Сегодня прощались с Натальей Чайко (Ирма Зарецкая), прозаиком, поэтом и сотрудником муздрамы.

Я буду абсолютно откровенна - на прощании не планировала быть. Во-первых, похороны - это что то сакральное, а я, если и знала Наталью, то больше по ее творчеству. Во вторых, у меня ровно в это же время была назначена рабочая встреча ещё неделю назад. И Юле Андриенко, которая прислала мне дату и место прощания, я честно ответила, что не смогу.

Но иногда складывается так, что получается по-другому. Неожиданно производственный момент мы решили за несколько минут, и, выйдя на улицу, я поняла, что до Мушкетовского мне ехать пять минут, я с его тыльной стороны. Не знаю, как в огромном городе могло так совпасть?

Приехала на 15 минут позже, но машин процессии ещё не было. Цветов не продавали, я по прежнему остро ощущала сомнения, но Юля меня переубедила. Я знала, что она общалась с Наташей, очень переживала.

Автобус подъехал, и я, выдохнув, тоже пошла к центральному входу. И таких, как я, растерянных, без цветов и "не по форме" было много. Тот случай, когда пришли самые разные люди, не знакомые между собой в большинстве, но искренние. И для похорон неофициозных, в летнем военном городе - этих людей было много...

Свечи в руках плавились от летнего тепла и огня вдвое быстрее, и даже картонные подложки не спасали, и горячий воск больно капал на руки. Я держала две - от себя и от Юли, и от жара они отклонялись, образуя собой латинскую V. И мне хотелось верить, что это знак победы над смертию, и сколько же тех, кого мы провожали за эти годы, и нашу Победу они увидят уже свыше ...

Наталья успокоилась на закрытом Мушкетовском кладбище - и процессия шла в одну из старых частей некрополя, между коваными облезшими оградами, в ветвях пели соловьи, кувыркались белки. Мушкетово - последний приют местной интеллигенции из старого мира, здесь похоронены многие писатели и поэты.

Проход к могиле был длинен и узок, и, чтобы бросить горсти земли, я зашла на соседнее захоронение. Холм стараниями копачей вырастает за десяток минут, и, когда по его верху, шлифуя, провели лопатой, небо потемнело.

- Только закончили солнце зашло, - сказал старший, Юра.

К могиле пришли вечные провожатели ушедших - две добродушные собаки, подставляющие под руку горячие лбы и смотрящие, как нарастает земля.

Мы остались с копачами одни, и, наверное, что то было такое в атмосфере, что разговорились о жизни и смерти. Снова вышло солнце, одна из собак свернулась на моей ноге - и заснула глубоким сном, а я и не заметила.

Я думала о том, что все мы вместе посреди Мушкетова стали бы наверняка со своими диалогами и судьбами теми самыми героями рассказов Натальи. И нас бы с копачами она так же разобрала на лаконичные винтики до основания - и пересобрала заново в абзацах. Может, даже лучше и проще мы бы стали.

Я вышла на аллею - и, кажется, сразу написала Юле, я знала, что она ждёт.

Царствие Небесное, Наталья...

Вашу маму и там, и тут показывают)
К 100-летию "Комсомолки" попросили выслать свои фото в процессе работы.
А объятия с мариупольским мишкой даже работой не назовешь, это ж чистое наслаждение!

Брест, ты невероятный.

Наверное, так и выглядел в 1941 году последний мирный день.

Выдвигаемся в Брестскую крепость, где через несколько часов, 84 года назад, на нашу землю придет страшная война, унесет миллионы жизней, еще миллионы искалечит.
Спать некогда и некогда будет завтра, но события обязуют держаться.