Иван Бунин #Писатель #Поэт #Петроград #Париж

История любви Ивана Бунина — это не одна история, а череда душевных перегрузок, которая длилась всю жизнь. Он любил с жёсткостью, со страхом, с ненавистью к слабости — прежде всего к своей. В отличие от лирических героев его прозы, Бунин в жизни не был кротким романтиком. Его любовь всегда была с примесью тревоги, собственничества, предчувствия катастрофы. И при этом — абсолютно настоящей.

С Верой Николаевной #Муромцева, своей гражданской женой, он прожил почти полвека. Она стала его опорой, секретарём, редактором, и — в каком-то смысле — спасением. Он не всегда был ей верен, часто был жесток, временами — просто невыносим. Но никогда её не покидал. Вера пережила и его женщин, и его ярость, и его спазматическую ревность. Она умела молчать тогда, когда это было необходимо, и говорить только тогда, когда он уже почти погибал от собственных демонов.

Но был роман, который выжег Бунина изнутри и остался в литературе как "Жизнь Арсеньева", "Митина любовь", "Тёмные аллеи". Это его связь с Галиной Кузнецовой — молодой поэтессой, девушкой из украинской провинции, сильной, упрямой, тихой. Она приехала к Бунину в Грасс как помощница, но быстро стала его любовницей. Между ними возникла связь, которую трудно назвать любовью в привычном смысле. Это было скорее столкновение двух миров — его, пожилого, раздражительного, гениального, и её — молодой, полусонной, но внутренне непроницаемой.

#Бунин терял голову. Он не мог вынести ни её молчания, ни её правды. Он уничтожал её сарказмом, обрушивал на неё свои литературные ярости, а потом — писал о ней с такой нежностью, которую, казалось, вообще не умел чувствовать: «Ты — как цветок, который я сорвал и сразу пожалел». Но их связь была обречена. Галина влюбилась в другую женщину — Маргариту Войтинскую, эмигрантку, художницу. Это был удар, который Бунин не мог переварить. Он не понимал, не принимал, не прощал. Он чувствовал себя преданным не просто как мужчина — как писатель, как создатель мира, из которого его добровольно вывели.

Он выгнал #Кузнецов. Скандал был ужасный. Но Вера Муромцева осталась с ним. Она утешала, как могла, стирала за ним слёзы, собирала бумаги, лечила его истерики. С Кузнецовой Бунин больше не виделся. Но продолжал писать о ней до конца жизни. В «Тёмных аллеях» — почти каждая героиня с тенью Галины. Он не называл её, но узнаваемость была невыносимой. Сам он говорил, что «настоящая любовь — это та, которую вспоминаешь в одиночестве, с ненавистью и нежностью одновременно».

В эмиграции, особенно в старости, Бунин стал жестче, язвительнее, политически едким. Его любовь к России перешла в боль. Его письма полны обид и мрачной гордости. Но в глубине этой внешней непримиримости оставался один и тот же человек — остро чувствующий, ранимый, одержимый. Всё, что он когда-либо любил, он превращал в литературу, и всё, что превращал в литературу — уже не отпускал.

И если у кого-то и получилось сохранить в прозе ощущение любви, такой, как она бывает — внезапной, жестокой, невозможной — то это был именно он. Бунин любил не тех, кто нужен. И не так, как надо. Но именно поэтому его любовь — вечная.