В этот раз было так.
Чем теперь богата - в комментариях.
P. S.: книжки всё ближе к категории «предметы роскоши», хотя ценообразование непонятное: новенькая «Четверокнижие» Янь Лянькэ на так-себе-бумаге - 1 400₽, а прекрасно изданный четырехтомник (!) Дворкина про крестовые походы - 6 000₽ минус выставочная скидка. Никому не нужно про крестовые походы?..
Чем теперь богата - в комментариях.
P. S.: книжки всё ближе к категории «предметы роскоши», хотя ценообразование непонятное: новенькая «Четверокнижие» Янь Лянькэ на так-себе-бумаге - 1 400₽, а прекрасно изданный четырехтомник (!) Дворкина про крестовые походы - 6 000₽ минус выставочная скидка. Никому не нужно про крестовые походы?..
Как Суй Саньгуань кровь продавал. 许三观卖血记. Юй Хуа. Перевод Р. Шапиро. Издательство «Текст», 2016.
Юй Хуа - возрастной писатель, доставшийся нам от затянувшихся китайских восьмидесятых, когда точно надо было становиться другим, но нужно было быть правильным. Уже не только и исключительно правильным, но ты же понимаешь, как легче. Юй Хуа хотел легче, но получилось… как мне кажется, получилось по-настоящему, а настоящее очень часто не легко и не правильно, ибо сама жизнь.
У него простой язык, иногда гротескно-намеренно. Но это стиль, сочетание характера героев, их нарочитой народности и, отчасти, былинности, смягчающей драматичность сюжета. Очень хорошо об этой его простоте сказано в одной найденной статье (ссылка в комментариях): «… позволяя морю быть просто морем, а старику - просто стариком». Да, в статье речь о знакомстве Юй Хуа с перепиской Бернарда Беренсона и Хемингуэя, но в контексте вышеописанного вы понимаете, о чём я.
В этой книжке автор знакомит нас с жизнью одного маленького человека, у которого радости и горести, потери и обретения - всё на поверхности. Не напоказ (хотя немного и так), но открыто - пожалуйста, можешь смотреть. От сложностей жизни его иногда спасают деньги, полученные при сдачи крови, но это не главное. Главное, что он, хоть и маленький, но Человек. И иногда даже немного счастливый. Цитатно.
* Суй Саньгуань сидел на крыше у Четвёртого дяди и смотрел во все стороны. Вдалеке из полей вырастало багровое небо. Оно поднималось всё выше и окрашивало дальние поля своим цветом: и хлеба красные, будто помидоры, и река, и дорога, и хижины, и пруд, и вьющийся дым из труб - всё стало багровым…
* - Знаешь, почему закрылись заводы, магазины, школы и тебе больше не надо жарить хворост? Почему одних повесили, других заперли в хлевах, третьих забили до смерти? Почему стоит председателю Мао сказать несколько слов, как их кладут на музыку, пишут на стенках, на земле, на автобусах и кораблях, на простынях и наволочках, кружках и кастрюлях, даже на туалетах и плевательницах?..
* … Сюй Саньгуань вышел во двор, сел на кучу битого кирпича и долго сидел на зимнем ветру, спрятав руки в рукава, с поднятым воротником. Он вспоминал, как А-Фан и Гэньлун учили его, что перед сдачей крови надо выпить много воды, а после - два ляна рисового вина и закусить жареной печёнкой. И плакал…
* … Второй укутал [Первого] одеялом и ватником, сел на землю, опёрся о скамейку, а брата положил себе на колени и обнял. Когда у него затекали руки или ноги, он их высвобождал, разминал, а потом продолжал греть брата. К этому времени он и сам замёрз: пот остыл, снег растаял. Когда пришёл пароход, Второй дрожал крупной дрожью. На пароходе он пробрался на корму, посадил Первого на стул у горячей переборки, за которой гудел двигатель, а сам к ней прислонился. В город они приплыли затемно. Второй тащил на себе брата, укутанного в одеяло. В темноте он был похож на велосипед с прицепом. Его неровные следы переливались в свете фонарей…
* … когда Сюй Саньгуань в тот день шёл по улице, он широко улыбался, и от этого у него лицо покрылось морщинами, словно река рябью, в глаза ему светило солнце и освещало каждую морщинку…
Он заплакал. Мутные слёзы полились по щекам, по шее, за ворот… Шёл и шёл, а слёзы всё лились и лились. Мокрые дорожки сплетались на его щеках, как капли дождя на оконном стекле, как трещинки на плошке, как побеги на стволе, как водные бороздки на рисовом поле, как переулки в городе…
* * *
Хорошая книжка.
Юй Хуа - возрастной писатель, доставшийся нам от затянувшихся китайских восьмидесятых, когда точно надо было становиться другим, но нужно было быть правильным. Уже не только и исключительно правильным, но ты же понимаешь, как легче. Юй Хуа хотел легче, но получилось… как мне кажется, получилось по-настоящему, а настоящее очень часто не легко и не правильно, ибо сама жизнь.
У него простой язык, иногда гротескно-намеренно. Но это стиль, сочетание характера героев, их нарочитой народности и, отчасти, былинности, смягчающей драматичность сюжета. Очень хорошо об этой его простоте сказано в одной найденной статье (ссылка в комментариях): «… позволяя морю быть просто морем, а старику - просто стариком». Да, в статье речь о знакомстве Юй Хуа с перепиской Бернарда Беренсона и Хемингуэя, но в контексте вышеописанного вы понимаете, о чём я.
В этой книжке автор знакомит нас с жизнью одного маленького человека, у которого радости и горести, потери и обретения - всё на поверхности. Не напоказ (хотя немного и так), но открыто - пожалуйста, можешь смотреть. От сложностей жизни его иногда спасают деньги, полученные при сдачи крови, но это не главное. Главное, что он, хоть и маленький, но Человек. И иногда даже немного счастливый. Цитатно.
* Суй Саньгуань сидел на крыше у Четвёртого дяди и смотрел во все стороны. Вдалеке из полей вырастало багровое небо. Оно поднималось всё выше и окрашивало дальние поля своим цветом: и хлеба красные, будто помидоры, и река, и дорога, и хижины, и пруд, и вьющийся дым из труб - всё стало багровым…
* - Знаешь, почему закрылись заводы, магазины, школы и тебе больше не надо жарить хворост? Почему одних повесили, других заперли в хлевах, третьих забили до смерти? Почему стоит председателю Мао сказать несколько слов, как их кладут на музыку, пишут на стенках, на земле, на автобусах и кораблях, на простынях и наволочках, кружках и кастрюлях, даже на туалетах и плевательницах?..
* … Сюй Саньгуань вышел во двор, сел на кучу битого кирпича и долго сидел на зимнем ветру, спрятав руки в рукава, с поднятым воротником. Он вспоминал, как А-Фан и Гэньлун учили его, что перед сдачей крови надо выпить много воды, а после - два ляна рисового вина и закусить жареной печёнкой. И плакал…
* … Второй укутал [Первого] одеялом и ватником, сел на землю, опёрся о скамейку, а брата положил себе на колени и обнял. Когда у него затекали руки или ноги, он их высвобождал, разминал, а потом продолжал греть брата. К этому времени он и сам замёрз: пот остыл, снег растаял. Когда пришёл пароход, Второй дрожал крупной дрожью. На пароходе он пробрался на корму, посадил Первого на стул у горячей переборки, за которой гудел двигатель, а сам к ней прислонился. В город они приплыли затемно. Второй тащил на себе брата, укутанного в одеяло. В темноте он был похож на велосипед с прицепом. Его неровные следы переливались в свете фонарей…
* … когда Сюй Саньгуань в тот день шёл по улице, он широко улыбался, и от этого у него лицо покрылось морщинами, словно река рябью, в глаза ему светило солнце и освещало каждую морщинку…
Он заплакал. Мутные слёзы полились по щекам, по шее, за ворот… Шёл и шёл, а слёзы всё лились и лились. Мокрые дорожки сплетались на его щеках, как капли дождя на оконном стекле, как трещинки на плошке, как побеги на стволе, как водные бороздки на рисовом поле, как переулки в городе…
* * *
Хорошая книжка.
Постепенно буду выкладывать сокровища, с которыми познакомилась в стенах «Иностранки», то бишь в Библиотеке иностранной литературы.
Первым пойдет Виктор Гюго и его сборник с «Марион Делорм», «Эрнани» и «Король забавляется» 1880 года. Кожаный тиснёный переплёт, рельефный корешок, а качество бумаги-то какое!
Первым пойдет Виктор Гюго и его сборник с «Марион Делорм», «Эрнани» и «Король забавляется» 1880 года. Кожаный тиснёный переплёт, рельефный корешок, а качество бумаги-то какое!
Лиссабон: что следует увидеть туристу. Lisbon: What the tourist should see. Фернандо Пессоа. Перевод А. Соколинской и И. Фещенко-Скворцовой. Издательство «Ад Маргинем», 2017.
Книгу взялась читать по двум причинам: она от Фернандо Пессоа (которым, что удивительно, недавно заинтересовались российские правоохранители; любопытно, что же предъявили португальскому автору) и она о Лиссабоне. Городе, в котором я хочу встретить закат своей жизни…
Путеводитель, составленный Пессоа, скорее всего, предназначался для какого-то турагентства, ориентированного на англоязычных туристов. Писатель сам составил несколько маршрутов, включив в них все самые популярные-известные-лично им любимые места, подобрал архивные данные, дополнил физическими величинами и… всё. Путеводитель не был опубликован, вплоть до 1988 года, когда его случайно обнаружили и вновь собрали из разрозненных листов, хранящихся в архиве писателя в национальной библиотеке Лиссабона.
Не могу сказать, что это шедевр, но для тех, кто нежно любит город у Тежу, будет невероятно приятно пройтись и проехать по лиссабонским улицам, площадям и проспектам при деликатном сопровождении Пессоа. А в дополнение идут его стихи, про детство в Лиссабоне и сам город. Цитатно.
* … Отправимся теперь в Монте-да-Граса, где располагается одна из красивейших городских церквей - церковь Милости (Граса). В ней хранится знаменитая скульптура Христа, несущего свой крест (Сеньор-душ-Пассуш), сделанная из красного сандала (фернамбука) - раз в год её выносили из храма, чтобы торжественно пронести по улицам города, однако с установлением республики религиозные процессии отменили…
* Замок - с толстыми зубчатыми стенами и башнями - построен маврами как укрытие в случае вражеской осады. В его стенах разворачивались многие события, ставшие частью политической истории Португалии… он всё-таки заслуживает внимания благодаря своему славному прошлому. Из замка открывается чудесный вид. Осмотреть его можно, получив разрешение у дежурного офицера, охраняющего казармы.
* Наша машина… оказывается перед башней Белень - одним из самых красивых памятников в Лиссабоне и напоминанием о военно-морском могуществе Португалии. Это чудо восточной архитектуры было возведено в Прайя-ду-Рештелу, месте отправления кораблей в дальние экспедиции на поиск новых земель. Изначально башня была возведена посреди реки по приказу короля Мануэла I как часть оборонительной линии для защиты португальской столицы… Строительство началось в 1515 году и завершилось через шесть лет. Со временем вода отступила и башня оказалась на берегу песчаной отмели…
* … Я всё обожаю.
Сердце моё - точно двор постоялый, открытый всю ночь.
Мой интерес к этой жизни так жаден,
Вечно стремлюсь я понять её чувством бессонным.
Всё я люблю, очеловечиваю, оживляю -
Камни и души, людей и машины -
Чтобы этим наполнить себя, углубить.
Рад во всём раствориться, чтобы связи с собою самим укрепить.
И хотел бы носить на руках я Вселенную, словно дитя,
Как няня её целовать…
* … Нежное, всё прошлое - что было здесь в Лиссабоне - пробуждается во мне…
Третий этаж моих тётушек, былой покой,
Покой разнообразный,
Детство без мыслей о будущем,
Шум швейной машинки, кажущийся постоянным,
И всё хорошо, и всё вовремя,
Всё - добро, всё - настоящее, что сегодня мертво.
Боже мой, что я сделал со своей жизнью?..
* * *
Атмосферная книжка. И в ней чудесные фото Лиссабона начала ХХ-го века.
Книгу взялась читать по двум причинам: она от Фернандо Пессоа (которым, что удивительно, недавно заинтересовались российские правоохранители; любопытно, что же предъявили португальскому автору) и она о Лиссабоне. Городе, в котором я хочу встретить закат своей жизни…
Путеводитель, составленный Пессоа, скорее всего, предназначался для какого-то турагентства, ориентированного на англоязычных туристов. Писатель сам составил несколько маршрутов, включив в них все самые популярные-известные-лично им любимые места, подобрал архивные данные, дополнил физическими величинами и… всё. Путеводитель не был опубликован, вплоть до 1988 года, когда его случайно обнаружили и вновь собрали из разрозненных листов, хранящихся в архиве писателя в национальной библиотеке Лиссабона.
Не могу сказать, что это шедевр, но для тех, кто нежно любит город у Тежу, будет невероятно приятно пройтись и проехать по лиссабонским улицам, площадям и проспектам при деликатном сопровождении Пессоа. А в дополнение идут его стихи, про детство в Лиссабоне и сам город. Цитатно.
* … Отправимся теперь в Монте-да-Граса, где располагается одна из красивейших городских церквей - церковь Милости (Граса). В ней хранится знаменитая скульптура Христа, несущего свой крест (Сеньор-душ-Пассуш), сделанная из красного сандала (фернамбука) - раз в год её выносили из храма, чтобы торжественно пронести по улицам города, однако с установлением республики религиозные процессии отменили…
* Замок - с толстыми зубчатыми стенами и башнями - построен маврами как укрытие в случае вражеской осады. В его стенах разворачивались многие события, ставшие частью политической истории Португалии… он всё-таки заслуживает внимания благодаря своему славному прошлому. Из замка открывается чудесный вид. Осмотреть его можно, получив разрешение у дежурного офицера, охраняющего казармы.
* Наша машина… оказывается перед башней Белень - одним из самых красивых памятников в Лиссабоне и напоминанием о военно-морском могуществе Португалии. Это чудо восточной архитектуры было возведено в Прайя-ду-Рештелу, месте отправления кораблей в дальние экспедиции на поиск новых земель. Изначально башня была возведена посреди реки по приказу короля Мануэла I как часть оборонительной линии для защиты португальской столицы… Строительство началось в 1515 году и завершилось через шесть лет. Со временем вода отступила и башня оказалась на берегу песчаной отмели…
* … Я всё обожаю.
Сердце моё - точно двор постоялый, открытый всю ночь.
Мой интерес к этой жизни так жаден,
Вечно стремлюсь я понять её чувством бессонным.
Всё я люблю, очеловечиваю, оживляю -
Камни и души, людей и машины -
Чтобы этим наполнить себя, углубить.
Рад во всём раствориться, чтобы связи с собою самим укрепить.
И хотел бы носить на руках я Вселенную, словно дитя,
Как няня её целовать…
* … Нежное, всё прошлое - что было здесь в Лиссабоне - пробуждается во мне…
Третий этаж моих тётушек, былой покой,
Покой разнообразный,
Детство без мыслей о будущем,
Шум швейной машинки, кажущийся постоянным,
И всё хорошо, и всё вовремя,
Всё - добро, всё - настоящее, что сегодня мертво.
Боже мой, что я сделал со своей жизнью?..
* * *
Атмосферная книжка. И в ней чудесные фото Лиссабона начала ХХ-го века.