Из актуального: медитация на атомный взрыв от Павла Пепперштейна

Оскар Рабин. «Кленовый лист», 1974 год.

Я сделан из сыра у меня голова старика
По свистку начинается жизнь с середины
Я стою над оврагом с оленем сверчком или братом
В житейском смысле нас зовут Алеша

Поднимается вихрь как простейший пограничный заслон
Вырастают грибы из бумаги я стою на часах
Со сдобною булкой как с осколочной бомбой
Чтобы не растревожить родных

Я колкостей не люблю
Трепетание малых событий порождает а) правителя молодого
б) земледелие вечного лета
Любовь начинается с ложки компота

Мне трудно заплакать Алеша а жить неизмеримо легко
Навстречу выходит невеста умыться с дороги
По касательной к дому плывут панорамные цирки
И я как демон слеп и глух как демон

Леонид Шваб, 2004 год.

На крыше мастерской Кабакова. В кадре: Лейдерман, Монастырский, Пепперштейн, Колесниченко. На дворе 1990 год.

Виктор Пивоваров. «Тело», 1990 год.

моранди провожает своих сестер в церковь
три старые девы что-то там опять будут просить
и каяться в грехах о которых не имеют понятия

ему там скучно и самое главное ему там красиво

он остается у дверей
болтает с нищими
потому что их одежда похожа на пыль с его любимых чашек

вздыхает
скорей бы домой
рисовать чашки
чьи донышки
похожи на мозоли на пальцах у скрипачей
из-за которых
медицинским сестрам трудно брать анализы крови

Андрей Сен-Сеньков

Андрей Монастырский, его собака Абсолют и стихи Андрея Монастырского

Байка от Марины Абрамович:

В Белграде я дружила с очень умным парнем, который учился вместе с моим братом в киноакадемии. Его звали Лазарь Стоянович. В качестве своей дипломной работы Лазарь снял изумительный авангардный фильм «Пластиковый Иисус». Сюжет пересказать невозможно, но, в общем, это была пародия на Тито. Тито был Пластиковым Иисусом, его роль сыграл режиссер (а позже художник перформанса) Томислав Готовач. Фильм был невероятно смешным и глубоко сатирическим в отношении Тито и заката югославской политической системы. Там была длинная сцена, в которой лидер спорил с командирами о том, как лучше идти в бой — бритыми или небритыми. В итоге они решили, что в бою лучше быть небритыми, но в случае победы они должны быть гладко выбритыми. Глава дипломной комиссии Лазаря поставил фильму высочайшую оценку. Но потом, во время правительственного кризиса, этого главу допросила тайная полиция, и он был уволен из академии, а Стояновича осудили на четыре года тюрьмы за его фильм, направленный против Тито.

А теперь мы отправимся в боснийскую глубинку, где посреди задавленных бедностью деревень, на краю дремучего леса жил егерь, которого все ненавидели. Он был очень строг — если деревенские жители убивали кроликов не в сезон охоты, он всех браконьеров сдавал в полицию. И крестьяне решили ему отомстить. Как-то они узнали, что почти каждый день он приходил на просеку и свистел, на свист из деревьев выходила молодая медведица, с которой он сношался. Деревенские жители сообщили об этом в полицию, и все они вместе сели в засаду. Егерь вышел на просеку и просвистел. Вскоре на опушку вышла медведица, и егерь сделал то же, что и обычно. Полиция его арестовала. Почему? Не по моральным причинам, а потому, что медведи охранялись законом как представители дикой природы. Егеря посадили.

А теперь вернемся к моему другу Стояновичу. После четырех лет в тюрьме он наконец вышел, и мы устроили ему вечеринку по этому поводу. Много пили, ели и смеялись. Четыре года тюрьмы за фильм? Мы все еще не могли поверить в это. Кто-то спросил Лазаря: «Что было самым ужасным для тебя в тюрьме?» И он ответил: «Самым ужасным для меня как интеллектуала было делить камеру с егерем, который Оры сношался с медведем».

Тимур Новиков. «Оазис», 1989 год.

КАК СООБЩАЕТ АРМЯНСКОЕ РАДИО

Как сообщает армянское радио,
то, что упало, в пути не украдено,
только уже поднимать не тебе.

Так обними их, пока не уехали
в ненастоящее небытие,
в серый экран, зачерненный помехами.

Что не всегда сообщат в новостях,
передается по внутренней связи:
кто это так засиделся в гостях,
и не пора ли ему восвояси?

Речь о каких-то последних вещах,
что не выходят на первые полосы.
Кто утопающих схватит за волосы,
есть же у нас голова на плечах.

Михаил Айзенберг