Привет всем идущим по книжным дорожкам!
Хотим представить вам букхоппинг «Москва читающая».

Книжные дорожки — небольшая компашка энтузиастов, которая хочет показать небольшие уютные книжные, каждый из которых индивидуален и способен поведать собственную историю.

Предлагаем всем нам погрузиться в мир независимой книготорговли, узнать больше о том, как устроена книжная сторона столицы и к чему стремятся люди, которые работают в этих небольших книжных оазисах.

Во время прогулки-экскурсии Вы:
📚 Узнаете все о феномене независимых книжных
📚 Посетите несколько ярких пространств и услышите об их жизни из первых уст
📚 Прослушаете мини-лекцию от эксперта в области литературы
📚 Порадуете себя книжными обновками со скидками от наших друзей
📚 Получите в подарок мерч от команды

Бесплатно.

5, 11 и 19 апреля дорожки ведут в том числе и в Ходасевич!

До встречи💋

В новой книге Александра Бренера собраны истории и рассказы, в которых тела и души героев сталкиваются и пытаются проникнуть друг в друга, словно какая-то неведомая, но блаженная сила понуждает их это сделать. Но, возможно, есть и другие - враждебные - силы, препятствующие воссоединению душ персонажей. Об этой схватке и повествуют весёлые и грустные смеховые эпизоды, собранные под одной обложкой.

720р

В этом цикле из десяти уникальных лекций, прочитанных в течение десяти лет, с 2001 по 2011 год, для студентов Высших курсов сценаристов и режиссеров, итальянский сценарист, поэт и писатель Тонино Гуэрра, работавший с Феллини, Антониони, Тарковским и другими режиссерами, рассказывает о взаимодействии режиссера и сценариста, о том, как кинематографисту смотреть и видеть, как искать и находить истории и образы, как использовать в фильме случайную встречу или взгляд, и самое главное - как рождаются сюжеты.

Купить!

Книга воспоминаний вдовы известного писателя Юлия Даниэля охватывает период 1960-х–1980-х годов. Годы «застоя» стали временем активной культурной жизни. Театры, художественные мастерские, журналы явились центрами притяжения интеллигенции. Одним из таких журналов был «Декоративное искусство СССР», где работала в те годы Ирина Уварова. Она вспоминает о процессе Синявского–Даниэля, о круге художника Бориса Биргера (Булат Окуджава, Владимир Войнович, актеры Театра на Таганке), о Сергее Параджанове, о Михаиле Бахтине, о театральных экспериментах той поры.
Автор книги — искусствовед, теоретик театра, художник-постановщик. Вместе с Виктором Новацким в середине 1980-х годов способствовала возрождению традиционного кукольного вертепа, в начале 1990-х основала журнал «Кукарт», оказала значительное влияние на эстетику современного кукольного театра.

396р

Вниманию отечественного читателя предлагается первое русское издание романа Луи-Фердинанда Селина «Война», рукопись которого была сенсационно обнаружена летом 2021 года вместе с тремя другими рукописями Селина, считавшимися до этого момента безнадежно утраченными.

Жестокое время утраты иллюзий, все оттенки человеческой низости и лицемерия, гибель товарищей по оружию, обретение новых друзей в лице соседей по палате, борьба за выживание, боль, ужас, безысходность, одиночество, ненависть, секс, любовь, череда трагических событий, постоянно переходящих в фарс, злой рок и чудесное спасение глазами главного гения мировой литературы ХХ столетия. Сложно представить себе книгу более актуальную для наших дней.

Купить!

Александр Блок гуляет по окраинам Петербурга и пьет вино. Андрей Белый пытается увести у Блока жену. Михаил Кузмин страдает от влюбленностей и безденежья. Николай Гумилев едет в Африку — искать золотую дверь в иные миры. Марина Цветаева учится в гимназии и бреет голову. Декаденты, мистики и философы пишут стихи, ссорятся, влюбляются и проводят спиритические сеансы, пока сгущаются тучи, а мир постепенно сходит с ума.
Это Серебряный век, время великой поэзии и невероятных историй: иногда совершенно идиотских, иногда трагических, а часто и то, и другое. «Бражники и блудницы» Максима Жегалина — документальный роман и детальный портрет целой эпохи: с 1905 по 1921 год. Портрет, конгениальный ей, полный веселья, печали и восхищения жизнью.

888р

В России цензурное ведомство возникло раньше литературы; всегда чувствовалось его роковое старшинство: так и подмывало по нему щелкнуть. Деятельность Чернышевского в «Современнике» превратилась в сладострастное издевательство над цензурой, представляющей собой и впрямь одно из замечательнейших отечественных учреждений наших. И вот, в то время, когда власти опасались, например, что «под музыкальными знаками могут быть скрыты злонамеренные сочинения», а посему поручали специальным лицам за хороший оклад заняться расшифровыванием нот, Чернышевский в своем журнале, под прикрытием кропотливого шутовства, делал бешеную рекламу Фейербаху. Когда в статьях о Гарибальди или Кавуре (страшно представить себе, сколько саженей мелкой печати этот неутомимый человек перевел из «Таймса»), в комментариях к итальянским событиям, он с долбящих упорством ставил в скобках чуть ли не после каждой второй фразы: Италия, в Италии, я говорю об Италии, – развращенный уже читатель знал, что речь о России и крестьянском вопросе. Или еще: он делал вид, что несет что попало, ради одной пустой и темной болтовни, – но в полосах и пятнах слов, в словесном камуфляже, вдруг проскакивала нужная мысль. Впоследствии для сведения третьего отделения была тщательно составлена Владиславом Костомаровым вся гамма этого «буфонства»; работа – подлая, но по существу верно передающая «специальные приемы Чернышевского».

Набоков. Дар