Один из ключевых вопросов анкеты – это интерпретация январских событий казахстанцами.

При разработке этого вопроса мы хотели представить основные нарративы, которые циркулировали в публичном поле весь последний год относительно январских событий. На наш взгляд, они так или иначе крутились вокруг трех основных версий: а) мирный митинг б) попытка госпереворота в) нападение террористов. При этом, было понимание, что некоторые версии могут перехлестываться. Например, мирный митинг не совсем исключал попытку госпереворота. А попытка госпереворота могла осуществляться “террористическими” методами. (Возможно, из-за этого некоторым показалось, что варианты ответов были формирующими).

Но, мы осознанно разграничили эти варианты, пожертвовав нюансами. Выбор больше одного варианта тоже исключили, тем самым, возможно, вынуждая респондента с определением своей позиции. Наша задача состояла в оценке того, какая из конкурирующих интерпретаций имеет больший вес в обществе. В особенности, хотелось понять насколько люди восприимчивы к версиям, которые активно продвигались госпропагандой.

По итогам мы видим, что версия властей имеет некоторое преимущество. 38% опрошенных считают, что протесты были организованы, чтобы захватить власть в стране. 15% высказались в пользу версии о террористах, которая была озвучена Токаевым в дни январских событий. 28% выбрали вариант о мирных протестах.
Что мы видим при анализе данных в разрезе социально-демографических групп? Гендерная принадлежность не играет особой роли при интерпретации, различия в рамках статистической погрешности (+/-3%).

В возрастном плане опрошенные от 18 до 49 лет дают примерно одинаковую картину. Но, в группе от 50 лет заметно выше доля сторонников версии о “госперевороте”. При этом обращает внимание группа 60+, где заметно реже говорят о мирных митингах, и чаще голосуют за вариант о террористах. Видимо, это связано с доминирующей ролью телевидения в качестве источника информации для этой возрастной группы.

Интересен анализ по этническим группам. Как оказалось, представители русской этнической группы больше склоняются к официальным версиям о госперевороте. С чем это связано трудно сказать. Одно из объяснений – преобладание русских среди старших возрастных групп, которые больше подвержены влиянию ТВ.
Также видно, что горожане чаще говорят про госпереворот и организованный характер митингов, чем сельчане. Вторые чаще затруднялись с оценкой.

В сухом остатке, версия об организованном госперевороте пока выглядит более устоявшейся в общественном мнении, хотя, с ней конкурирует альтернативная интерпретация о мирных митингах (без организаторов). Мне кажется, это не плохой результат, учитывая, что опрос происходил как раз в те дни, когда официальные каналы вовсю тиражировали результаты расследования от Генпрокуратуры.

Даже спустя год Қанды қаңтар остается крайне чувствительной и болезненной темой для казахстанцев. Каждый третий респондент (33%) сказал, что ощущает страх и тревогу, когда вспоминает про эти события. А каждый четвертый (26%) испытывает чувство жалости.

При этом оказалось, что эмоциональные реакции мужчин и женщин на это событие значительно различаются. Так, мужчины гораздо чаще говорят о жалости (27%), чем про страх и тревогу (17%). Плюс они заметно чаще затрудняются с ответом на этот вопрос (15% против 7%). Женщины же реагируют более однозначно: у каждой второй опрошенной (48%) возникает чувство страха и тревоги при мыслях об январских событиях. Только потом идет “жалость” (25%) и “грусть” (15%).

Также заметно разнятся ощущения у казахов и русских: в первой группе чуть более четверти говорят про страх и тревогу (28%), в то время как во второй группе эта эмоция присутствует у 41% опрошенных.

Страх может проявляться по-разному. Например, через отказ участвовать в исследованиях на тему январских событий. В этот раз, у нас достижимость респондентов оказалась ниже, чем в прошлый раз (12 и 16% соответственно). Думаю, это один из показателей того, насколько тема января остается травматичной и потенциально опасной в массовом восприятии.

Другое проявление страха – это уклонение ответа на чувствительные вопросы. Один из таких вопросов звучал таким образом - “Во время январских событий более 230 человек погибло. Какая из сторон, по вашему мнению, больше ответственна в трагическом исходе январских событий?”. На этот вопрос затруднился ответить почти каждый четвертый опрошенный (23%). Получается, что людям легче определиться с одной из версий произошедшего, чем указать на ответственную сторону в гибели людей.

Ответы остальных распределились следующим образом: 28% респондентов считают, что вина лежит на высшем руководстве страны, а 21% видят ответственными самих граждан. Только затем идут правоохранительные органы (11%). В конце списка – акимы городов, где были протесты (5%). Значительное число респондентов выбирали вариант “другое”. В основном, это те, кто считает все стороны в той или иной степени виноватыми.

На высшее руководство страны чаще указывают казахи, мужчины и представители возрастной группы от 40 до 59 лет. Это наиболее политизированная часть общества. Женщины, молодежь и представители других национальностей чаще ссылаются на самих граждан.

Интересен кросс-анализ с вопросом о версиях произошедшего. Выяснилось, что сторонники версии о мирных митингах чаще считают виноватым в трагедии высшее руководство страны (35%). Похожие результаты демонстрируют сторонники идеи о “государственном перевороте и провокации” (32%). Виктимблейминг или перенос ответственности на граждан характерен для тех, кто считает, что в январе мы увидели проявление терроризма.

Как казахстанцы относятся к действиям властей во время январских событий? (тут детали опроса)

Как видно из диаграммы ниже, выход акимов к протестующим для переговоров - весьма популярный шаг. Стабильное большинство казахстанцев выступают за открытость и доступность глав регионов во время митингов.

Все остальные действия властей воспринимаются неоднозначно, либо вызывают неодобрение.

Интересно, что по поводу отключения интернета в дни протестов казахстанцы разделились на два лагеря. Причем доля сторонников интернет-блокировки во всех группах примерно одинаковая. Но, ожидаемо их больше среди тех, кто придерживается версии о "террористах".

Силовой разгон массовых протестов в ряде городов страны чаще вызывает поддержку, чем осуждение. Такие данные немного коробят, так как указывают на некоторую нормализацию насилия в обществе, особенно, если речь идет про чрезвычайные ситуации. Но, чтобы делать какие-либо выводы надо разбираться с тем, что люди понимали под "силовым разгоном"...

Ввод войск ОДКБ также является поляризирующей темой для нашего общества. (Далее покажу анализ по демографическим группам, который указывает на явную связь между позицией человека в этом вопросе и его этнической принадлежностью).

Приказ Токаева стрелять на поражение является однозначно неодобряемым решением. То же самое по поводу пыток в отношении задержанных.

Сторонников силового подавления митингов больше среди мужчин, чем женщин. Думаю, это объясняется доминированием маскулинности в мужской среде с характерным для нее культом силы.

В плане возраста каких-то явных связей не видно. Хотя, заметно, что в поддержку силового разгона чаще выступают молодые и люди пенсионного возраста.

Срез по этническим группам выдает более конкретный результат: казахи чаще выступают против силового разгона, в то время как для русских и представителей других этносов, силовое подавление январских протестов чаще кажется верным решением.

Ввод войск ОДКБ - решение, которое чаще вызывает неодобрение у казахстанцев (44%). Хотя, сторонников такого шага тоже немало (37%).
В плане гендера и возраста сильных вариаций нет. Единственно, оказалось, что сторонников ввода войск заметно больше среди возрастной группы 60+. Здесь почти половина опрошенных считают оправданным такой шаг.

Но, самым главным дифференцирующим фактором в этом вопросе выступает этноязыковая принадлежность человека.
Так, русские и русскоговорящие в своем большинстве проголосовали "за" ввод войск, в то время казахи и казахоговорящие "против". Посмотрите на цифры, разница в ответах впечатляет.

В целом, очевидно, что этноязыковая идентичность выступает важным маркером в восприятии и интерпретации январских событий. Почему - вопрос открытый. Здесь можно сослаться как на особенности нашего инфополя, так и на отличающееся восприятие России как возможного миротворца. Кроме того, может влиять разный эмоциональный опыт, пережитый людьми в дни январских событий. Выше я писал, что среди русских тема Қанды Қаңтар гораздо чаще вызывает страх и тревогу, чем среди казахов.

С учетом этого, не хотелось бы, чтобы эти результаты стали поводом для бытовых спекуляций и навешивания ярлыков. Вместо этого необходимо дальше изучать тему и расширять поле интерпретаций. Ведь обнаружив какие-то зависимости, мы раскрываем только одну из сторон реальности, которая всегда сложнее и многообразнее.

Доверяют ли казахстанцы итогам официальных расследований январских событий?

Наш опрос показывает, что скорее нет. Больше половины респондентов сказали, что полностью или скорее не доверяют той информации, которую выдали официальные органы после расследования январских событий (53%). Недоверие более выражено среди молодежи от 18 до 29 лет (59%) и людей предпенсионного возраста - 50-59 лет (62%).

Доверяют официальным результатам 30% казахстанцев. Чаще склонны проявлять доверие русские (39%) и представители других национальностей (36%).

Но, более показателен кросс-анализ этого вопроса с оценкой действий властей, а также выбором ответственной стороны в случившейся трагедии. Так, люди, которые не доверяют официальной версии в большинстве случаев критикуют силовой разгон митинга, ввод войск ОДКБ, а также отключение интернета. Также в этой группе ответственными видят, прежде всего, верховную власть в стране.

Противоположную картину мы видим в случае тех, кто доверяет итогам официальных расследований. Они чаще поддерживают действия властей, а главными виновниками в трагедии считают самих граждан.

Таким образом, мы видим явную поляризацию граждан по отношению к январским событиям. Видимо, поддержка властей в этой ситуации определяется лояльностью человека режиму, а также его глубинными идеологическими и ценностными установками.

Но, хорошая новость в том, что, несмотря на все старания, пропаганда не смогла убедить граждан в правдивости тех итогов, которые озвучила Генпрокуратура. Это и неудивительно после эпикфейлов с 20 тыс. террористами и кыргызским джазменом. Значит, январская трагедия не уйдет из публичной повестки. А низкое доверие к официальным итогам будет и дальше подталкивать общество к поиску правды и правосудия.

"Сіз үйде көбінесе қай тілде сөйлесесіз?" - бұл сұрақтың нәтижелері қазақ тілінің күнделікті өмірдегі қолданысы жайында маңызды мағлұмат береді.

1. Ел азаматтарының шамамен 1/2 бөлігі үйде қазақ тілінде сөйлейді. Ал 1/3 бөлігі орыс тілін пайдаланады. Екі тілді бірдей пайдаланатындардың үлесі - 16%.

2. Қазақтардың 66% үйде қазақ тілінде, ал 12% орыс тілінде сөйлейді. 20% екі тілді бірдей пайдаланады. Жас көрсеткіші азайған сайын қазақ тілінде сөйлейтіндердің үлесі артады. Мысалы, ең жас топта қазақ тілінде сөйлетіндердің үлесі 72%.

3. Қазақ емес топтарда қазақша және екі тілді араластырып сөйлетіндердің үлесі шамамен 10%-ға жуық. Бұл көрсеткіш тек жаңа буын арасында ғана салыстырмалы түрде жоғары - 18%.

Қорытынды - қазақ тілін пайдалану жастар арасында артып келеді, бұл тек қазақтарға ғана емес, басқа ұлт өкілдеріне де тән құбылыс.