#представьтесебе
какой, говорят, комиссар (почти Жибер) расследует дело ограбления Лувра. Но пока безрезультатно. Сенаторы Франции требуют отставки директора музея Лоранс де Кар со словами: «Над нами смеются все страны! В главном музее мира и сокровищнице Франции нет безопасности. Кто-то должен понести за это ответственность». Лоранс готова и сама подала в отставку, но её не принимает президент Макрон, которого за это критикует местная пресса.
Директор музея призналась перед парламентом Франции, что система безопасности Лувра сильно устарела, была усилена в последние годы только от разливающих суп экоактивистов, а единственная камера у входа в музей в момент грабежа была повернута в другую сторону. При этом в сети появилось видео, как грабители покидают Лувр по подъемнику, которое сравнили с катанием на американской горке.
На защиту музеев и, по сути, де Кар неожиданно встал директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, давший по теме рассудительное интервью. Суть в том — совершенствование мер безопасности не гарантирует от краж, так как может сработать человеческий фактор. Директор Лувра почти то же самое сказала чиновникам и напомнила, что призывала их выделить бюджет на реставрацию. Из запрашиваемых €500 млн 1/5 планировали на усиление охраны. Кто теперь ее проведет и хватит ли Макрону ресурсов отстоять попавшую в тяжелое положение де Кар?
какой, говорят, комиссар (почти Жибер) расследует дело ограбления Лувра. Но пока безрезультатно. Сенаторы Франции требуют отставки директора музея Лоранс де Кар со словами: «Над нами смеются все страны! В главном музее мира и сокровищнице Франции нет безопасности. Кто-то должен понести за это ответственность». Лоранс готова и сама подала в отставку, но её не принимает президент Макрон, которого за это критикует местная пресса.
Директор музея призналась перед парламентом Франции, что система безопасности Лувра сильно устарела, была усилена в последние годы только от разливающих суп экоактивистов, а единственная камера у входа в музей в момент грабежа была повернута в другую сторону. При этом в сети появилось видео, как грабители покидают Лувр по подъемнику, которое сравнили с катанием на американской горке.
На защиту музеев и, по сути, де Кар неожиданно встал директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, давший по теме рассудительное интервью. Суть в том — совершенствование мер безопасности не гарантирует от краж, так как может сработать человеческий фактор. Директор Лувра почти то же самое сказала чиновникам и напомнила, что призывала их выделить бюджет на реставрацию. Из запрашиваемых €500 млн 1/5 планировали на усиление охраны. Кто теперь ее проведет и хватит ли Макрону ресурсов отстоять попавшую в тяжелое положение де Кар?
#представьтесебе
ярмарки по всему миру настиг кризис, и Art Basel в Париже — не исключение. С одной стороны — грандиозный масштаб: главные площадки города за исключением теперь сада Тюильри отданы под скульптуры, весь Гран-пале в стендах 206 галереей из 42 стран и продажи на десятки миллионов евро только в день накануне VIP-превью. С другой стороны — отсутствие непроходного, хоть сколько-то неожиданного или взволновавшего тебя искусства.
Всё мы это видели по многу раз, в том числе на ярмарках в Базеле, Лондоне и Майами. Но дело не в том, что авторы — да, первые имена современного искусства — одни и те же, а работы их по сути тоже перетасовывают, если не продались. Дело в том, что за этим коммерчески шикарным фасадом не осталось место настоящему искусству. А ведь оно есть в мастерских художников, на биеннале, в музеях, но на ярмарки, где все поделено ловкими арт-бизнесменами, оно не попадает.
Даже полотна Герхарда Рихтера (по €23 млн у Hauser&Wirth), у которого идет ретроспектива в фонде LV, Бриджит Райли (от €2 млн у Zwirner) с выставкой в Орсе, Пикассо (от $25 млн у Nohmad), Модильяни (около €10 млн у Pace) и Рубенс (от €50 млн у Gagosian) не стали crème de la crème ярмарки и даже не дали ощущения соприкосновения с чем-то стоящим. Речь не про цену.
Но это не проблема Art Basel, благодаря которому Париж подтверждает статус арт-столицы мира. Это проблема — общая. Во-первых, хорошего искусства мало и на продажу становится все меньше. Хотя ярмарка рапортует, что среди коллекционеров впервые преобладают женщины и зумеры. Во-вторых, не может быть всегда подъем, порой приходит этап спада. В-третьих, мы стали слишком взыскательны, объездив полмира и изучив остальное по книгам, фотографиям и в соцсетях.
Но вместе с тем не потерялось ощущение настоящего искусства. Встречи с ним редки, но тем ценнее. Оно всегда есть на нашем пути, если наши глаза, умы и сердца не затуманены. В Париже такое в эти дни тоже встречается. Не только в музеях, фондах и мастерских. Оно проросло на удивление в саду особняка, где идет параллельная ярмарка Design Miami. И проросло не в форме скульптур, а виде средневековой музыкальной сказки, которую под укулеле рассказали молодые художники и перформеры. Вот после соприкосновения с таким, что не высасывает энергию, а дает ее, понимаешь, что всё не зря. И Art Basel, и занятие современным искусством — не зря. Сложно это постичь через экраны, но вот видео для вас, так что попробуйте
ярмарки по всему миру настиг кризис, и Art Basel в Париже — не исключение. С одной стороны — грандиозный масштаб: главные площадки города за исключением теперь сада Тюильри отданы под скульптуры, весь Гран-пале в стендах 206 галереей из 42 стран и продажи на десятки миллионов евро только в день накануне VIP-превью. С другой стороны — отсутствие непроходного, хоть сколько-то неожиданного или взволновавшего тебя искусства.
Всё мы это видели по многу раз, в том числе на ярмарках в Базеле, Лондоне и Майами. Но дело не в том, что авторы — да, первые имена современного искусства — одни и те же, а работы их по сути тоже перетасовывают, если не продались. Дело в том, что за этим коммерчески шикарным фасадом не осталось место настоящему искусству. А ведь оно есть в мастерских художников, на биеннале, в музеях, но на ярмарки, где все поделено ловкими арт-бизнесменами, оно не попадает.
Даже полотна Герхарда Рихтера (по €23 млн у Hauser&Wirth), у которого идет ретроспектива в фонде LV, Бриджит Райли (от €2 млн у Zwirner) с выставкой в Орсе, Пикассо (от $25 млн у Nohmad), Модильяни (около €10 млн у Pace) и Рубенс (от €50 млн у Gagosian) не стали crème de la crème ярмарки и даже не дали ощущения соприкосновения с чем-то стоящим. Речь не про цену.
Но это не проблема Art Basel, благодаря которому Париж подтверждает статус арт-столицы мира. Это проблема — общая. Во-первых, хорошего искусства мало и на продажу становится все меньше. Хотя ярмарка рапортует, что среди коллекционеров впервые преобладают женщины и зумеры. Во-вторых, не может быть всегда подъем, порой приходит этап спада. В-третьих, мы стали слишком взыскательны, объездив полмира и изучив остальное по книгам, фотографиям и в соцсетях.
Но вместе с тем не потерялось ощущение настоящего искусства. Встречи с ним редки, но тем ценнее. Оно всегда есть на нашем пути, если наши глаза, умы и сердца не затуманены. В Париже такое в эти дни тоже встречается. Не только в музеях, фондах и мастерских. Оно проросло на удивление в саду особняка, где идет параллельная ярмарка Design Miami. И проросло не в форме скульптур, а виде средневековой музыкальной сказки, которую под укулеле рассказали молодые художники и перформеры. Вот после соприкосновения с таким, что не высасывает энергию, а дает ее, понимаешь, что всё не зря. И Art Basel, и занятие современным искусством — не зря. Сложно это постичь через экраны, но вот видео для вас, так что попробуйте
#представьтесебе
в России научились выставлять книги как произведения искусства. Это новая выставка про футуристическую книгу в Литмузее, где куратор Ольга Залиева и архитектор Анастасия Мохова представили рукописные издания Алексея Крученых в оформлении Наталии Гончаровой, Казимира Малевича и Ольги Розановой. А саму выставку устроили как впечатляющее, в том числе с точки зрения дизайна, погружение в мир футуризма, который предстает еще через живопись, фотографию и театр. Вот вам и план на воскресенье
в России научились выставлять книги как произведения искусства. Это новая выставка про футуристическую книгу в Литмузее, где куратор Ольга Залиева и архитектор Анастасия Мохова представили рукописные издания Алексея Крученых в оформлении Наталии Гончаровой, Казимира Малевича и Ольги Розановой. А саму выставку устроили как впечатляющее, в том числе с точки зрения дизайна, погружение в мир футуризма, который предстает еще через живопись, фотографию и театр. Вот вам и план на воскресенье
#представьтесебе
почти на моих глазах задержан 1 из 4 подозреваемых в ограблении Лувра. Это случилось в парижском аэропорту Шарль де Голль. Мужчина собирался лететь в Алжир, но французская полиция поменяла его планы. Как и второго подозреваемого, которого задержали параллельно в пригороде Парижа. Еще удалось, по утверждению The Telegraph, выявить охранников Лувра, которые были в сговоре с грабителями и передали им секретные данные о безопасности музея. Прекрасные новости — начали раскручивать дело
почти на моих глазах задержан 1 из 4 подозреваемых в ограблении Лувра. Это случилось в парижском аэропорту Шарль де Голль. Мужчина собирался лететь в Алжир, но французская полиция поменяла его планы. Как и второго подозреваемого, которого задержали параллельно в пригороде Парижа. Еще удалось, по утверждению The Telegraph, выявить охранников Лувра, которые были в сговоре с грабителями и передали им секретные данные о безопасности музея. Прекрасные новости — начали раскручивать дело
#представьтесебе
книга про Ирину Антонову «Палаццо мадамы» Льва Данилкина написана талантливо и въедливо, но легендарный директор ГМИИ если не достанет за нее из гроба, то точно в нем перевернется. Получился не просто необъективный портрет чиновницы-мегеры, а не музейщицы, искусствоведа и человека. Это написанная меньше из архивных данных и фактов, а больше из рассказов людей знавших ИА физиономия в духе Арчимбольдо. На худой конец — «Боярыня Морозова», которая стала 1 из 38 произведений искусства, составляющих по ходу книги воображаемый музей ИА.
Автор не знал лично героиню и в попытке докопаться до сути попал в сети обиженных на нее людей. Это чаще всего уволенные по заслугам или принципиально незамечаемые ей предатели и ничтожества, как называла их ИА и стирала при случае в порошок или могла прилюдно унизить.
Что могут о ней рассказать они? Явно не выведут её портрет в духе «Джоконды». Автор постарался сделать это, но баланс не достигнут. А он важен, особенно, когда речь идет о человеке, который не может ответить из могилы и положил жизнь на музей, на искусство, на страну.
Помочь в этом могли Елена Гагарина, Виктория Маркова, Владимиры Мединский и Толстой, Ольга Свиблова, Михаил Сеславинский, Сати Спивакова, Павел Хорошилов и другие, кого не опросили для книги. Спасибо защитившем на её страницах ИА Валерию Дудакову и самому Льву, который говорил и со мной и удивлялся, почему я сама не напишу книгу про ИА. Это невозможно, потому что как преданный ей человек не смогла бы сделать это объективно. Это важно понимать и в контексте моего отклика на книгу.
Главная претензия в ней — трофеи или перемещенка, которую ИА якобы не публичила и не отдавала. Как будто это зависело от нее! Вопросы трофеев решаются на высшем уровне (решение о возврате Дрезденской галереи принимало Политбюро), а не тем, кто их хранит. Вторая претензия — жесткий характер, доводивший сотрудников до инфарктов. Что было, то было, но каждый случай хорошо бы разбирать отдельно. Третья претензия — идея воссоздания ГМНЗИ за счет импрессионистов Эрмитажа.
Это мудрая и сверхважная для развития Москвы и России инициатива, которая бы: 1) восстановила первый в мире музей современного искусства, 2) историческую справедливость относительно московских коллекционеров Морозова и Щукина, 3) подарила бы нам не разделенные и непонятно как показываемые коллекции, а мегамузей западного искусства у Кремля. Как Орсе, который родился в том числе из собрания Лувра, так и ГМНЗИ мог бы стать частично филиалом Эрмитажа.
ИА будучи сверхчеловеком в духе да Винчи была способна на такие сложные, визионерские и большие идеи. Не для себя, не столько для родного музея, а для России и ее народа. Для них она делала ошеломляющие выставки, часами читала лекции, выпускала книги. Для них она предлагала перераспределить коллекции больших музеев, где многих экспонатов в фондах не касается рука хранителя, в пользу региональных музеев, чтобы с ними могли бы познакомиться все желающие. Это ещё одна мудрая инициатива, которая позволила бы сплотить и укрепить нашу страну.
Много у неё было идей и дел — на благо культуры и музейного мира. Не просто так ИА была и остается иконой для музейщиков и даже более популярной на Западе, чем в России. Такой мы ее и запомним
книга про Ирину Антонову «Палаццо мадамы» Льва Данилкина написана талантливо и въедливо, но легендарный директор ГМИИ если не достанет за нее из гроба, то точно в нем перевернется. Получился не просто необъективный портрет чиновницы-мегеры, а не музейщицы, искусствоведа и человека. Это написанная меньше из архивных данных и фактов, а больше из рассказов людей знавших ИА физиономия в духе Арчимбольдо. На худой конец — «Боярыня Морозова», которая стала 1 из 38 произведений искусства, составляющих по ходу книги воображаемый музей ИА.
Автор не знал лично героиню и в попытке докопаться до сути попал в сети обиженных на нее людей. Это чаще всего уволенные по заслугам или принципиально незамечаемые ей предатели и ничтожества, как называла их ИА и стирала при случае в порошок или могла прилюдно унизить.
Что могут о ней рассказать они? Явно не выведут её портрет в духе «Джоконды». Автор постарался сделать это, но баланс не достигнут. А он важен, особенно, когда речь идет о человеке, который не может ответить из могилы и положил жизнь на музей, на искусство, на страну.
Помочь в этом могли Елена Гагарина, Виктория Маркова, Владимиры Мединский и Толстой, Ольга Свиблова, Михаил Сеславинский, Сати Спивакова, Павел Хорошилов и другие, кого не опросили для книги. Спасибо защитившем на её страницах ИА Валерию Дудакову и самому Льву, который говорил и со мной и удивлялся, почему я сама не напишу книгу про ИА. Это невозможно, потому что как преданный ей человек не смогла бы сделать это объективно. Это важно понимать и в контексте моего отклика на книгу.
Главная претензия в ней — трофеи или перемещенка, которую ИА якобы не публичила и не отдавала. Как будто это зависело от нее! Вопросы трофеев решаются на высшем уровне (решение о возврате Дрезденской галереи принимало Политбюро), а не тем, кто их хранит. Вторая претензия — жесткий характер, доводивший сотрудников до инфарктов. Что было, то было, но каждый случай хорошо бы разбирать отдельно. Третья претензия — идея воссоздания ГМНЗИ за счет импрессионистов Эрмитажа.
Это мудрая и сверхважная для развития Москвы и России инициатива, которая бы: 1) восстановила первый в мире музей современного искусства, 2) историческую справедливость относительно московских коллекционеров Морозова и Щукина, 3) подарила бы нам не разделенные и непонятно как показываемые коллекции, а мегамузей западного искусства у Кремля. Как Орсе, который родился в том числе из собрания Лувра, так и ГМНЗИ мог бы стать частично филиалом Эрмитажа.
ИА будучи сверхчеловеком в духе да Винчи была способна на такие сложные, визионерские и большие идеи. Не для себя, не столько для родного музея, а для России и ее народа. Для них она делала ошеломляющие выставки, часами читала лекции, выпускала книги. Для них она предлагала перераспределить коллекции больших музеев, где многих экспонатов в фондах не касается рука хранителя, в пользу региональных музеев, чтобы с ними могли бы познакомиться все желающие. Это ещё одна мудрая инициатива, которая позволила бы сплотить и укрепить нашу страну.
Много у неё было идей и дел — на благо культуры и музейного мира. Не просто так ИА была и остается иконой для музейщиков и даже более популярной на Западе, чем в России. Такой мы ее и запомним
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
#непроходитемимо
В России начали снимать клипы на выставках. Это дело рук возрожденной группы «Кино», которые выбрали выставку «Цой. Легенда» на Севкабеле. Соглашусь с её создателями бюро Planet 9, что наши экспозиции и музеи прекрасно подходят для съемки клипов. Вон Бьонсе уже 7 лет назад захватила Лувр. Хорошо, что и у нас это кому-то пришло в голову
В России начали снимать клипы на выставках. Это дело рук возрожденной группы «Кино», которые выбрали выставку «Цой. Легенда» на Севкабеле. Соглашусь с её создателями бюро Planet 9, что наши экспозиции и музеи прекрасно подходят для съемки клипов. Вон Бьонсе уже 7 лет назад захватила Лувр. Хорошо, что и у нас это кому-то пришло в голову
#представьтесебе
вышедшая книга про Ирину Антонову подняла обсуждение, почему ее всё-таки сместили с поста директора ГМИИ и кого хотели видеть на ее месте. Так как высказано много неточного и придуманного, распишу, как было, зная ситуацию из первых уст.
Александр Авдеев, передавая пост министра Владимиру Мединскому, оставил ему папочку с особо сложным делом. Это было дело ИА по «Музейному городку». Она не давала сдвинуть его с места без архитектора Нормана Фостера, чье участие власти видели невозможным и были обязаны по регламентам запускать стройку. Последняя попытка уговоров прошла с участием Михаила Куснировича и Петра Авена, который хотел на добровольных началах курировать стройку «Музейного городка». Тогда ИА произнесла коронное — «Только через мой труп».
Стало понятно, что с ней не договориться и пора искать преемников. Они нашлись быстро. В отправленном президенту конверте могло быть по иронии гендерное равенство:
1. Марина Лошак
2. Денис Молчанов
3. Владимир Толстой
4.Зельфира Трегулова могла быть в списке, но её вычеркнула ИА
Из уважения к Антоновой ей дали выбрать самой. Компромиссно она остановилась на Лошак, которой рассчитывала управлять, но не вышло. До официального объявления о президентстве еще в статусе директора ИА, понимая, что терять уже нечего, на встрече с президентом она объявила о необходимости восстановить ГМНЗИ, чем повергла многих в шок и обрекла минимум на месячное принятие корвалола.
Этот сюжет не стал причиной её снятия, как наверно рассуждают, но стал последней каплей и ускорил смену. Все это упало на плечи Мединского, которому, как он сам говорил, пришлось войти в историю ещё и как министру, снявшему с поста саму Антонову
вышедшая книга про Ирину Антонову подняла обсуждение, почему ее всё-таки сместили с поста директора ГМИИ и кого хотели видеть на ее месте. Так как высказано много неточного и придуманного, распишу, как было, зная ситуацию из первых уст.
Александр Авдеев, передавая пост министра Владимиру Мединскому, оставил ему папочку с особо сложным делом. Это было дело ИА по «Музейному городку». Она не давала сдвинуть его с места без архитектора Нормана Фостера, чье участие власти видели невозможным и были обязаны по регламентам запускать стройку. Последняя попытка уговоров прошла с участием Михаила Куснировича и Петра Авена, который хотел на добровольных началах курировать стройку «Музейного городка». Тогда ИА произнесла коронное — «Только через мой труп».
Стало понятно, что с ней не договориться и пора искать преемников. Они нашлись быстро. В отправленном президенту конверте могло быть по иронии гендерное равенство:
1. Марина Лошак
2. Денис Молчанов
3. Владимир Толстой
4.
Из уважения к Антоновой ей дали выбрать самой. Компромиссно она остановилась на Лошак, которой рассчитывала управлять, но не вышло. До официального объявления о президентстве еще в статусе директора ИА, понимая, что терять уже нечего, на встрече с президентом она объявила о необходимости восстановить ГМНЗИ, чем повергла многих в шок и обрекла минимум на месячное принятие корвалола.
Этот сюжет не стал причиной её снятия, как наверно рассуждают, но стал последней каплей и ускорил смену. Все это упало на плечи Мединского, которому, как он сам говорил, пришлось войти в историю ещё и как министру, снявшему с поста саму Антонову
#непроходитемимо
Помните, я рассказывала о фотоконкурсе «Помощь кругом», где нужно было снимать круглую архитектуру, а Яндекс превращал снимки в благотворительность? Так вот, подвели итоги: среди победителей оказалось много хороших фотографов и работ.
Как это фото Анны Асановой, которая сняла реплику Шуховской башни в Нижнем Новгороде. Она передала красоту инженерной геометрии и бесконечно сложный круг, который тут раскрывается и как форма, и как метафора. Становится не только символом жизни, движения, но и помощи. Прекрасный итог для проекта, который поддерживает фотографов, архитектуру и благотворительные организации
Помните, я рассказывала о фотоконкурсе «Помощь кругом», где нужно было снимать круглую архитектуру, а Яндекс превращал снимки в благотворительность? Так вот, подвели итоги: среди победителей оказалось много хороших фотографов и работ.
Как это фото Анны Асановой, которая сняла реплику Шуховской башни в Нижнем Новгороде. Она передала красоту инженерной геометрии и бесконечно сложный круг, который тут раскрывается и как форма, и как метафора. Становится не только символом жизни, движения, но и помощи. Прекрасный итог для проекта, который поддерживает фотографов, архитектуру и благотворительные организации