Вот так, не отрываясь от земли,
верней, застыв на ней, забыв о дрожи,
сквозь дымку провожая корабли,
куда они случайно забрели,
я ничего не чувствую, похоже.
Похоже, что не чувствую давно —
задолго до минуты на причале.
С матросами играю в домино,
глотая забродившее вино,
и тошнота мне выгодней печали.
Вот так, мой друг, до липкой тошноты
выходишь попрощаться с чёрным судном:
сдаёшься лишь у линии воды,
поскольку видишь — у штурвала ты:
себе рукою машешь безрассудно,
себе рукою машешь самому,
стоящему у берега с испугом,
за раз и рай покинув, и тюрьму,
швыряя вопли ужаса во тьму.
Но вы уже не слышите друг друга.
https://stihi.ru/2014/11/07/6998
верней, застыв на ней, забыв о дрожи,
сквозь дымку провожая корабли,
куда они случайно забрели,
я ничего не чувствую, похоже.
Похоже, что не чувствую давно —
задолго до минуты на причале.
С матросами играю в домино,
глотая забродившее вино,
и тошнота мне выгодней печали.
Вот так, мой друг, до липкой тошноты
выходишь попрощаться с чёрным судном:
сдаёшься лишь у линии воды,
поскольку видишь — у штурвала ты:
себе рукою машешь безрассудно,
себе рукою машешь самому,
стоящему у берега с испугом,
за раз и рай покинув, и тюрьму,
швыряя вопли ужаса во тьму.
Но вы уже не слышите друг друга.
https://stihi.ru/2014/11/07/6998
Forwarded from Mor Amber
В цветах, источающих зной,
в тяжелоголовых и сонных
цветах — в мириадах и сонмах
цветов, восстающих из гнили земной, —
сгущается преображённого тлена
невидимое существо,
текучего запаха демон,
и тянутся пальцы его,
мне в грудь погружаясь, как в пену.
в тяжелоголовых и сонных
цветах — в мириадах и сонмах
цветов, восстающих из гнили земной, —
сгущается преображённого тлена
невидимое существо,
текучего запаха демон,
и тянутся пальцы его,
мне в грудь погружаясь, как в пену.
Пока в современной рупоэзии снова происходит очередной виток скандала на старую добрую тему, можно ли красть чужое и не понимать, ачетакова, повторюсь ещё раз, что заимствование и беспардонное ВДОХНОВЕНИЕ чужими работами это расписка в собственной бездарности, а не знак таланта
и пока ты думаешь, что насовсем один,
что дома ‒ лишь дыры, а люди ‒ пустоты мира,
над землей проходит маленький господин,
колокольчик в левой руке его, в правой ‒ лира,
и ночной его глаз ‒ берилл, а дневной ‒ топаз,
и невидимый свет нисходит из этих глаз,
словно новая в новом небе звезда зажглась,
чтоб не меркнуть впредь,
и листва начинает блестеть и звенеть роса,
что любая жизнь и смерть любая проста,
как волы на пашне, как парные паруса,
и встают гуртом пренатальные голоса,
и земля начинает петь.
Сергей Шестаков
что дома ‒ лишь дыры, а люди ‒ пустоты мира,
над землей проходит маленький господин,
колокольчик в левой руке его, в правой ‒ лира,
и ночной его глаз ‒ берилл, а дневной ‒ топаз,
и невидимый свет нисходит из этих глаз,
словно новая в новом небе звезда зажглась,
чтоб не меркнуть впредь,
и листва начинает блестеть и звенеть роса,
что любая жизнь и смерть любая проста,
как волы на пашне, как парные паруса,
и встают гуртом пренатальные голоса,
и земля начинает петь.
Сергей Шестаков
Forwarded from Мёд поэзии и прочее
Сколько ни вой в подушку, сколько глаза не три – Она неизменно сидит у тебя внутри.
Чернее любой темноты, холоднее льдин. Она возникает, когда ты сидишь один, когда понимаешь, что – в принципе – ты – один, в постелях с любимыми, в самой большой толпе. Когда не помогут молитвы и НЛП, все мудрые книги, психологов личных рать, уход в декаданс и вуду, ваниль и жесть. Ты ел бы наркотики, лишь бы ее убрать, но с ними ей даже легче в тебя пролезть. Ответ на вопросы – да что с тобой?
Ничего.
Когда ты лежишь в кровати своей без сна, и мыслишь, что бога придумали для того, чтоб только опять, опять не пришла она.
А друг тебе скажет – ты просто устал, поди, а врач тебе скажет – понижен гемоглобин. А ты её чувствуешь каждый момент в груди – холодную бездну из самых твоих глубин.
На награждении Оскаром, в ночь любви, в темном подвале ногти себе грызя, носишь в себе, как её ты ни назови: имени нет, и измерить ее нельзя,
И лишь иногда скрывается – оттого, что, к негасимому свету собой маня, греет огонь дыхания твоего несогреваемый холод внутри меня.
саша кладбище
Чернее любой темноты, холоднее льдин. Она возникает, когда ты сидишь один, когда понимаешь, что – в принципе – ты – один, в постелях с любимыми, в самой большой толпе. Когда не помогут молитвы и НЛП, все мудрые книги, психологов личных рать, уход в декаданс и вуду, ваниль и жесть. Ты ел бы наркотики, лишь бы ее убрать, но с ними ей даже легче в тебя пролезть. Ответ на вопросы – да что с тобой?
Ничего.
Когда ты лежишь в кровати своей без сна, и мыслишь, что бога придумали для того, чтоб только опять, опять не пришла она.
А друг тебе скажет – ты просто устал, поди, а врач тебе скажет – понижен гемоглобин. А ты её чувствуешь каждый момент в груди – холодную бездну из самых твоих глубин.
На награждении Оскаром, в ночь любви, в темном подвале ногти себе грызя, носишь в себе, как её ты ни назови: имени нет, и измерить ее нельзя,
И лишь иногда скрывается – оттого, что, к негасимому свету собой маня, греет огонь дыхания твоего несогреваемый холод внутри меня.
саша кладбище
Второй день читаю вот этот труд, желающие могут ознакомиться по ссылке. Целая глава посвящена мансёнгу - любовной поэзии, а когда её выкладывать, если не сегодня)
"Пока конь уносил женщину прочь,
я, красивый, стоял и смотрел на нее с кургана
– женщина с прекрасными глазами стоила мне радости
Благожелательная Гевн направила коня из города
– одна ошибка находит каждого ярла
– умная женщина".
Олав Святой, конунг Норвегии с 1016 по 1028 г
___
"Действительно, твои волосы (стан?),
умная Биль,
более прекрасны, чем у других
увитых золотом жен.
Опора долины ястреба (= женщина)
позволяет упасть на плечи своим волосам
– я обагрил когти жадного орла – золотым, как шелк".
Рёгнвальд Кали, ярл Оркнейских островов
___
Сив насеста сокола
села вдаль от скальда.
Луны лба молил я
Бросить из-под брови.
Ныне ж скальд тоскует
И от скорби вскоре
Мыс промеждубровный
Молча сунет в шубу.
Эгиль Скаллагримссон
(Пер. С.В.Петрова)
я, красивый, стоял и смотрел на нее с кургана
– женщина с прекрасными глазами стоила мне радости
Благожелательная Гевн направила коня из города
– одна ошибка находит каждого ярла
– умная женщина".
Олав Святой, конунг Норвегии с 1016 по 1028 г
___
"Действительно, твои волосы (стан?),
умная Биль,
более прекрасны, чем у других
увитых золотом жен.
Опора долины ястреба (= женщина)
позволяет упасть на плечи своим волосам
– я обагрил когти жадного орла – золотым, как шелк".
Рёгнвальд Кали, ярл Оркнейских островов
___
Сив насеста сокола
села вдаль от скальда.
Луны лба молил я
Бросить из-под брови.
Ныне ж скальд тоскует
И от скорби вскоре
Мыс промеждубровный
Молча сунет в шубу.
Эгиль Скаллагримссон
(Пер. С.В.Петрова)