☺️ Ну что ж, самое время для осенней подборки! Один хоррор, один детектив, один Макьюэн классический, одна страшилка про мачеху в старинном поместье — и бутылка рома.

🪶 С днем Лицея всех причастных!

На днях села перечитывать «Гробовщика» и споткнулась вы-знаете-о-что:

«Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные, также отдаются напрокат и починяются старые».

Забыла про эту загадку, как и про многие другие — и в итоге такое удовольствие получила, вспоминая ответ. Счастье филфака, которого я в семнадцать лет не сознавала, в том и состоит: за одним текстом можно провести месяц, копать и копать в разных направлениях, и всё равно до дна не достанешь. Мне тогда хотелось поскорее в настоящую жизнь и писать про современных авторов, а сейчас — наоборот. Сделала оборот по орбите эстетики, теперь «по прихоти своей скитаюсь здесь и там».

Ну да ладно! По случаю праздника — мой старый, но смешной текст про книгу Михаила Веллера «Перпендикуляр». Человек он, бесспорно, талантливый — и его кипучая ревность хороша, ой, как хороша. Насладитесь, пожалуйста, выдержками из этого шедевра сполна.

Какой была самая страшная книга, которую вы читали? Я начну и назову самую отвратительную — «Некрофил» Габриэль Витткоп, томлено-сладенькая повесть о любви к хладной плоти.

🎃 Академическое перечитывание к Хэллоуину:

1. Гастон Леру «Призрак оперы»
2. Мэри Шелли «Франкенштейн»
3. Ф.Г. Лорка «Кровавая свальба»
4. Эдгар По «Сердце-обличитель», «Овальный портрет», «Лигейя»
5. Артур Конан Дойл «Когда земля вскрикнула»
6. Оскар Уайльд. «Кентервильское привидение»
7. Валерий Брюсов «Теперь, когда я проснулся»
8. Н.В. Гоголь «Страшная месть»
9. Трумен Капоте «Самодельные гробики».
10. Мой персональный хоррор — роман Кутзее «Молодость».

🎃 Итак, филгуд-бестселлер Лори Гилмор The Cinnamon Bun Book Store. Я не ставлю перед собой цель высмеять жанр филгуд, sapienti sat. Будучи подростком, я вот любила одну такую книжицу. Думаю, это важный этап развития сексуальности в том числе.

Хочу только еще раз подсветить, на каких рычажках работает литература… ммм, инстинкта?

Главная героиня Хейзел — обычная. Мы видели этот прием в “Сумерках”, например. Ей под тридцать, она не красавица, работает в книжном, не выезжает из маленького городка. С ней легко себя ассоциировать. Это главное.

No one, not even her handful of ex-boyfriends, had had the hots for her. Hazel was cute. She could admit that. Cute in like a koala-napping-in-a-tree kinda way. Not cute in a I-want-to-get-in-her-pants kinda way. And that was fine.

И вот есть Ной. Любитель свежего воздуха, хороший парень. Он прописан по канонам female gaze: веснушки, бицепс, татуировка. Фрагментарное зрение. Между строк также ловим, что Ной сказочно богат — как тот же Эдвард из “Сумерек” или тот чувак из “50 оттенков”. Его легко желать. Это главное в нем.

And Noah had just strolled in all sun kissed and freckled and her stomach was doing that swooping thing again.

Правда, по какой-то причине и он наделяется таким фрагментарным, характерным для девушек, зрением:

With her loose button-down shirt tucked into her high waisted pants, a string of delicate gold chains around her neck, and a pair of cute little flat shoes on her feet, she looked... well, she looked way too good for him.

(Мужчины-подписчики, вы вот так же думаете: она была чудо как хороша в своих джинсах с высокой посадкой, с золотой цепочкой, в сандаликах?..)

Окей. Конечно же, Ной влюбляется в ничем-не-примечательную Хейзел — это элемент сказки. Более того, он считает себя out of her league, страдает. Такая, бесконечно далекая от реализма, подробность греет душу целевой аудитории. Ноя становится немножко жаль. Это приятно — жалеть богатого красавчика.

’Maybe. But unlikely things happen all the time.’

Like you agreeing to go on a date with me sometime...

Композиционно нас ловят на крючок: мы с первых страниц знаем, что Ноя и Хейзел ждет суперстрастный секс, но книга построена как длиииннная прелюдия. Чуть ближе к воплощению — чуть дальше. Пикаперские техники, только в литературе.

Герои наши в перманентном возбуждении:

She didn’t seem impressed, which was strange because Hazel could swear the heat of the fire increased when Noah’s biceps flexed against the sleeves of his T-shirt.

’

So good,’ Hazel moaned and Noah forcibly shoved his thoughts away from where they wanted to go, which was hearing Hazel moaning those words about something very different. Something involving him between her thighs.

Хочешь-не хочешь, к пятидесятой странице проникаешься потенциальным зарядом героев друг к другу. Почему они медлят, объясняется довольно ходульно, жанр того не требует: ну она стесняется, ну он чувствует себя недостойным. Это вообще не про то, как бывает в реальности.

Добавим сказочного антуража и сказочных же подробностей: например, сцена ночью у кустарника ежевики или случайное столкновение в ночном супермаркете… Что-то, что отсылает читателя в подростковый возраст с его томлением и мечтами.

А дальше не ослабляем ни на секунду возбуждение: шепот, взгляд, задравшаяся футболка — все посылает “электрические заряды” по телу наших героев и намагничивает атмосферу. Сохраняем язык максимально простым, не останавливаемся излишне на деталях. И вытираем остальную жизнь: нашим героям тридцать, но, как у подростков, в их жизни не происходит ничего, кроме желания.

Автор может быть не самым искушенным, однако правило золотого сечения ему известно. В кровати наша парочка оказывается точно в конце второй трети:

He sucked and licked until Hazel was writhing, her little pleading moans getting louder and louder, but now there was no one to hear them, just the open sea and a deserted island.

Make her scream.

Hazel murmured his name.
And Noah came harder than he ever had in his entire life.

Сказка готова. Feel yourself real good, леди и джентльмены.