Ключи Захара. Драмы Анатолия Мариенгофа

Что связывало драматурга Анатолия Мариенгофа с Сергеем Есениным? Почему его произведения считают прорывом в прозе? Чем он не угодил властям и собратьям по перу? И как его фигура стала жертвой "черного пиара"? Из-за чего поссорились Анатолий Мариенгоф и Сергей Есенин, и что в итоге примирило двух поэтов? Какие романы Мариенгофа запрещали в сталинские годы и почему? Как он пришел в драматургию и насколько успешным оказался в новом для себя амплуа? В чем обвиняли Мариенгофа после смерти?

ГОРЕ

Источник: «Оплот»
Автор: Писарь

Теперь можно показать их лица.

Надо, чтобы их знали и помнили.

Киргиз Кощей и казах Али, два товарища, два наших брата, с которыми мы проходили подготовку в созданном Захаром Прилепиным УЦСН «Сталь».

Они погибли на запорожском направлении.

Это были два крепкого телосложения парня, одинаковой комплекции и роста. Можно было подумать, что они родные братья. Но они до встречи в России вряд ли знали друг о друге.

Оба стреляли метко. В своих странах проходили службу. В какой-то момент решили отправиться воевать за русских.

Когда спросил, почему они решили подписать контракт, Кощей сказал – доделать дело своего деда и получить гражданство России. Его дед воевал в рядах Красной армии против немецко-фашистских захватчиков, освобождал территорию СССР. Поэтому Кощей не считал Россию чужой страной. Он прекрасно понимал, что происходит в его родной стране, в Киргизстане. Там происходит примерно то, что происходило и в братской нам Украине. Национальные элиты, дорвавшиеся до власти, начали строить моноэтническую страну, так независимую от России, что можно оплевать всю память о прошлом, назвать Россию (СССР) и русских оккупантами, а самим сдать суверенитет Западу.

Несмотря на то, что Россия никак не занималась населением в постсоветских республиках, а в их учебниках по истории в школах сплошь лживая русофобская пропаганда, власти среднеазиатских стран преследуют своих граждан за поддержку России и участие в СВО, все равно находятся такие вот молодые парни, которые от своих бабушек и дедушек, своих родителей знают, где правда и что СССР сделал для их стран. Это чудо, что ещё есть такие люди.

Как погибли. Рассказывает их боевой товарищ Сыч, который из «Стали» отправился с ними на запорожское направление:

– Кощей и Али погибли, возвращаясь с боевого задания – зачистки окопов противника. Ещё во время движения к окопам Али был контужен, но продолжил выполнение задачи. Спустя неделю удержания позиций поступил приказ на выход. По пути Кощей наступил на лепесток, оторвало пальцы, перемотался и продолжил путь. В какой-то момент споткнулся и упал на другой лепесток животом. Это ранение было смертельным. Али его оттащил в кусты. Прилетела птичка противника и сбросами убила наших товарищей. Все это где-то зафиксировано на видео.

Когда наши (наши?) аккуратноусые, сытые, барбершопностриженные «русские патриоты-монархисты», держащиеся от фронта в тысяче километров, рассказывают нам о необходимости запрета въезда граждан с наших бывших советских республик, построения железного занавеса от них, они отсекают последнюю нить, связывающую нас с нашими братьями, готовыми за нас сражаться и умирать. С нашими братьями, чьи деды воевали с нами плечом к плечу в Великую Отечественную. Надо просто работать с людьми. Даже из тех, кто приезжает к нам в качестве мигрантов, если с ними должным образом работать, ассимилировать, воскрешать память о прошлом, учить их детей, мы получим людей, готовых сражаться за Россию как за свою родную страну. Но для этого нужно работать, много работать. Не позволять существование закрытых этнических сообществ, ОПГ-диаспор и т. д. Но эта работа должна начинаться ещё в этих самых странах бывших республик. А пока в школах, которые мы там строим, преподают русофобию. 

Кощей и Али, наши русские ордынцы, воины российской армии.

Вечная память нашим боевым товарищам.

Из интервью газете «Метро»:

– Какой вы видите Россию через 10 лет?

– Всё такой же. За 10 лет может ничего не измениться. 
Я хотел бы видеть Россию, возглавившую великий антиколониальный проект и стоящую в центре держав Глобального юга. Россию, создавшую полноценный антиамериканский и антиевропейский альянс. Не для того, чтоб с ними воевать, а как раз для того, чтоб жить с ними в мире. Чтоб у них даже мысли не возникало о войне с нами.
Я хотел бы видеть Россию, на затевающую скудоумные споры о необходимости снести Мавзолей, а Россию, чётко осознающую кризис мирового капитализма и кризис мирового либерализма.
Россию, где не сверхбуржуазия правит страной и не западные подпевалы, а новая военная элита, оснащённая новейшим знанием о бытии. Элита, которая не только в футболе и рыночной экономике разбирается, но и в богословии, и в поэзии. И пророческие книжки Ленина тоже в обязательном порядке читает, а не только новостные ленты.

– У вас есть личные враги? Кто они? 

– Я никого своими врагами не воспринимаю, я просто работаю. Есть украинские управленцы – их политики, их разведчики, их военные, их продажные политологи. Враги они? Ну, враги. Но это враги из раздела зла как такового. Чего толку их перечислять поимённо?
Ещё есть наши поуехавшие либеральные радикалы, которые, как мне порой рассказывают, по-прежнему ненавидят меня всем существом – но меня нет в их соцсетях, и, пока мне не напоминают, что эти люди существуют и злословят обо мне, я и не помню о них. Да и когда напоминают – я не знаю, что с этим напоминанием делать: мне всё равно.

Есть люди, которые самоназначились мне во враги здесь, в России. Скажем, те, что до дрожи ненавидят саму идею социализма или чаемое мной движение в сторону стран Глобального юга. Они ненавидят любые разговоры о восстановлении политических и военных союзов на территории бывшего СССР – потому что презирают все эти, как они называют, "кишлаки", всю эту "Евразию" – и желают дружить только с "арийцами" из "белой Европы".

Я же, напротив, считаю, что СССР надо стремиться восстанавливать в новых, современных формах и что Россия будет "леветь", а не "праветь". А если её поведёт вправо – она развалится ещё на множество кусков. Радикальный ксенофобский национализм уже погубил Украину – и если его пересадить на нашу почву, он погубит и нас.

Вот люди, которым всё это даже слышать неприятно, не жалуют меня – ну да и Бог бы с ними. Я и не стремлюсь им нравиться, мне Родина дороже.

Есть, наверное, и люди, завидующие некоему моему положению в литературе, считающие, что реальные или мнимые мои успехи не заслужены и что моё место должны бы занимать они. Но я им ничем не могу помочь. Я даже не могу им своего места уступить.
Ну и так далее: там на самом деле очень длинный список – любая моя удача, любая моя награда, гражданская или военная, – мука для кого-то. Но и эти люди мне не враги. Это ж несчастные существа: они живут со мной, а я с ними – нет. Они воюют со мной, а я с ними – нет. Пусть им будет хорошо, нельзя так себя изводить.

Есть, к слову, люди с тугими кошельками, проплачивающие огромные ботофермы, которые работают по мне в ежедневном, еженедельном, ежемесячном режиме. В сущности, они молодцы: дают работу малоимущим и студентам, которые годами гоняют по сети всякие глупые фейки обо мне. Но в целом и эти богатые люди – тоже несчастны. Хотя бы потому что верят: злословие может изменить мир к лучшему. Не знаю, где я им перешёл дорогу, но это само по себе дико: как тебе может мешать быть счастливым далёкий и неизвестный тебе человек? Это ж шизофрения какая-то.

–  Что хотите получить в подарок на юбилей?

– Я всё себе давно подарил. То, что мне ещё хотелось бы получить, я могу только сам попытаться реализовать. Например, восстановить памятник Ленину в Киеве на Крещатике – с его обрушения, по сути, и началась война.
А вослед за ним, конечно, и Петру, и Екатерине, и молодогвардейцам и всем-всем-всем великим русским людям, униженным и плюнутым.

Продолжение: https://www.gazetametro.ru/articles/zahar-prilepin-hochu-vosstanovit-pamjatnik-leninu-v-kieve-na-kreschatike-06-07-2025

7 июля - юбилей Прилепина

Дорогой Захар, в твои 50 лет ты — чудесный писатель, отважный воин, любимец молодых патриотов. Вокруг тебя бушуют страсти, ликуют друзья, лютуют враги. Ты — пример великого русского служения, в котором русский писатель идёт со своей армией, не оставляя Россию во времена её грозных испытаний. Воевали Лермонтов и Толстой, Гумилёв и Симонов, воюешь и ты. И твои раны, твоя победная воля вливаются в эстетику твоих романов. Дорожу нашей дружбой. Восхищаюсь твоими текстами, молюсь за тебя, когда ты покидаешь рабочий стол и возвращаешься в окопы Донбасса.

Твой Проханов

Захар Прилепин – глыба! Он ворвался в русскую литературу стремительно, как молодой боец взлетает на ринг: ну что, есть тут ровня? побьёмся на кулачках? А там, надо сказать, конкуренция не слабая. Одного таланта тут недостаточно, но в случае Прилепина сложилось всё: божий дар, мужская хватка, свет Родины, поступки. Наконец, готовность всей жизнью ответить за свои слова! Вот из этих булыжников состоит русский писатель. Вытащи один – и всё посыплется, рухнет и будет забыто. А цементирует только Любовь! В прозе Захара Прилепина много любви, он не жадный, горстями её разбрасывает, чтобы всем хватило... Нам хватает, Захар! Спасибо, что ты есть у России. Многая лета тебе! В России нужно жить долго, на радость друзьям и назло врагам. Ты уже победил смерть: и Словом, и Делом. С днём рождения! Живи!

Я знаю его сердцем.

Не годами (которые бывают за плечами у друзей и коллег), не через телешоу на экране, и даже не через книги (стыдно признаться, что читала не все).
Я знаю Захара сердцем.
И такое знание, порой, может быть и честнее, и глубже.
Именно поэтому на мое отношение к Захару Прилепину не может повлиять что-то из вне.

Его энергетика бьет на 20-30 метров в диаметре. Люди впечатлительные чувствуют это почти физически. Его поле настолько сильное, что это не просто харизма, это мощная энергия, способная объединять, вдохновлять, преображать.
Толпы людей стоят к нему после творческих встреч не только за автографами (у многих уже есть,
и не по одному), сколько за мгновением побыть в его свете. Захар - свет. И это понятно каждому, кто готов смотреть на яркий источник.

В нем столько любви. Кажется, что ее хватит вообще на всех. Ее хватает даже на его оппонентов. Каким бы ядом не брызгались в его сторону, он ни разу не позволил себе опуститься до таких же высказываний. Сердце Захара умеет любить и прощать.

Кажется, что для него нет более важных и менее важных людей: любой, кто обратился к нему с просьбой, вопросом, добрым словом - будет услышан им.

В мире, где нарушены все прежде данные обещания,
он умеет держать слово.
И умеет держать удар.

Я ворвалась в его жизнь стремительно, искренне, предельно честно.
А он, оторвавшись от подписания очередной книги, удивленно взглянул на меня…
и разрешил остаться где-то на орбите его космической судьбы.

С Днем Рождения, Захар!
Спасибо, что вы у нас есть есть.
Просто будьте! Счастливы! Здоровы!
Мы всегда рядом.

Захар Прилепин долго подбирался к своему большому роману. Нельзя сказать, что «Тума» глубже и важней, написанного им прежде. Все это путь, где эта книга – одна из главных вех.

Можно собрать огромный список претензий к автору, вспомнить сколько раз пытались его закрыть или отменить. После удачи первых его книг озвучивалось мнение, что уже ничего не напишет, потому как личный опыт исчерпал, а более якобы ничего не имел за душой. Функционеры отменяли его, как русского писателя, после «Письма товарищу Сталину». Затем иные собирались упиться шампанским, когда было объявлено, что воюет на Донбассе.

С 2014 года лидеры мнений, считавшие себя держателями литературы, «авторитетно» заявляли, что закончился в качестве писателя, и заговаривали это бесконечное количество раз, чтобы накрыть железобетонной плитой и раздавить, оболгать, отменить, чтобы развеять по ветру имя и оставить лишь одну ими состряпанную карикатуру. Очень многим хотелось, чтобы сошел с литературной дистанции, разменял себя на что угодно, тогда бы поместился в их концепцию, их формулу, тогда легко был бы объясним и изгнан вон.

Плита эта раздавила бы любого, но даже противотанковая мина не взяла... А потом было 6 мая, и черные воды практически поглотили, грозясь обернуться для современной России, ее культуры новой Черной речкой. Но и здесь вынырнул, переборол, друг прикрыл, Господь приглядел, что позволило говорить о чуде. Сопричастии с ним, крещении чудом.

Но как разгадать формулу Прилепина, как объяснить его, как понять загадку? Особой удачливостью, случайностью или обманчивостью?

Разгадка коренится в том, что он не один. Захар сплотил вокруг себя полк отечественной цивилизации. Это ополчение он собрал не враз. В этом собирании состоит весь его путь в литературе. Вот здесь Пересвет, а тут Разин. Здесь Леонов, Есенин, Шолохов и весь их век. Здесь святые и поперечные, смутьяны, впрочем, святость не отменяет строптивость. Здесь огромный и катастрофичный отечественный 20 век, на который он смотрит через хаос девяностых, через двенадцать, идущих на погибель, в «Саньке», через квинтэссенцию отечественной цивилизации, представленную в «Обители». Он будто обходил всех, разговаривал и звал с собой, звал в то самое ополчение.

И, конечно, оно в тоже время родовое. Род и родня в центре его аксиологии, как щит и меч против энергий хаоса и раскола. Родня и приглядывает за ним, не зная ни пространственных, ни временных ограничений.

Именно отечественное ополчение выдвинуло его в свои ходатаи, оно общается с нами через него. Голоса веков, поколений, цивилизации. Захар стал особым органом, транслирующим ее музыку, ее симфонию, ее песню через слово. Она и полилась в «Туме» рекой в противу черных вод смерти, хаоса и смуты. Рекой могучей, порой хмурой и суровой, но правдивой, где каждое слово на своем месте, не случайно, звучит весомо и глубоко. И в ней отражаемся мы сами, наши берега, наши реалии, наши беды, горести и победы.

Как понять загадку Прилепина? На самом деле, она не сложная, но попробуй повтори.

Он не боится, у него отсутствует осмотрительность, поэтому не смягчает углы, не играет в толерантность и модное в современной литературе «ни то, ни сё». Он безжалостен к себе, потому как в пути не один и огромная ответственность на нем.

Своей жизнью, своим творчеством Захар разгадал пушкинскую формулу, где из соединения несоединимого является чудо. Он и несет этот день чудесный, открывает его книгой.

Сделал "юбилейное" интервью с Захаром Прилепиным. Захар - слишком масштабное явление, чтобы коллективно расписываться в безоговорочной любви к нему. Он не кинозвезда, не оболочка-симулякр приятная лишь глазу. Захар умеет взбодрить почтенную публику высказываясь "против течения". И мне не все его высказывания и идеи нравятся. А ему, например, не все мои. Как-то, в 2017 году, кажется, в Донецке, я спросил Захара Прилепина:
- Правда ли, что одно из любимых занятий русского народа - уничтожать и перерабатывать вяло сопротивляющуюся биомассу?
Захар посмотрел на меня с некоторым изумлением и резюмировал:
- Даааа... есть в тебе нечто нечеловеческое.
Не ответил на вопрос. Потому что мы слишком разные для ответа. Но между нами лежит Донбасс, Новороссия, СВО и это самое крепкое что может связывать людей в эти огненные годы. А Захар всегда был на стороне "русского мира", даже, в те времена, когда от слов "Донбасс" и "Новороссия" сильные мира сего кривились, а некоторых даже рвало. Желчью и ядом. Почитайте интервью, многое поймете. Начал я с нетривиального, но искреннего захода:
- В 16 лет, друзья из Ангарского поселка города Сталинграда, предложили мне наколоть на груди «Так мало пройдено дорог, так много сделано ошибок». Канцелярской тушью. Нас спугнула мама тату-мастера, но я всю жизнь носил в себе, внутри, эту не наколотую фразу. Возможно, это был какой-то поворотный момент в жизни. Можешь вспомнить свой условный перекресток из молодости?
И Захар вспомнил все. С юбилеем, Захар, будь с нами еще 100 лет!
https://www.kp.ru/daily/27721.5/5109993/