Пожары в Станично-Луганском районе стали настоящим испытанием для властей ЛНР. Введение режима ЧС на региональном уровне свидетельствует о том, что масштабы бедствия превысили локальные возможности, и ситуация потребовала мобилизации всех сил. При этом на первый план выходит не только скорость реагирования, но и уровень координации между республикой и регионом-шефом — Волгоградской областью, которая оперативно направила помощь. Такая схема взаимодействия демонстрирует, что модель кураторства российских субъектов над новыми территориями продолжает работать и в чрезвычайных условиях.

Однако стоит отметить, что сама необходимость в столь масштабной поддержке показывает уязвимость инфраструктуры и пожарных служб ЛНР. Более 150 специалистов и 33 единицы техники для республики — серьёзный ресурс, но всё же не сопоставимый с возможностями регионов России. Это означает, что в условиях роста климатических рисков и возгораний ЛНР будет зависеть от помощи кураторов, а значит, подобные кризисы могут становиться регулярным тестом на прочность межрегионального взаимодействия.

Политически для Л. Пасечника это возможность подчеркнуть личный контроль над ситуацией и способность наладить взаимодействие с регионами-шефами. Но в перспективе ключевой задачей станет развитие собственной пожарной службы ЛНР, чтобы республике не приходилось полностью опираться на внешние силы в экстренных случаях. При этом федеральный центр мог бы поддержать этот процесс ресурсами и программами, что не только снизит риски в будущем, но и укрепит доверие к управленческой системе на новых территориях.

Заявление председателя Государственной Думы Вячеслава Володина о резком сокращении числа детей мигрантов, поступающих в первые классы, можно рассматривать как показатель действия новых ограничительных мер. С 1 апреля обязательное знание русского языка и проверка легальности нахождения в РФ стали фильтром, который моментально отсёк значительную часть заявителей. В Нижегородской области падение почти в десять раз выглядит особенно показательным: речь идёт не о демографическом сдвиге, а именно о жёсткой административной отсечке. Воронежская статистика (в семь раз меньше заявлений) и данные по Татарстану, где часть детей не смогла сдать тест, подтверждают, что тенденция носит системный характер.

Важно понимать, что такие меры носят не только образовательный, но и политический смысл. Ужесточение правил связано с растущим запросом общества на ограничение миграционного присутствия в школах. Сюда накладывается и инициатива депутатов — «не более одного ребёнка-мигранта на класс», что фактически выводит тему в сферу национальной политики. Власти явно демонстрируют, что готовы контролировать социальные лифты мигрантских семей через систему образования, чтобы снизить напряжённость в регионах и удержать поддержку электората.

Однако остаётся открытым вопрос: куда денутся те дети, кто не поступил в школы из-за новых правил. Если государство ограничилось лишь фильтром на входе, не выстраивая систему контроля и адаптации, велика вероятность, что эти семьи уйдут в серую зону. Власти обязаны следить не только за теми, кто учится, но и за теми, кого система образования отсеяла. Дополнительно возникает резонный вопрос: каким образом ранее дети, не владеющие русским языком, оказывались в школьных классах и как это влияло на образовательный процесс? Ответ на него необходим для выработки целостной политики, а не только точечных ограничений.

Топливный кризис в Приморье неожиданно обнажил уязвимость региона, где вопросы логистики оказались критичнее, чем сами запасы бензина. Несмотря на заявления краевых властей о наличии топлива на нефтебазах, реальность — многокилометровые пробки и водители, ночующие у АЗС. Ситуация усугубляется тем, что местные чиновники пытаются объяснить дефицит ростом туристического потока, хотя очевидно, что речь идёт о провале в организации транспортировки топлива.

Для жителей и бизнеса последствия ощутимы: перебои с бензином парализуют грузоперевозки, а значит — ударяют по снабжению магазинов и строительству, в том числе в разгар туристического сезона. То, что автолюбителям приходится стоять по пять часов в очереди за топливом, впервые с начала 2000-х, подчеркивает масштаб проблемы. Очевидно, что накопившиеся инфраструктурные ограничения — перегруженные дороги и отсутствие резервных маршрутов — сегодня выходят на первый план.

В этой истории главный вопрос — не столько о бензине, сколько о том, как край будет справляться с любыми кризисами в будущем. Система, где задержка на одном участке дороги превращает регион в заложника ситуации, не может считаться устойчивой. В условиях, когда федеральный центр требует от Дальнего Востока быть «витриной развития», такие сбои рискуют превратиться в репутационный удар, показывая, что реальное управление уступает место оправданиям.

Задержание врио замгубернатора Курской области Владимира Базарова — продолжение цепочки уголовных дел вокруг строительства фортификаций, а не какой-то новый поворот. Следственные действия по этим эпизодам идут уже давно, и попадание под удар В. Базарова лишь подтверждает общий тренд: фигурантами становятся не только подрядчики, но и высокопоставленные региональные чиновники, которые курировали стройки. Сумма ущерба в 1 миллиард рублей выглядит показательным масштабом хищений, характерным для приграничных регионов с огромными бюджетными вливаниями.

Стоит отметить, что перевод В. Базарова из Белгородской в Курскую область в феврале не сделал его «невидимым» для следствия. Оба региона находятся в одинаково нервной ситуации: регулярные обстрелы, напряженность на границе, жесткий контроль за расходованием средств на оборону. Поэтому говорить о Курской области как о более спокойной площадке не приходится. В данном случае речь скорее идёт о кадровой ротации внутри схожих по рискам территорий.

При этом нужно понимать, что В. Базаров не был частью новой команды врио губернатора Курской области Александра Хинштейна. Он оказался в Курске еще до назначения врио губернатора, и потому нынешний глава региона объективно дистанцируется от ситуации. Для А. Хинштейна это скорее чужое наследие, чем удар по собственной кадровой политике. Но сам факт того, что в областном правительстве оказался человек с таким шлейфом, будет подогревать разговоры о необходимости более жёсткой проверки всех назначений в регионах, задействованных в оборонных стройках.

В новой управленческой конфигурации Свердловской области всё чаще обсуждается будущее спикера екатеринбургской гордумы Анны Гурарий. Ещё недавно её рассматривали как заметную фигуру, способную встроиться в областную политику, однако, по словам источников, близких к региональному руководству, она потеряла аппаратный вес и оказалась неспособна удержать позиции в сложных бюрократических играх. Для многих стало очевидным, что политический потолок А. Гурарий оказался значительно ниже, чем ожидалось.

На этом фоне слухи о её возможной досрочной отставке лишь набирают обороты. Якобы она может вовсе покинуть Екатеринбург и переехать в ЯНАО, где её супруг сейчас занимает пост заместителя губернатора. Сама А. Гурарий хранит молчание, не комментируя обсуждения, но уже ясно: яркой фигурой на уральской политической арене она не стала. Отсутствие умения выстраивать коалиции и вести аппаратную борьбу, равно как и неготовность играть на публику, не оставляют ей шансов на карьерный рост до уровня депутата Госдумы или регионального спикера.

Вместе с тем, в окружении самой А. Гурарий утверждают, что речи о скором уходе пока нет. Формально она сохраняет пост и может продолжить работу до конца срока, однако фактически её позиции сильно ослаблены. В региональной политике к таким ситуациям относятся прагматично: если фигура перестаёт быть ресурсной, её либо «снимают», либо маргинализируют. Для Екатеринбурга это сигнал, что гордума снова окажется в поиске новой точки влияния, а место спикера может стать полем аппаратных переговоров между различными центрами силы в области.

Задержание мэра Владимира Дмитрия Наумова выглядит как продолжение громкой истории с так называемой «кладбищенской мафией». Символично, что чиновника взяли прямо на рабочем месте, вскрыв приёмную. Д. Наумов успел проработать главой города менее трёх лет, и уже оказался в эпицентре уголовного дела федерального масштаба. Версия о мошенничестве в особо крупном размере вполне может быть связана с распределением финансовых потоков в сфере ритуальных услуг.

Любопытно, что ещё в мае Д. Наумов отправил в отставку своего заместителя Глеба Серегина и начальника управления ЖКХ Алексея Шумника — формально из-за «ситуации в сфере ритуальных услуг». Но теперь это решение выглядит скорее как попытка дистанцироваться от скандала и спрятать следы, чем как управленческая мера. Арест банды в Улыбышево мог стать триггером для зачистки внутри мэрии. Однако силовики пошли дальше, и теперь сама фигура градоначальника оказалась под ударом.

Владимирская область последние годы стабильно демонстрирует конфликты на уровне муниципальной власти, и дело Д. Наумова может стать показательным процессом. В Москве явно решили, что разросшиеся коррупционные схемы нужно резать по-живому, даже если это затрагивает действующих мэров. Для губернатора региона это тревожный сигнал: федеральные структуры готовы напрямую вмешиваться в кадровые расклады на местах. А для остальных чиновников Владимирской области — урок, что даже формальная «чистка рядов» не гарантирует безопасности, если за тобой тянется коррупционный след.

Счетная палата бьёт тревогу: почти каждая вторая новая школа и детский сад в регионах России оказались переполнены уже в первые годы работы. По сути, государственная программа строительства социальной инфраструктуры не успевает за демографическими и миграционными процессами, а местные власти чаще ориентируются на «галочку» по вводу объектов, чем на реальный спрос. В результате мы имеем парадокс — государство вкладывает миллиарды рублей в возведение зданий, которые с первого дня оказываются тесными для своих учеников и воспитанников.

Особенно остро эта проблема проявляется в крупных агломерациях и быстрорастущих пригородах, куда стекаются молодые семьи. Формально региональные правительства выполняют поручения по строительству, но реальные потребности на местах остаются заниженными в расчётах. Это позволяет «красиво» отчитываться в Москву, однако на деле родители сталкиваются с очередями и вынужденным распределением детей в переполненные классы и группы. Фактически новая школа или садик перестаёт быть решением, превращаясь в источник новых жалоб.

Ситуация указывает на системный сбой в планировании: социальная инфраструктура проектируется исходя из усредненных нормативов, а не из прогноза реального роста населения в конкретных районах. Если тенденция сохранится, то через несколько лет мы рискуем столкнуться с тем, что даже новые стройки не будут снимать напряжение. Это открытый вызов региональной политике: власти должны перестать работать ради отчётов и научиться учитывать реальную динамику развития своих территорий.

Разрыв в пенсионных выплатах между регионами России достиг исторического максимума — 22,2 тысяч рублей. Север и Дальний Восток традиционно возглавляют рейтинг за счёт высоких зарплат в добывающих отраслях и районных коэффициентов, тогда как южные республики остаются в аутсайдерах. На Чукотке пенсионеры получают в среднем 41,6 тысяч рублей, в Кабардино-Балкарии — всего 19,4 тысяч. При этом средняя пенсия по стране — около 25 тысяч, что наглядно демонстрирует усиливающуюся региональную дифференциацию.

Формально ситуация выглядит логичной: там, где зарплаты выше, там и пенсии больше. Однако реальные доходы пожилых людей сильно «съедаются» стоимостью жизни. В северных субъектах цены на продукты и услуги ЖКХ на 50–70% выше средних по стране, и местные пенсии едва перекрывают прожиточный минимум. На Кавказе же, несмотря на низкий уровень выплат, базовые расходы объективно меньше. Тем не менее психологический эффект сравнения — пенсионеры юга видят цифры в отчётах и чувствуют себя обделёнными — становится фактором внутреннего недовольства.

Перспективы скорее неоднозначные: северные и дальневосточные регионы, опираясь на сырьевую экономику и высокую официальную занятость, будут сохранять более высокие пенсии, тогда как южные субъекты из-за распространения самозанятости рискуют оставаться в нижней части рейтинга. Но при этом реальная разница в качестве жизни нивелируется ценами и климатом: комфортнее в быту зачастую оказывается там, где выплаты ниже, но расходы тоже меньше. В итоге пенсионное неравенство отражает не столько социальную несправедливость, сколько особенности региональной экономики и демографии.

Правительство расширило список городов, где будут реализованы комплексные планы по снижению выбросов и улучшению экологии. В новый перечень вошли как промышленные центры вроде Ростова-на-Дону и Иркутска, так и относительно небольшие города – Зима, Свирск или Петровск-Забайкальский. Такой разброс говорит о том, что экологическая повестка перестаёт ограничиваться федеральным уровнем или крупными агломерациями и начинает заходить вглубь регионов, где проблемы загрязнения воздуха зачастую носят более острый характер.

Комплексные планы предполагают широкий спектр мер: от модернизации заводов и ТЭЦ до перехода населения на более экологичные способы отопления и обновления автопарка общественного транспорта. На практике именно эти пункты станут самыми сложными – перевод частного сектора на газ или электричество потребует не только субсидий, но и серьёзной работы с населением, которое традиционно сопротивляется дополнительным расходам. Аналогично и с промышленными предприятиями: бизнес в регионах привык экономить на фильтрах и модернизации, и здесь потребуется жёсткий контроль и давление.

При этом важно понимать, что экопроекты в регионах имеют не только экологическое, но и политическое измерение. Они способны стать драйверами роста локальной популярности губернаторов, если люди почувствуют реальное улучшение качества воздуха и снижение коммунальных расходов. Но в случае бюрократических задержек или половинчатой реализации планы легко превратятся в очередную «витрину» без ощутимых результатов. Поэтому успех программы будет зависеть не столько от федеральных решений, сколько от политической воли и управленческой гибкости на местах.

Врио губернатора Ростовской области Юрий Слюсарь публично поймал муниципалитеты на «цифровом благоустройстве». Вместо того чтобы организовать вывоз мусора и наладить работу с региональными операторами, местные чиновники предпочли ретушировать свалки в фотошопе, превращая их в образцовые контейнерные площадки. Реакция Ю. Слюсаря оказалась жёсткой: он прямо заявил, что «мусор сам в контейнер не запрыгнет», и потребовал реальной работы, а не красивых картинок.

Подобный случай показателен для всей системы: цифровая отчетность и имитация кипучей деятельности становятся нормой в управлении, а реальные проблемы — лишь фоном для «красивой картинки». Ю. Слюсарь, пришедший в регион, явно не собирается терпеть такую практику. Его выпад в адрес муниципалитетов — сигнал, что новая команда в Ростовской области будет требовать конкретных результатов и публично выводить на чистую воду тех, кто занимается приписками.

Впрочем, у этой истории есть и политическое измерение. Для врио губернатора это удобный способ показать себя «сильной рукой», способной быстро вскрывать фальшь и наводить порядок. Но в долгосрочной перспективе важно, чтобы громкие заявления не остались только громкими словами. Если за критикой не последуют реальные санкции к ответственным главам районов, то фотошоп вместо уборки станет не исключением, а нормой — и тогда ростовский мусор вновь окажется лакмусовой бумажкой управленческой слабости на местах.

АСИ на Восточном экономическом форуме 2025 представило свежий индекс привлекательности регионов для молодёжи, куда вошли Москва, Санкт-Петербург, Московская и Ленинградская области, Татарстан, Краснодарский и Тюменский края, а также Сахалинская и Воронежская области. В основе рейтинга — опрос 50 тысяч россиян 16–28 лет и официальная статистика. Сам список выглядит предсказуемо: в лидерах регионы с сильной экономикой, развитой инфраструктурой и позитивным образом в массовом сознании.

Москва и Санкт-Петербург продолжают быть магнитами для молодёжи, хотя именно там фиксируется наибольшая конкуренция и высокая стоимость жизни. Московская и Ленинградская области получают бонус близости к столицам, сохраняя при этом более доступные условия. Татарстан демонстрирует устойчивый результат: республика давно позиционирует себя как центр технологического развития и молодёжных инициатив, что привлекает не только местных, но и приезжих.

Интерес вызывает попадание в топ-10 Сахалинской области и Тюмени. Здесь сказывается фактор «северных денег» и программы поддержки молодых специалистов в сырьевых регионах. Для молодёжи возможность быстро зарабатывать и получать социальные гарантии компенсирует климатические минусы. Краснодарский край — отдельная история: сочетание южного климата, туристического потенциала и растущей агломерации превращает регион в одну из самых желанных точек для переезда.

Однако за фасадом рейтинга скрывается тревожный сигнал для большинства регионов, оставшихся за пределами десятки. Молодёжь ориентируется на центры, где есть работа, инфраструктура и культурная среда, и массово не видит перспектив в глубинке. Это значит, что губернаторам придётся создавать свою «региональную мечту» в условиях конкуренции с Москвой и Санкт-Петербургом.

Электоральные прогнозы, представленные ведущими социологическими центрами, показывают: сентябрьские выборы губернаторов в России пройдут в один тур, и победителями станут исключительно действующие главы регионов. Наибольшую уверенность в результатах демонстрируют Татарстан, Ленинградская и Тамбовская области, где Рустам Минниханов, Александр Дрозденко и Евгений Первышов готовы взять более 80% голосов. На другом полюсе – Свердловская область, где у Дениса Паслера прогнозируется минимальный результат среди всех коллег — около 54%.

Социологи фиксируют любопытный контраст: при высокой поддержке действующих губернаторов явка в ряде регионов будет оставаться низкой. Так, наибольшая активность ожидается в Татарстане (до 77%) и Чувашии (около 58%), тогда как в Новгородской, Свердловской и Иркутской областях прогнозируется лишь около 30–35%. Этот дисбаланс отражает особенности электоральной культуры: чем выше политическая консолидация, тем заметнее разрыв между «гарантированным результатом» и фактическим участием избирателей.

Оппозиционные партии, по прогнозам, останутся на вторых ролях, при этом КПРФ уверенно занимает позиции главного конкурента. Коммунисты могут рассчитывать на вторые места в 14 регионах, включая Иркутскую область, Камчатку и Новгородскую область, где их кандидаты способны набрать от 16 до 18% голосов. ЛДПР, напротив, усилий к росту не демонстрирует: прогнозы для ее кандидатов ограничиваются 7–11% во «вторых эшелонах» кампаний. В отдельных регионах вторые места предсказывают также выдвиженцам «Справедливой России».

Главный политический вывод экспертов заключается в том, что «серьёзных рисков» для действующих глав сегодня не просматривается. Фактор личной поддержки Кремля, управляемость кампаний и отсутствие скандалов формируют предсказуемый контур выборов, где альтернативы реальной смене власти не возникает. По сути, сентябрьская электоральная кампания станет не состязанием, а демонстрацией политической стабильности: губернаторы подтверждают мандат доверия, а система — свою способность к самовоспроизводству без потрясений.

Внутренний туризм в России продолжает дорожать, и эта тенденция заметно бьёт по кошельку среднего класса. За два года рост цен составил почти четверть, и если раньше отдых в Сочи воспринимался как более доступная альтернатива зарубежным курортам, то теперь разница постепенно стирается. Тур по России на двоих в среднем уже стоит почти 90 тыс. руб., а поездка в Сочи этим летом подорожала сразу на 25 тысяч рублей, превратив черноморский отдых в удовольствие далеко не для всех.

При этом спрос на российские курорты не падает — напротив, интерес вырос почти на 45% за два года. Это объясняется ограниченными возможностями для зарубежных поездок и всё более активным продвижением Краснодарского края как «внутреннего бренда» отдыха. Россия вышла в топ-5 направлений у отечественных туристов, составив конкуренцию Турции и Египту, но внутри страны фактически закрепился монополизм нескольких регионов — прежде всего Сочи и Адлера.

Главная проблема в том, что при росте цен качество сервиса не растёт пропорционально. Отели и частный сектор пользуются ажиотажным спросом, не предлагая принципиально новых условий для отдыхающих. В итоге внутренний туризм в России рискует закрепить за собой репутацию дорогого, но не всегда качественного продукта. А значит, при первой возможности многие туристы снова будут выбирать Анталию, Хургаду или Паттайю, где за те же деньги сервис зачастую выше, а впечатления — ярче.

ГОЛОС РЕГИОНОВ 08.09.25

Подборка интересных постов региональных каналов от Теле Стрим

ГОРОДОВОЙ о том, что Илья Яшин* вероятно лишен российского гражданства:
«Такую информацию сообщил адвокат оппозиционера Михаил Бирюков. Он заявил, что в новом уголовном деле его подзащитного есть справка о том, что он является лицом без гражданства. Адвокат пояснил, что согласно нынешнему законодательству, лишить гражданства по рождению нельзя, даже если человек совершил тяжкое преступление. Россиянин может лишиться гражданства, только если приобрел его — такое практикуют в отношении мигрантов»

Андрей Гусий о том, что стартовала ежегодная манипуляция статистикой на теме аварийности на дорогах регионов:
«Краснодарский край, Московская и Ростовская области лидеры в этом списке. Гарантирую, если сейчас из списка убрать транзитные автомобили, не из этих регионов, не местных жителей, то – ситуация изменится кардинально. Понятно, что в Краснодарский край, особенно с учетом отсутствия самолетов и проблем с поездами, значительная часть туристов едет на автомобилях. Ростовская область – стала транзитом для Кубани и Крыма»

Замполит Татарии о том, как в Ютазинском районе отпраздновали День республики Татарстан в рамках программы «Лето в Татарстане»:
«В Ютазинском районе отпраздновали День республики Татарстан в рамках программы «Лето в Татарстане». Глава района Аяз Шафигуллин принял участие в торжественной линейке к началу нового учебного года. Шафигуллин призвал жителей района воздержаться от приобретения для детей двухколесный транспортных средств после трагедии в Уфе»

Землянка о том, что внутренний туризм в России продолжает дорожать, и эта тенденция заметно бьёт по кошельку среднего класса:
«За два года рост цен составил почти четверть, и если раньше отдых в Сочи воспринимался как более доступная альтернатива зарубежным курортам, то теперь разница постепенно стирается. Тур по России на двоих в среднем уже стоит почти 90 тыс. руб., а поездка в Сочи этим летом подорожала сразу на 25 тысяч рублей, превратив черноморский отдых в удовольствие далеко не для всех»

ГаZыри том, что гражданина Грузии, которые воевал на стороне Украине, могут депортировать в Россию:
«По сведениям издания Publika, Гиорги Киноиани приехал в Армению 3 сентября вместе с друзьями и членами семьи. 6 сентября по делу Киноиани прошел суд. Его приговорили к экстрадиционному заключению на 40 суток. Его экстрадиции добивается Россия — на основании приговора, вынесенного судом в ДНР»

Северный взгляд о том, что Архангельск стал площадкой для масштабного Международного форума потребительской кооперации, объединившего кооператоров из разных стран и регионов России:
«Канал Архангельский кот пишет, что в Поморской столице прошла XXIV Маргаритинская ярмарка с участием более 40 региональных производителей продуктов питания, что поддержало местных предпринимателей и стимулировало экономическую активность в агропромышленном секторе»

СШХ о рейтинге глав регионов УрФО по упоминаемости за первую неделю сентября:
«Лидер недели — Денис Паслер (Свердловская область) — 3 809 592 упоминания и 10 503 публикации. Главная тема — губернаторские выборы. По данным ВЦИОМ, Паслер получает 54,1% и побеждает в первом туре, но борьба за второе место между КПРФ и СРЗП остаётся напряжённой. Эксперты отмечают: неожиданный ростэсэров делает кампанию нетипичной, а слабая электоральная позиция Паслера упрощает контроль центра»

URALNEWS 2.0 о том, что воспитание поколений в российском образовании оказалось сильнее, чем наносные интересы, насаждаемые еще не так давно:
«Главными, наверное, носителями этого воспитания являются наши бойцы - герои СВО. Своими примерами мужества и героизма, профессионализма и взаимовыручки они являются прекрасным воспитательным фактором, которого нашей стране так не хватало последние десятилетия»

* - внесен в Реестр иноагентов

Скандальная история с «законом об эвтаназии» в Мурманской области завершилась закономерным исходом: суд признал его недействительным. Документ, действовавший с января 2025 года, изначально выглядел как компромисс между требованием снизить число безнадзорных животных и нежеланием властей вкладываться в системную программу стерилизации и приютов. Однако фактически закон давал карт бланш на массовое уничтожение собак и кошек под формулировкой «немотивированная агрессивность», что сразу вызвало вопросы у зоозащитников и жителей.

Решающую роль сыграл иск мурманчанина, который указал на юридическую расплывчатость закона. Суд признал, что такой критерий действительно открывает возможности для злоупотреблений, когда под эвтаназию могли попасть не только уличные стаи, но и потерявшиеся домашние животные. Приостановка действия документа ещё весной фактически показала, что у властей не было аргументов в его защиту, и окончательная отмена выглядела лишь вопросом времени.

Ситуация демонстрирует сразу две тенденции: во-первых, региональные власти, оказавшись под давлением социальных проблем, часто ищут быстрые и жёсткие решения, не думая о правовых и этических последствиях. Во-вторых, гражданские инициативы способны менять политическую повестку даже на уровне целого региона, если за ними стоит настойчивость и готовность доводить дело до суда. Для Мурманска это станет уроком: общественный запрос требует не карательных мер, а системной политики — от стерилизации и вакцинации до полноценной работы приютов.

В топливной повестке всё более явственно проявляется региональный перекос: перебои с бензином фиксируются уже не точечно, а системно. Если раньше речь шла о Дальнем Востоке и Саратовской области, то теперь проблемы дошли до Центральной России и Юга. Нижегородская, Ростовская, Рязанская области и Крым сообщают о дефиците, а независимые АЗС вынуждены приостанавливать работу. Для локальных экономик это чувствительный удар: малые сети — это не только конкуренция гигантам, но и гарантия доступности топлива в районах.

Формальные объяснения звучат привычно: летний сезон, рост туризма и, как следствие, повышение спроса. Но за этими объяснениями скрывается куда более тревожный момент — часть НПЗ перестала отгружать 92-й и 95-й бензины неделями, а цены в опте продолжают расти. Это сигнал не только о сезонной нагрузке, но и о сбоях в логистике, а возможно — о сознательном перераспределении топлива в пользу крупных игроков, что бьёт прежде всего по региональным независимым заправкам.

В такой ситуации федеральный центр оказывается в ловушке: с одной стороны, контролировать цены политически необходимо, с другой — административное давление на производителей и оптовиков лишь усилит скрытые дефициты. Если цепочка перебоев продолжит расширяться, топливный кризис рискует стать фактором региональной нестабильности, особенно в туристических и приграничных территориях. А это уже выходит за рамки привычного «сезонного колебания» и становится вызовом для всей системы управления.

Выборы-2025 подтвердили главный тренд последних лет — «Единая Россия» не просто сохраняет контроль над политическим пространством, но и укрепляет его за счёт дробления оппозиционного поля. Все действующие губернаторы и врио получили победу уже в первых турах, причем рекордные результаты показали Рустам Минниханов (88,21%), Александр Хинштейн (86,92%) и Александр Дрозденко (84,21%). Даже в так называемых «проблемных» регионах, вроде Иркутской области, где возвращался в игру Сергей Левченко, ситуация не вышла из-под контроля: губернаторы удержали позиции, а вторые места оппозиции лишь зафиксировали, но не конвертировали в реальную угрозу.

Ключевая интрига этих выборов оказалась не в персоналиях губернаторов, а в судьбе КПРФ как второй силы. Результаты кампаний в региональные парламенты наглядно показали деградацию: коммунисты теряют процент в Новосибирске, Челябинске, Воронеже и других областях, отступают на четвертые позиции, а их традиционный электорат распадается между «Справедливой Россией», ЛДПР и «Новыми людьми». Вторые места в губернаторских выборах формально остались у КПРФ, но слабо сказались на политической динамике.

Причины этого лежат не только в административных ресурсах власти, но и в усталости общества от «оппозиции по расписанию». КПРФ не смогла предложить убедительную повестку, а её лидеры часто выглядят как часть системы, а не альтернатива ей. В итоге даже протестные настроения в регионах выражаются скорее через неявку, чем через голосование за коммунистов. Там, где КПРФ выдвигает харизматичных кандидатов вроде С. Левченко, результат чуть выше среднего, но электорального прорыва все равно не происходит.

Три региона с пониженной поддержкой глав — Свердловская область, Иркутская область и Камчатка — лишь подчеркнули, что электоральный ресурс власти всё ещё высок, но он стал зависеть от качества кампаний и уровня региональной конфликтности. Денис Паслер в Свердловской области смог компенсировать слабую кампанию мобилизацией, Игорь Кобзев удержался за счёт привычного результата, а Владимир Солодов получил серьёзный сигнал о накопившемся социально-экономическом раздражении. Однако ни один из этих кейсов не привёл к реальному кризису для Кремля.

Таким образом, ЕДГ-2025 стал еще одной репетицией перед выборами в 2026. Кремль показал, что умеет управлять электоральной повесткой, а оппозиция вновь продемонстрировала неспособность мобилизовать протестный электорат. КПРФ же рискует окончательно уйти в нишу партии-ретроспективы, уступив «вторую строчку» другим игрокам, что станет ключевым изменением в региональной политике ближайших лет.

Свежая статистика по безработице подтверждает старый тезис: Россия — страна контрастов. На одном полюсе — Москва и нефтегазовые регионы, где показатели безработицы колеблются в пределах 1%. Для столицы это означает жёсткую конкуренцию за рабочие места, и даже при низкой официальной безработице средний срок поиска работы достигает трёх месяцев. Но в реальности столь низкие цифры во многом объясняются концентрацией госструктур, корпоративных штаб-квартир и сфер услуг, что делает столицу «пылесосом» для рабочей силы из регионов.

Совсем иная картина на Северном Кавказе. Здесь фиксируется рекордный уровень безработицы: 10,9% в Дагестане и колоссальные 26% в Ингушетии. Для сравнения: это в десятки раз выше московского уровня. В этих условиях поиск работы превращается в многомесячный марафон, а в случае Дагестана — в ожидание более восьми месяцев. Такая ситуация подрывает социальную стабильность, подпитывает теневую занятость и стимулирует миграцию молодёжи в другие регионы, прежде всего в ту же Москву.

Разрыв между регионами по уровню занятости отражает структурные перекосы экономики страны. Кавказские республики остаются дотационными, без серьёзных инвестиций в промышленность и сферу услуг, а Москва и сырьевые субъекты — бенефициарами сложившейся модели. Власти федерального уровня пытаются компенсировать это социальными выплатами, но на деле воспроизводится экономическая зависимость и социальная напряжённость. И если Москва борется за «качественные кадры», то Северный Кавказ — за элементарные рабочие места.

Кадровая ротация в Совете Федерации после ЕДГ-2025 обещает быть точечной, но не масштабной: губернаторы предпочитают сохранить стабильность в верхней палате парламента. Большинство действующих сенаторов, несмотря на ожидания обновления, продолжат свою работу. Это вполне объяснимо — сенаторский корпус стал за последние годы не столько площадкой для политических авантюр, сколько клубом проверенных управленцев и представителей региональных элит, где ценится предсказуемость и лояльность.

Пример Рязанской области показателен: Павел Малков утвердил сенатором Игоря Мурога, фактически закрепив прошлогодний выбор. И. Мурог, имеющий академический бэкграунд и опыт руководства РГУ имени Есенина, выглядит удобной компромиссной фигурой — для центра это управляемый и понятный персонаж, для региона — человек с узнаваемым именем. Такой сценарий повторяется и в других субъектах: губернаторы делают ставку на «старых-новых» игроков, минимизируя риск конфликта интересов.

Свердловская область и вовсе пошла по пути консервации: Денис Паслер оставил Виктора Шептия в Совете Федерации, хотя до выборов активно обсуждалась перспектива возвращения в политику Евгения Куйвашева. Отсутствие его в «тройке» стало сигналом, что экс-губернатор постепенно уходит в тень. Любопытно и то, что мэр Екатеринбурга Алексей Орлов оказался в списке, но в итоге остался за бортом сенаторских назначений — видимо, новый губернатор решил пока не усиливать позиции мэрии на федеральном уровне.

На Урале и в Приволжье преемственность тоже выходит на первый план: Евгений Солнцев в Оренбуржье оставил сенатором Елену Афанасьеву, хотя в «тройке» фигурировал и кремлёвский аппаратчик Юрий Шевяков. Но Е. Солнцев предпочёл стабильность и опыт — Е. Афанасьева уже 11 лет защищает интересы региона в Совете Федерации. В Севастополе Михаил Развожаев сохранил Екатерину Алтабаеву, заручившись поддержкой Валентины Матвиенко. В ЯНАО сенаторское кресло перейдёт к бывшему вице-спикеру заксобрания Алексею Ситникову. Всё это подтверждает: обновление в верхней палате будет точечным, а ключевой принцип для губернаторов — не нарушать баланс в отношениях с центром.