150 лет назад, 24 октября 1875 года родился Константин Фёдорович Юон, русский живописец и график, представитель круга так называемых «русских импрессионистов».

Весомая фигура среди московских художников времён Серебряного века и первых советских десятилетий, художественный теоретик и педагог; младший брат композитора Павла Юона.

Будто — только свет, сплошной, и сквозной, словно концентрирующийся так в белых телах берёз, а снега сколько! Сияет синеватая кипень — и крыши, крыши в низине: четко прописанное тесненье крыш; и колокольня на заднем плане указывает верный вектор: вверх. Но — зима, и санки скрипят, и лица веселы, и игра детей идёт вечным праздником, который так краток, так пестро удержан многими холстами Юона.
С автопортрета 1912 года смотри строго (на фото обложки): взгляд пристрастный, будто изучает мир; аккуратно подстриженная борода свидетельствует о тщательном подходе ко всему: от внешности до величия.

Политическая активность в Индии во время Второй мировой войны

Когда началась Вторая мировая война, ИНК (индийский национальный конгресс) заявил, что будет выступать против участия Индии в войне без полной и немедленной её независимости. Вице-король Британской Индии — Виктор Александр Джон Хоуп, маркиз Линлитгоу, — объявил о вступлении его подопечной территории в войну, не посоветовавшись с конгрессом, лишь поставив его перед фактом, что «империи нужно мясо». Конгресс, естественно, планировал антивоенную кампанию гражданского неповиновения, но британцы арестовали его лидеров до начала кампании...

Между 1940 и 1942 годами Конгресс предпринял две неудачные агитации против британцев, в результате которых 60 000 его членов, включая Махатму Ганди и Джавахарлала Неру (лидеров организации), были арестованы. В 1942 году Конгресс принял резолюцию «Вон из Индии!», призывающую британцев покинуть Индию, тогда же её поддержал Ганди. Он, конечно, поддерживал Великобританию во Второй мировой войне, но выступал за пассивное сопротивление Гитлеру и Японии. Ганди однажды заявил, что его тактика пассивного сопротивления может быть использована в любой ситуации, даже против нацистов. После Второй мировой войны он пересмотрел своё мнение, заявив, что его методы эффективны против британских колонистов, но могут не работать так же хорошо против более жестоких угнетателей.
В отличие от несговорчивого и воинственного Конгресса, Мусульманская лига поддерживала британцев во время Второй мировой войны. Запоздалые, но, возможно, искренние попытки Британии учесть требования двух соперничающих партий, сохранив при этом унитарное государство в Индии, казались неприемлемыми для обеих сторон, поскольку они поочередно отвергали любые предложения, выдвинутые в годы войны. В результате сложился трёхсторонний тупик: Конгресс и Мусульманская лига сомневались в британских мотивах передачи власти индийцам, в то время как британцы изо всех сил пытались сохранить контроль над Индией, предлагая при этом большую автономию.
Опасности для здоровья в Индии

Около 3,5 миллионов человек умерли в Индии от голода, связанного с войной. Описывая опасность для здоровья в транзитном лагере в местечке под названием Ворли, недалеко от Бомбея, Гарольд Лис писал в программе Би-би-си «Народная война»:

У Берта был дядя, который служил в индийской армии в начале века. Не теряя времени, он рассказал нам о том, что сказал его дядя: «Это грязная страна. Он полон жуков, микробов и тварей, которые ползают и ползают, и все они делают все возможное, чтобы вонзить в вас свои зубы. Какая-то часть вашей анатомии всегда доступна. Существуют тысячи их всех форм и размеров, которые могут укусить, ужалить или вонзиться в вашу плоть, и все это с болезненными и ужасными последствиями и очень часто со смертельным исходом. <…> Нам чертовски повезло, если бы мы не получили серьезную дозу малярии перед отъездом из Индии. Дядя все еще страдал от приступов неконтролируемой дрожи и 20 лет спустя. И если мы получим повторные дозы болезни, мы можем закончить слоновостью».
<…>
Конечно, Берт сказал: «Если бы мы не получили дозу малярии, это был бы смертельный сертификат, мы бы заболели дизентерией. Вокруг валялись миллионы жуков, которые заражали всю еду и фрукты и заставляли вас бежать, как хлопушки ада, в туалет. Была оспа. Дядя знал человека, который заболел оспой и выздоровел, но его лицо было настолько обезображено, что его невеста не хотела иметь с ним ничего общего, когда он вернется домой». <…> «Тогда, конечно, мы можем заразиться черной лихорадкой. Вы должны знать, что если вы начнете мочиться кровью, дядя Берта сказал, что это почти всегда смертельно. Было тепловое истощение. Если вы когда-нибудь перестанете потеть, у вас будут проблемы. Они пытаются доставить вас на горную станцию и в более прохладный климат, прежде чем это убьет вас, но это просто так. <…> Нас могла укусить бешеная собака, которая всегда была смертельной, или маленькая змея, называемая серебряным крайтом, которая почти всегда была смертельной.

Пикшуевский десант. Первомайские подарки

Противник подтягивал резервы. А для того, чтобы заткнуть образовавшие бреши в обороне, на битву в первые дни были брошены, как это явствовало из показаний захваченных пленных, все, кто находился поблизости от района боевых действий. Немцы кинули в атаку ремонтников из артиллерийских мастерских, сапожников, поваров, ездовых, — одним словом, всех, кто находился в тылах...

Затем начали подходить резервные подразделения. Немецкое командование с марша бросало их в бой, стремясь удержать укрепленный район с высотой 262,2 в центре. Все более активными становились действия немецкой авиации. Интенсивнее и точнее стал огонь неприятельских батарей. Опомнившись от смятения, возникшего в силу внезапного удара, противник сумел расставить наблюдательные посты и далеко выдвинутые корректировочные пункты. Предполагая, видимо, что высадка основных сил десанта прошла у маяка Пикшуев, противник с осторожностью накапливал силы для контратак на высоту 415,3. По этой же высоте германские самолеты производили интенсивные бомбометания. Однако контратаковать тут уже было некого. Разведчики, закрепившиеся на высоте на первом этапе операции, покинули высоту и соединились, как и было предусмотрено планом, с главными силами бригады. Противник готовился атаковать пустые скалы.

145 лет назад, 26 октября 1880 года родился Андрей Белый, русский советский писатель, поэт, критик-мемуарист, стиховед. Один из ведущих деятелей русского символизма и модернизма в целом. Белый является автором романов «Петербург», «Котик Летаев», «Серебряный голубь», поэм «Первое свидание» и «Глоссолалия», множества рассказов и стихотворений, цикла экспериментальных произведений «Симфонии», мемуаров о литературных кругах эпохи Серебряного века, трактата «История становления самосознающей души».

Опавшая стрелка, мятые купола и стремительный домкрат Александра Проханова

Захар Прилепин не просто буквой «пэ» представляет серёдку в названии редакции «КПД». Евгений Николаич — давний поклонник творчества Александра Андреевича и никогда не скупится в восторгах и похвалах в его адрес. Практически каждую статью о прохановской прозе он щедро шпигует эпитетами — она у него и «духовная», и «судьбоносная», и вообще полна потрясений с восхитительностями. Да что там, любая книга мэтра вызывает у Прилепина приступы экзальтации: «Какой жар я испытал, пока жил с этой книгой, какую жуть, какую жалость! Какое ощущение чуда! С тех пор уже второе десятилетие пошло, как я с Прохановым не расстаюсь...»
Такое постоянство минувшим летом нашло своё подтверждение. В редакции «КПД» вышел новый текст прилепинского литературного любовника, давно назначенного им «звездой: такой лохматой, грузной, с пышной гривой, обдающей то холодом, то жаром». Умри, Захар, лучше не скажешь! Что есть, то есть — всяким обдало при чтении буквопродукта под названием «Лемнер», и одними лишь температурными амплитудами дело не обошлось.