Forwarded from Александр Проханов
7 июля - юбилей Прилепина
Дорогой Захар, в твои 50 лет ты — чудесный писатель, отважный воин, любимец молодых патриотов. Вокруг тебя бушуют страсти, ликуют друзья, лютуют враги. Ты — пример великого русского служения, в котором русский писатель идёт со своей армией, не оставляя Россию во времена её грозных испытаний. Воевали Лермонтов и Толстой, Гумилёв и Симонов, воюешь и ты. И твои раны, твоя победная воля вливаются в эстетику твоих романов. Дорожу нашей дружбой. Восхищаюсь твоими текстами, молюсь за тебя, когда ты покидаешь рабочий стол и возвращаешься в окопы Донбасса.
Твой Проханов
Дорогой Захар, в твои 50 лет ты — чудесный писатель, отважный воин, любимец молодых патриотов. Вокруг тебя бушуют страсти, ликуют друзья, лютуют враги. Ты — пример великого русского служения, в котором русский писатель идёт со своей армией, не оставляя Россию во времена её грозных испытаний. Воевали Лермонтов и Толстой, Гумилёв и Симонов, воюешь и ты. И твои раны, твоя победная воля вливаются в эстетику твоих романов. Дорожу нашей дружбой. Восхищаюсь твоими текстами, молюсь за тебя, когда ты покидаешь рабочий стол и возвращаешься в окопы Донбасса.
Твой Проханов
Forwarded from Матвей Раздельный
Захару Прилепину — 50!
Помню, как мама в самом начале «десятых» услышала его по радио и удивилась, «что это за юноша, отлично разбирающийся в советской поэзии».
Помню, как со стипендии купил роман «Санькя» и, прочитав за несколько часов, все последующие стипендии тратил исключительно на книги Захара.
Помню, как в 2012-м поехал с отцом в Нижний Новгород, чтобы поискать на улице Бекетова дом, где тогда жил Захар (но найду я этот дом только в 2023-м, и прямо со двора, который описан в рассказе «Какой случится день недели», отправлю фото Захару, а он подтвердит: «Мой»).
Помню, как в 2014-м мы впервые увиделись, когда Захар был с творческим вечером во Владимире.
Помню, как в 2019-м меня позвали работать в Литературную мастерскую Захара Прилепина (где я отработал 5 лет).
Помню, как в 2024-м уезжал в созданный Захаром отряд «Родня» и не знал, что буду служить вместе с прототипом Саньки из романа, когда-то изменившего мою жизнь.
О произведении гениального писателя часто говорят, что оно больше, шире, выше, глубже автора, его сочинившего.
Так же можно было бы сказать и о книгах Захара, если бы не одно «но»: Захар и вне текстов всегда оказывается будто больше, шире, выше и глубже самого себя.
Он, цитируя моего отца, «природная аномалия».
Чудо, которое со всеми нами произошло.
С юбилеем!
* * *
Захару Прилепину
Ты видишь собак, как другие люди не видели.
Романсом от ада спасаешь некоторых.
Мы шли из «Шинели», но вот подошли к «Обители» —
нижегородскому дому на улице Бекетова.
Полвека в ботинках, полных горячей водкой,
идёшь из России, едешь к нам с Пересветом.
В «несчастного неприятеля» стреляешь прямой наводкой.
Terra tartarara — тебя лично касается это.
Пишешь о патологиях с чистым сердцем.
О blackman'е, проглотившем чёрную обезьяну.
Однажды чуть было не делаешься страстотерпцем,
но говоришь: «Я из мёртвых теперь восстану».
Увековечиваешь в романе нацбола Саньку:
мы с ним много позже друг друга в Донецке встретим.
«Письмом товарищу Сталину» на Таганку
в метро барельеф возвращаешь — «Сталин и дети».
Пусть, с криком: «Ту мач!»*, отменяют тебя противники.
Ты — новый тумá из Тум /почти/ Николаевской
и Воскресенской**, разменивающий полтинники.
Вторые полвека ж отпразднуем? Я настаиваю.
7 июля 2025 года
—————
* «Чересчур!» (от англ. «too much» — «слишком много»).
** Николаевской Тýмой раньше назывался нынешний посёлок городского типа Тýма, а Воскресенской Тýмой — нынешнее село Воскресенье в Клепиковском районе Рязанской области, расположенные недалеко от города Скопин, где родился Захар Прилепин.
Помню, как мама в самом начале «десятых» услышала его по радио и удивилась, «что это за юноша, отлично разбирающийся в советской поэзии».
Помню, как со стипендии купил роман «Санькя» и, прочитав за несколько часов, все последующие стипендии тратил исключительно на книги Захара.
Помню, как в 2012-м поехал с отцом в Нижний Новгород, чтобы поискать на улице Бекетова дом, где тогда жил Захар (но найду я этот дом только в 2023-м, и прямо со двора, который описан в рассказе «Какой случится день недели», отправлю фото Захару, а он подтвердит: «Мой»).
Помню, как в 2014-м мы впервые увиделись, когда Захар был с творческим вечером во Владимире.
Помню, как в 2019-м меня позвали работать в Литературную мастерскую Захара Прилепина (где я отработал 5 лет).
Помню, как в 2024-м уезжал в созданный Захаром отряд «Родня» и не знал, что буду служить вместе с прототипом Саньки из романа, когда-то изменившего мою жизнь.
О произведении гениального писателя часто говорят, что оно больше, шире, выше, глубже автора, его сочинившего.
Так же можно было бы сказать и о книгах Захара, если бы не одно «но»: Захар и вне текстов всегда оказывается будто больше, шире, выше и глубже самого себя.
Он, цитируя моего отца, «природная аномалия».
Чудо, которое со всеми нами произошло.
С юбилеем!
* * *
Захару Прилепину
Ты видишь собак, как другие люди не видели.
Романсом от ада спасаешь некоторых.
Мы шли из «Шинели», но вот подошли к «Обители» —
нижегородскому дому на улице Бекетова.
Полвека в ботинках, полных горячей водкой,
идёшь из России, едешь к нам с Пересветом.
В «несчастного неприятеля» стреляешь прямой наводкой.
Terra tartarara — тебя лично касается это.
Пишешь о патологиях с чистым сердцем.
О blackman'е, проглотившем чёрную обезьяну.
Однажды чуть было не делаешься страстотерпцем,
но говоришь: «Я из мёртвых теперь восстану».
Увековечиваешь в романе нацбола Саньку:
мы с ним много позже друг друга в Донецке встретим.
«Письмом товарищу Сталину» на Таганку
в метро барельеф возвращаешь — «Сталин и дети».
Пусть, с криком: «Ту мач!»*, отменяют тебя противники.
Ты — новый тумá из Тум /почти/ Николаевской
и Воскресенской**, разменивающий полтинники.
Вторые полвека ж отпразднуем? Я настаиваю.
7 июля 2025 года
—————
* «Чересчур!» (от англ. «too much» — «слишком много»).
** Николаевской Тýмой раньше назывался нынешний посёлок городского типа Тýма, а Воскресенской Тýмой — нынешнее село Воскресенье в Клепиковском районе Рязанской области, расположенные недалеко от города Скопин, где родился Захар Прилепин.
Forwarded from Вожак
Захар Прилепин – глыба! Он ворвался в русскую литературу стремительно, как молодой боец взлетает на ринг: ну что, есть тут ровня? побьёмся на кулачках? А там, надо сказать, конкуренция не слабая. Одного таланта тут недостаточно, но в случае Прилепина сложилось всё: божий дар, мужская хватка, свет Родины, поступки. Наконец, готовность всей жизнью ответить за свои слова! Вот из этих булыжников состоит русский писатель. Вытащи один – и всё посыплется, рухнет и будет забыто. А цементирует только Любовь! В прозе Захара Прилепина много любви, он не жадный, горстями её разбрасывает, чтобы всем хватило... Нам хватает, Захар! Спасибо, что ты есть у России. Многая лета тебе! В России нужно жить долго, на радость друзьям и назло врагам. Ты уже победил смерть: и Словом, и Делом. С днём рождения! Живи!
Forwarded from Elina Стихи | Проза
Я знаю его сердцем.
Не годами (которые бывают за плечами у друзей и коллег), не через телешоу на экране, и даже не через книги (стыдно признаться, что читала не все).
Я знаю Захара сердцем.
И такое знание, порой, может быть и честнее, и глубже.
Именно поэтому на мое отношение к Захару Прилепину не может повлиять что-то из вне.
Его энергетика бьет на 20-30 метров в диаметре. Люди впечатлительные чувствуют это почти физически. Его поле настолько сильное, что это не просто харизма, это мощная энергия, способная объединять, вдохновлять, преображать.
Толпы людей стоят к нему после творческих встреч не только за автографами (у многих уже есть,
и не по одному), сколько за мгновением побыть в его свете. Захар - свет. И это понятно каждому, кто готов смотреть на яркий источник.
В нем столько любви. Кажется, что ее хватит вообще на всех. Ее хватает даже на его оппонентов. Каким бы ядом не брызгались в его сторону, он ни разу не позволил себе опуститься до таких же высказываний. Сердце Захара умеет любить и прощать.
Кажется, что для него нет более важных и менее важных людей: любой, кто обратился к нему с просьбой, вопросом, добрым словом - будет услышан им.
В мире, где нарушены все прежде данные обещания,
он умеет держать слово.
И умеет держать удар.
Я ворвалась в его жизнь стремительно, искренне, предельно честно.
А он, оторвавшись от подписания очередной книги, удивленно взглянул на меня…
и разрешил остаться где-то на орбите его космической судьбы.
С Днем Рождения, Захар!
Спасибо, что вы у нас есть есть.
Просто будьте! Счастливы! Здоровы!
Мы всегда рядом.
Не годами (которые бывают за плечами у друзей и коллег), не через телешоу на экране, и даже не через книги (стыдно признаться, что читала не все).
Я знаю Захара сердцем.
И такое знание, порой, может быть и честнее, и глубже.
Именно поэтому на мое отношение к Захару Прилепину не может повлиять что-то из вне.
Его энергетика бьет на 20-30 метров в диаметре. Люди впечатлительные чувствуют это почти физически. Его поле настолько сильное, что это не просто харизма, это мощная энергия, способная объединять, вдохновлять, преображать.
Толпы людей стоят к нему после творческих встреч не только за автографами (у многих уже есть,
и не по одному), сколько за мгновением побыть в его свете. Захар - свет. И это понятно каждому, кто готов смотреть на яркий источник.
В нем столько любви. Кажется, что ее хватит вообще на всех. Ее хватает даже на его оппонентов. Каким бы ядом не брызгались в его сторону, он ни разу не позволил себе опуститься до таких же высказываний. Сердце Захара умеет любить и прощать.
Кажется, что для него нет более важных и менее важных людей: любой, кто обратился к нему с просьбой, вопросом, добрым словом - будет услышан им.
В мире, где нарушены все прежде данные обещания,
он умеет держать слово.
И умеет держать удар.
Я ворвалась в его жизнь стремительно, искренне, предельно честно.
А он, оторвавшись от подписания очередной книги, удивленно взглянул на меня…
и разрешил остаться где-то на орбите его космической судьбы.
С Днем Рождения, Захар!
Спасибо, что вы у нас есть есть.
Просто будьте! Счастливы! Здоровы!
Мы всегда рядом.
Forwarded from Рудалёв
Захар Прилепин долго подбирался к своему большому роману. Нельзя сказать, что «Тума» глубже и важней, написанного им прежде. Все это путь, где эта книга – одна из главных вех.
Можно собрать огромный список претензий к автору, вспомнить сколько раз пытались его закрыть или отменить. После удачи первых его книг озвучивалось мнение, что уже ничего не напишет, потому как личный опыт исчерпал, а более якобы ничего не имел за душой. Функционеры отменяли его, как русского писателя, после «Письма товарищу Сталину». Затем иные собирались упиться шампанским, когда было объявлено, что воюет на Донбассе.
С 2014 года лидеры мнений, считавшие себя держателями литературы, «авторитетно» заявляли, что закончился в качестве писателя, и заговаривали это бесконечное количество раз, чтобы накрыть железобетонной плитой и раздавить, оболгать, отменить, чтобы развеять по ветру имя и оставить лишь одну ими состряпанную карикатуру. Очень многим хотелось, чтобы сошел с литературной дистанции, разменял себя на что угодно, тогда бы поместился в их концепцию, их формулу, тогда легко был бы объясним и изгнан вон.
Плита эта раздавила бы любого, но даже противотанковая мина не взяла... А потом было 6 мая, и черные воды практически поглотили, грозясь обернуться для современной России, ее культуры новой Черной речкой. Но и здесь вынырнул, переборол, друг прикрыл, Господь приглядел, что позволило говорить о чуде. Сопричастии с ним, крещении чудом.
Но как разгадать формулу Прилепина, как объяснить его, как понять загадку? Особой удачливостью, случайностью или обманчивостью?
Разгадка коренится в том, что он не один. Захар сплотил вокруг себя полк отечественной цивилизации. Это ополчение он собрал не враз. В этом собирании состоит весь его путь в литературе. Вот здесь Пересвет, а тут Разин. Здесь Леонов, Есенин, Шолохов и весь их век. Здесь святые и поперечные, смутьяны, впрочем, святость не отменяет строптивость. Здесь огромный и катастрофичный отечественный 20 век, на который он смотрит через хаос девяностых, через двенадцать, идущих на погибель, в «Саньке», через квинтэссенцию отечественной цивилизации, представленную в «Обители». Он будто обходил всех, разговаривал и звал с собой, звал в то самое ополчение.
И, конечно, оно в тоже время родовое. Род и родня в центре его аксиологии, как щит и меч против энергий хаоса и раскола. Родня и приглядывает за ним, не зная ни пространственных, ни временных ограничений.
Именно отечественное ополчение выдвинуло его в свои ходатаи, оно общается с нами через него. Голоса веков, поколений, цивилизации. Захар стал особым органом, транслирующим ее музыку, ее симфонию, ее песню через слово. Она и полилась в «Туме» рекой в противу черных вод смерти, хаоса и смуты. Рекой могучей, порой хмурой и суровой, но правдивой, где каждое слово на своем месте, не случайно, звучит весомо и глубоко. И в ней отражаемся мы сами, наши берега, наши реалии, наши беды, горести и победы.
Как понять загадку Прилепина? На самом деле, она не сложная, но попробуй повтори.
Он не боится, у него отсутствует осмотрительность, поэтому не смягчает углы, не играет в толерантность и модное в современной литературе «ни то, ни сё». Он безжалостен к себе, потому как в пути не один и огромная ответственность на нем.
Своей жизнью, своим творчеством Захар разгадал пушкинскую формулу, где из соединения несоединимого является чудо. Он и несет этот день чудесный, открывает его книгой.
Можно собрать огромный список претензий к автору, вспомнить сколько раз пытались его закрыть или отменить. После удачи первых его книг озвучивалось мнение, что уже ничего не напишет, потому как личный опыт исчерпал, а более якобы ничего не имел за душой. Функционеры отменяли его, как русского писателя, после «Письма товарищу Сталину». Затем иные собирались упиться шампанским, когда было объявлено, что воюет на Донбассе.
С 2014 года лидеры мнений, считавшие себя держателями литературы, «авторитетно» заявляли, что закончился в качестве писателя, и заговаривали это бесконечное количество раз, чтобы накрыть железобетонной плитой и раздавить, оболгать, отменить, чтобы развеять по ветру имя и оставить лишь одну ими состряпанную карикатуру. Очень многим хотелось, чтобы сошел с литературной дистанции, разменял себя на что угодно, тогда бы поместился в их концепцию, их формулу, тогда легко был бы объясним и изгнан вон.
Плита эта раздавила бы любого, но даже противотанковая мина не взяла... А потом было 6 мая, и черные воды практически поглотили, грозясь обернуться для современной России, ее культуры новой Черной речкой. Но и здесь вынырнул, переборол, друг прикрыл, Господь приглядел, что позволило говорить о чуде. Сопричастии с ним, крещении чудом.
Но как разгадать формулу Прилепина, как объяснить его, как понять загадку? Особой удачливостью, случайностью или обманчивостью?
Разгадка коренится в том, что он не один. Захар сплотил вокруг себя полк отечественной цивилизации. Это ополчение он собрал не враз. В этом собирании состоит весь его путь в литературе. Вот здесь Пересвет, а тут Разин. Здесь Леонов, Есенин, Шолохов и весь их век. Здесь святые и поперечные, смутьяны, впрочем, святость не отменяет строптивость. Здесь огромный и катастрофичный отечественный 20 век, на который он смотрит через хаос девяностых, через двенадцать, идущих на погибель, в «Саньке», через квинтэссенцию отечественной цивилизации, представленную в «Обители». Он будто обходил всех, разговаривал и звал с собой, звал в то самое ополчение.
И, конечно, оно в тоже время родовое. Род и родня в центре его аксиологии, как щит и меч против энергий хаоса и раскола. Родня и приглядывает за ним, не зная ни пространственных, ни временных ограничений.
Именно отечественное ополчение выдвинуло его в свои ходатаи, оно общается с нами через него. Голоса веков, поколений, цивилизации. Захар стал особым органом, транслирующим ее музыку, ее симфонию, ее песню через слово. Она и полилась в «Туме» рекой в противу черных вод смерти, хаоса и смуты. Рекой могучей, порой хмурой и суровой, но правдивой, где каждое слово на своем месте, не случайно, звучит весомо и глубоко. И в ней отражаемся мы сами, наши берега, наши реалии, наши беды, горести и победы.
Как понять загадку Прилепина? На самом деле, она не сложная, но попробуй повтори.
Он не боится, у него отсутствует осмотрительность, поэтому не смягчает углы, не играет в толерантность и модное в современной литературе «ни то, ни сё». Он безжалостен к себе, потому как в пути не один и огромная ответственность на нем.
Своей жизнью, своим творчеством Захар разгадал пушкинскую формулу, где из соединения несоединимого является чудо. Он и несет этот день чудесный, открывает его книгой.
Forwarded from Русский тарантасъ
Сделал "юбилейное" интервью с Захаром Прилепиным. Захар - слишком масштабное явление, чтобы коллективно расписываться в безоговорочной любви к нему. Он не кинозвезда, не оболочка-симулякр приятная лишь глазу. Захар умеет взбодрить почтенную публику высказываясь "против течения". И мне не все его высказывания и идеи нравятся. А ему, например, не все мои. Как-то, в 2017 году, кажется, в Донецке, я спросил Захара Прилепина:
- Правда ли, что одно из любимых занятий русского народа - уничтожать и перерабатывать вяло сопротивляющуюся биомассу?
Захар посмотрел на меня с некоторым изумлением и резюмировал:
- Даааа... есть в тебе нечто нечеловеческое.
Не ответил на вопрос. Потому что мы слишком разные для ответа. Но между нами лежит Донбасс, Новороссия, СВО и это самое крепкое что может связывать людей в эти огненные годы. А Захар всегда был на стороне "русского мира", даже, в те времена, когда от слов "Донбасс" и "Новороссия" сильные мира сего кривились, а некоторых даже рвало. Желчью и ядом. Почитайте интервью, многое поймете. Начал я с нетривиального, но искреннего захода:
- В 16 лет, друзья из Ангарского поселка города Сталинграда, предложили мне наколоть на груди «Так мало пройдено дорог, так много сделано ошибок». Канцелярской тушью. Нас спугнула мама тату-мастера, но я всю жизнь носил в себе, внутри, эту не наколотую фразу. Возможно, это был какой-то поворотный момент в жизни. Можешь вспомнить свой условный перекресток из молодости?
И Захар вспомнил все. С юбилеем, Захар, будь с нами еще 100 лет!
https://www.kp.ru/daily/27721.5/5109993/
- Правда ли, что одно из любимых занятий русского народа - уничтожать и перерабатывать вяло сопротивляющуюся биомассу?
Захар посмотрел на меня с некоторым изумлением и резюмировал:
- Даааа... есть в тебе нечто нечеловеческое.
Не ответил на вопрос. Потому что мы слишком разные для ответа. Но между нами лежит Донбасс, Новороссия, СВО и это самое крепкое что может связывать людей в эти огненные годы. А Захар всегда был на стороне "русского мира", даже, в те времена, когда от слов "Донбасс" и "Новороссия" сильные мира сего кривились, а некоторых даже рвало. Желчью и ядом. Почитайте интервью, многое поймете. Начал я с нетривиального, но искреннего захода:
- В 16 лет, друзья из Ангарского поселка города Сталинграда, предложили мне наколоть на груди «Так мало пройдено дорог, так много сделано ошибок». Канцелярской тушью. Нас спугнула мама тату-мастера, но я всю жизнь носил в себе, внутри, эту не наколотую фразу. Возможно, это был какой-то поворотный момент в жизни. Можешь вспомнить свой условный перекресток из молодости?
И Захар вспомнил все. С юбилеем, Захар, будь с нами еще 100 лет!
https://www.kp.ru/daily/27721.5/5109993/
kp.ru -
Захар Прилепин: С чеченцами получилось пропасть заделать, и с украинцами получится
Главному современному русскому писателю, а по совместительству - воину, журналисту и политику Захару Прилепину - сегодня 50 лет. Военкор «Комсомолки» задал ему 10 вопросов — конечно, о главном
МИЛОСЕРДНОЙ РОДНЕ ПОКЛОН
7 июля – праздник Рождества честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.
Иоанн Креститель – последний пророк Ветхого Завета и величайший из рожденных женами. Его рождение было предвозвещено ангелом.
Он – Предтеча Христа.
Сам Господь Иисус Христос свидетельствовал об Иоанне: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф. 11:11).
Всех с праздником великим, родня.
Взгляните в день чудесный ещё раз на лица людей русских, которым помогаете вы!
Поклон вам.
Новый отчёт о работе Фонда Захара Прилепина ЗДЕСЬ.
7 июля – праздник Рождества честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.
Иоанн Креститель – последний пророк Ветхого Завета и величайший из рожденных женами. Его рождение было предвозвещено ангелом.
Он – Предтеча Христа.
Сам Господь Иисус Христос свидетельствовал об Иоанне: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф. 11:11).
Всех с праздником великим, родня.
Взгляните в день чудесный ещё раз на лица людей русских, которым помогаете вы!
Поклон вам.
Новый отчёт о работе Фонда Захара Прилепина ЗДЕСЬ.