Во всех ранних произведениях писателя присутствовал образ «белой лэди» — «пушистой жопы» в пушистых же тряпочках, шляпках, перышках, чулочках и кудряшках, нечто дорогое и недоступное. Как дочь генерала, в которую писатель был тайно влюблен в детстве. Врагиня же сама признавалась в своих неизданных произведениях — потому что она хотела быть поэтом и писателем — в том, что любит бабушкины сундуки с пожелтевшими кружевами, переложенными газетами. И нафталином! — восклицала певица и добавляла к образу «белой лэди» ее действительную фотографию мещанки, прижавшей к худосочной груди портретик Царя Гороха, в окружении Марий Николаевн, тетушек и пирогов, в парике и шляпке, среди нищих поэтов с заплатами на локтях.

Певица коллекционировала анекдоты о Врагине. Она с радостью представляла, как муж Врагини, граф, идет… на работу в банк. И надевает черные нарукавники! Она с восторгом видела Врагиню в бальном платье посреди залы замка за столом, и с потолка в тарелку Врагини — падает штукатурка! Кроме штукатурки, в тарелках почти нет еды, и сестра Врагини — толстая и бедная — бежит в магазин подкупить продуктов. То, что муж Врагини был похож на жабу, — по описанию самой же Врагини, — певицу совсем не радовало. Внешность мужчин ей казалась совсем не значительной и Ален Делон ей был безразличен. Ей даже казалось провинциальным любить мужчину за внешность. Куда больше удовольствия певица получала от того, что Врагиня лжива и притворна.

— Наташка умерла от овердозы. Она мне сама сказала, что это сделает.

Я для приличия пускаю слезу.

— Ну, что ты, не плачь, она сама себе такую судьбу выбрала. Наташка будет так же знаменита, как Дженис Джоплин.

Мне почему-то показалось, что он сказал Чарли Чаплин.

Ослышалась. На столе не было никакой закуски, какие-то остатки семечек из засахаренных фруктов, все по-европейски (вы сюда не жрать пришли). Да, жалко Наташку, не дожидаясь приглашения, я наполнила стакан семью топориками. Я всегда поступала с ней несправедливо, она мне звонила часами, а беседы у нас никакой не получалось. Наверное, это один из немногих прецедентов в моей жизни.
Я обладаю колоссальным качеством душевно трепаться со всеми, если, конечно, в хорошем настроении, но Наташу не любила за её вульгарную глупость и претенциозность, а что самое непростительное — за отсутствие таланта.

<…>

— Крокодиловое пальто, в нем ко мне пришла на свидание Наташа Медведева в Лефортовскую тюрьму. Очень элегантно выглядела.
— Конечно, думаю я, каждое животное носит ту шкуру, которая ему принадлежит, крокодиловое пальто — очень даже в натуре.

По улицам ходила большая крокодила, она, она...

— Представляешь, меня даже не пустили поехать к ней на похороны.
Я про себя: «Тащить гроб - работа тяжелая».
Он про нее: «Да, пела Наташа прекрасно».
Я про себя: «Завывала басисто. То, что ей медведь на ухо наступил, это точно».