инструменты: четыре молотка, долото и клещи.
Схватив клещи, Ида Марковна опять подбежала к окну и выдернула гвоздь. Теперь окно легко распахнулось. Ида Марковна высунулась из окна и увидела, как падающие с крыши со свистом подлетали к земле.
На улице собралась уже небольшая толпа. Уже раздавались свистки, и к месту ожидаемого происшествия не спеша подходил маленького роста милиционер. Носатый дворник суетился, расталкивая людей и поясняя, что падающие с крыши могут вдарить собравшихся по головам.
К этому времени уже обе Иды Марковны, одна в платье, а другая голая, высунувшись в окно, визжали и били ногами.
И вот наконец, расставив руки и выпучив глаза, падающие с крыши ударились об землю.
Так и мы иногда, упадая с высот достигнутых, ударяемся об унылую клеть нашей будущности.

(Формат: "Классическая проза". Жанр: юмореска. Возраст: 16+)

Е. Евтушенко

"Не исчезай"

Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.
Не исчезай... Исчезнуть — так легко.
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Смерть втягивает слишком глубоко.
Стать мертвым хоть на миг — неосторожно.
Не исчезай... Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.
Не исчезай... Мы искупили грех.
Мы оба неподсудны, невозбранны.
Достойны мы с тобой прощенья тех,
кому невольно причинили раны.
Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,
но как нам после встретиться в столетьях?
Возможен ли на свете твой двойник
и мой двойник? Лишь только в наших детях.
Не исчезай. Дай мне свою ладонь.
На ней написан я — я в это верю.
Тем и страшна последняя любовь,
что это не любовь, а страх потери...

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: мелодрама. Возраст: 16+)

Наталья Кочелаева

"О вреде и пользе книжных романов"

В юности мне нравились английские романы...

Там героини в случае каких-нибудь жизненных затруднений, да и вообще по любому поводу, - уходили на дальнюю прогулку по холмам или вересковым пустошам - непременно на рассвете, в плаще и крепких башмаках, в сопровождении какого-нибудь старого спаниеля или сопящего бульдога. Они все были крепкие, прямолинейные, ясноглазые создания. И дома никто паники не устраивал, скандала не закатывал, а когда героиня возвращалась к утренней овсянке, какая-нибудь старая нянька или домашний резонер отмечали что, мол, весьма здорОво совершать дальние прогулки по вересковым холмам. И жизненное затруднение благополучно разрешалось с помощью прогулок и здравого смысла.

Не то было во французских романах. Там героиням некогда было гулять - каков скандал! Для моциону их выдавали замуж по расчету, они выполняли светские обязанности и ехали кататься в Булонский лес, потом в меблированные комнаты с любовником, потом любовника родители женили по расчету, все это было увлекательно, но как-то ни к чему, потому что никакого удовольствия никому от этого не было. Кроме родителей, видимо, но их - толстых парижских буржуа - все сильно презирали.

Не дай Бог было попасть героиней в русский роман - там девицы считались самыми бесправными и затравленными созданиями. Гуляли они только разок по аллеям старого парка, а дальше их норовили уморить чахоткой или запихнуть в монастырь, а то и заездить требованиями приличий до полного помутнения рассудка. Иногда героинь вывозили к цыганам в ресторан, но дело непременно кончалось истерикой и потасовкой. Удовольствия опять же никакого. Но хуже всего жилось в русских натуралистических романах, где героинь то и дело волокли куда-нибудь в подклеть, или на сенник, или в омшаник (шут его знает, что это такое вообще) и после всех этих антисанитарных происшествий еще приходилось долго, с подробностями - рожать.

Я прочитала все до одного романы, и забыла их...
И только мелькнувший ночью - кусочек экранизации по ТВ чего-то знакомого - возвращает к старой мысли о том, что жить стОит, как в английском романе - просто, ясно и здраво. А если есть по утрам овсянку с тарелки старинного фарфора и гулять по вереску в прочных башмаках, - то и жизненные трудности разрешатся, и чахотка вылечится сама по себе...

(Формат: "Современная проза". Жанр: юмореска. Возраст: 16+)

Ника Турбина

"Там, где грохочет война"

Слепой ребенок
На куче хлама
Играл осколками стекла.
И в мертвых его глазах
Стояло солнце,
Не виданное им.
И блики мерцали
На колких стеклышках.
И пальцы, дрожа,
Перерывали мусор,
Думая, что это
Цветы,
Растущие под небом
Рая.
Слепой ребенок
Радовался утру,
Не зная
И не ведая,
Что ночь всегда
Стоит
За детскими
Его плечами.

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: трагедия. Возраст: 8+)

Виктор Некрасов

"Васька"

В кабинет директора его тащили втроём. Классный руководитель 9-го Мария Ивановна держала за правую руку и постоянно кричала: "Не царапайся, бестолочь!" Матвеевна, техничка 3-го этажа, со съехавшей набекрень косынкой и лиловым синяком под правым глазом,очередным "подарком" мужа, как в тисках, держала Ваську за левую руку, отчего она у него онемела уже через несколько шагов. Военрук Михалыч, как звали его взрослые и дети, обхватив нарушителя порядка сзади за туловище, подталкивал его коленом под зад, дабы побыстрее доставить к месту "разбора полётов".

Со стороны процессия напоминала сцену из известного рассказа О' Генри "Вождь краснокожих". Тем не менее у двери кабинета директора все притихли. Матвеевна и Михалыч остались в коридоре, а раскрасневшаяся Мария Ивановна с Васькой вошли в кабинет. Пот тонкими ручейками лил с обоих,и в первые секунды никто не мог произнести ни слова.
- В чём дело, Мария Ивановна? Что ещё изобразил этот акселерат? - спросил Николай Иванович. Мария Ивановна, кое-как придя в себя, начала сбивчиво рассказывать о вчерашних похождениях девятиклассника и его "команды". Василий, переминаясь с ноги на ногу и глядя на директора ясными, "невинными" глазами, как бы спрашивал: "Ну что вам от меня надо?". Отпираться, собственно, было бессмысленно. Ещё до начала занятий участковый инспектор позвонил Николаю Ивановичу и рассказал об основных новогодних сюрпризах, и в целом картина ему уже была ясна. Главное-все живы, никто не травмирован, ничего не украдено. Но порядок есть порядок. Никому не позволено его нарушать.
Дело оставалось за малым - определить основных исполнителей ролей, а уж потом всё остальное.
Николай Иванович и сам чувствовал себя в чём-то виноватым. Каждый раз перед старым Новым годом он проводил линейку и строго предупреждал: "Этого не следует делать, это нехорошо, это языческие традиции". Тем самым как бы невольно напоминая о том, что пришла пора действовать.Так всегда и получалось. Напомнишь - жди результата. Васька был главным заводилой.
Каждый год"шутки" были всё затейливее и изощрённее. Вот перечень последних: сани, водружённые на крышу местного ДК (без лошади); ёлка, валявшаяся на пустыре, очутилась на крыше четырёхэтажной школы; аэросани, оказавшиеся на скирде соломы у незадачливого хозяина; двадцать шесть подпёртых дверей местных жителей...
На этот раз, как удалось выяснить, "шутили" 18 старшеклассников. Со всей этой гвардией пришлось провести воспитательную беседу. К вечеру все "монументы" и "сувениры" были сняты с пьедесталов. Мария Ивановна вместе с коллегами в окружении ватаги ребятни прошлась по селу. Перед всеми пострадавшими извинились, кому-то накололи дров, очистили от снега дорожки. Словом, инцидент был исчерпан. А директор дал себе зарок не проводить больше профилактических линеек 13 января.
Васька же зачастил после этого случая к хозяину аэросаней, не очень грамотному, но башковитому мужику, мастеру "на все руки".
Кстати, до шестого класса парнишка учился на "4" и "5", очень много читал. Брал в библиотеке "серьёзные" книги на самые различные темы, отчего прочитанное создавало в голове подростка такой ералаш. Он не мог усидеть без дела, а руки постоянно искали,чем заняться (часто занимаясь не тем,чем надо). Когда Васька после 9 класса ушёл из школы, Николай Иванович ловил себя на мысли, что очень без него скучно стало, хотя и спокойнее.
А Васька реализовался. Он с отличием закончил индустриально - педагогический колледж, пошёл в армию, почти дослужил до дембеля и.. добровольцем ушёл в Чечню. Что там его ожидает? Будет ли жив? Ведь ему до всего есть дело. Он не будет равнодушен к чужому горю. Побереги его, Господи! России такие Васьки ой как нужны.

(Формат: "Современная проза. Жанр: зарисовка. Возраст: 14+)

История из жизни Зиновия Гердта, рассказанная им самим.

На дворе стоял тридцать второй год. Шестнадцатилетний Зяма пришел в полуподвальчик в Столешниковом переулке в скупку ношеных вещей, чтобы продать пальтишко (денег не было совсем). И познакомился там с женщиной, в которую немедленно влюбился. Продавать пальтишко женщина ему нежно запретила («простынете, молодой человек, только начало марта»).
Из разговора о погоде случайно выяснилось, что собеседница Гердта сегодня с раннего утра пыталась добыть билеты к Мейерхольду на юбилейный «Лес», но не смогла. Что сказал на это шестнадцатилетний Зяма? Он сказал: «Я вас приглашаю».
– Это невозможно, – улыбнулась милая женщина. – Билетов давно нет…
– Я вас приглашаю! – настаивал Зяма.
– Хорошо, – ответила женщина. – Я приду.
Нахальство юного Зямы объяснялось дружбой с сыном Мейерхольда. Прямо из полуподвальчика он побежал к Всеволоду Эмильевичу, моля небо, чтобы тот был дома. Небо услышало эти молитвы. Зяма изложил суть дела – он уже пригласил женщину на сегодняшний спектакль, и Зямина честь в руках Мастера! Мейерхольд взял со стола блокнот, написал в нем волшебные слова «подателю сего выдать два места в партере», не без шика расписался и, выдрав листок, вручил его юноше. И Зяма полетел в театр, к администратору.
От содержания записки администратор пришел в ужас. Никакого партера, пущу постоять на галерку… Но обнаглевший от счастья Зяма требовал выполнения условий! Наконец компромисс был найден: подойди перед спектаклем, сказал администратор, может, кто-нибудь не придет…
Ожидался съезд важных гостей.
Рассказывая эту историю спустя шестьдесят с лишним лет, Зиновий Ефимович помнил имя своего невольного благодетеля: не пришел поэт Джек Алтаузен! И вместе с женщиной своей мечты шестнадцатилетний Зяма оказался в партере мейерхольдовского «Леса» на юбилейном спектакле. И тут же проклял все на свете. Вокруг сидел советский бомонд: тут Бухарин, там Качалов… А рядом сидела женщина в вечернем платье, невозможной красоты. На нее засматривались все гости – и обнаруживали возле красавицы щуплого подростка в сборном гардеробе: пиджак от одного брата, ботинки от другого… По всем параметрам именно этот подросток и был лишним здесь, возле этой женщины, в этом зале…
Гердт, одаренный самоиронией от природы, понял это первым. Его милая спутница, хотя вела себя безукоризненно, тоже явно тяготилась ситуацией.
Наступил антракт; в фойе зрителей ждал фуршет. В ярком свете диссонанс между Зямой и его спутницей стал невыносимым. Он молил бога о скорейшем окончании позора, когда в фойе появился Мейерхольд.
Принимая поздравления, Всеволод Эмильевич прошелся по бомонду, поговорил с самыми ценными гостями… И тут беглый взгляд режиссера зацепился за несчастную пару. Мейерхольд мгновенно оценил мизансцену – и вошел в нее с безошибочностью гения.
– Зиновий! – вдруг громко воскликнул он. – Зиновий, вы?
Все обернулись.
Мейерхольд с простертыми руками шел через фойе к шестнадцатилетнему подростку.
– Зиновий, куда вы пропали? Я вам звонил, но вы не берете трубку…
(«Затруднительно мне было брать трубку, – комментировал это Гердт полвека спустя, – у меня не было телефона». Но в тот вечер юному Зяме хватило сообразительности не опровергать классика.)
– Совсем забыли старика, – сетовал Мейерхольд. – Не звоните, не заходите… А мне о стольком надо с вами поговорить!
И еще долго, склонившись со своего гренадерского роста к скромным Зяминым размерам, чуть ли не заискивая, он жал руку подростку и на глазах у ошеломленной красавицы брал с него слово, что завтра же, с утра, увидит его у себя… Им надо о стольком поговорить!
«После антракта, – выждав паузу, продолжал эту историю Зиновий Ефимович, – я позволял себе смеяться невпопад…» О да! Если короля играют придворные, что ж говорить о человеке, «придворным» у которого поработал Всеволод Мейерхольд?
Наутро шестнадцатилетний «король» первым делом побежал в дом к благодетелю. Им надо было о стольком поговорить! Длинного разговора, однако, не получилось. Размеры вчерашнего благодеяния были известны

Елена Пономаренко

"О тех, кого помню и люблю"

Теплом и гомоном грачей наполнялась весна. Казалось, что уже сегодня кончится война. Уже четыре года как я на фронте. Почти никого не осталось в живых из санинструкторов батальона.
Моё детство как-то сразу перешло во взрослую жизнь. В перерывах между боями я часто вспоминала школу, вальс… А наутро война. Решили всем классом идти на фронт. Но девчонок оставили при больнице проходить месячные курсы санинструкторов.
Когда я прибыла в дивизию, уже видела раненых. Говорили, что у этих ребят даже оружия не было: добывали в бою. Первое ощущение беспомощности и страха я испытала в августе сорок первого…
- Ребята есть кто живой? – пробираясь по окопам, спрашивала я, внимательно вглядываясь в каждый метр земли. - Ребята, кому помощь нужна?
Я переворачивала мёртвые тела, все они смотрели на меня, но никто не просил помощи, потому что уже не слышали. Артналёт уничтожил всех…
- Ну не может такого быть, хоть кто-то же должен остаться в живых?! Петя, Игорь, Иван, Алёшка! - я подползла к пулемёту и увидела Ивана.
- Ванечка! Иван! - закричала во всю мощь своих лёгких, но тело уже остыло, только голубые глаза неподвижно смотрели в небо.
Спустившись во второй окоп, я услышала стон.
- Есть кто живой? Люди, отзовитесь хоть кто-нибудь! - опять закричала я.
Стон повторился, неясный, глухой. Бегом побежала мимо мёртвых тел, ища его, оставшегося в живых.
- Миленький! Я здесь! Я здесь!
И опять стала переворачивать всех, кто попадался на пути.
- Нет! Нет! Нет! Я обязательно тебя найду! Ты только дождись меня! Не умирай! - и спрыгнула в другой окоп.
Вверх, взлетела ракета, осветив его. Стон повторился где-то совсем рядом.
- Я же потом никогда себе не прощу, что не нашла тебя, - закричала я и скомандовала себе: - Давай. Давай, прислушивайся! Ты его найдёшь, ты сможешь!
Ещё немного - и конец окопа. Боже, как же страшно! Быстрее, быстрее! «Господи, если ты есть, помоги мне его найти!» – и я встала на колени. Я, комсомолка, просила Господа о помощи…
Было ли это чудом, но стон повторился. Да он в самом конце окопа!
- Держись! – закричала я что есть сил и буквально ворвалась в блиндаж, прикрытый плащ-палаткой.
- Родненький, живой! – руки работали быстро, понимая, что он уже не жилец: тяжелейшее ранение в живот. Свои внутренности он придерживал руками.
- Тебе придётся пакет доставить, - тихо прошептал он, умирая.
Я прикрыла его глаза. Передо мной лежал совсем молоденький лейтенант.
- Да как же это?! Какой пакет? Куда? Ты не сказал куда? Ты не сказал куда! – осматривая все вокруг, вдруг увидела торчащий в сапоге пакет.
«Срочно, - гласила надпись, подчёркнутая красным карандашом. - Полевая почта штаба дивизии».
Сидя с ним, молоденьким лейтенантом, прощалась, а слезы катились одна за другой. Забрав его документы, шла по окопу, шатаясь, меня подташнивало, когда закрывала по пути глаза мёртвым бойцам...
Пакет я доставила в штаб. И сведения там, действительно, оказались очень важными. Только вот медаль, которую мне вручили, мою первую боевую награду, никогда не надевала, потому как принадлежала она тому лейтенанту, Останькову Ивану Ивановичу.

…После окончания войны я передала эту медаль матери лейтенанта и рассказала, как он погиб.
А пока шли бои… Четвёртый год войны. За это время я совсем поседела: рыжие волосы стали совершенно белыми. Приближалась весна с теплом и грачиным гомоном…

(Формат: "Современная проза". Жанр: трагедия. Возраст: 18+).

Александр Блок

"В ресторане"

Никогда не забуду (он был, или не был)
Этот вечер: пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на жёлтой заре - фонари.

Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как нёбо, аи.

Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: «И этот влюблён».

И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступлённо запели смычки…
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки…

Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка…
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.

Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: «Лови!..»
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви...

(Формат: "Классическая поэзия". Жанр: "лирика". Возраст: 16+)

Чарльз Высковски

"Ручей и Синяя птица"

Она вышла из дома босой и увидела ручей. Он лился куда-то вдаль через корни деревьев. Она дотронулась до него, он не сопротивлялся. Она сняла платье и, нагой, окунулась. Над нею висели облака, и каждое было громадным. Она посмотрела вверх и засмеялась. Это было самое лучшее утро из всех видов утра, что она знала... Мимо в ста метрах, в куще деревьев проходил охотник. Ему показалось, что где-то рядом промелькнула Синяя птица. Он выстрелил наугад. Стояла тишина, она качалась после звука выстрела. Он пожал плечами и пошел прочь.
А она осталась лежать в ручье, который постепенно становился красным от крови. С обращенным в небо лицом. И улыбкой на губах...

(Формат: "Современная проза". Жанр: драма. Возраст: 16+)

В.С. Высоцкий. "Баллада о борьбе"

Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев и миpных костpов,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастpоф.

Детям вечно досаден их возpаст и быт
И дpались мы до ссадин, до смеpтных обид
Hо одежды латали нам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали, пьянея от стpок.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фpаз.
И кpужил наши головы запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный клич пpинимавшие вой,
Тайну слова "пpиказ", назначенье гpаниц,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.

А в кипящих котлах пpежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов,
Мы на pоли пpедателей, тpусов, иуд
В детских игpах своих назначали вpагов.

И злодея следам не давали остыть,
И пpекpаснейших дам обещали любить.
И дpузей успокоив и ближних любя,
Мы на pоли геpоев вводили себя.

Только в гpезы нельзя насовсем убежать,
Кpаткий век у забав, столько боли вокpуг.
Попытаясь ладони у меpтвых pазжать
И оpужье пpинять из натpуженных pук.

Испытай, завладев еще теплым мечом,
И доспехи надев, что почем, что почем.
Разберись, кто ты - тpус иль избpанник судьбы,
И попpобуй на вкус настоящей боpьбы.

И когда pядом pухнет изpаненный дpуг
И над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя,
И когда ты без кожи останешься вдpуг,
Оттого, что убили его, не тебя.

Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
По оскалу забpал - зто смеpти оскал,
Ложь и зло, погляди, как их лица гpубы,
И всегда позади воpонье и гpобы.

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если pуки сложа, наблюдал свысока,
А в боpьбу не вступил с подлецом, с палачом,
Значит, в жизни ты был ни пpи чем, ни пpи чем.

Если путь пpоpубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жаpком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: памфлет. Возраст: 14+)

Артур Копит

"Папа-папа, бедный папа.."

Жизнь, мой дорогой капитан, не забавляется. Она ухмыляется. Она дышит прямо вам в лицо с самого утра, как только вы открываете свои красные, заплывшие глаза.
Жизнь, мистер Роузбав, - это муж, висящий в шкафу на крючке. Распахнёшь дверцы - и весь день целиком насмарку. А если слегка его приоткроешь, просунешь руку и вытащишь своё платье,
день складывается удачно. А он всё ещё там, и вот, рано или поздно, средство против моли выдыхается и приходится в доме убираться.
Ох, и тяжёлый это денёк, капитан, ведь приходится заглядывать Жизни в лицо, и на нём ни тени улыбки: просто висит, свесив набок язык.
Ах, этот вальс, монсеньор. Вы только послушайте. Вальс.
Танец Влюблённых - не правда ли? Вы ведь, на самом деле, не хотите покинуть меня, да, капитан?
В конце концов, ещё не вечер, а вы даже не взглянули на моего мужа. Кроме того, с меня небольшая история.
Сказка на ночь.
Сказочка о прекрасных принцах и очарованных девицах; полная любви, музыки и радости; нежности и очарования.
Моя любимая, понимаете. И чтоб уехать и никому на прощанье не рассказать - нет, такого со мной ещё не бывало.
Так что, капитан, останьтесь, прошу вас, останьтесь. Ненадолго. Хорошо. Я знала, что вы меня уважите. А то было бы ужасно неловко.
Дело в том, капитан, что мы с вами повязаны. У нас есть кое-что общее: наша любовная страсть. Страстное желание. Мы его разделяем.
Вы желаете меня с любовью в сердце. А я, мой дорогой капитан, желаю вашего сердца.
Как всё просто, на самом деле!

(Формат: "Современная драматургия". Жанр: трагикомедия. Возраст: 18+).

М. А. Булгаков

"На каком основании десятник женился?"

...Вы спрашиваете, чего я тоскую? Как же мне не тосковать, гражданин милый, ежели я несправедливо обижен на служебной основе. Влюбился я, товарищ, и, влюбившись, сделал своему предмету предложение руки и сердца и получил согласие, отчего был на седьмом небе. Закупивши все, как полагается, для свадьбы, я ухитрился жениться на своем предмете, не потратив на свадьбу ни одной секунды служебного времени, и между двумя работами проскользнул прямо в медовый месяц, собираясь упиться чашей жизни. Но не тут-то было! Встречается мне заведующий разработкой ЮЗа Славутского участка гражданин Логинов (я десятником служу) и спрашивает в служебном тоне, побрякивая цепочкой от часов: - Как вы смели, уважаемый, жениться без моего ведома? У меня даже язык отнялся. Помилуйте, что я - крепостной? Какое ему дело? Главное, что если б я истратил на женитьбу свои служебные часы или, скажем, напился с товарищами, опозорив профессиональный наш союз. А то я тихо и мирно вступил в брак, как имеет право всякий индивидуум на земном шаре. И мучает раздумье: а если моей жене придет в голову наделить меня потомством в размере одного ребенка - к Логинову бежать? - Разрешите... А если октябрины? А если теща умрет? Имеет она право без Логинова? Нет, гражданин, затоскуешь с таким заведующим...

(Формат: "Классическая проза". Жанр: юмореска. Возраст: 16+)

М.М. Пришвин

"Золотой луг"

У нас с братом, когда созревают одуванчики, была с ними постоянная забава. Бывало, идем куда-нибудь на свой промысел — он впереди, я следом. “Сережа!” — позову я его деловито. Он оглянется, а я фукну ему одуванчиком прямо в лицо.
За это он начинает меня подкарауливать и тоже, как зазеваешься, фукнет. И так мы эти неинтересные цветы срывали только для забавы. Но раз мне удалось сделать открытие. Мы жили в деревне, перед окном у нас был луг, весь золотой от множества цветущих одуванчиков. Это было очень красиво. Все говорили: “Очень красиво! Луг — золотой”.
Однажды я рано встал удить рыбу и заметил, что луг был не золотой, а зеленый. Когда же я возвращался около полудня домой, луг был опять весь золотой. Я стал наблюдать. К вечеру луг опять позеленел. Тогда я пошел, отыскал, одуванчик, и оказалось, что он сжал свои лепестки, как все равно если бы у вас пальцы со стороны ладони были желтые и, сжав в кулак, мы закрыли бы желтое. Утром, когда солнце взошло, я видел, как одуванчики раскрывают свои ладони, и от этого луг становился опять золотым...

С тех пор одуванчик стал для нас одним из самых интересных цветов, потому что спать одуванчики ложились вместе с нами, детьми, и вместе с нами вставали.

(Формат: "Классическая проза". Жанр: лирика. Возраст: 6+)

Лев Толстой

"Бешеная собака"

Барин купил лягавого щенка в городе и в рукаве шубы привез его в деревню. Барыня полюбила щенка и в горницах выхаживала его. Щенок вырос, и его назвали Дружком.
Он ходил на охоту с барином, караулил дом и играл с детьми.
Один раз в сад забежала собака. Собака эта бежала прямо по дорожке, хвост у ней был опущен, рот был открыт и изо рта текли слюни. Дети были в саду.
Барин увидал эту собаку и закричал:
— Дети! Бегите скорее домой, — бешеная собака!
Дети услыхали, что кричал отец, но не видали собаки и бежали ей прямо навстречу. Бешеная собака хотела броситься на одного из детей, но в это время Дружок кинулся на собаку и стал с ней грызться.
Дети убежали, но когда Дружок вернулся в дом, он визжал и на шее у него была кровь.
Через десять дней Дружок стал скучен, не пил, не ел и бросился грызть щенка. Дружка заперли в пустую горницу. Дети не понимали, зачем заперли Дружка, и пошли потихоньку посмотреть собаку.
Они отперли дверь и стали кликать Дружка. Дружок чуть не сбил их с ног, выбежал на двор и лег в саду под кустом. Когда барыня увидала Дружка, она кликнула его, но Дружок не послушался, не замахал хвостом и не взглянул на нее. Глаза у него были мутные, изо рта текла слюня. Тогда барыня позвала мужа и сказала:
— Иди скорей! Кто-то выпустил Дружка, он совсем бешеный. Ради бога, сделай с ним что-нибудь.
Барин вынес ружье и подошел к Дружку. Он прицелился в него, но рука тряслась у него, когда он целился. Он выстрелил и не попал в голову, а в зад.
Собака завизжала и забилась.
Барин подошел ближе, чтобы рассмотреть, что с ним. Весь зад у Дружка был в крови и обе задние ноги перебиты. Дружок подполз к барину и стал лизать ему ногу. Барин затрясся, заплакал и убежал в дом.
Тогда кликнули охотника, и охотник из другого ружья до смерти убил собаку и унес ее...

(Формат: "Классическая проза". Жанр: драма. Возраст: 12+).

Лариса Рубальская

"Вальс хрустальных колокольчиков"

Колокольчик хрустальный замрёт
И рассыплется звоном хрустальным.
Новый год, Новый год, Новый год
Заискрится шампанским в бокале!

И, как в детском несбыточном сне,
Вдруг прошепчут желание губы.
В тишине, в тишине, в тишине
Грянут ангелов вещие трубы.

Колокольчиков хрустальных миллион —
Диги-дон, диги-дон, диги-дон!
Колокольчиков волшебный перезвон —
Диги-дон, диги-дон, диги-дон!
Этот звон хрустальный, нежный,
Звон удачи, звон надежды,
Нам подарит счастье он.

В небе месяц хрустальный плывёт,
Заблудился в серебряных звёздах.
Новый год, Новый год, Новый год!
Всё сначала начать нам не поздно.

Только нежность в душе сохраним,
Позабудем былые печали.
Так звени же, звени же, звени,
Колокольчик надежды хрустальный!

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: зарисовка. Возраст: 12+).

Л. Н. Толстой

"Воскресение"

Маслова вернулась домой в свою камеру только в шесть часов вечера, усталая и больная ногами после пройденных без привычки пятнадцати верст по камню, убитая неожиданно строгим приговором, сверх того голодная. Когда же после этого прошло еще три часа, ей уже перестало хотеться есть, и она чувствовала только слабость. В таком состоянии она услыхала неожиданный его приговор. В первую минуту она подумала, что ослышалась, не могла сразу поверить тому, что слышала, не могла соединить себя с понятием каторжанки. Но, увидав спокойные, деловые лица судей, присяжных, принявших это известие как нечто вполне естественное, она возмутилась и закричала на всю залу, что она не виновата. Но, увидав то, что и крик ее был принят также как нечто естественное, ожидаемое и не могущее изменить дела, она заплакала, чувствуя, что надо покориться той жестокой и удивившей ее несправедливости, которая была произведена над ней. Удивляло ее в особенности то, что так жестоко осудили ее мужчины - молодые, не старые мужчины, те самые, которые всегда так ласково смотрели на нее.
В то время как она сидела в арестантской, дожидаясь суда, и в перерывах заседания она видела, как эти мужчины, притворяясь, что они идут за другим делом, проходили мимо дверей или входили в комнату только затем, чтобы оглядеть ее. И вдруг эти самые мужчины зачем-то приговорили ее в каторгу, несмотря на то, что она была невинна в том, в чем ее обвиняли. Сначала она плакала, но потом затихла и в состоянии полного отупения сидела в арестантской, дожидаясь отправки. Ей хотелось теперь только одного: покурить...

(Формат: "Классическая проза". Жанр: драма. Возраст: 14+).

Даниил Хармс

"Упадание"

Два человека упали с крыши пятиэтажного дома новостройки. Кажется, школы. Они съехали по крыше в сидячем положении до самой кромки и тут начали падать.
Их падение раньше всех заметила Ида Марковна. Она стояла у окна в противоложном доме и сморкалась в стакан. И вдруг она увидела, что кто-то с крыши противоположного дома начинает падать. Вглядевшись, Ида Марковна увидела, что это начинают падать сразу целых двое. Совершенно растерявшись, Ида Марковна содрала с себя рубашку и начала этой рубашкой скорее протирать запотевшее оконное стекло, чтобы лучше разглядеть, кто там падает с крыши. Однако сообразив, что, пожалуй, па- дающие могут увидеть ее голой и невесть чего про нее подумать, Ида Марковна отскочила от окна за плетеный треножник, на котором стоял горшок с цветком.
В это время падающих с крыш увидела другая особа, живущая в том же доме, что и Ида Марковна, но только двумя этажами ниже. Особу эту тоже звали Ида Марковна. Она, как раз в это время, сидела с ногами на подоконнике и пришивала к своей туфле пуговку. Взгянув в окно, она увидела падающих с крыши. Ида Мар- ковна взвизгнула и, вскочив с подоконника, начала спешно открывать окно, чтобы лучше увидеть, как падающие с крыши ударятся об землю. Но окно не открывалось. Ида Марковна вспомнила, что она забила окно снизу гвоздем, и кинулась к печке, в которой она хранила инструменты: четыре молотка, долото и клещи.
Схватив клещи, Ида Марковна опять подбежала к окну и выдернула гвоздь. Теперь окно легко распахнулось. Ида Марковна высунулась из окна и увидела, как падающие с крыши со свистом подлетали к земле.
На улице собралась уже небольшая толпа. Уже раздавались свистки, и к месту ожидаемого происшествия не спеша подходил маленького роста милиционер. Носатый дворник суетился, расталкивая людей и поясняя, что падающие с крыши могут вдарить собравшихся по головам.
К этому времени уже обе Иды Марковны, одна в платье, а другая голая, высунувшись в окно, визжали и били ногами.
И вот наконец, расставив руки и выпучив глаза, падающие с крыши ударились об землю.
Так и мы иногда, упадая с высот достигнутых, ударяемся об унылую клеть нашей будущности.

(Формат: "Классическая проза". Жанр: юмореска. Возраст: 16+)

Эльдар Рязанов

"Хочется..."

Хочется легкого, светлого, нежного,
раннего, хрупкого и пустопорожнего,
и безрассудного, и безмятежного,
напрочь забытого и невозможного.
Хочется рухнуть в траву непомятую,
в небо уставить глаза завидущие
и окунуться в цветочные запахи,
и без конца обожать все живущее.
Хочется видеть изгиб и течение
синей реки средь курчавых кустарников,
впитывать кожею солнца свечение,
в воду, как в детстве, сигать без купальников.
Хочется милой наивной мелодии,
воздух глотать, словно ягоды спелые,
чтоб сумасбродно душа колобродила
и чтобы сердце неслось, ошалелое.
Хочется встретиться с тем, что утрачено,
хоть на мгновенье упасть в это дальнее…
Только за все, что промчалось, заплачено,
и остается расплата прощальная...

(Формат: "Современная поэзия". Жанр: лирика. Возраст: 16+)