Хочу поделиться цитатой, которая, как мне кажется, хорошо ложится в нить размышлений о неизбежности встраивания России (а сейчас и Китая) в позицию "конституирующего Другого" для "коллективного Запада" (и, прежде всего, США) в постбиполярный период (один из сюжетов моей недавней статьи "Применима ли в России китайская модель внешней политики"):

"<Начиная с середины ХХ века> участие в Мировой войне и продолжение демократизации внешнеполитического дискурса привели к тому, что мировые проблемы вошли в круг тем, обсуждаемых рядовыми американцами. Однако внешняя политика для людей, не вовлеченных в её формирование и осуществление, — это прежде всего структурированная система взглядов на то, "как всё работает". То есть внешняя политика — это дискурсивная структура, объясняющая, как устроен мир, а также борьба вокруг этого объяснения.

Для неспециалистов, то есть для большинства людей, подобные объяснения всегда обладают свойствами мифа. А значит в них доминируют бинарные противопоставления: всегда есть "хорошие" и "плохие" персонажи и страны, "чёрное" и "белое", "мы" и "они".

Конечно, подобные представления о международных отношениях существовали столетия, но до XIX века (а для большинства стран — до второй половины ХХ века) массы участвовали во внешней политике только в периоды войн — в роли солдат. Именно в эти периоды изображение противника упрощалось буквально до лубка. Элиты же (как правило, довольно космополитичные и далёкие от бинарных чёрно-белых представлений о мире) могли проводить внешнюю политику, не оглядываясь на население своих стран. С началом же массовой политики массовые представления о внешней политике и внешних угрозах стали важным фактором поддержания легитимности политических режимов, а элиты уже не могли игнорировать общественное мнение.

В период холодной войны бинарные представления масс об устройстве мира особенно хорошо совпали с устройством мирового порядка. Биполярное устройство мира часто называют уникальным и исключительным, предполагая, будто полицентричность международных отношений является некой "нормой". Однако можно предположить, что именно ситуация холодной войны с её биполярным противостоянием наилучшим образом совпала с мифологическим сознанием масс и именно такое положение воспринимается как "норма". Пропаганда и массовая культура США (как и Советского Союза) воспроизводили эту бинарность многомиллионными тиражами, закрепляя эту мифологию в умах своих сограждан".

(Курилла И. Американцы и все остальные. Истоки и смысл внешней политики США. М., 2024. С. 235-236).

При этом, что касается дифференциации Россия / Китай в западном внешнеполитическом дискурсе хочу поделиться выводом, который я заимствовал у Петра Слёзкина:

"Китай представляет одну потенциальную противоположность Западу. Это бывший противник в холодной войне, мощный геополитический конкурент и уверенная в себе цивилизационная альтернатива. Но Китай слишком далек – географически и культурно, – чтобы выступать в роли понятного антагониста. Кроме того, сильная зависимость западного экономического порядка, и в первую очередь американского доллара, от Китая делают полную демонизацию неприемлемой.

<...> Лучшим оправданием существования западного альянса оказался старый противник времен холодной войны. Россия не угрожает внутреннему единству Запада (в отличие от ислама), оставаясь исторически знакомым противником у самых границ (в отличие от Китая). Она достаточно сильна в военном отношении, чтобы казаться легитимной и возможно экзистенциальной угрозой (в отличие от ислама), но слишком слаба экономически, чтобы сделать враждебную риторику реально опасной (в отличие от Китая). Наконец, Россия действительно заинтересована в разрушении альянса, который был создан для противодействия ей".

Конечно, остаётся ещё вопрос готовности России и Китая быть единым "Мы" по отношению к декларирующему свою враждебность "Они" (весь мир на "демократии" и "автократии" не Москва с Пекином делят, знаете ли), но об этом точно нужно писать отдельно.

В ранних 90-х я, кроме обычной советской школы, ходил ещё в церковную воскресную школу, в т.ч. на кружки — старославянский, латынь, греческий и история Церкви. Но там у нас была ещё одна «дисциплина», в некотором роде практическая. Каждое воскресенье после службы мы ехали группой в солнцевский дом престарелых, в корпус для неходячих. Священник о.Андрей их исповедовал и причащал, взрослые мыли бабушек-дедушек и меняли им бельё, высаживали на горшок, кормили их с ложечки, а мы, дети, развлекали их как могли — читали им стихи, общались с ними, слушали их рассказы о жизни. Ну, постарше став, я начал совмещать то и другое.

И вот там была такая бабушка Элеонора. Лежала она одна в комнате, пахло от неё страшно — со штатным персоналом в таких заведениях в те годы была большая напряжёнка. Была она из какой-то старомосковской интеллигенции, замужем не была ни разу, лингвист, преподаватель эсперанто. И вот я со второго посещения стал брать у неё уроки этого самого бесполезного языка. У неё были с собой учебники, книги на эсперанто — и вот я сидел и повторял слова. Медсёстры говорили, что ожила прямо — ученик появился, снова есть зачем жить.

Одна из вещей, которым она меня научила, была в том, что все «индоевропейские» языки устроены структурно одинаково, и учить один с другого гораздо легче, чем любой из других групп. Но именно поэтому надо обязательно иметь в багаже языки другой структуры — она советовала венгерский, но мне он был низачем, поэтому взял «в работу» китайский, арабский и турецкий, вот и «гоняю» их потихоньку, сейчас — в аудио в бесконечных своих поездках. Неудобно, что нельзя, будучи за рулём, глянуть в словаре что-то непонятное — приспособился надиктовывать услышанное на диктофон и потом по приезде смотреть в словаре.

И вот сегодня проснулся с мыслью, что сегодня воскресенье, надо ехать туда, а я задание не сделал по эсперанто. И только открыв глаза, вспомнил, что она уже тридцать лет как умерла.

Спасибо ей, однако ж, за науку.

Ну и заканчивая цикл «в копилку мыслей для министра обороны» — на сей раз уже не для министра, а себе на понимание — допилил и выложил свою лекцию с прошлой Дронницы про войну, превосходство и ультраструктуры: https://chadayev.ru/blog/2024/05/14/lektsiya-na-dronnitse-23-nevoennye-osnovaniya-prevoshodstva-v-goryachih-i-holodnyh-vojnah/

Алексей Чадаев пошел мозгоштурмовать текущую политику полит-теологически:
- https://www.tg-me.com/chadayevru/2850
- https://www.tg-me.com/chadayevru/2851

Напомню, что ежели положить религии продуктом определенных структур в голове людей, то эти структуры никуда не деваются и по результатам богоборчества. И как-то влияют на формование картин мира людей. Для получающихся форм наличествующих государств вне теократического класса даже ввели термин - гражданская религия...

Часто можно видеть у нас рассуждения о том, что нам необходимо преодолить "западное мышление" у себя, выйти на свою антропологию, своё понимание человеческой природы и место человека в мире. Затея, в принципе, хорошая, однако слишком часто она превращается в борьбу с ветряными мельницами.

Ранее уже писал, что борьба с "коллективным Западом" спотыкается о то, что коллективного Запада, строго говоря, не существует как субъекта, и бороться надо с кем-то конкретным. Вот с западным мышлением история похожая: существует на самом деле два типа западного мышления, англосаксонское и континентальное, которые, несмотря на общее происхождение, довольно по-разному отвечают на основной вопрос модерна.

Главный вопрос модерна сформулировал Хайдеггер - если очень приблизительно, то он о том, как человек может аутентично существовать в современном мире, из которого исчезло волшебство. Очень грубо, человек аутентично существует только тогда, когда осознаёт смерть. Что-то похожее случается тогда, когда он сталкивается с тем, что нельзя использовать как инструмент. Современность у него постепенно эту возможность отнимает, окружая человека, по сути, инструментами. Встаёт вопрос, что же с этим делать?

Разные западные традиции отвечают на этот вопрос по-разному. Континенталы после Второй мировой посидели, подумали, и решили, что неаутентичное существование это хорошо, потому что само понятие аутентичности заключает в себе чью-то власть на другими, а значит, принесёт боль и страдания. Значит, растворение человека в обществе это хорошо, а дальше уже вопрос техники организации справедливого общества. На практике это означает "власть демократов" из брюссельской мафии.

Англосаксы решили проблему элегантнее: они её проигнорировали. Там ударились в аналитическую философию, которая занимается тем, как работает язык математики, и политической философией в духе "делай хорошо, а плохо не делай" (см. например Роберта Даля). Бертран Рассел в своём классическом учебнике по истории западной философии Хайдеггера ни разу даже не упоминает. "Не вижу, значит, нету". Проблема в том, что с течением времени поддержание этого подхода стало требовать всё большего и большего идеологического давления, которое в последнее время стало уже очень сложно поддерживать. Бесславную кончину англосаксонской мысли можно было узреть на дебатах Джордана Питерсона против Славоя Жижека, на которых против третьесортного, но всё-таки философа, англофоны не смогли найти никого лучше, чем канадский инфоцыган с СПГС. (Мне симпатичен Питерсон, но давайте по чеснаку, он не философ).

В противовес этому наши, в первую очередь А.Г.Дугин, на чьём подходе я во многом основываюсь выше, предлагают "уход в лес": если модерн разрушает аутентичное существование, значит, нужно разрушить модерн. Беда в том, что модерн разрушить невозможно, потому что это не проект, а социальное следствие технологии (о чём, кстати, и сам Хайдеггер писал в поздних работах). Можно, наверное, научиться подавлять все "лишние" технологии, но для этого потребуется ещё больше идеологического давления, чем сейчас мы видим у англосаксов, никакого state capacity не хватит. Если же от модерна никуда не деться, то получается, что у нас два совершенно "западных" стула: либо мертвящий душу континентальный, ведущий к крайне неприятным для нас выводам, либо вариант англосаксонского с его довольно предсказуемым концом.

И вот что с этим делать я уже затрудняюсь сказать, во всяком случае пока. Вопрос, как всегда на подобные темы, дискуссионный.
#абстрактно_о_бстрактном

О полит-теологии актуального: мой (ПК) доклад на конференции в ВШЭ: https://kroopkin.livejournal.com/361574.html

Любопытна видимая "жажда катехона" у любомудрствующих по поводу. Логика в основе этого: раз соц.порядок удерживает от беспорядка, значит он и катехон!..

Лёг в 2. Проснулся в 6:45 — связь с коллегами в восточном часовом поясе. В 9 вырубился досыпать положенное и провалился в интересный сон.

Сижу с одним знакомым — материалистом, атеистом и рационалистом советского образца. По старой дружеской привычке он начинает меня троллить за религию. Я завожусь и говорю: а хочешь, я тебе объясню про Бога и дьявола исключительно на языке советской науки? Хочу, говорит.

И я ему рассказываю следующее. Палеоантропогенез. Растительноядный вид крупных обезьян, очень долгое время балансировавший на грани исчезновения и вынужденный освоить нетипичный для себя корм — «остатки трапезы» крупных хищников. Кто естественные враги в природе? В первую очередь, большие кошачьи (отсюда по сей день особое отношение к кошкам, радикально отличающееся от отношения к остальным «приручённым» домашним животным).

Но не только. Длительное пребывание в отчаянных обстоятельствах по кормёжке ввело в практику адельфофагию — поедание себе подобных. Поэтому «естественным врагом» оказался такой же, как ты сам. Вдобавок — уникальная особенность вида — повышенная способность к звукоподражанию (отпугивать конкурентов, имитируя рёв хищников) и развившаяся из неё способность к суггестии — подавлению воли другого живого существа путём нефизического воздействия, такой примитивный гипноз (есть также у тех же кошачьих, у змей и т.д.) Вдолгую — выделившиеся особые группы наиболее продвинутых «суггесторов», для которых себе подобные и становятся основной пищей, и они их, как хищники у Зимова, «выращивают» на еду, примерно как пастух стадо.

Через какое-то время, очень долгое, чуть ли не миллионы лет, внутри «стада» появляется группа особей, обладающая повышенной способностью противостоять такому воздействию. Контрсуггестия. Условно, если у «homo-хищников» основная способность — пугать и подавлять, у жертв, сопротивляющихся роли жертвы — способность тормозить рефлексы страха. Но очень долгое время эти два человечества — поедающие и поедаемые — сосуществуют, каждое совершенствуя свою способность. В результате у вторых появляются атрибуты сапиенса — самосознание и язык. Первые же всё ещё остаются рабами первой сигнальной системы — они те же звери-хищники, только очень специализированные и всё более способные в этом. Проблема радикально решается только когда язык развивается до способности к коллективной самоорганизации — тогда собрались в группу и забили врага-губителя.

Отсюда в памяти осталось два следа. Первое: есть Враг, для которого ты еда, поэтому он для тебя зло не ситуативно, а сущностно, даже когда в моменте делает тебе хорошо. Второе — есть спасение от гибели, а в пределе бессмертие, и путь к нему лежит через слово.

Собственно, всё. «Дьявол» — это трансформированная нарождающимся сознанием память о первом. «Бог», он же «Логос» — это такая же экспликация второго. И то и то действует не напрямую, а через людей, но по-разному. Первое — через инстинкты, абсолютное животное. Второй — через их преодоление, абсолютное антиживотное (к которому человеку даже и сейчас ещё идти и идти).

Искины / ИИ и свобода

Итак, искины / ИИ становятся преобразователями наших эпистем - библиотек текстов, того, на чем в основном обучают молодежь, что в основном формирует МойМиры людей.

Тут получается интересный прострел в проблематику свободы.

Напомню про ход Скиннера с введением предыдущего - республиканского - аспекта: представим, что у некой группы людей господин настолько хорош, что в части свободы от и свободы для у них нет никаких ущемление. Свободны ли эти люди?

Так же вводится и ещё один аспект: если МойМир каждого человека некоей группы людей формирует кто-то, кто не ущемляет их в числе прочих аспектов свободы - ни в свободе от, ни в свободе для, ни даже в республиканской свободе, то насколько эти люди свободны?

И ведь данный ноосферный / когнитивный аспект свободы людей дан нам уже практически - через тех, кого можно назвать био-роботами / био-дронами. Вон, симпатичная девочка Трепова - и нет Татарского... И прочие такие - кто сначала творит - а потом у них пелена с глаз спадает - типа: бес попутал...

Вот и ноосвики (LLM искины) - несут такой риск всему человечеству, несут!..

Давненько я не писал ничего по-настоящему неполиткорректного, такого, чтоб сразу понесли, как в жж-шные времена, «гитлергитлер» в каментах. Как-то не до того было. Но тут занесло меня в Хабаровск — перелёт, джетлаги, а до кучи ещё и московский семинар религиоведов, который для меня, участвовавшего по ВКС, закончился примерно в 3 часа ночи местного времени. Ну и полезло в голову… разное.

Но начну сначала. Ещё 12 июня, встречая в Новгороде, причём не где-нибудь, а на Троицком раскопе (XI век копают) День России, я думал сделать небольшое эссе о генезисе древнерусского государства. Где развить мысль, вброшенную ещё на прошлом ПМЭФе, что как таковая государственность у нас возникла в первую очередь как система безопасности на логистических коридорах (в то время речных) — для чего, собственно, и была нанята новгородцами ЧВК «Варяг». И это, так сказать, «базовый ДНК» Россиюшки. А все остальные функции Власти на неё налипли уже потом, постепенно, по ходу дела. Причём некоторые — и важные для «обычных» государств — «недоинсталлировались» толком даже до сих пор, ибо мы как были изначально народом-анархистом, так и остались.

Но разговор с религиоведами натолкнул меня на другое суждение, ещё более радикальное. Там я, кстати, предложил в базовый курс истории традиционных российских религий добавить езидизм как изначальное сакральное ядро отечественной криминальной субкультуры — от Шейха Хасана до Деда Хасана, от Малак Тавуса (павлин-в-круге) до Михаила Круга («ангел четвёртого дня», Шехубекер по-езидски), ну и «падшая звезда на пруду», как и «пять номеров из шести» тоже ведь понятно чо.

Это всё присказка. Главная мысль такая. У государств, как и у людей, бывают альтер эго — «скрытая альтернатива», Мистер Хайд для доктора Джекила, «теневое Я». Появление его обусловлено обычно именно обстоятельствами генезиса: например, для всей Западной Европы это миф сакральных Меровингов, регулярно всплывающий даже до последнего времени в поп-конспирологиях типа Матрицы и Дэна Брауна, а то и в геноновском «примордиализме» или даже в толкиеновской заплачке про Возвращение Короля — очевидный «привет» от Вильгельма Завоевателя. Есть такая «тень» и у России. И это — хазары.

Сказку Нестора про «выбор веры» писал явно человек вхожий, но думать-как-князь неспособный; отсюда все эти глупости про «Руси есть веселие пити» и т.п. Очевидно, что сам Владимир руководствовался совсем другими резонами, куда более жёсткими. Напомню: на самой заре нашей истории шла вековая смертельная схватка между Русью и Хазарским Каганатом, закончившаяся гибелью последнего — окончательно оформленной как раз при Владимире. Хазары, собственно, и были «альтернативным проектом» системы безопасности речной логистики; хотя точнее будет сказать, что наоборот Русь, возникшая позже, была по отношению к ним альтернативой. Причём успешной.

Не могу ничем доказать, но в режиме дедуктивной реконструкции утверждаю, что финальный выбор Владимир делал всего из двух вариантов — «греческая вера» и хазарский иудаизм. Латинская вера отпала по одним причинам, ислам по другим. Был и ещё один, пятый вариант, о котором летописец по понятным причинам писать впрямую не мог, но намёками ясно дал понять: сохранить родное многобожие, дореформировав его до полноценной организованной религии. Собственно, именно под этим родноверческим «флагом» молодой Владимир с варягами и новгородцами изгнал из Киева, а потом и убил своего старшего брата-христианина Ярополка. И, как известно, летописи зафиксировали его попытки институализировать «родную» веру через постройку капищ, но в итоге он понял, что это не сработает.

Говорят, тут возможно оригинальную скульптуру Канта нашли. Просят поддержки в привлечении внимания властей Кёнига - чтобы, если не раскопать, то хотя бы шурф пробить.

В общем, если не жаль минуты - подтолкните бюрократию РФ в хорошем направлении.

//Павел, здравствуйте!

Вы не могли бы подписать петицию в поддержку проведения археологических работ связанных с памятником Канта?

Кант как памятник

Оригинальная скульптура И. Канта вероятно найдена!

Уважаемые коллеги все неравнодушные к философии И. Канта!

Спешим сообщить, что, возможно, у нас получится сделать почти невозможное —найти оригинальную скульптуру И. Канта работы Дэниеля фон Рауха, бесследно исчезнувшую во время Второй мировой войны.

В январе 2024 при поддержке РОД РФ специалистами было проведено исследование на территории музея "Бункер", в результате которого был обнаружен антропогенный объект по параметрам соответствующий скульптуре.

На основании исследований была сделана экспертиза в лаборатории малоглубинной геофизики МГУ. Она подтвердила наши ожилания и рекомендовала провести земельные работы.

Теперь дело за малым: добиться разрешения на проведение подобных работ в службе охраны объектов культурного наследия Калининградской области.

Петиция:
Оригинальная скульптура Иммануила Канта вероятно найдена. Открытое письмо с просьбой поддержать инициативу по проведению археологических работ.
https://ru.petitions.net/447310#form
//

И.В. Задорин (по памяти)

//Мы тут пробуем на публике пьесу "Господь, жги vs Господи, помилуй" где даётся разворот проблемы, исчерпал ли нонешний человек потенциал своего творения. Так вот, каждый раз находится 10-15% зрителей, выбирающих альтернативу "Господь, жги!!!"

Важная вчерашняя речь госсекретаря Блинкена в Брукингском институте. Подведение итого первого срока Байдена и заявка на будущее.
Половина - понятная похвальба про экономическое поражение Китая, про успех Украины и неуспех России, про "сильное как ни один альянс в истории человечество НАТО", про "лучшее из возможных" предложение США по Газе и далее по списку "нечеловеческих достижений" самого Блинкена.

Но Блинкен заявил и то, что вполне может считаться доктриной внешней политики второго срока Байдена (ну или его избирательной кампании хотя бы).
1️⃣ Конец "эпохи после холодной войны". И начало конкуренции великих держав по поводу того, что будет дальше. Сильное признание, потому что доминирующим нарративом Запада в последние 2 года было "вернем все взад" - в "порядок, основанный на правилах", по факту сложившихся после 1991.

2️⃣ Отсутствие безусловного лидерства США в каждой ситуации в логике "каждой бочке затычка" – это "очень плохо" (привет Трампу). "Потому что, когда наша страна не вовлечена, вовлечен кто-то другой и этот кто-то другой продвигает свои интересы", либо просто "Образуется вакуум". Поэтому вовлечение Америки в любой мировой конфликт или проблему не просто неизбежно, но и очень правильно. Но это должно быть умным вовлечением.

3️⃣ У самих США есть проблема ресурсов. Невозможно все решать самим на свое усмотрение – можно надорваться. Поэтому нужны союзники, партнеры и единомышленники. И дипломатия Блинкена очень много работает, чтобы переосмыслить традиционные партнерства и создать новые.

4️⃣ Три базовых принципа: решать проблемы из позиции силы, инвестировать в свою страну, помогать партнерам. На второй позиции в этой триаде стоит отдельно остановиться. Именно поддержание экономики, инвестиции и развитие промышленного потенциала США отдельно и неоднократно в выступлении объявляется главным приоритетом внешней политики.

5️⃣ Обычные для выступлений американских чиновников "демократии, права человека и порядки, на правилах основанные" оказываются вторичны уже даже и на уровне риторики. Цитата: "Наша работа, наша ответственность — убедиться, что мы защищаем наших работников, защищаем наши отрасли и защищаем наши сообщества". А партнеры и союзники нужны для того, чтобы защищать американских рабочих более эффективно. Буквально – "это получается лучше, когда мы контролируем не только собственный, но и 60% мирового ВВП".

(Отдельный вопрос от ведущей: "А что делать с "правым поворотом в Европе", всеми этими "популистами". Ответ: не надо бояться "популистов". Кого бы не избрали, будут делать, как скажут США. Посмотрите на Италию, где "правая" Мелони делает отличную работу по укреплению Альянса. Так Госсекратарь ответил нашим поклонникам Ле Пен и "консервативного поворота").

6️⃣ По Китаю. Китай – раздражающий фактор по четырем причинам. Угрожает экономическому господству США. Раз. Помогает России справляться с санкциями. Два. И собирается "сделать в Азии то, что Россия сделала в Европе". Ну и последнее по порядку, но не значению – производит прекурсоры для мексиканского фентанила, "убийцы №1" в США. Поэтому с Китаем будет борьба на всех фронтах. Основные партнеры в Азии, выполняющие роль "европейских стран" в конфликте с Россией для этой борьбы – Австралия, Н.Зеландия, Япония и Корея.

(Вопрос из зала: В Европе все ясно, а в Азии стран то больше, чем 4. Что делать с ними? Ответ: Наша политика в том, что мы купим их – прежде всего Вьетнам и Филиппины, важные с географической точки зрения для противостояния с Китаем, через инвестиции. Очень откровенно, пусть и несколько самонадеянно)

✔️Главное резюме и речи, и планов на будущее. Продолжение участия США во всех мировых конфликтах через эффективный менеджмент разнообразных формальных и неформальных партнерств альянсов, младшие участники которых будут выполнять роль непосредственно вовлеченных в противостояния операторов на своих направлениях.
История про вершки и корешки, выложенная на геополитику.

https://globalaffairs.ru/articles/dve-geometrii-lukyanov/

(ПК, в добавок): Развитие Либинтерна, выбравшего стратегию "Республики мира" Канта (см. его работу "О вечном мире"), довольно показательно. С одной стороны, ожидаемое и предсказанное

* моральное превосходство, легитимирующее право на экспансию,

с другой - как понятное в теории

* замирение внутри выталкивает войну наружу

так и совсем неожиданное - допущение и неисключение союзом демократий

* фашизации своей периферии

которая, притом, поддерживает развитие тоталитарных практик и внутри ассоциации. Кто не с нами, тот против нас! - тотальная мобилизация Либинтерна против РФ, и, потихонечку, и против Китая, чем завершится? Демобилизацией ли? Или - стабилизацией структур повышенной управляемости ассоциацией стран?

Вот характерный пост, который хочется откомментировать. Тут тема, о которой я как-то писал много лет назад — про принципиальную разницу между полноценной оппозицией и протестным движем, даже сколь угодно организованным.

Оппозиция — это про то, как готовиться брать власть и потом управлять. Протестный движ — это про то, как «шатать режим», без особой рефлексии на тему того, что делать после того, как он будет окончательно ушатан. У отечественного протестного движа в этом пункте программы было что-то вроде «а потом организация честных выборов и бла-бла», но ведь выборы это тоже всего лишь процедура. Успешные цветные революции, тем не менее, дают подсказку про то, «что потом»: а потом — внешнее управление с франшизными моделями и франшизным же «консалтингом».

Понятно, что оппозиция, которая вообще не ищет способа борьбы за власть — это картонная, декоративная оппозиция, и рано или поздно она вырождается — в первую очередь из-за отсутствия притока амбициозных кадров ввиду отсутствия каких-либо перспектив. Но также верно и то, что протестный движ, который не в состоянии всерьёз ставить вопросы и подвопросы на тему «а что делать после победы», также вырождается либо в деструктивную силу, либо в инструмент внешнего влияния по модели см.выше.

Есть ещё одно интересное понятие: альтернатива. Это проект или организация вокруг проекта, которые могут возникать вполне себе в недрах существующего «социума власти» (хотя не обязательно там), основанный на каком-то ином подходе к решению той или иной госзадачи или набора госзадач, чем тот, который исповедует и практикует (что не одно и то же, но сейчас неважно) бюрократический мейнстрим. Альтернатива совершенно не обязательно развивается в оппозицию, может быть наоборот выбрана стратегия удержаться в общесистемном дискурсивном поле, это вопрос тактики. Но ключевая слабость всех известных мне альтернатив — отсутствие структурированного ответа на главный вопрос: кадровый: кто это будет делать. Оппозиция же — это не только концептуальная программа, но ещё и работающая кадровая машина.

Наша система по данному вопросу устроена примерно так. Она вообще не видит пользы и ценности в существовании оппозиции, кроме как сугубо декоративной по принципу «шоб было», ну и без каких-либо перспектив, понятное дело. Зато очень даже видит пользу в наличии организованного протестного движа — во-первых это позволяет недовольству всегда быть на виду, массируя «болевые рецепторы» и заставляя реагировать там, где оно растёт сильнее «фонового» уровня. А вот альтернативы у нас возможны, правда, их судьба — лежать на полке в режиме игнора, иногда десятилетиями — чтобы вдруг быть достанными и пущенными в ход в самый неожиданный момент.

Причина тривиальна: острейший кадровый голод. Как только в протестной зоне — неважно даже, системной или несистемной — появляется кто-то с ненулевым потенциалом и при этом не безумец и не агент, он рекрутируется в систему (примеры известны и многочисленны). Даже покойного Навального система лет десять пыталась приручить и интегрировать, апофеоз — собянинские выборы 2013-го. Но даже и после этого он был инструментализован и активно использовался системой для разных тактических задач в своём актуальном качестве горлана-главаря. Списали его лишь тогда, когда он оказался окончательно агентирован снаружи и превратился в фактор внешнего воздействия.

Идеологический раскол среди молодежи — мировой тренд. Современные девушки до 25 лет — самая либеральная демографическая группа, а их ровесники мужчины — самая консервативная. К такому выводу пришло исследовательское агентство Glocalities, базирующееся в Амстердаме. В апреле 2024 года оно опубликовало отчет об исследовании, которое длилось десять лет. За это время эксперты провели больше 315 тысяч опросов в десятках стран. По словам представителей Glocalities, выборка охватывает больше 58% населения Земли.
Исследование опровергло стереотип о том, что молодое поколение всегда либеральнее старшего. Главными консерваторами оказались молодые люди до 25 — в этом они обогнали даже мужчин 55–70 лет. Хотя еще десятилетие назад ситуация была другой и мужчины старшего возраста действительно были консервативнее. В то же время девушки от 18 до 24 лет, наоборот, чаще других разделяют либеральные ценности.
Такой разрыв между политическими взглядами молодежи разных гендеров исследователи фиксировали и раньше, но за последние 10 лет он вырос на 62%. Похожие выводы подтверждают и другие источники — например, Центр исследований американской жизни. 
Kit
@rusbri

Вчера в одном длинном разговоре попытался развёрнуто ответить на вопрос, заданный мне собеседником: что случилось с демократией?

В 2008 я придумал название-вызов для одной создаваемой тогда НКО: «Фонд исследования проблем демократии». Тогда ещё работала мифологема, будто у демократии самой по себе никаких проблем нет и быть не может, она, по Черчиллю, «наихудший режим за исключением всех остальных». А если не работает, то потому, что у папуасов вроде нас руки кривые и «рабская природа сознания» (тогда ещё слово «государствобесие» было не в ходу). Ну и уж точно не нам, дикарям, судить по поводу многосотлетней демократической традиции «развитых стран» — не выделывайся, подстригай газон 300 лет и будет тебе в итоге зрелая работающая демократия почти как у людей (совсем как у людей не выйдет: ты всё-таки не они).

То, в какую бездну треша рухнут за полтора десятка лет «газонные демократии», как сорвёт резьбу у хвалёных «институтов», даже и тогда предположить было трудно. Однако «и вот мы здесь». 14 миллионов голосов американцев, собранных на праймериз за Байдена и спущенных в унитаз одним кликом в «Х», сиротливо журчат, утекая даже не в историю, а в реку под названием Лета. Пишу эти строки, глядя на реку под названием Лена, и думаю вот о чём.

Маклюэн написал свои главные книги в 50-60х гг. Он описывал ближайшее будущее (т.е. наше с вами настоящее и недавнее прошлое) как мир «глобальной деревни»: медиа обнуляет большинство институтов, созданных «городской» цивилизацией. По иронии судьбы, в мире в 2010 году город сравнялся с селом по численности, а сейчас мы идём к «тотальному городу»: уже 70% мира горожане. Но то в тонале. В нагвале же всё идёт ровно по сценарию «маршала нашего рода войск». Книга «Конец власти», написанная уже в 2013-м М.Наимом — бывшим венесуэльским министром, который стал потом крупным глобофинансистом (CEO World Bank) — описывает этот процесс в ярких инсайдерских деталях.

Пропуская вводные, сразу к делу. Уотергейт (1974) был уже набатным колоколом. Тот уровень нормативной прозрачности, который задан медиасредой, с какого-то момента сделал крайне некомфортной роль публичного политика и в особенности чиновника. Среда стала столь токсичной, что её биоразнообразие сузилось до условных "байденов" — саламандр, способных не гореть в огне и не тонуть в... вообще ни в чём. "Люди, Действительно Принимающие Решения" для публичной политики стали "неформатом". Deep state был всегда — но его "вес" быстро вырос за счёт тех, кто публичной власти начал предпочитать теневую. Трибуну же пришлось оставить на откуп марионеткам — не столько лидерам, сколько профессиональным лицедеям. И, да, это не только про Америку — в СССР, скажем, схожие процессы привели к власти Горбачёва.

Ги Дебор назвал это ещё в 1967-м "Обществом спектакля", в переводе на язык 2024 года — "Нетфликс-политика". Новости слились до неразличимости с мыльными операми, политпроцесс стал в первую очередь шоу с лайками в виде голосов на выборах, и вчерашним "хозяевам жизни" именно в "паблике" не осталось шансов против презираемых ими "мурзилок". История, как известно, повторяется четырежды: сперва как трагедия, затем как фарс, третий раз для тупых и четвёртый на Украине. Однако когда и там членопианист вынес в одни ворота весь тамошний пацанат, цикл запустился снова — и сразу с трагедии.

Резюмируя. Настоящая власть любит тишину и тайну даже больше, чем её любят деньги. Когда в "старых институтах" тишина и тайна стала технически невозможна — власть начала утекать оттуда в новые, оставляя старые как кулису. Опять же: речь не только "о них": наша Дума, партийная система и даже "правительство" — тоже что угодно, только не "место власти". А ключ к феномену Путина состоит в том, что он един в двух лицах: как "хозяин земли русской" и как "тот, кто играет Путина" на экране. Гена полдня "работал в зоопарке крокодилом", а на другие полдня шёл домой к Чебурашке и его друзьям и становился там крокодилом на самом деле; вот вам и всё "Политбюро 2.0".