Почему бомбардировки и вторжения почти никогда не порождают внутреннюю революцию — и что об этом говорит политология

Когда армия одного государства заходит на территорию другого, а авиация утюжит инфраструктуру и энергосети, логика вроде бы подсказывает: население, уставшее от разрушений, должно взбунтоваться против собственного руководства — «они довели до войны и ничего не могут сделать, пока мы страдаем под бомбами».

На практике часто происходит обратное: разбираемся в семи пунктах с опорой на политологию и статистику.

Написал в частном канале, почему внешнее вторжение не приводит к революции, и почему, если вам надо сменить власть в каком-нибудь ближневосточном государстве, бомбить его — плохая идея.

Подписывайтесь, буду рад вас видеть: все происходит внутри телеграма, просто и безопасно.

Подписаться на «Клику Наумова»

План Трампа на войну с Ираном довольно прост — он должен помочь избежать «бесконечной войны» типа иракской или афганской. По пунктам:

1. Израиль и Иран находятся довольно далеко друг от друга, и вся кампания (что со стороны Ирана, что со стороны Израиля) планируется «удаленной», ракетной или авиационной. Вторжений и оккупаций не будет.

2. Иран уже через посредников даёт понять, что готов прекратить конфликт и пойти на уступки, если Израиль прекратит свои атаки.

3. Соответственно, прекращение огня может быть в любое время: в том числе после уничтожения всех ядерных объектов Ирана в результате израильских или американских ударов.

4. Если США и Израиль уничтожат все объекты ядерной программы Ирана, их цель будет достигнута: атаки с их стороны прекратятся.

5. И что останется Ирану? Просто бесконечно отправлять ракеты в сторону Израиля? Для чего, с какой целью? Война сойдёт на нет.

6. Именно эта логика и позволяет Трампу быть уверенным: молниеносный решительный удар США должен позволить достичь всех стоящим перед ним и перед Израилем целей. Если в Иране ещё и режим сменится — он будет доволен. А если не сменится — и так хорошо.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Иран бьёт сквозь «Железный купол» и всю систему ПВО по израильскому военному бюджету и по морали израильтян. Но принесет ли это успех?

Неделю назад израильская ПВО выглядела как почти идеальная система, уничтожавшая в воздухе девять из десяти иранских ракет.

К 20 июня началась ощутимая просадка: по данным NBC News со ссылкой на израильскую разведку, эффективность перехватов за последние сутки уже около 65%. Тем же коридором в 60–70% оперируют и профильные военные порталы.

Причин снижения эффективности несколько:

1. Заканчивается дорогой боезапас

Каждая ракета Arrow-3 стоит Израилю 2–3 миллиона долларов. Запасы этих перехватчиков — по данным той же WSJ — исчисляются «несколькими десятками», а новый контракт ещё согласовывается.

2. Иран поднимает ставки

В свежих волнах появились ракеты «Хорремшехр-4» и гиперзвуковые «Фатех-900». Они заходят на цель быстрее, и израильская ПВО банально не успевает среагировать.

3. Американской помощи недостаточно

Часть ракет теперь сбивают американские батареи THAAD, развёрнутые в Саудовской Аравии и на эсминцах у Эйлата. «Купол» получается шире, но все равно каждая прорвавшаяся боеголовка ложится на ослабленный израильский ресурс.

С 13 по 19 июня Тегеран выпустил более тысячи ракет и дронов, пик пришёлся на ночь 17-го — около двухсот залпов сразу. В ту ночь ПВО ещё держала планку 80%: 39 попаданий, 12 погибших, 70 раненых.

Ночь 19 июня показала новую реальность: 65 % перехватов, 18 попаданий, 4 погибших.

Это довольно ощутимое падение: каждая третья боеголовка теперь проходит сквозь оборону и бьёт по земле, по бюджету и по морали израильтян.

Shahed-136 стоит Тегерану примерно 35–40 тысяч долларов. Перехват «купольной» ракетой Tamir — порядка 50 тысяч, Arrow-3 — несколько миллионов.

В ночь 17-го противовоздушная оборона обошлась Израилю примерно в 285 миллионов долларов — и это только ракеты, без учёта ущерба на земле.

Вопрос, что кончится первым — иранские ракеты или запасы израильских ПВО. У Тегерана, безусловно, тоже не бесконечный арсенал дорогих и эффективных ракет.

Потому пока конфликт идёт в той рамке, что я описывал чуть раньше: противостоянии готовности обществ мобилизовываться, терпеть удары и сохранять политическую управляемость.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Так работает гегемония

Как я и предполагал пару дней назад, Дональд Трамп предпринял именно ограниченные удары по иранским ядерным объектам по формуле «атаковать, чтобы принудить к миру и вывести на сделку, не начиная большой войны».

Такая формула в целом отражает характерное для него «миротворчество», которое выходит далеко за границы привычного — в его рамках можно и Зеленского из кабинета выгнать, и бомбы на суверенное государство сбросить.

Причем интересно, что если российская СВО и израильская кампания против Ирана укладываются в рамки «теории опасности» — когда государство чувствует смертельную угрозу, то оно атакует, невзирая на критику со стороны — то в американском случае ситуация совершенно другая.

Иран не нес угрозы безопасности США, война с ним также национальным интересам США не служит. Зато она прекрасно служит интересам сохранения американской гегемонии.

Гегемония, напомню, это власть как будто бы без принуждения — вам словно естественным образом, самому хочется использовать доллар, смотреть американское кино, покупать американские джинсы и следовать американскому внешнеполитическому курсу. Система выгодна, стабильна, привлекательна, альтернатив ей вроде бы нет.

Но это иллюзия: на границе этой системы всегда стоит солдат с ружьём — если вдруг американские идеи (например, ввиду кризиса в самих США) начинают казаться вам не такими уж привлекательными, вам быстро напоминают ваше место: когда осуждением, когда санкциями, а когда и бомбой.

Тогда и становится очевидно, что внешне добровольно принятая власть держится насилием, а альтернатив нет только потому, что все они задавлены гегемоном с самого начала.

Вот и весь, собственно, секрет. Заслуга Дональда Трампа здесь в том, что он совершенно искреннен и прозрачен, и даже не прикрывает шестерни гегемонистской системы разговорами о демократии, правах человека, великой американской идее или чем-то таким.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Довольно неприглядная правда о войне Израиля при поддержке США против Ирана состоит в том, что в этой войне не может быть формального победителя, но может быть победитель «по очкам».

Какие цели ставит Израиль?

1. Демонтаж ядерной программы;
2. Смена режима в Тегеране;
3. Капитуляция иранской армии (это Дональд Трамп прямым текстом озвучил в соцсетях)

Насколько эти цели реально достичь текущими способами?

Совершенно нереально добиться ни одной из этих целей путем авиаударов, а о наземной операции пока не может быть и речи.

Какие цели ставит Иран?

Если мы верим неоднократным официальным заявлениям иранских властей, то целью Ирана является уничтожение Израиля.

На данном этапе после израильской атаки, цель — сохранить управляемость и политический режим.

Насколько эти цели реально достичь текущими способами?

Уничтожение Израиля невозможно, равно как и нанесение ему катастрофически неприемлемого ущерба.

Тем не менее, именно Израиль начал эту главу войны, атаковав иранские ядерные объекты напрямую.

Соответственно, для победы ему надо реализовать заявленные цели — Ирану лишь необходимо выстоять и не капитулировать, что выглядит гораздо более достижимым результатом.

Собственно, американская атака — попытка переломить идущую неважно для Израиля военную кампанию. Но и с ней израильские цели выглядят практически недостижимыми.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

И давайте предварительные итоги для России оценим:

— Внимание США переключено на Ближний Восток, Украине меньше внимания, денег, снарядов, а подчас и показное пренебрежение (Трамп отказался от встречи с Зеленским на G7);

— США позволили себе нанести удар по ядерным объектам неядерной страны, и поддержали действия Израиля "по обеспечению собственной безопасности": это все мощный моральный аргумент в поддержку российской позиции. Если Израилю позволено военными методами обеспечивать свою безопасность, в чем претензии к России?

— Возрастающая роль России как потенциального миротворца и вообще важного участника международных отношений. Глава МИД Ирана Аббас Аргачи едет к Путину: в условиях войны с США только Россия остается нейтральной страной, которая может обеспечить диалог и договорное разрешение (а оно остается единственно возможным);

— На иранской ядерной программе (как минимум военной) поставлен крест: России эта программа тоже не нужна ввиду желания иметь стабильный и предсказуемый Ближний Восток, а также активизировать экономические связи с Ираном после завершения войны (потенциал для логистики там, например, есть);

— Единственная угроза: падение правящего иранского режима. Потенциала для этого пока нет, хотя исчезновение аятоллы Хаменеи вызывает опасения.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Кстати, мой друг и коллега политолог-востоковед Александр Каргин оказался в Тель-Авиве в разгар последних военных событий.

Прилетел туда с лекцией: лекция, как вы понимаете, отменилась, зато началась война. У Александра была масса времени на прямые репортажи с места событий, разговоры с местными в бомбоубежищах и вообще на то, чтобы ощутить, чем сегодня живет Израиль. Вернуться назад у него не без приключений получилось только вчера, так что в ближайшее время ждем подробностей.

Читаю с интересом — у Саши всегда свой особый, и что важно, информированный взгляд на вещи.

https://www.tg-me.com/karginizm/10312

Ночной удар США по ядерным объектам Ирана расколол Америку ровно по тем же линиям, что и всё последнее десятилетие.

Экспресс-опрос Washington Post показал: атаку поддержали лишь четверть респондентов, тогда как 52% высказались против.

Наибольший скепсис пришёлся на латино- и афроамериканцев (64% и 67% «против»), а единственная группа, где одобрение вышло в плюс, — белые избиратели без высшего образования (51%) — но это «ядерный» (простите) электорат Трампа.

В Капитолии восторг и возмущение разделились по партийным линиям. «Традиционные» Митч Макконнел и Марко Рубио рукоплескали «исторической демонстрации силы», а трампист Джим Джордан уже сравнил удар с «моментом Рейган-86».

Речь о бомбардировке Ливии 1986 года, когда Рональд Рейган ответил на теракт в Берлине ударами по Триполи и Бенгази — пример мощного военного удара без начала полномасштабной войны. В общем, даже изоляционисты пока закусили удила и поддерживают президента, хотя тот же Такер Карлсон мягко критикует излишнее влияние Израиля на политику США.

Прогрессивные демократы — Берни Сандерс, Ро Кханна — назвали бомбёжку «безрассудной эскалацией» и потребовали немедленных слушаний.

Израильское лобби отреагировало предсказуемо. AIPAC и ADL хвалили Трампа и объявили благодарственные молитвы в синагогах Нью-Йорка и Майами.

Иранская диаспора Лос-Анджелеса («Тегеранджелес») разделилась: часть эмигрантов вышла на улицы с плакатами «Нет новой войне», часть — аплодировала «удару по режиму».

Антивоенные движения Code Pink и Veterans For Peace собрали несколько тысяч протестующих в Нью-Йорке и ЛА; над Манхэттеном развернули баннер «No war on Iran» .

Бизнес смотрит на Ормузский пролив. Первый час торгов стоил индексам S&P и Nasdaq двух процентов: рынок испугался перекрытия пролива. Вице-президент Cisco на закрытом брифинге сетовал: киберспециалисты американских спецслужб предупреждают об «усиленной угрозе» иранских хакеров и возможных атаках на энергосети США.

И наконец, улица. Полиция Нью-Йорка и Лос-Анджелеса усилила патрули у израильских и иранских консульств.

В общем, «ястребы» видят в ночной бомбёжке долгожданный момент решимости; «прогрессисты» — повтор гегемонистской авантюры и угрозу новой «бесконечной войны»; рядовой избиратель, судя по цифрам, скорее тоже боится новой войны, чем жаждет её.

А Уолл-стрит и Кремниевая долина выжидают: если Ормузский пролив действительно перекроют, спор о морали уступит место панике вокруг цены барреля нефти.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Война Ирана — это не война России. Россия заинтересована в сохранении баланса на Ближнем Востоке, потому в войну против Израиля — даже опосредованную — она вступать не будет несмотря ни на какие просьбы и визит в Москву главы иранского МИД.

Россия и Иран заинтересованы в изменении существующего миропорядка, и Москва хотела бы сохранения нынешнего иранского правительства, но подставлять себя под удар и таскать каштаны из огня вместо Тегерана она не будет.

Во-первых, Ирану нужно продемонстрировать готовность выносить тяжесть войны самостоятельно;

Во-вторых, он уже делает это сам вполне успешно: реализация израильских целей, как мы с вами обсуждали вчера (бесповоротное уничтожение ядерной программы, смена режима) сейчас представляется практически невозможной.

Так что, полагаю, поддержка будет в первую очередь дипломатической и экономической — Ирану, в принципе, это и необходимо, и его задача (выстоять) вполне реализуема.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Остановлюсь на тезисе о союзничестве — современные союзы это скорее союзы ad hoc, ситуативные партнёрства. Россия и Иран хотели бы усиления незападных структур влияния в мире, альтернативных систем власти.

Но что касается региональных вопросов, они остаются на откуп Москвы и Тегерана: бойцы КСИР не будут штурмовать укрепрайоны в восточноевропейских степях, а российские расчеты ПВО не будут вводить план «Ковер» в персидском небе.

Такого рода объединения, кстати, более стабильны и взаимовыгодны, нежели довольно обременительные союзы прошлого.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Пост Трампа с критикой Медведева совершенно невероятный. Американский президент впервые говорит с российскими политиками на модном сейчас в интернете языке — на языке современной беспардонной дипломатии.

По сути, Дональд Трамп опубликовал «пост в стиле Дмитрия Медведева» в адрес самого Дмитрия Медведева. Сказал ему буквально «а ну повтори», при этом подчеркнув уважение лично к Путину — который, мол, и принимает решения, а не ваша телеграм-братия.

Знаково.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Рубрика "читатель из Узбекистана пишет в редакцию". Дорогой @GusMarchPhillipps, вернитесь, давайте поговорим про твиты Трампа образца 2017-2018 года и кому из российских политиков он их лично адресовал.

Что касается иранских ракет, запущенных по американским военным базам — это совершенно ожидаемый, обязательный ответ для сохранения лица.

В прошлый раз, когда Трамп еще на первом сроке отдал приказ об убийстве иранского бригадного генерала Касема Солеймани, иранцы тоже обстреляли американские военные базы — тогда американский президент сообщил, что удар ни к чему не привел, все укрылись в бункерах, и конфликт исчерпался.

Сейчас Иран хочет, чтобы ситуация завершилась примерно так же: тогда в обмен на показательную акцию он утратил Солеймани, сейчас — часть ядерной программы. Но таков баланс сил. Если американцы не будут отвечать, конфликт может быть близок к исчерпанию.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Давайте будем честны: Израиль проиграл в конфликте с Ираном.

Как я и предполагал вчера, стороны решили прекратить огонь — Иран предпринял атаки для сохранения лица, США этот пас приняли. Но что в итоге?

Израиль начал эту кампанию с двумя целями: ликвидировать ядерную программу Ирана или добиться смены режима в стране. Ни одна из этих целей не была реализована, а Тегерану как стороне обороняющейся достаточно было лишь просто выстоять.

Даже если значительная часть ядерной программы уничтожена, Иран сохранил обогащенный уран, технические компетенции и политический режим — при наличии политической воли эта ядерная программа может быть восстановлена в среднесрочной перспективе.

Более того — Иран увидел, что Израиль может нанести удар в любой момент, и только атомное оружие может быть гарантией безопасности. Позиции радикалов внутри страны, безусловно, стали сильнее.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Что это было: как Рональд Рейган вдохновил Дональда Трампа на удары по Ирану

Американская кампания ударов по Ирану — ограниченная, точечная и с позиции силы — очевидно вдохновлена операцией El Dorado Canyon — «Каньон Эльдорадо», —устроенной Рейганом, кумиром Трампа в 1986 году.

В ночь с 14 на 15 апреля 1986 года американская внешняя политика в очередной раз сбросила перчатки: ровно на 48 минут.

Рассказываю в частном канале об операции, которая вдохновила удары по Югославии, Ливии, Ираку и Ирану. И какой урок извлёк из нее Дональд Трамп.

Продолжение — в "Клике"

***

"Клика Наумова" — это мой небольшой частный канал-клуб. Если вы хотите поддержать "Внешпол", читать больше моей аналитики вокруг актуальных тем и обсуждать их, а теперь ещё и получать мини-подкасты по запросу, жду вас в Клике.

Вступить в Клику можно, нажав на это предложение — все происходит внутри телеграма, потому просто и безопасно.

Жду вас в Клике!
Алексей

В конфликте Ирана и Израиля Дональд Трамп пытается играть точно такую же роль, которую он пытался играть в конфликте России и Украины — медиатора, посредника с собственными интересами.

Да, между двумя странами должен быть заключен мир, а ещё у Ирана не должно быть ядерной программы, потому мы сбросим на него 14 бомб. А потом помиримся — а кто нам помешает? А что вы нам сделаете?

Между Россией и Украиной он пытается модерировать точно так же — должен быть мир, вот только бои надо заморозить по текущей линии конфликта.

Разница, однако, в том, что на Израиль и Иран Дональд Трамп может успешно давить, а на Россию — нет. Потому на Ближнем Востоке трамповское миротворчество «с кулаками» работает, а в Восточной Европе — не работает.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Давайте поясню про страшный американский санкционный законопроект, о котором на саммите НАТО говорил Рубио, и который якобы вот-вот будет рассмотрен и введен.

Основное требование администрации — которое, безусловно, будет удовлетворено — состоит в том, что этот законопроект не будет ни к чему президента обязывать.

Он будет давать ему полномочия по введению санкций. А вот воспользуется ли Трамп этими полномочиями — большой вопрос. Особенно в свете предстоящего телефонного разговора с Путиным, который, как мы понимаем, будет не единственным и не последним.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

В ближайшее воскресенье меня можно послушать в Москве: коллеги позвали рассказать о правом повороте в международной политике.

В нашем глобализированном мире правый поворот представляет собой уже не набор разрозненных движений с локальными причинами и проблемами, а уже некий «правый интернационал», вдохновленный одной общей идеологией — суверенизмом.

Лозунги его просты: свои границы, свои законы, своя культура, свой народ. Торговле и взаимодействию с другими странами — да, диктату из далёких столиц — нет. Символ веры один — суверенитет.

Дональд Трамп, Виктор Орбан, Роберт Фицо, Марин Ле Пен и Алиса Вайдель: вот лица современного суверенизма. И если вам кажется, что их идеи звучат похоже на идеи Владимира Путина — вам не кажется.

Здесь можно узнать о лекции и зарегистрироваться. Приходите, поговорим.

Ирано-израильская война закончилась: сейчас основной спор идёт вокруг операции Midnight Hammer, которая якобы «обнулила» иранскую ядерную программу.

Американцы оптимистчны: шесть воронок GBU-57 в горе над Фордоу якобы обрушили зал с центрифугами, а в Натанзе и Исфахане выжжены все ключевые подстанции и уничтожены резервные дизельные генераторы.

По словам главы Пентагона Пита Хегсета, Тегеран «откатился на три-пять лет»: Белый дом продвигает этот итог как окончательную победу.

Инспекторы МАГАТЭ, однако, аккуратнее в формулировках. Да, питание объекта в Натанзе действительно отключено, около сорока процентов центрифуг IR-6 уничтожены или повреждены, а наземные корпуса объекта в Исфахане частично лежат в руинах — но повышении радиационного фона нет, значит, часть оборудования уцелела и утечки не допущено.

В официальном рапорте агентства оно сообщает о задержке «от двенадцати до восемнадцати месяцев», но уж точно не об уничтожении всей ядерной программы Ирана.

Аналитические центры ещё менее оптимистичны: в CSIS и IISS отмечают: на спутниковых снимках компании Maxar видно, что центральная галерея в Фордо уцелела.

Если Иран найдёт питание и запасные механизмы, старые центрифуги IR-1 и IR-2 можно запустить быстрее года.

Ещё серьёзнее вопрос к новому объекту ядерной программы южнее Натанза — пару лет назад чувствительные части атомной программы начали переносить в район близлежащего горного массива — там глубина ещё больше, чем в Фордо. Ни один источник не подтверждает, что по этому объекту вообще стреляли.

Интересные данные дает и изучение свежих снимков Исфахана: тоннели действительно обвалены, но сам цех уцелел на две трети — его можно отстроить за те же полтора года.

Сам Тегеран, понятно, рисует зеркально противоположную картину. Организация атомной энергии Ирана признаёт повреждения надземных строений, но утверждает, что «ядро подземных объектов и запасы урана не пострадали» .

Аятолла Хаменеи сообщает о триумфе над США и Израилем, радикалы-консерваторы призывают выйти из ДНЯО и вплотную заняться изготовлением бомбы.

В итоге, если послушать публичные заявления, все победили, и победили по-своему.

Белый дом продаёт образ тотального обрушения иранской ядерной программы — политически это закрывает вопрос новой войны. МАГАТЭ, опираясь на факты в полях, говорит о полутора годах задержки. Экспертные центры добавляют скепсис, Иран же, вообще ликует.

Общее для всех одно: никто не называет удар концом иранской ядерной программы. Даже в оптимистичной для Вашингтона версии речь идёт о временной паузе. А пауза в ядерной истории, как мы понимаем, это не финал, а лишь временное затишье.

Алексей Наумов. Внешпол — подписаться

Коллеги из Political Animals обратили внимание на мой недавний пост об Израиле и Иране (а также России и Украине) и написали о Барри Позене и теории превентивной войны.

Теория эта и правда заслуживает внимания, но надо определиться с терминами.

Превентивная ≠ упреждающая

Упреждение (pre-emption) — враг уже готовится нажать кнопку, вы наносите удар по готовой, развернутой в полях группировке.

Превенция (prevention) — войска в казармах, силы не развернуты, но баланс сил неумолимо движется в сторону вашего поражения.

Классический пример успешной реализации — израильская операция против ядерной программы Ирака в 1981 году. Бомбы нет, войска не развернуты, но реактор работает и через пару лет выдаст оружейный плутоний. Допустить такое Израиль позволить себе не мог и не допустил.

Классический пример провала теории: Перл-Харбор, когда японцы верили, что сталелитейные мощности США вот-вот сделают их властителем Тихого Океана, и этого надо не допустить. Судьба Японии оказалась незавидной.

С точки зрения Позена, превентивная война — это крайний инструмент управления балансом, а не хищнический налет ради экспансии.

Работает этот инструмент лишь до тех пор, пока окно возможностей действительно открыто, а победа кажется быстрой. Но цена, однако, почти всегда выходит больше запланированной: войны оказываются дольше, тяжелее и кровавее, чем кажется «на берегу» тем, кто решил воспользоваться окном возможностей.