В новогоднюю ночь
Обездоленным май напророчь.
Время - деньги,
Слова - неподдельные водные знаки.
Человечью любовь
по ошибке везут
в автозаке
и крещенскую воду
пытаются в ступе толочь.

Я забыл, как по-русски сказать, чтоб война умерла.
Но я вспомню сегодня,
А ты запиши на бумаге,
Ведь Россия когда-то писала себя на Рейхстаге,
А потом все метель замела.

Можно словом проклятого змия проткнуть,
как копьем.
Если вспомнить живые слова, то пройдёт летаргия.
Там написано было
Иосиф -
Победа -
Россия-Мария…
и затерто потом.

Дети парами в лес по глубокому снегу идут,
Им Иуда, смеясь,
рассказал про
подснежники сказку.
Брось скорее
записку с мечтами
в солдатскую каску,
Пока Гурченко
песню поёт про твои
пять минут.

Только
Вяхирь
почтовый
прочтёт нашу жизнь
на лету,
На седьмое весеннее
небо ее поднимая.
В новогоднюю ночь
пожелай обездоленным
мая,
Новых яблонь в цвету.
27.12.24

Новогодний снежок разукрасил брезент армейский.
И в палатку,
как будто в церковь
вошёл боец.
А Христос
говорил по-русски на арамейском:
«Пронеси эту чашу мимо меня, Отец.»

Почему то вдруг сами
собой загорелись свечки,
Было каждое слово
острее любой стрелы:
«Тридцать лет и три года
Россия спала на печке.
А теперь вдруг
подпрыгнула
и затряслись полы.»

Под полами
распяли волю,
вкурив свободу,
Перерезали всех овец,
ради двух козлов.
Поменяли блаженство
на кайф,
да на колу воду,
А любовь на секс
и архангелов на битлов.

Но уже
ни битлов,
ни секса -
объект размолот.
Наркотический
морок -
удобный мертвецкий сон.
Только сеть,
а в сети только
цифры и ровный
холод.
Между раем
и адом берлинский
забор снесён.

Механический слон эбонитовый вскинул
хобот.
Снег, как пепел летит.
И церквушка стоит вдали.
Под Черниговом
институт,
в институте
робот.
И поставлена цель:
Нас с тобой
стереть с земли.

По привычке ещё
надевает
коньки столица.
Мы стоим
на советском
вокзале,
как вся страна.
Говоришь:
«Буду каждую ночь за тебя молиться!»
И танцует от печки
любовь,
и грядёт весна.

Луна-разведчица видна наполовину. Любовь не лечится, не прикрывает спину, но наполняет клетки молоком, чтоб кровь внутри играла, как по нотам. И прошлое потом выходит с потом, все целиком. Бесполо только лето. Зима, весна и осень - в платьях жён. Я, как кувшин тобою обожжен.Меня обмолотили, как гречиху. Щенком теперь сосу любовь-волчиху, раздетыми лесами окружён и звёздами зелёными осыпан, я пальцами шуршу от недосыпа, считаю снег и деньги по слогам.
А ты целуешь, чтобы не солгал и языка рассасываешь ковшик, и делаешь прозревшим и намокшим, к заветным прислоняя берегам. Влад Маленко.

«…пусть ангелы берегут
наши Илы, Яки и Миги!
Пусть Василий Блаженный, снова надев вериги,
Духу,
Сыну,
молясь
и Отцу,
Обойдет Москву
по кольцу!»

«Говорит Москва»
Поэма Влада Маленко;
Иммерсивный спектакль
Игоря Угольникова и
корпорации «Военфильм»
«Говорит Москва»;
Парк «Москино»;
Декабрь 2024.

НОВОГОДНИЙ ТОСТ
 
Сержант Потапов и
ефрейтор Лобов
За новый год глотнули кипятка.
Не подают в окопах эскалопов
И пробкой не тревожат потолка. 
 
По телеку не щелкая программы,
Рванули пацаны вперед бегом.
Потапов вспомнил Вологду и маму,
А Лобов свой саратовский детдом.
 
Я не корю жующих ананасы 
И в Новый год не знающих беды.
Прошу лишь тихо
вспомнить о Попасной, 
О городах без света и воды. 
 
Спецназ чувашский в ночь ушел колонной. 
В двенадцать тридцать завязался бой.
В Москве провел Сережка с Малой Бронной 
Корпоратив для Витьки с Моховой. 
 
Я не корю танцоров с автопати,
Не выметаю из Таганки сор.
Но помню, как в луганском медсанбате,-
«Москва…» - махнул с досадой мне майор.
 
И времени излом почуяв кожей,
Лишь говорю,
язык стерев до дыр:
Когда гуляет вор с ножом в прихожей,  
На кухне глупо пить за добрый мир.
 
Бой снова начался, свинцом закапав.
И, разлучаясь в ледяной траве,
Ефрейтор Лобов и сержант Потапов
Договорились встретиться в Москве.

Пока Колумб не причалил,
Прошу тебя, Калфурей!
Отметим индейским чаем
Пришествие новых дней!

Тревожны деревьев крики,
Не время летать шмелю.
Ты мне языком в чернике
На шее пиши: «люблю».

Клянусь же водой и родом,
Что все решено уже!
Любовь моя,
с Новым годом!
Младенец спит в шалаше.

Пока Колумб не причалил
И мы на Земле людей,
Обнимемся без печали!
Ведь скоро сезон дождей.

Луна, как волчица стонет!
Молись всем богам, жена!
Мы верим - Колумб утонет,
Мы верим - придёт весна!

Прекрасные дни настанут,
Дожди уберут клыки.
И нас с тобой не обманут
Проворные чужаки.

Вот птица, Луна и ёлка,
И звёздочек намело.
Из дождика слепим волка,
Пускай отгоняет зло.

31 декабря 2024

Теперь нащупал,
снег оплавивши,
Живого будущего
клавиши
Январь - настройщик солнечных машин.
И небо стало ближе
на аршин,
И мышь коту
хрусталик прицепила
на белый ус,
Чтоб радиоволну
Ловить,
А Моцарт резал
тишину
светящимися
лезвиями пальцев,
И солнце,
будто мячик
от испанцев,
Летело к нам
и терлось
об весну.
1.1.25

⁃ По ком ты катишься,
говори,
снежный ком
с обручальным
колечком внутри?
⁃ По каждой, кто
Бога ради
вышил сердечко
гладью.

⁃ По ком в Рождество, ты горишь звезда,
Лучами трогая поезда,
Целуя головы,
крылья, снег?
⁃ По тебе, человек.

⁃ По ком ты, наивный певец, поешь:
«Рай на Земле
мне вынь да положь»,
Купаясь в пороховом дыму?
⁃ По себе самому.

2.1.25

Собор пропавших без вести солдат

Собор пропавших без вести солдат
Построен из прозрачного гранита.
И там, где память в землю не зарыта,
Записки поминальные горят.

Артою посечен небесный свод.
И третий год, над бездною летая,
Одну молитву длинную читая,
Священник Ветер службу здесь несёт.

Иван, Евгений, баюшки-баю…
Иван, Степан - такая вот молитва.
Душа солдата - это поле битвы,
И плачет мать у поля на краю.

Над ней во мгле встают мальчишки в строй,
Как будто в детстве на линейке школьной.
Мать мертвая стоит под колокольней
И роль играет женщины живой.

Здесь горький стебель Родиной пророс,
Здесь кроме смерти оправдаться нечем.
И ткань Покрова задевает плечи,
Из материнских сотканная слез.

Бородино, Донецк и Сталинград…
В себя конец вмещает и начало,
Чтоб без вести Россия не пропала,
Собор пропавших без вести солдат.

Хоть на секунду в праздничные дни
Взгляните в небеса из хоровода.
Не для того, чтоб угадать погоду,
Взгляните
на небесные огни.

Почтальоны

А ты знаешь,
что почтальоны
в среднем живут сто лет,
Если только счастливые вести приносят людям?
Ты, конечно,
скажешь, таких почтальонов на свете нет!
Так давай мы
с тобой ими будем?

Только этого ждёт
от нас вечная бирюза,
Только этому учат, смеясь, золотые пташки!
Соловей летит из Индии
под Рязань,
Чтобы петь о любви,
не давай себе поблажки!

И для этого локти не надо совсем кусать,
Нужно встречам поверить,
и выставить счёт разлуке.
А самое главное -
письма самим писать
И вручать адресатам в руки.

Пить с ними время,
ухаживать сотню лет
За цветами-людьми,
даже если и сам ты таешь.
И не ждать, представляешь, писем от них в ответ.
Это и есть любовь.
Понимаешь ты?
Понимаешь.

Разговор про солнце

Мне в церкви старичок открыл секрет,
Вдыхая синий дым свечных огарков:
«Ты слышал над Москвою солнца нет?
Его купил один из олигархов…

Купил, упаковал в белесый дым,
Куда-то перебросил катапультой!
Теперь оно над островом одним
Висит и светит по команде с пульта.»

Я было засмеялся:
Брешешь зря!
Плетись, мол, дальше со своею торбой!
Но поглядел в окно у алтаря,
А там с утра чернело небо скорбно.

И что-то разглядев
сквозь сизый мрак,
Старик закончил, скарб взвалив на плечи:
«Сынок,
ведь если с солнцем
можно так,
То что для них все судьбы человечьи?»

Ушёл старик, а над свечным столом
Ужасный змей разрезан был на части.
Его Георгий проколол копьем
И ждал, что солнце
вылетит из пасти…

Это русская жизнь,
черно-белая, как корова.
Средь камней и берёз закольцованная дорога.
Слышишь дятлы опять верстовые столбы гнобят?
Что на праздник
соседи ели?
Самих себя.
Понарошку
играли в счастье
в фольге по горло,
А потом поминали Васю, Петра, Егора…
На вокзале попутали
первый с последним путь.
Под конец балалайке пробили под утро грудь.
Новый год -
это в белом лесу из мультфильма леший,
Это в сельском травмпункте краснеющий глазом фельдшер,
Часовой в оружейке,
что свой автомат проспал,
Корпорат на газпромовских дачах у дымных SPA,
И тазы с оливье, как летающие тарелки,
И шутов погрустневших разбросанные сопелки,
И оставшийся в проруби серого волка хвост.
Гребешки то дозволены,
брат, в этот строгий пост?
Как сказал мне бабушка возле метро на Курской:
«В рай да с ярмарки трудно попасть по дорожке узкой! -
А потом перешла на шёпот старуха вдруг,-
Ты запомни, сынок, завершается этот круг…
Если каждый из русских не сделает беспилотник,
То ему приготовит отличную форму плотник…
С Новым годом тебя,
сыночек, ступай, ступай!
Пусть поможет в дороге угодниче Николай!»
5.1.25

Иоганн
Себастьян
Снег,
Ты на Землю?
Так Бог с ней.
Рождество
раздает свет,
Как вай-фай,
Как святой клей.

Вот Иосиф.
Земли ось
Чуть скрипит.
И поэт весь
Пропускает
себя сквозь
Этой зимней
Любви взвесь.

Небеса,
Как
большой
глаз.
Вот Мария,
И с ней сын.
Он спасает
Уже нас,
Устремляя
Лучи в синь.

Русский лось -
Голубой вол...
Этот звездный
Песок - снег.
И любовь, как
В ночи вор,
Настигает
Почти всех.

На КПП у входа в Вифлеем
Волхвов рабат опрашивал,
меж тем:
«Национальность?
Возраст?
Цель визита?
Чей Крым ?
Кем море Мертвое убито?»
Но пыльные и вечные
как львы,
В ответ кивали
радостно волхвы,
И служащий,
инструкции нарушив,
Их пропустил
Он слова не сказал.
И у него потом горели уши
Всю жизнь,
но вместе с ними
и глаза
светились
И в своём тонули свете.
И отступала всякий раз беда,
Как будто день рождения всегда
Справлял он каждый день
до самой смерти.

Рождественский орешек

Мне мальчик протянул орешек грецкий.
Смотри, с тех пор ладони в позолоте!
Стояли мы на площади в Донецке.
- А где же мама с папой?
- На работе.
- Так нынче праздник - Рождество Христово…
Я вдруг осекся
в эту ночь святую
И трёх волхвов увидел из Ростова,
Везущих в бочке воду питьевую.
- Отец мой продолжает дело Корсы,
Сказал пацан, -
нам с Вами по дороге.
Мы шли к роддому по проспекту Щорса,
Где на дежурство
вышла мать Сереги.

Давно виднелись в небе
звёзд зарубки,
И думал сочинитель утонченный
О вере в чудо маленькой и хрупкой,
Как грецкий тот орешек золоченый.

Рождественская история рождения песни

А вот вам и наша «Рождественская песня». Порадуйтесь, мои дорогие!
Ее прекрасно исполнил мой друг Николай Шкаруба в рамках известного проекта «Артмеханика». Музыку написал тоже друг - Женя Лисин, тот самый, с которым мы сделали когда-то «Русские маяки» и натворили ещё много интересного. Но перед тем, как послушать предлагаю небольшую историю. Эти рождественские стихи были написаны давно. Первый из вариант появился ещё в далекие девяностые…позже, примерно в 2012 вариант текста стал песней для спектакля театра на Таганке «Двенадцатая ночь» по Шекспиру.
А потом, в 2014 году была работа над большим мюзиклом про Детский дом, который назывался «Баллада о маленьком сердце» в постановке Нины Чусовой.
И вот такое я нашёл у себя письмо к продюсеру Денису Руденко:
Денис, здравствуй!
Вот долгожданный вариант Гимна Рождественской Мистерии. Ура!
Я увёл все театральные реалии. Убрал даже про презрение нулям...Но кое-что и добавил. Возникло мистическое ощущение торжества. Здесь тебя не должны смущать такие обороты, как "еще нас в живых хранит", поскольку речь идет о Божественном Промысле. Это выше «детского» или «взрослого». Это небесное. Оно должно погрузить каждого зрителя в Чудо, чтобы песня парила песня НАД спектаклем, как решение его Сверхзадачи. Тут нельзя действовать прямой логикой: «дети такие слова не скажут»…. Это ангельские дела. Как будто дети выпевают молитву. Я бы хотел, чтобы эти стихи сохранились целиком и уже не подвергалась ремонту. Уверен, что ты согласишься со мной. Нашу песню люди полюбят.
Обнимаю!

Главная песня 12-той ночи
Вариант для Мистерии в Детском Доме

Попробуйте быть как дети.
Раскройте шире глаза.
Представьте, что жить на свете
Без света в душе нельзя.

Представьте, что воют волки.
Что совы ищут гнездо.
И все мы отныне волхвы,
Идущие за звездой.

Она как фонарь в прихожей.
Вошла, наконец, в зенит.
И только промысел Божий
Еще нас в живых хранит.

В небе звезд многоточье,
Им полыхать не лень,
Чтоб за двенадцатой ночью
Случился крещенский день.

Давайте, мечтать о чуде,
Ждать свои корабли!
Ангелам машут люди
С перекрестков Земли!

Выпита ночь из чаши,
Злой ураган утих.
Людям ангелы машут
С облаков перьевых.

Слово острей, чем спица.
Слово горчит как лук.
Путаница случится,
Но все откроется вдруг.

Любовь - обоюдная тайна.
На ветру ее флаг.
Знайте - все не случайно.
Жизнь утроена так.

Сквозь темноту и вьюгу
Прошу об одном еще:
Пообещаем друг другу,
Что кончится все хорошо.

Влад Маленко

Мы ждали снег.
Собрали стол.
Включили музыку.
Налили спирта
граммов сто
В реторту узкую.

Снег позвонил:
"Сажусь в такси...
Мчусь по Остоженке..."
Ну кто обманывать просил?
Так грустно, Боженька…

Зачем трезвонить каждый час,
Бросаться фразами?
Похоже это на отказ,
С любовью связанный.

Теперь Москва обнажена.
Здесь небо куцее.
И от синоптика жена
Сбежала в Турцию.

ОТЧЕСТВО

простые детские стихи

Мы чертим в клетках
буквы золотые
И личную историю творим.
Отцы, как будто
первые святые,
Нас награждают
отчеством своим.

Олеговна, Андреевич, Петровна…
И ты уже в ответе
за двоих.
За прошлое,
с которым связан кровно,
За будущий расклад
дорог земных.

Живет такой обычай в Третьем Риме,
За словом оставляя
след живой.
И отчество,
усиливая имя,
Фамилию
приводит за собой.

Не просто так в начале
было Слово
И на себе держало
небосвод.
Как дерево из семечка живого,
Из отчества Отечество
растёт.

Влад Маленко
10.1.25