​​Когда мы представляем жизнь в Российской империи, то часто забываем одну маленькую, но важную деталь. У подавляющего большинства городского населения в домах не было кухонь. Квартиры в доходных домах их просто не предполагали. Обедать ходили в заведения – кухмистерские, столовые, трактиры и т.д. А ещё была очень развита доставка готовой еды (но об этом мы уже писали). А вот в Казани 1 сентября 1914 г. открылась столовая «Общества вспомоществования недостаточным студентам» на ул. Ново-горшечной (сегодня – ул. Бутлерова). Её могли посещать только студенты и только по предварительной записи. Столовая работала с 10:00 до 15:00.

Общество вспомоществования это появилось в Казани в 1871 г. и занималось финансовой поддержкой «недостаточным студентам». Оно имело официальный статус, но состояло из частных лиц, который вносили ежемесячные взносы.

И надо признать, что проект студенческой столовой был очень кстати. Конечно, в городе существовали очень дешёвые кухмистерские (например, в Суконной слободе). Но качество продуктов там оставляло желать лучшего, о чём свидетельствуют регулярные жалобы санитарных комиссий. Столовая на Ново-горшечной располагалась неподалёку от учебных зданий медицинского факультета, да и до главного корпуса Императорского университета недалеко. А контроль со стороны Общества и ограничение по числу посещений гарантировало приемлемое качество.

Новость об открытии студенческой столовой можно найти в газете «Камско-Волжская речь» от 29 августа 1914 г. Выпуск мы оцифровали и выложили на нашем сайте.

​​Мы начинаем цикл публикаций о семьях известных профессоров и преподавателей. И сегодня речь пойдёт о родителях главного советского геолога, их случайной встрече и необычном браке.

Николай Николаевич Яковлев (1870-1966) был учёным-геологом и палеонтологом, учредил и возглавил Русское палеонтологическое общество в 1916 г., много лет работал в Санкт-Петербургском Горном институте, а в 1920-е гг. занимал должность директора Геологического комитета.

Дед Николая – Василий Яковлев был владельцем небольшой красильной мастерской в г. Уфе. Из шестерых его детей лишь один смог получить высшее образование. Николай Васильевич Яковлев отучился на юриста в Императорском Казанском университете, а затем преподавал латынь и французский в Тобольске. Самое интересно в его истории – женился Николай, будучи студентом.

В университетах XIX в. такое случалось крайне редко. Начальство и преподаватели скорых браков не одобряли, да и студенты в большинстве своём считали, что брак мешает карьере молодого учёного. В начале века свадьбу даже могли запретить, студента могли лишить стипендии. Обычно образованные мужчины женились, когда уже имели научное звание и получали жалование за службу. В жёны избирали девушек из семей других преподавателей. Реже на решение о свадьбе влияло приданное невесты. Дочери помещиков могли гарантировать супругу пассивный доход. В 1885 г. учащимся в Российской империи жениться запретили уже официально. Но это будет позднее. Студент-юрист Яковлев формально право на брак имел, но вряд ли товарищи и старшие коллеги его решение одобрили.

Избранницей Николая Яковлева стала Клавдия Шумкова, из крепостных крестьян князя Голицина. Родилась девушка в Сибири и рано осталась без родителей. С десяти лет она жила со старшим братом и вела хозяйство. Её брат смог поступить на медицинский факультет Казанского университета. И Шумковы вдвоём перебрались в город. Пока брат ходил на лекции, Клавдия открыла кухмистерскую – дешевую столовую, где студенты могли покупать горячие обеды. У плиты стояла сама Клавдия. Параллельно девушка поступила на акушерские курсы.

Именно в кухмистерской познакомились студент-юрист Яковлев и крестьянка Шумкова. Они поженились и 15 (27) апреля 1870 г. у них родился сын Николай Николаевич, будущий геолог. В это время его отец ещё даже не окончил университетского курса.

Узнать больше о жизни геолога Яковлева можно из его мемуаров. Полный текст мы оцифровали и выложили на нашем сайте.

Иллюстрация: Карелин А.О. "Угощение" (1870-1880), фрагмент.

​​5-8 сентября 1833 г. Александр Сергеевич Пушкин посетил Казань

Поэт собирал сведения для книги «История Пугачёвского бунта» и романа «Капитанская дочка». Его интересовало всё, что связано с восстанием Емельяна Пугачёва. Последний пытался силой захватить Казань в 1774 г. и потерпел поражение. В поисках свидетелей и документов Пушкину помогал профессор Императорского Казанского университета Карл Фукс.

Карл Фёдорович был ботаником, зоологом, историком, этнографом и врачом. Он хорошо знал город и его жителей. Дом Фукса был литературным салоном, где собирались самые образованные и творческие казанцы.

Именно Фукс познакомил Пушкина с Леонтием Филипповичем Крупениковым. Это был старый казанский купец, очень влиятельный, бывший некогда городским головой. А в 17 лет Леонтий побывал в плену у Пугачёва. И ему было, что рассказать о восставших крестьянах и их вожаке.

В «Истории Пугачёвского бунта» Пушкин писал по поводу одного факта: «Слышано это мною от К. Ф. Фукса, доктора и профессора медицины при казанском университете, — человека столь же ученого, как и любезного и снисходительного. Ему обязан я многими любопытными известиями касательно эпохи и стороны, здесь описанных».

Узнать подробности этой поездки можно из книги «А.С. Пушкин в Казани» (1899). Полный текст доступен для чтения на нашем сайте.

​​Степь, смерть и фламинго

Создатель органической химии Александр Михайлович Бутлеров поступил в Императорский Казанский университет в 1845 г. В 1846 г. он окончил первый курс физико-математического факультета. И его пригласили в научную экспедицию в Букеевскую степь (территория современного Казахстана).

Экспедицией руководили профессор П.И. Вагнер и доцент М.Я. Киттары. Кроме Бутлерова с ними путешествовали ещё несколько студентов. Например, сын профессора Вагнера – Николай. А ещё при Александре был крепостной человек. Всё-таки Бутлеров был состоятельным помещиком. Казанцы в этой экспедиции собирали растения и животных. Бутлеров, в основном, искал бабочек и упражнялся в охоте, стреляя по птицам.

Экспедиция для Бутлерова закончилась в конце лета. В городе Гурьев (современный Атырау) молодой человек объелся яиц фламинго. Эти красивые птицы и в XXI веке во время миграции останавливаются на территории Казахстана в конце лета – начале осени. Вот только Бутлерову от новой еды стало плохо. Как вспоминает Николай Вагнер, началось расстройство желудка, потом – простуда. А в итоге – брюшной тиф.

Профессор Вагнер с большим трудом довёз Александра Бутлерова до Симбирска (сегодня – Ульяновск). Там его забрали родственники. Вскоре Александр пошёл на поправку. Но вот его отец заразился и скончался от тифа.

Есть мнение, что Александр Бутлеров всю жизнь винил себя в смерти отца. И отчасти с этим связан его интерес к спиритизму и всякого рода мистике. Бутлеров в Российской империи был известен не только как химик, но и как сторонник научного изучения призраков, медиумов и всего, что с этим связано.

Масонская церковь? Университетская церковь

«С гордостью поднимаемся по лестнице. Входим. Это совсем особенная церковь. Мама говорит, её строили «масоны». Кто это такие – я не знаю, но церковь совсем не похожа на другие церкви».

Так вспоминает посещение церкви Императорского Казанского университета Зоя Беляева, дочь профессора-историка Дмитрия Беляева. Случилось это в 1890-е гг. А сама церковь была открыта ровно 198 лет назад, 15 сентября 1825 г. Но... масоны?!

Продолжение - в следующем посте.

​​Крестовоздвиженская домовая церковь Казанского университета действительно была необычной. На втором этаже главного корпуса, в самом центре здания располагался большой тёмный зал с колонами по периметру.

«Войдёшь – почти темно. Свет льётся из круглого окна наверху. Стекло жёлтое и на нём в треугольнике глаз, всевидящее Око Божие. Глаз смотрит и всё видит. Жуть пробегает по спине» – Вспоминала Зоя: «Когда открывается дверь алтаря – сноп света вливается в храм».

«Все образы здесь без риз. Это итальянские картины. Христос белокурый с крестом». Иконы для церкви нарисовал студент Академии художеств В. Чухомлин, несколько образов – художники Л.Д. Крюков и В.С. Турин. Они были выполнены в стилистике итальянского возрождения, натуралистично и эмоционально.

А всё-таки насчёт масонов. Почему мать Зои Беляевой так считала? Архитектором университетской церкви был П.Г. Пятницкий. Но за основу взяли домовую церковь князя Александра Николаевича Голицына. Он был сподвижником Александра I, возглавлял Святейший Синод и Министерство народного просвещения. Официально Голицын не был масоном. Но активно с ними общался. Масон Р.А. Кошелев был другом князя. Масона Д.П. Рунича Голицын назначил попечителем Санкт-Петербургского учебного округа.

Голицын был мистиком, читал эзотерическую европейскую литературу. Его видение христианства отличалось от традиционного православия, что вызывало негодование многих. Например, архимандрит Фотий (Спасский) писал царю, что Кошелев и Голицын хотят уничтожить православие, а потом и самодержавие. Конечно, Голицын был убежденным монархистом, а все проекты реформирования церкви готовил с ведома царя. Но в народе считали иначе.

И всё-таки можно ли назвать домовую церковь университета масонской? И да, и нет. В первой четверти XIX века многие масонские идеи проникали в среду российской элиты. Сам царь на досуге любил почитать католического мистика Эккартсгаузена.

Полумрак университетской церкви, ярко выраженный символизм, возможность наблюдать на иконах чувственные переживания святых – это очень по-европейски, в духе религиозных исканий масонов. Но не более. Такое уж было время.

В зале церкви в конце 1920-х гг. устроили спортивный зал. А в 1950-х – открыли читальный зал научной библиотеки. Сегодня здесь располагается Музей истории Казанского университета, открытый для посещения.

​​В дореволюционных мемуарах период обучения занимает важное место. О своих университетах и гимназиях вспоминал почти каждый, кто брался за перо в Российской империи. Особенно это касается тех авторов, которые после выпуска становились учителями и профессорами. Они не понаслышке знали о всех горестях и радостях русской школы. И мы хотим дать им слово.

Этим выпуском мы начинаем цикл подкастов «Учиться и учить в Российской империи». И наш первый герой – чувашский просветитель, педагог, реформатор образования Иван Яковлевич Яковлев (1848-1930). Его история почти уникальна. Сирота из маленькой деревни в Симбирской губернии стал создателем современного чувашского алфавита и изменил отношение к образованию инородцев в Казанской губернии.

Путь Ивана Яковлева к просвещению был непростым. И начался в удельном училище села Бурундуки. Именно об этом мы сегодня и расскажем.

Подкаст создан сотрудниками Научной библиотеки Казанского университета на основе книги И.Я.Яковлева «Моя жизнь».

Послушать выпуск можно
✅ Podster FM
✅ ВКонтакте
✅ Яндекс Музыка

​​Отпускной билет в Российской империи

Учёба давно началась, а мы всё никак не можем забыть про лето и каникулы. Вот нашли для вас интересный документ. Он называется «отпускной билет». Такую бумагу должен был получиться каждый студент Императорского университета, если он планировал уехать из города.

Отпускной билет подписывал инспектор студентов, следящий за порядком в университете. Он же определял срок и фиксировал конкретное место, куда молодой человек уезжал. Например, в данном случае «I-го курса, Юридического факультета Студент Николай Буковский» получил разрешение уехать из Казани в Саратовскую губернию с 18 мая по 1 августа 1848 года.

Обратите внимание на последний абзац. Там сказано, что студент должен привести в университет отзыв о своём поведении во время каникул за подписью директора местного училища, почетного попечителя, уездного предводителя или градоначальника.

В документе упоминается 18-й параграф Инструкции Инспектора. В 5-м пункте этого параграфа дополнительно сказано, что «Если он [студент] во время отпуска явится в другом месте, или пробудет в отпуске долее дозволенного времени, то местная полиция имеет поступить с ним, как с самовольно отлучившимся». То есть студента задержат и сопроводят к месту учёбы.

Отпускные билеты и Инструкция сегодня хранятся в фондах Научной библиотеки Казанского университета. С рукописями вы можете поработать в читальном зале. А Инструкция доступна прямо на сайте по ссылке.

Смотрите, кого мы встретили рядом с главным корпусом Казанского университета.

Сейчас университет – центр города. В начале XIX в. университетский холм – это окраина. Сад за учебным корпусом сливался с рощей, где высились лиственницы, кедры и рос густой бурьян, «дичь и пустыня», по словам директора университета И.Ф. Яковкина.

По инициативе профессора Карла Фукса в 1806 г. внутренний двор университета постепенно стали облагораживать, вырубились бурьян, высадили аллеи и построили теплицы. Но, как видите, не все лесные жители нас покинули.

​​«Университет во времени» и «Волонтёры истории» в Москве!

Мы проведём лекцию о дореволюционной университетской университетской культуре. Вход свободный! Регистрация – по ссылке.

Тема: «Дарк-академия в Российской империи: эстетизация и романтизация университетской культуры».
Когда: 14 октября в 17:00
Где: Музей Истории Науки и Техники (Винзавод. 4-й Сыромятнический пер., 1/8с6)

О чём?
Dark-Academy – субкультура, возникшая в 2010-х. Она строится вокруг романтизации и эстетизации университетской культуры, её скрытых и неприглядных сторон. «Тайная история» Донны Тартт, «Девятый Дом» Ли Бардуго, «Общество мёртвых поэтов» Питера Уира, «Поттериана» – это всё дарк-академия. А ещё — особый внешний вид, чёрный кофе и нежная любовь к гуманитарным наукам.
Но это сейчас. А существовала ли русская имперская дарк-академия? Сегодня студенты романтизируют токсичную атмосферу элитарных английских колледжей. А что вдохновляло молодых людей в 1860-е годы? Обсудим. А ещё поговорим о том, стоит ли эстетизировать прошлое и, где найти референсы, если вы всё-таки решили этим заняться.

Лектор: Ротов Иван Михайлович, куратор проекта «Университет во времени», историк, аспирант кафедры социальной и политической философии КФУ.

​​Поясняем дореволюционные мемы

В 1913 г. в Казани проходил студенческий бал. Ученики к нему выпустили «маленькую весёлую газетку». О ней вспоминает в мемуарах студент Н.А.Васильев. Помимо прочего, в этой газете было такое шуточное объявление:

«Вниманию студентов-юристов! Университет находится на Воскресенской улице против магазина Брайловского».

В чём шутка?

Напротив главного корпуса университета (сегодня – улица Кремлевская, 18) в доме купца Крупенникова этот самый Брайловский в торговал перчатками. Перчатки – важный атрибут любого дореволюционного щёголя. А молодые юристы в Российской империи любили красиво одеваться и важничать. Вернее, был такой стереотип 150-200 лет назад. Мол, юрист обязательно богат, следит за внешним видом, у его мундира чистая белая подкладка, на руках перчатки, а вот с учёбой беда, и не видать их в аудиториях.

Васильев, хотя и сам студент-юрист, на шутку не обиделся и нашёл её очень меткой. Но всё-же в мемуарах он писал, что, да, «студенты-аристократы» с его отделения вовсе не посещали университет. Но они не забрасывали учёбу, а просто готовились дома по книгам.

Мемуары Н.А. Васильева сегодня хранятся в отделе редких рукописей и книг Научной библиотеки Казанского университета.

​​В 1915 году в Казани судили Хлестакова, главного героя комедии «Ревизор»

Заседание проходило в самой большой аудитории Императорского Казанского университета. Перед судом предстал Иван Александрович Хлестаков. В качестве свидетелей привлекли Городничего, Бобчинского и Добчинского, Землянику, Марию Антоновну и Анну Андреевну. Хлестакову инкриминировали мошенничество и шантаж. Зал был полон. Пришли не только студенты, но и курсистки и даже преподаватели. Процесс длился четыре часа. Вердикт вынесли присяжные-заседатели. Стоп! Что?!

Всё мероприятие организовали студенты университета из юридического и литературного кружков. Обвинительный акт составил сын профессора-юриста, студент Андрей Андреевич Пионтковский. Председателем суда был студент Васильев, прокурором Вацлав Ундревич. Роль Хлестакова взял на себя сын казанского адвоката Венецианов.

Суд не был театральной постановкой в привычном значении слова. Текст заранее никто не писал, итог не был запланирован. Заседание правильнее назвать ролевой игрой живого действия. Все участники импровизировали в логике гоголевских персонажей и согласно букве и духу российского законодательства.

Хлестакова в Казани признали виновным. Но конкретные детали приговора, увы, в воспоминаниях современников не указаны.

Мемуары юриста Васильева сегодня хранятся в отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки Казанского университета.

​​У кого в Казани были самые точные часы?

В 1910-е годы студенты Императорского казанского университета редко заходили в здание через парадный вход. Например, студенты-юристы проходили в главные ворота университетского двора, а затем шли к боковому крыльцу в Западное крыло. И, если до начала лекции оставалось время, то они обязательно подходили к зданию Астрономической обсерватории. Зачем?

В окне обсерватории были выставлены часы, которые считались самыми точными в городе. И юноши сверяли с ними свои карманные хронометры. Так что у любого студента, который прилежно посещал занятия на университетском холме, стрелки на циферблате всегда показывали верное время.

На фото Астрономическая обсерватория Казанского университета (в центре кадра). Западное крыло главного корпуса университета (слева). 1980-е гг. Фотограф Ю.И.Фролов. Из фондов Научной библиотеки КФУ.

​​Цвета студенческого костюма

В 1860-е годы обязательное ношение студенческой униформы в Российской империи было отменено. Но многие студенты продолжали заказывать у портных форменную одежду уже по своей воле. Так как строгих правил уже не было, от случая к случаю костюм мог отличаться. Чёрно-белые фотографии не помогают изучать эту тему историкам. А вот мемуары – да.

Студент-юрист Васильев в своих мемуарах подробно описал костюм Казанского студента начала XX века. Он пишет, что многие юноши носили чёрную «тужурку». Это такая верхняя одежда длинной до середины бедра с двумя рядами пуговиц. На отложном воротнике делали тёмно-синие петлицы. Пуговицы обычно были из светлой меди. Чёрный цвет был самым популярным, но иногда тужурку шили из зелёной ткани. Этот цвет отсылал к уставной форме середины XIX века. Брюки так же были чёрные или зелёные. Причём иногда цвет тужурки и штанов отличался.

Васильев вспоминает о картине Ильи Репина «Какой простор!» (1903). На ней студент одет в серую шинель из армейского сукна. В Казани, пишет Васильев, таких совсем не было. Но из светло-серой ткани шили себе тужурки некоторые студенты. Изначально это были студенты Киевского и Санкт-Петербургского университетов, которых перевели в Казань после студенческих волнений 1908-1910 годов. И уже от них серые тужурки вошли в моду Казанского университета.

Богатые ученики кроме повседневного костюма имели парадный мундир тёмно-зелёного цвета с двумя рядами пуговиц и синим воротником-стойкой. Но для многих студентов – это было слишком аристократично. А вот зелёную фуражку с синим колышком носили все без исключения.

Получается: чёрный, тёмно-синий, тёмно-зелёный и светло-серый цвета. И ещё немного медного. Можете взять на заметку, если хотите собрать себе образ, отсылающий к культуре alma-matter.

​​​​Пустые гробы и закопанный театр
Одна из первых легенд о Казанском Императорском университете.

Есть такая история, которую до сих пор любят пересказывать в научно-популярных видео и публикациях. Мол, попечитель Казанского учебного округа, мракобес и тиран, Михаил Магницкий в 1824 году повелел захоронить медицинские экспонаты и разрушить анатомический театр. Целую церемонию с пустыми гробами устроил! Вот только эту историю про анатомический театр называли «басней» уже в XIX в. Подлинные обстоятельства дела подробно пересказал в 1868 г. Казанский профессор Эраст Янишевский.

В 1820-х годах медикам в Казанском университете откровенно не хватало учебного материала. У них в распоряжении были: скелет младенца, скелет четвероного петуха, 2 утки и несколько человеческих костей. В Подлужной слободе (сегодня – Набережная и Парк Горького) в специальных кадушках вымачивали 3 мужских тела, 2 женских, одного медведя и одну лошадь. Только... Это продолжалось уже несколько лет. А скелеты никак не могли извлечь. То есть в черте города в открытых чанах плавали мёртвые тела. Рабочие, приставленные к этому делу, умирали один за другим от трупного яда. Магницкий приказал зарыть и тела, и чаны, и постройки прямо на том же месте. Отсюда и пошли слухи про похороны анатомического театра.

Был ли Магницкий против развития медицинской науки, как об этом иногда пишут? Нет. Он сам писал в Совет университета о необходимости человеческого скелета для занятий: «до образованія здѣсь предполагаемаго медицинскаго института, на приличнѣйшей ногѣ, поручаю особенному вниманію медицинскаго факультета, чтобы покрайней мѣрѣ для положенія необходимѣйшаго начала анатомическихъ препаратовъ былъ составленъ порядочный остовъ тѣла человѣческаго».

Нет, конечно, Михаил Магницкий был неоднозначной фигурой. И мы о нём ещё поговорим в будущем. Но конкретно эта история – просто байка и часть чёрной легенды. Но на редкость живучая.

Речь Янишевского, в которой он, в том числе, затрагивает историю с Магницким, сегодня хранится в фондах Научной библиотеки Казанского университета. Мы её оцифровали и опубликовали на нашем сайте.

​​Аспидные доски для студентов. На чём писали в начале XIX века?

Мы сейчас активно работаем с рукописным фондом библиотеки Казанского университета. И сегодня нашли интересный документ. «Предписание Правления университета инспектору студентов» от 23 ноября 1823 года. В нём сказано, что инспектору передают 45 аспидных досок большого формата. Он должен их бесплатно раздать казеннокоштным студентам (бюджетникам). А, если останутся лишние, то можно продавать их по 6 рублей за штуку студентам своекоштным. Это те, кто учатся за свой счёт. А что такое «аспидная доска»?

Это лист твёрдого чёрного сланца (аспида) толщиной в пару сантиметров. Обычно доски вставляли в деревянную раму. На аспиде можно было писать грифелем. Позднее станут использовать палочку из алюминия. Самое главное, что текст с аспидной доски можно легко стирать. Это очень удобно, когда учишь новый язык и нужно много практиковаться в начертании незнакомых букв. Ещё на аспидной доске чертили и проводили математические расчёты. Гораздо удобнее, чем тратить деньги на тетради и чернила.

P.s. Кстати, закупили эти доски в университет по 6 рублей 29 копеек. А значит, своекоштным студентам их хоть и продавали, но без наценок, в убыток университету.