Мы или не мы?

Попытка шантажа

И Пушкин мой, и Баратынский твой
стоят, волнуясь, за моей спиной.

Твое жестокосердие кляня,
они переживают за меня.

Пойми же ты, филолог милый мой,
в моем лице идет в последний бой

Российская поэзия сама —
мы с ней должны свести тебя с ума.

Ведь если уж и тут ей битой быть,
нам с ней придется лавочку прикрыть.

Не я один — весь Мандельштамов лес
идет-гудет: Не будь ты, как Дантес!

Не стыдно ли стоять в таком строю?
Переходи на сторону мою1

И этот поединок роковой
братаньем мы закончим, ангел мой!

Внемли ж. Российски поэзИя хором
к тебе взывает жалобно — «Аврора!»

Тимур Кибиров

Три величайших имени России
пусть нас от опасений оградят.
Они Россию заново родили
и заново не раз её родят.
Когда и безъязыко и незряче
она брела сквозь плети, батожьё,
явился Пушкин просто и прозрачно,
как самоосознание её.
Когда она усталыми глазами
искала своих горестей исток, —
как осмысленье зревшего сознанья,
пришёл Толстой, жалеюще-жесток,
но — руки заложив за ремешок.
Ну, а когда ей был неясен выход,
а гнев необратимо вызревал, —
из вихря Ленин вырвался, как вывод,
и, чтоб её спасти, её взорвал!

Евгений Евтушенко, из поэмы «Братская ГЭС»

Как вам такая тройка величайших имён России — Пушкин, Лев Толстой и Ленин?

Мне ещё очень нравится строчка про Льва Николаевича. Жалеюще-жестокий Толстой отлично перекликается с героем драмы Горького «На дне», Лукой. Я уже как-то рассказывал, что этого героя в первой версии произведения не было. Он появился после того, как Толстой раскритиковал пьесу Горького.

Если хорошенько вчитаться в драму, то к Луке действительно появляются вопросы. Он жалеет обитателей ночлежки, но из жалости внушает им иллюзию. Когда замок из песка смывает прибой реальности, гибнут люди. Совершает самоубийство Актёр, понимая, что нет никакой бесплатной лечебницы для алкоголиков. Убивает хозяина ночлежки Васька Пепел, из-за речей Луки уверовавший в лучшую жизнь.
#ремарки

Осыпаются алые клёны...

Осыпаются алые клёны,
полыхают вдали небеса,
солнцем розовым залиты склоны —
это я открываю глаза.

Где и с кем, и когда это было,
только это не я сочинил:
ты меня никогда не любила,
это я тебя очень любил.

Парк осенний стоит одиноко,
и к разлуке и к смерти готов.
Это что-то задолго до Блока,
это мог сочинить Огарёв.

Это в той допотопной манере,
когда люди сгорали дотла.
Что написано, по крайней мере
в первых строчках, припомни без зла.

Не гляди на меня виновато,
я сейчас докурю и усну —
полусгнившую изгородь ада
по-мальчишески перемахну.

Борис Рыжий

Я не слишком хорошо знаком с творчеством Блока, но какое стихотворение Огарёва имел в виду Борис Рыжий, я отыскал:

Она никогда его не любила.
А он ее втайне любил;
Но он о любви не выронил слова:
В себе ее свято хранил.

И в церкви с другим она обвенчалась;
По-прежнему вхож он был в дом,
И молча в лицо глядел ей украдкой,
И долго томился потом.

Она умерла. И днем он и ночью
Все к ней на могилу ходил;
Она никогда его не любила,
А он о ней память любил.

Николай Огарёв, 1842 год

А что подобное по атмосфере есть у Блока? Пришлите, кто знает!

С чего начался психологический роман

Шкловский написал когда-то, что психологический роман начался с парадокса. В самом деле, у Карамзина хотя бы, да и вообще в тогдашней повести и романе, душевный мир героя занимал не меньшее место, чем в психологическом. Но переживание шло по прямой линии, то есть когда герой собирался жениться на любимой девушке — он радовался, когда умирали его близкие — он плакал, и т. д. Когда же все стало происходить наоборот, тогда и началась психология.

Л. Я. Гинзбург «Записные книжки»

Вступительное

Открывайся, Америка!
Эврика!

Короную Емельку,
открываю, сопя,
В Америке — А м е р и к у,
В себе —
с е б я.

Рву кожуру с планеты,
сметаю пыль и тлен,
Спускаюсь
в глубь
предмета,
Как в метрополитен.

Там груши — треугольные,
ищу в них души голые.
Я плод трапециевидный
беру не чтоб глотать —
Чтоб стекла сердцевинки
Сияли, как алтарь!

Исследуйте, орудуйте,
не дуйте в ус,
Пусть врут, что изумрудный, —
Он красный, ваш арбуз!

Вгрызаюсь, как легавая,
врубаюсь, как колун...
Художник хулиганит?
Балуй,
Колумб!

По наитию
дую к берегу...
Ищешь
Индию —
Найдешь
Америку!

Андрей Вознесенский

Это стихотворение Вознесенского входит в «40 лирических отступлений из поэмы «Треугольная груша». Лирические отступления даже изданы отдельной книжкой.

Вы спросите, а существует ли сама поэма? Конечно, нет.

Что страшнее потерять — нос или ... ?

Помните, «Нос» Гоголя? Повесть Николая Васильевича, которую всегда вспоминают, говоря о гротеске. Давайте и мы вспомним.

Гротеск — это средство создания комического, при котором жизненная нелепость с помощью разительного преувеличения и заострения доводится до абсурда.

Этот же прием решили использовать создатели фильма «Счастливый конец». Вот только у главного героя пропал не нос, а детородный орган...

Как вам такая параллель с классической повестью Гоголя?
#ремарки #гоголь

Я пишу потому, что писать для меня — величайшее удовольствие

Художник работает, целиком сосредоточась на изображаемом предмете. Ничто другое его не интересует. О том, что скажут люди, он не думает, ему это и в голову не приходит! Он поглощен своей работой. К мнению других он равнодушен.

Я пишу потому, что писать для меня — величайшее артистическое удовольствие. Если мое творчество нравится немногим избранным, я этому рад. Если нет, я не огорчаюсь. А что до толпы, то я и не желаю быть популярным романистом. Это слишком легко.

Оскар Уайльд

Молитва

Благодарю тебя, создатель,
Что я в житейской кутерьме
Не депутат и не издатель
И не сижу еще в тюрьме.

Благодарю тебя, могучий,
Что мне не вырвали язык,
Что я, как нищий, верю в случай
И к всякой мерзости привык.

Благодарю тебя, единый,
Что в третью Думу я не взят, —
От всей души с блаженной миной
Благодарю тебя стократ.

Благодарю тебя, мой боже,
Что смертный час, гроза глупцов,
Из разлагающейся кожи
Исторгнет дух в конце концов.

И вот тогда, молю беззвучно,
Дай мне исчезнуть в черной мгле, —
В раю мне будет очень скучно,
А ад я видел на земле.

Саша Чёрный, 1908 год

Ходите на выставки к поэтам!

У Андрея Вознесенского есть стихотворение «Маяковский в Париже». Мой глаз в нём зацепился за эти строчки:

Гений. Мот. Футурист с морковкой.
Льнул к мостам. Был посол Земли…
Никто не пришел на Вашу выставку, Маяковский.
Мы бы — пришли.

Здесь речь идёт о выставке «20 лет работы», которая состоялась весной 1930 года. Мотивы и рвение, с которыми Маяковский взялся за мероприятие, объясняет Осип Брик:

«Он хотел, чтобы мы взяли на себя организацию его выставки и чтобы на выставку пришли представители партии и правительства и сказали, что он, Маяковский, хороший поэт. Володя устал от борьбы, от драк, от полемики. Ему захотелось немножко покоя и чуточку творческого комфорта».

Но никто из приглашённых на выставку не явился. Публике, состоящей сплошь из студентов и близких друзей, Маяковский прочёл свою последнюю поэму «Во весь голос». Здесь-то самый оглушительный голос Серебряного века и надорвался.

Но я
себя
смирял,
становясь
на горло
собственной песне.
#ремарки #маяковский

Зачем ходить дома в пальто

Язык подвижен. Некоторые слова приходят в речь, другие, напротив, бегут. Одни уходят безвозвратно, а вторые, оставаясь в строю, стыдливо прячут какое-нибудь старое значение. Вот, например, герой романа Гончарова «Обрыв» выбирает странный домашний наряд:

«Райский одет был в домашнее серенькое пальто, сидел с ногами на диване».

Речь здесь, конечно, о халате. Но я, честно говоря, не понимаю, почему Иван Александрович так и не написал. Особенно, если вспомнить, какой потрясающий халат носил другой его герой, Илья Ильич Обломов.
#ремарки

Какая неоокказия!

В школе учат, что слова, придуманные автором — это неологизмы. Их часто вспоминают, говоря о футуризме. Но когда дело доходит до примеров, впечатлить публику подростков, жаждущих не просто слов, но словотворения, трудно. Цитируешь, например, Маяковского:

Адище города окна разбили
на крохотные, сосущие светами адки.

А они говорят: «Это разве неологизмы? Понятно ведь, что «адище» — это большой ад, «адок» — маленький». И не поспоришь.

Авторские неологизмы действительно корректнее называть окказионализмами. И они:

• подчиняются законам словообразования;
• понятны читателю благодаря контексту;
• используются как средства художественной выразительности.

Приведу ещё один классический пример, есенинский:

Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленёночек маленький матке
Зелёное вымя сосёт.

О более впечатляющих примерах поговорим вечером. Пока пришлите в комментарии ваши примеры неологизмов и окказионализмов!
#ремарки #маяковский #есенин

Проснись, неологизм

Если «адки», «адище» и даже «кленёночек» вас не впечатлили, то копаем дальше. Как справедливо заметила подписчица в комментариях, самый махровый неологизм — это слово, обозначающее абсолютно новый предмет или явление. Короче, то, чего не было. А раз теперь оно есть, негоже ему гулять нагишом, без названия.

Нередко такой неологизм выносится в заглавие — «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого, «Солярис» Станислава Лема.

Ну и прочие такие словечки! «Сталкер» из «Пикника на обочине» Стругацких, да тот же «локдаун», который мы все с вами не так давно пережили.

Давайте вспомним другие неологизмы! Желательно именно из литературных произведений.
#ремарки

​Что будет, если не убирать баобабы

Оказывается, антиутопии можно не только писать (читать), но и петь (слушать). Екатерина Яшникова как раз что-то такое спела в треке «Пуля». Давайте посмотрим, что получилось:

🍎 Наливное яблоко, горячий белый шар,
Едет поезд, разгорается пожар.

Екатерина ещё так ррррычит в этом месте, инфернальная картинка рисуется сама собой. Наливное яблоко точно окажется ядовитым, горячий белый шар солнца превратится в топку паровоза. И всё это яркое ассоциативное безумие явно призвано не греть, а обжигать.

Дальше в мире песни будут расцветать розы на брезентовых полях, строиться новые дома, но исключительно на крови, а сама лирическая героиня начнёт тяготеть к превращению в неодушевлённые предметы:

🌎 Я сам себе царство, я сам себе гетто.
Я принц и я планета, и это
Дурное постоянство, я тело и я пуля
В дуле пистолета.

Отметим здесь отсылку к «Маленькому принцу» Экзюпери и, по-видимому, самообвинение в том, что сталось с миром. Мы, люди, забывали убирать сорняки-баобабы с планет наших душ — и вот что вышло. Либо мы так сильно зациклились на собственных планетах, что выродились-выварились в котлах индивидуальности во что-то страшное-неудобоваримое.

Что дальше? Дальше безысходность. Классическая бинарность мира антиутопий:

🎲 Кем мне доля выдала скитаться по миру,
Чётом или нечетом поставит на игру.
В чёрном или в красном изваляться
Крестями да пиками исколотые пальцы.

В общем, всё так плохо, что в пору ждать смерти — четвёртого всадника Апокалипсиса:

🐴 До ворот петровских не сбавляя ход.
Мимо скачут всадники — четвёртый подвезёт.

И закончу ещё одним интересным образом из этой песни:

😢 Мне во сне привиделся холодный белый зал,
Белое распятие и плачущий Шагал.

Здесь, понятное дело, библейские отсылки. Причем художник-авангардист может быть здесь метонимией и Христа, и Леви Матвея, и даже Понтия Пилата, на мой скромный и подслеповатый взгляд.
#ремарки

Жемчужная скрипка дьявола

Творцы любят заниматься самоцитированием. Вновь и вновь доить удачный образ, строку или просто созвучие — великий соблазн. Но самоцитирование — это не самоповтор, упаси боже! Это возвращение к уже знакомому на новом ветке спирали. Хотя к Сергею Довлатову это, видимо, не относится.

Зато здесь прекрасно вспомнить Николая Гумилёва. Его третий сборник стихов называется «Жемчуга» и состоит из четырех частей: «Жемчуг черный», «Жемчуг серый», «Жемчуг розовый» и «Романтические цветы». Это, конечно, неспроста.

Во-первых, жемчуг — разумеется, символ. Во-вторых, украшение из черного, серого и розового жемчуга носил дьявол в более раннем, чем сборник, рассказе Гумилёва «Скрипка Страдивариуса»:

«Рядом с ним, быть может уже давно, шел невысокий гибкий незнакомец с бородкой черной и курчавой и острым взглядом, как в старину изображали немецких миннезингеров. Его обнаженные руки и ноги были перевиты нитями жемчуга серого, черного и розового, а сказочно-дивная алого шелка туника свела бы с ума самую капризную и самую любимую наложницу константинопольского султана».

В рассказе осмысляется дьявольская сущность искусства и завистливое сердце творца, что-то подобное есть и в стихотворении, открывающим сборник «Жемчуга» + сам образ инструмента — «Волшебная скрипка»:

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
#ремарки #гумилев

Герой не одного романа

Сначала портрет: «…жесты его были отрывисты, хотя часто они выказывали лень и беззаботное равнодушие, которое теперь в моде и в духе века, — если это не плеоназм. — Но сквозь эту холодную кору прорывалась часто настоящая природа человека; видно было, что он следовал не всеобщей моде, а сжимал свои чувства и мысли из недоверчивости или из гордости».

Никого не напоминает? А если прибавить, что это молодой и богатый офицер, который будет служить на Кавказе?

«В заключение портрета скажу, что он назывался Григорий Александрович Печорин, а между родными просто Жорж…».

Это не фанфик, если что. Это незавершённый роман Лермонтова под названием «Княгиня Лиговская».
#ремарки