​​Что почитать?

2 апреля мы провели лекцию о культуре и субкультуре российских университетов совместно с ЦСК «Смена». Спасибо всем, кто пришёл! В продолжение темы, предлагаем вам несколько книг из фондов Научной библиотеки им.Н.И.Лобачевского.

Аристов А.П. «Песни казанских студентов» (1904). Студенческий фольклор XIX в., песни и стихи, в которых молодые люди сохраняли и закрепляли ценности корпорации и выносили оценки университету и городу. Читать.

«Былое из университетской жизни. Литературный сборник к 100-летию Казанского императорского университета» (1904). Воспоминания студентов разных лет о учебе, поисках жилья, о Казани и её жителях. Читать.

Аксаков С.Т. «Семейная хроника и воспоминания» (1856). Главная работа первого студента Императорского Казанского университета, в которой нашлось место и воспоминаниям об учёбе. Читать.

​​Богатые студенты?

Часто можно услышать, что в Российской империи образование получали только дворяне. Эта фраза почти ничего не значит. Нужно разбираться, какие это были дворяне и чего им стоила учеба. Важно, про какой год идёт речь и какой университет.

Например, в конце 1877/1878 учебного года в Казанском университете учились 536 студента. У нас почти нет сведений об их социальном происхождении. Известно, что в 1860-е гг. - около 70 % студентов составляли дворяне и чиновники. А в 1871 г. в Российской империи реформировали систему образования. Министр народного просвещения Д.А.Толстой усложнил процесс поступление в университеты для детей мещан, крестьян и священников. Мы не сильно ошибёмся, если скажем – в университете в 1870-х учились, в основном, дети благородных фамилий, которым удалось окончить курс классической гимназии. Но означает ли это, что они были богаты?

В течение того же 1877/1878 учебного года 353 студента (65%) обратились к Совету университета с просьбой предоставить им льготы, т.к. финансовое положение учеников не позволяло оплачивать учёбу. В итоге 65 человек освободили от платы на целый год, 184 человека – на пол года, 27 студентов получили рассрочку. Ещё 47 медиков перевели на бесплатное обучение, и они за это дали обещание отработать несколько лет на государственной службе.

Вообще, студенты в Российской империи не любили государственные стипендии. Как раз из-за того, что их нужно было отрабатывать по 4-10 лет в провинции. Но из отчёта о работе университета мы узнаём, что в 1878 г. различные стипендии (от 142 до 300 руб. в год) получали 200 человек (37% учеников). Сумма это значительная. Прожить на неё можно было, но без дворянской роскоши: снять комнату с двумя-тремя товарищами, купить абонемент в столовую-кухмистерскую, внести 40 рублей за прослушивание лекций.

О чём это нам говорит? Во второй половине XIX в. дворяне в Российской империи были очень разные. И некоторые семьи мало чем отличались от чиновников или мещан. Они отправляли своих детей в университет, чтобы те получили профессию и могли зарабатывать самостоятельно. Ведь маленькие имения, если и были, не могли обеспечить потребности большой семьи. Для таких семей льготы, рассрочка и стипендии были очень кстати.

В начале XIX в. происхождение могло разделять молодых людей непреодолимой стеной. Но в 1860-1870-х гг. дети из разных сословий в университете куда лучше понимали друг друга и меньше обращали внимание на регалии. Да, были богачи-дворяне, которые не думали о деньгах, посещали званные обеды и балы. Но не они определяли дух университета. Большая часть студентов - мелкопоместные дворяне, чиновники, мещане - вместе искали способ жить и учиться на очень ограниченные средства в крупном городе.

А прочитать Годичный отчёт о состоянии Казанского императорского университета вы можете на нашем сайте.

​​Кирпичная готика?

Готический стиль - это красиво, дорого и сложно. Высокие шпили, стрельчатые арки, скульптуры - всё это требует мастерства и ресурсов. А если есть только мастерство? В немецких княжествах, где камень был дорог, в XIII в. появилась своя готика - краснокирпичная. Архитекторы отказались от скульптур-барельефов, зато могли создавать сложные фасады, выкладывая узоры из кирпича. Оба стиля существовали параллельно и в XVIII в. пришли в Российскую империю. В конце XIX - начале XX вв. кирпичная неоготика была очень популярна.

В январе 1900 г. в Казани открыли новые клиники Императорского университета, где студенты могли практиковаться. Несколько корпусов построили на пересечении ул. Ново-Горшечной и нынешней ул.Толстого. На открытке – один из них (сегодня - ул.Бутлерова, д.47). И, да, это та самая кирпичная готика.

Больше открыток с видами дореволюционной Казани из фондов Научной библиотеки им.Н.И.Лобачевского - на нашем сайте.

Отвечает один, а оценку всем?

Конец 1920 – начало 1930-х гг. – самый странный период в истории российских университетов. По крайней мере, это касается учебных планов. В новом советском университете резко выросло число студентов. Потребность в квалифицированных кадрах так же была очень высокой. Поэтому правительство искало способы ускорить и упростить образовательный процесс.

В США эту проблему пытались решить в начале XX в., были разработаны методы индивидуального и лабораторного обучения, которые получили названия «дальтон-план». В Советском союзе некоторые идеи американских педагогов заимствовали. Так появился бригадный метод. В 1920-х его пытались применять в некоторых школах и университетах.

В ВУЗах студентов разделяли на группы по пять человек. У каждой группы был свой бригадир. Лекции отменили. Каждая бригада должна была самостоятельно готовиться по заданной теме, а преподаватель – оценивать результат их «исследования» на зачёте. Причём от лица бригады выступал только один человек. От его знаний зависела общая оценка. Ответил бригадир хорошо – все молодцы, не смог ответить – все получают низший бал.
Бригадная система должна была воспитать в учениках дисциплину и способность самостоятельно мыслить. Предполагалось, что сильные ученики будут подтягивать слабых, а педагог – лишь контролировать процесс. И, да, этот метод позволял ученикам совмещать учёбу и работу на предприятиях.

Но результат оказался удручающим. Многие студенты радостно забросили учёбу (всё равно оценка зависит только от бригадира). Отсутствие лекций дисциплине не помогало. Целые бригады подолгу не появлялись в университете. Некоторые старые преподаватели пытались игнорировать систему. Они ставили оценки персонально и даже читали лекции. За что партийные активисты из числа студентов регулярно обвиняли их в реакционности и «недостаточной сознательности». Партийцы требовали уделять больше внимания слабым студентам, а сильных называли «выскочками».

В феврале 1931 г. бригады распустили, и университет вернулся к классической системе лекционных и семинарских занятий. Поразительно, но даже в хаосе педагогических экспериментов 1920-х гг. многие студенты смогли получить знания и стать настоящими учеными. В 1926-1931 гг. в Казанском Государственном университете учился Евгений Константинович Завойский. Впоследствии он откроет электронный парамагнитный резонанс, будет участвовать в советском атомном проекте, восемь раз будет номинирован на Нобелевскую премию по физике и один раз – по химии.

Использованная литература:
•Завойский В.К. Минувшее. – Казань, 1995. – 272 с.
•Силкин И.И. Евгений Константинович Завойский: док. хроника науч. и пед. деятельности в Казан. ун-те. – Казань, 2007. – 240 с. (доступно на нашем сайте)

​​16 апреля 1914 г. в газете «Казанский телеграф» писали, что в центре города оживилась протока Булак – канал, соединяющий реку Казанку и озеро Кабан. Весной вода в нём разливалась настолько, что протока превращалась в плавучий рынок, где можно было купить живую рыбу. В это же время открывался сезон у любителей покататься на лодках. Среди них – студенты, гимназисты и ученики духовной академии.

На фото – Булак в конце XIX – начале XX вв. Открытка из фондов Научной библиотеки им. Н.И.Лобачевского колоризирована с помощью нейросети.

А больше новостей из жизни губернской Казани можно найти в газетаx конца XIX – начале XX вв. на нашем сайте по ссылке в описании.

​​Ещё одна открытка из начала XX в., колоризированная нейросетью.

​​Польза карточной игры для женского образования

В 1859 г. в Казани было открыто Женское училище 1-го разряда. 66 учениц, три класса, несколько преподавателей. Город ежегодно выделял 1500 рублей на нужды новой школы. Несколько чиновников договорились отчислять по одной копейке с каждого рубля своего жалования. Члены Казанского Дворянского клуба так же не остались в стороне. Они постановили, что с каждой разыгранной колоды карт в стенах клуба 10 копеек должно уходить в фонд поддержки училища. Вроде мелочь, но карточная игра – главное развлечение казанского высшего общества в XIX в. А 10 копеек – это несколько килограммов картофеля или пара десятков яиц, или почти килограмм говядины.

В 1860 г. покровительницей Казанского училища стала императрица Мария Александровна. Его переименовали в Мариинскую женскую гимназию. Материальное состояние учениц и педагогов улучшилось. Но и в 1900 г. внос с карточной игры в пользу женского образования сохранялся в Казанском Дворянском клубе.

Подробнее об истории Мариинской женской гимназии вы можете прочитать в книге педагога и краеведа Петра Викторовича Траубенберга.

​​Кто вы?

Фотография сделана в начале XX в. Молодые люди в рубашках-косоворотках и картузах (это такая фуражка с маленьким козырьком). Вот только есть проблема. Так в начале XX в. могли выглядеть и купеческие дети, и студенты-разночинцы, и даже рабочие, нарядившиеся к празднику. Но у нас есть подпись на обороте!

Первый слева – Николай Семёнович Охотин. Он родился в 1885 г., учился в Казанском императорском университете в годы Первой Русской революции. Николай был поэтом и писателем. Под псевдонимом «Изгнанник» он публиковался в крайне левом журнале «Метеор» в 1906 г. С 1906 по 1917 г. Николай Охотин выпустил три литературных сборника.

По центру на фотографии стоит Леонид Иванович Коробков. Он родился 1886 г. в Симбирске (сегодня – это г.Ульяновск). В Казанском императорском университете он учился на медицинском факультете и закончил его с отличием. Леонид Иванович занимался диагностикой внутренних болезней, исследованиями туберкулёза и аллергологией, преподавал в Казанском университете, Саратове, Шуе и Иваново, работал в нескольких клиника и госпиталях. В 1957 г. уже доктор наук Коробков вышел на пенсию, а в 1859 – скончался.

А справа от него стоит Борис. Увы, это пока всё, что мы о нём знаем.

Судя по тому, что один из сборников поэта Изгнанника опубликован в Симбирске, мы можем предположить следующее. На фото трое друзей-земляков из одного города и, вероятно, они все состояли в Симбирском студенческом землячестве.

Сегодня эта фотография ранится в отделе Рукописей и редки книг Научной библиотеки им. Н.И.Лобачевского. А узнать о жизни студентов прошлого вы можете на нашем канале или на сайте «Университет во времени» по ссылке.

​​Магистр фехтовальных наук?

Представьте ситуацию. 1810-е гг., Казань, кабинет профессора, учёный склонился над старинным сводом законов. Тут к нему прибегает служитель и говорит: «Маннуил Осипович! пора». Профессор нехотя встаёт, достаёт из шкафа всамделишную шпагу и идёт… на экзамен. А он точно юрист?

В начале XIX в. Совет Императорского казанского университета имел право по своему усмотрению выдавать учёные степени. То есть любой, кто проживал в Казанском учебном округе, мог обратиться в университет, мол, я большой знаток такой-то науки, у меня есть исследования, дайте, пожалуйста, милостивые государи, звание магистра. Обычно в таких случаях из числа членов Совета выбирали экзаменаторов, которые лучше всех разбирались в искомой науке.

Но, иногда запросы от населения были странные. Например, в июне 1815 г. коллежский секретарь Новиков просил дать ему звание магистра музыки. А в 1816 г. француз Мансар попросил испытать его в «фехтовальном и танцевальном искусстве». В том же году экзамен по фехтованию держал другой иностранец – Иван Матон.

Когда претендент хотел стать магистром математики или права, выбрать экзаменаторов было легко. А тут как поступить? Совет попросил двух профессоров – итальянца Эммануила Вердерамо и барона Егора Васильевича Врангеля – испытать Матона. Первый преподавал у медиков, второй – у юристов. Видимо, именно эти двое были лучшими фехтовальщиками университета в те годы.

Матон показал свои навыки. Титул магистра ему, конечно, не дали. Но он получил аттестат и право давать частные уроки. Эта история показывает, каким весом обладало слово университетского Совета. Если ваши таланты оценили в Казанском университете, можете начинать карьеру.

А узнать больше вы можете, прочитав книгу «Из первых лет Казанского университета (1805-1819): рассказы по архивным документам» Н.Н.Булича.