120 лет назад восстание на броненосце «Князь Потёмкин-Таври́ческий» было подавлено.

События, связанные с мятежом команды корабля, происходили на фоне Первой Русской революции: в Одессе бушуют беспорядки, с которыми едва справляется полиция; беспорядки среди команд броненосцев Черноморского флота «Екатерина II» и «Три святителя»; общий накал революционных настроений настроений в стране. Всё это привело к тому, что броненосец «Князь Потёмкин Таврический», самый новый и один из сильнейших кораблей Черноморского флота, считавшийся и наименее затронутым революционной пропагандой, в июле 1905 года плыл из Севастополя в Одессу с командой, сочувствовавшей революционерам, к неожиданности даже для самих революционеров.

На момент выхода в море на борту броненосца находился экипаж из 781 матроса, 15 офицеров (ниже нормы), двух врачей и священника, причём доля «новобранцев» среди рядового состава составляла 56 %; а о предстоящем восстании знали около 24 человек. На борту находились также 23 рабочих Николаевского судостроительного завода для ремонтных работ, но восстание они не поддержали и покинули судно после захода в одесский порт.

Что же до восстания, то первые ротки недовольства зрели среди матросов после известий о трагической судьбу русского флота на тихоокеанском театре военных действий с Японией, куда собирались после гибели эскадры Рожественского, переплывшего полмира к гибели, отправить и корабли Черноморского флота («3-я Тихоокеанская эскадра»). К недовольству же команду подтолкнул инцидент с мясом: днём 26 июня мичман Макаров с парой матросов, прибывший в Одессу для пополнения запасов провизии броненосца на миноносце №267, обнаружил неприятный факт — в охваченном беспорядками городе торговля застыла, а единственное обнаруженное мясо (в лавке его хорошего знакомого) было с опарышами. Миноносец прибыл с задержкой, холодильных камер тогда на флоте не было, и 27 июля матросам был подан на обед суп как раз из этого явно испорченного мяса, который большая часть команды с возмущением отказалась есть. Об этом происшествии было доложено капитану 1-го ранга Евгению Голикову, командиру корабля, и он приказал сыграть общий сбор.

Командир судна узнал от матросов, почему те показательно отказались от еды и обедали сухарями с водой, и приказал прокомментировать ситуацию судового врача (матросы его не любили), который назвал борщ отличным, заодно выразив мнение, что команда «зажирела». Голиков приказал выйти из строя тем, кто готов есть суп (это были младшие офицеры и самая дисциплинированная часть матросов, меньше сотни человек), после чего стал готовиться к пофамильной записи оставшихся в строю упрямцев. Зная, чем пахнет дело, матросы дрогнули и с руганью вышли из строя, за исключением 30 человек, совершенно случайных и замешкавшихся, которых капитан приказал задержать караулу. Желая наказать их в назидание остальным, капитан ещё сильнее разозлил матросов, которая понимала, что очень сурово ответят за выступление совершенно случайные члены команды, их товарищи.

а дальше началось самое интересное и заверте...

Услышав приказ принести брезент, матросы решили, что арестованных готовятся расстрелять, как зачинщиков, и немедленно бросились с криками в батарейное помещение, где находились винтовки и патроны.

На стороне капитана после открытого бунта и сбора оказалось около полутораста человек (причём некоторые офицеры под надуманным предлогом приказу явиться не повиновались), но матросы прочно укрепились в батарейном помещении; арестованные же благополучно сбежали от караула. Обе стороны застыли в ожидании развязки, капитан стал пытаться связаться с другим судном, и всё решил один выстрел: кочегар выстрелил в ворону. Инициатива оказалась на стороне матросов, кто-то прыгнул в воду, и вскоре восставшие одержали верх: офицеры были перебиты, либо арестованы. Миноносец тоже захватили.

К часу дня бой был закончен, лидером восставших стал минно-машинный квартирмейстер Матюшенко, а командиром судна выбрали прапорщика Алексеева (при этом он оставался в заложниках и в случае посадки корабля на мель матросы обещали расстрелять его). Курс восставшие взяли на Одессу, куда вечером 27 июня и прибыли. Днём они приняли на броненосце делегацию от представителей революционеров, а вот шлюпку с начальником Одесского торгового порта отогнали от себя выстрелами. Надо сказать, красное знамя революции при этом не поднималось, это был сигнальный флаг «Наш», означавший готовность атаковать подошедшие царские войска (5 000 пехотинцев окружили порт). 29 июня в порту произошла перестрелка, итогом которой стали 123 убитых и раненных (хотя в советской историографии затем говорилось о 1200-1500 убитых). Одесса была объявлена городом на военном положении, броненосец, освободив всех арестованных, не сдавался и готовился к бою.

29 июня состоялись похороны в Одессе Григория Вакуленчука, первого лидера восставших, в память о котором команда броненосца дала три холостых залпа и два обычных по городу. Жертв не было, но мирное население покинуло пределы досягаемости корабля, а царские войска ещё интенсивнее готовились к бою. В таких условиях 30 июня броненосец вышел в море, где его собирались перехватить две эскадры Черноморского флота, и завязался Немой бой: дважды восставший броненосец проплыл сквозь корабли эскадры, не сделав ни одного выстрела (приказам стрелять матросы не повиновались), но встретив друг друга с восторженными криками. Более того, на борту броненосцев «Синоп» и «Георгий Победоносец» произошли беспорядки, а на последнем команда даже успешно разоружила офицеров, присоединившись к восставшему «Потёмкину». Эскадра была уведена в Севастополь.

Восставшие остановились в одесском порту, захватив транспортник с углём, окружённые ещё более усиленными армейскими частями. Слухи же об успехе их действий дошли до Севастополя, где стали колебаться местные войска. Команда же броненосца «Екатерина II» на тайной сходке решила присоединиться к восстанию, но заговор был раскрыт, корабль разоружили, команда списана на берег, а зачинщики арестованы. 1 июля же произошло ключевое в этой истории событие: команда броненосца «Георгий Победоносец» одумалась и сдались властям; броненосец «Потёмкин» в сопровождении портового судна «Веха» (отстало и 2 июля сдалось властям) покинули Одессу и направились в румынскую Констанцу. Неловко вышло с учебным судном «Прут»: команда в это же время восстала и отплыла в Одессу, когда броненосца уже и след простыл.

Вечером 2 июля корабль прибыл в Констанцу, но вместо помощи со снабжением румынские власти предложили гостям-иностранцам сдаться на условиях военных дезертиров, что освобождало тех от насильственной депортации в Россию. На следующий день восставший броненосец отправился к Феодосии, куда прибыл 5 июля. Там при попытке захватить уголь мятежный корабль был атакован правительственными войсками, после чего вновь отплыл в сторону Констанцы. Преследуемые Черноморским флотом, восставшие добрались 8 июля до Румынии и согласились сдаться на прежних условиях, разделив между собой корабельную кассу.

Броненосец с частью сдавшейся команды был возвращён в Россию и переименован в «Пантелеймон», став самым узнаваемым символом революции 1905 года