Противоречит ли всё это Платону? И да и нет. Если, как заметил Хайдеггер, христианство это платонизм для масс, то и сам платонизм бывает для масс, в том виде как он представлен в "учебниках философии". Никто из членов академии не соглашался с теорией Платона, но академия имела и закрытую часть доктрины. В этот аутсайд можно запихать всё что угодно, но можно просто указать, что при создании мира Демиург смотрит на парадигму, в которой содержатся абсолютно все возможные идеи (смыслы) и любые связи между ними. Пример с охотником теряет критический запал: да, есть идея лука, колчана, человека, стрел и т.д., и в одной из бесконечных парадигмальных комбинаций они порождают такую идею как "охотник". Причём, у позднего Платона добавляется и небытие как важная категория, это то самое "ничто", которое позволяет миру пребывать в различии вещей: птица это НЕ скамейка, а скамейка это НЕ дерево.
По большому счёту, не существует "того самого", правильного способа мышления, и вообще мышление — это всего лишь вращения в разуме человека, вторящие вращениям в небесных космических высях. Конкретной "цели" у этих вращений нет. И человек, начинающий искать истину, оказывается в положении того, кто, свалившись из лодки, не может найти воду — по Платону, истину не нужно искать, потому что мы уже в ней. Парадигма, в которой все идеи, заключает в себе любые диады, любые противопоставления, поэтому, выбрав одно из двух, мы лишаемся ровно половины истины. Отсюда Платоническая диалектика как наивысшая способность разума, которую почему-то часто считают искусством различения, но смысл её в другом: отталкиваясь от одной позиции к другой, диалектика не разделяет их, но связывает. Если все смыслы являются частью вечной истины, нет нужды ни одному из них отдавать предпочтение. Именно это имел в виду Галковский, когда в БТ написал, что Платон был изощрённым нигилистом. Однако, это не бесконечная регрессия смыслов, а их бесконечная прогрессия.
По большому счёту, не существует "того самого", правильного способа мышления, и вообще мышление — это всего лишь вращения в разуме человека, вторящие вращениям в небесных космических высях. Конкретной "цели" у этих вращений нет. И человек, начинающий искать истину, оказывается в положении того, кто, свалившись из лодки, не может найти воду — по Платону, истину не нужно искать, потому что мы уже в ней. Парадигма, в которой все идеи, заключает в себе любые диады, любые противопоставления, поэтому, выбрав одно из двух, мы лишаемся ровно половины истины. Отсюда Платоническая диалектика как наивысшая способность разума, которую почему-то часто считают искусством различения, но смысл её в другом: отталкиваясь от одной позиции к другой, диалектика не разделяет их, но связывает. Если все смыслы являются частью вечной истины, нет нужды ни одному из них отдавать предпочтение. Именно это имел в виду Галковский, когда в БТ написал, что Платон был изощрённым нигилистом. Однако, это не бесконечная регрессия смыслов, а их бесконечная прогрессия.
Я догадывался, что ДЕГ слабо знаком с современной философией, но когда на последнем стриме мэтр сказал, что не знаком даже с Фуко, Делёзом и Деррида, выпал в осадок. Надо сказать, философия — не сильная сторона Галковского, и его заслуги (огромные) принадлежат скорее области истории и публицистики. По философии он всю жизнь высказывался мало, и даже его главный философский роман — скорее второе чем первое.
Его мотивация быть больше писателем чем философом вызвана тем, что он сам и подметил: русские никогда не обращают внимания на слова. Но это противоречие, ведь вся Россия в известный момент была литературной страной, когда историки черпали сведения из беллетристики, а не наоборот. Писатели имели такое коллосальное и оглушительное влияние, что Набоков сравнивал Пушкина с русскими царями, приходя к неутешительным выводам о последних.
Правильней было бы сказать, что русские прохладно реагируют на логические конструкции, т.е. не на слова вообще, а на слова доводов и аргументов. В этом отношении ДЕГ типичный представитель русской мысли, который скорее напишет роман, чем философский трактат. Но когда он выходит на поле философии an sich, он становится чудовищно некомпетентным. Говоря о современной(!) философии, Галковский приводит в пример Витгенштейна(!!) и от него переходит к немецкой классике(!!!) в духе "за формулами человека не видят". При этом сам он в своё время критиковал советских "диалектических логиков" в связи с их идентичным доводом против логиков обычных. Это просто смешно слушать.
Русская мысль и вообще русская философия (настоящая, вроде диогена-Розанова) действительно бессодержательна и даже нигилистична, хотя это не обычный нихиль, а скорее творящая бездна. Но, выходя на поле логики и утверждений, этим не прикроешься; более того, считать, что это ядро русской души что-то окупает в наличном мире, что его можно изъять вовне и использовать как аргумент — это профанация: Библию мерить циркулем не стоит, как сказал Ломоносов.
Отсюда несколько неприятный вывод: при всей гениальности Д.Е. Галковского, не считайте его источником знаний в философии.
Его мотивация быть больше писателем чем философом вызвана тем, что он сам и подметил: русские никогда не обращают внимания на слова. Но это противоречие, ведь вся Россия в известный момент была литературной страной, когда историки черпали сведения из беллетристики, а не наоборот. Писатели имели такое коллосальное и оглушительное влияние, что Набоков сравнивал Пушкина с русскими царями, приходя к неутешительным выводам о последних.
Правильней было бы сказать, что русские прохладно реагируют на логические конструкции, т.е. не на слова вообще, а на слова доводов и аргументов. В этом отношении ДЕГ типичный представитель русской мысли, который скорее напишет роман, чем философский трактат. Но когда он выходит на поле философии an sich, он становится чудовищно некомпетентным. Говоря о современной(!) философии, Галковский приводит в пример Витгенштейна(!!) и от него переходит к немецкой классике(!!!) в духе "за формулами человека не видят". При этом сам он в своё время критиковал советских "диалектических логиков" в связи с их идентичным доводом против логиков обычных. Это просто смешно слушать.
Русская мысль и вообще русская философия (настоящая, вроде диогена-Розанова) действительно бессодержательна и даже нигилистична, хотя это не обычный нихиль, а скорее творящая бездна. Но, выходя на поле логики и утверждений, этим не прикроешься; более того, считать, что это ядро русской души что-то окупает в наличном мире, что его можно изъять вовне и использовать как аргумент — это профанация: Библию мерить циркулем не стоит, как сказал Ломоносов.
Отсюда несколько неприятный вывод: при всей гениальности Д.Е. Галковского, не считайте его источником знаний в философии.
Рассказывать нечего, нужно смириться с особенностями космического декора.
Telegram
Микола Канян
Расскажите мне об этом. ;)
Пост про (не)знание Галковским современной философии привёл трудящихся в крайний ажиотаж. В связи с этим позволю себе Его небольшую цитату, только не про русских, а про немцев:
Для интеллектуала критика это радость. Не из-за мазохизма, а "играть хочется". И Кант, и Фихте, и Гегель критику ненавидели. Для них это был личный наезд.
Уровень дискуссии в восточной Европе за последнее время сильно поднялся. Например, появились хорошие гуманитарные кафедры, и даже остолопу сегодня ясно, для чего нужно гуманитарное образование в прикладном смысле (спойлер: для власти над людьми). Но русская интеллигенция, едва оправившись после советского дебилятора и научившись вежливо разговаривать, всё ещё не освоила искусство европейской полемики. Мешает то, что, дескать, на всю страну у бедных русских лишь один интеллектуал, а если его критиковать, то вообще никого не останется. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что такая позиция является попыткой переложить с себя интеллектуальную ответственность. Т.е. это позиция интеллектуального рабства.
Ещё заход. Отказ от освоения современных авторов, будь то Фуко или Делёз, приводит к социальной и культурной слепоте. Если кажется, что Фуко это не философ, а "чёртов идеолог и пропагандист", то тем более очевидно, что врага нужно знать в лицо. Программа-максимум здесь — это появление отечественного "анти-Фуко". В условиях, когда взрослые отцы семейства при виде контр-аргумента впадают в женскую истерику, национальные гении невозможны. Или возможны, но не национальные ("упаси боже связываться с идиотами").
Советский союз почти растворился в утреннем тумане, но глупые концепты вроде "буржуазной науки" всё ещё кружат в коллективном бессознательном пост-советских людей, только теперь под другими именами. Искусство свободной рациональной полемики — это один из столпов европейской цивилизации, особенно в области философии, метод которой — беспредпосылочное мышление. Как только начинается "да как вы смеете" или "некоторые книги лучше не читать", философия и рациональная полемика становятся невозможны. Против лома (аргументов) нет приёма, и "как вы смеете" эффективно только при наличии дополнительной силы. У русских, увы, пока никаких сил нет. Так может не стоит валять дурака и придумывать поводы не читать авторов, при гегемонии которых мы живём?
Для интеллектуала критика это радость. Не из-за мазохизма, а "играть хочется". И Кант, и Фихте, и Гегель критику ненавидели. Для них это был личный наезд.
Уровень дискуссии в восточной Европе за последнее время сильно поднялся. Например, появились хорошие гуманитарные кафедры, и даже остолопу сегодня ясно, для чего нужно гуманитарное образование в прикладном смысле (спойлер: для власти над людьми). Но русская интеллигенция, едва оправившись после советского дебилятора и научившись вежливо разговаривать, всё ещё не освоила искусство европейской полемики. Мешает то, что, дескать, на всю страну у бедных русских лишь один интеллектуал, а если его критиковать, то вообще никого не останется. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что такая позиция является попыткой переложить с себя интеллектуальную ответственность. Т.е. это позиция интеллектуального рабства.
Ещё заход. Отказ от освоения современных авторов, будь то Фуко или Делёз, приводит к социальной и культурной слепоте. Если кажется, что Фуко это не философ, а "чёртов идеолог и пропагандист", то тем более очевидно, что врага нужно знать в лицо. Программа-максимум здесь — это появление отечественного "анти-Фуко". В условиях, когда взрослые отцы семейства при виде контр-аргумента впадают в женскую истерику, национальные гении невозможны. Или возможны, но не национальные ("упаси боже связываться с идиотами").
Советский союз почти растворился в утреннем тумане, но глупые концепты вроде "буржуазной науки" всё ещё кружат в коллективном бессознательном пост-советских людей, только теперь под другими именами. Искусство свободной рациональной полемики — это один из столпов европейской цивилизации, особенно в области философии, метод которой — беспредпосылочное мышление. Как только начинается "да как вы смеете" или "некоторые книги лучше не читать", философия и рациональная полемика становятся невозможны. Против лома (аргументов) нет приёма, и "как вы смеете" эффективно только при наличии дополнительной силы. У русских, увы, пока никаких сил нет. Так может не стоит валять дурака и придумывать поводы не читать авторов, при гегемонии которых мы живём?
Forwarded from Radix
#radix_ev #radix_pol
Конец двадцатого века ознаменовался идеологическим кризисом либеральной парадигмы. В качестве альтернативы ему ряд политических философов предложили республиканизм — практически забытую концепцию, имеющую, тем не менее, более чем двухтысячелетнюю историю. Однако, несмотря на усилия множества авторов, республиканизм остается "кабинетной идеологией", популярной лишь среди гуманитарных ученых.
Поговорим об особенностях и истории республиканской политической теории, ее основных программных положениях и попробуем понять, реализуема ли республиканская программа в странах чуть крупнее, чем Сан-Марино.
Воскресенье 23 июня, 18:00, бар "Бакалавриат". Лекцию прочитает Дмитрий Плотников, выпускник НИУ ВШЭ и автор телеграм-канала @republican_papers
Конец двадцатого века ознаменовался идеологическим кризисом либеральной парадигмы. В качестве альтернативы ему ряд политических философов предложили республиканизм — практически забытую концепцию, имеющую, тем не менее, более чем двухтысячелетнюю историю. Однако, несмотря на усилия множества авторов, республиканизм остается "кабинетной идеологией", популярной лишь среди гуманитарных ученых.
Поговорим об особенностях и истории республиканской политической теории, ее основных программных положениях и попробуем понять, реализуема ли республиканская программа в странах чуть крупнее, чем Сан-Марино.
Воскресенье 23 июня, 18:00, бар "Бакалавриат". Лекцию прочитает Дмитрий Плотников, выпускник НИУ ВШЭ и автор телеграм-канала @republican_papers
Микола, я тобi вислухав а тепер встань до стінки.
Telegram
Микола Канян
Как будто это что-то плохое. ;)
Forwarded from παραχαράττειν τὸ νόμισμα
Влияние стоической философии на христианскую общеизвестно, как и арабская рецепция неоплатонической и перипатетической философии. Недавно же вычитал в примечаниях Поленца в его монументальной Die Stoa об использовании арабскими философами также и стоических текстов, а именно «Энхиридиона» Эпиктета:
«Encheiridion путем внесения весьма малозначительных изменений (θεός вместо Ζευς и т. д.) был христианизирован Нилом (или кем-либо из монахов его круга), а также, по осуществлении некоторых стилистических преобразований, широко употреблялся другими христианами в целях укрепления своей веры, снабжен комментариями неоплатоником Симпликием, а также использовался арабами, в частности Аль-Кинди».
Аль-Кинди — философ и ученый-энциклопедист IX века, близкий к мутазилитам. Если Аристотеля в Средневековье звали просто Философом, то Аль-Кинди в арабской традиции был прозван Философом арабов. Среди прочего он написал трактат Фи ал-хила ли-даф’ал-ахзан («Как уберечься от печалей»), русского перевода которого, к сожалению, мне найти не удалось (по крайней мере, в подборке текстов Аль-Кинди в антологии «Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX-XIV вв.» он отсутствует). Поэтому далее показательный фрагмент в моем переводе с английского: «Кто не [желает] обладать тем, что ему не подконтрольно, контролирует то, что делает даже из королей рабов, а именно гнев и желания, являющиеся источниками пороков и недостатков» (On the means of dispelling sorrows, §32)
Стоическая концепция дихотомии контроля налицо. А чуть ранее Аль-Кинди напрямую отсылает к знаменитому эпиктетовскому сравнению жизни и своевременной смерти с кораблем: мы словно пассажиры, высаженные на берег в ходе мореплавания и занявшиеся на берегу своими делами, однако «если позовет кормчий, оставь все это и не оборачиваясь беги на корабль» (Энхиридион, VII). Интересно, что эту метафору, которая у Эпиктета занимает несколько строк, Аль-Кинди растягивает едва ли не на несколько страниц. Вот что говорится о трактате Аль-Кинди в классическом труде History of Islamic Philosophy Маджида Фахри: «В этой работе, имеющей многочисленные параллели на арабском, стоические идеалы apatheia, моральной стойкости и самолишения изложены в возвышенных философских выражениях. Прообразом нравственного совершенства для Аль-Кинди, как и многих других философов от ар-Рази до Братьев чистоты, является Сократ, которого в арабских источниках порой путают с другим великим нравственным авторитетом, Диогеном. Будучи самым ранним трактатом подобного рода на арабском, это красноречивое и часто весьма волнующее изыскание о моральном героизме заслуживает особого внимания со стороны историка идей. В данном обзоре мы можем лишь подчеркнуть его кардинальное значение для истории моральных идей в исламе».
К сожалению, сейчас нет времени углубляться в эту тему, но влияние стоической аскетики на средневековую мусульманскую (как и христианскую) — на мой взгляд, явление в высшей степени интересное и заслуживающее внимания.
«Encheiridion путем внесения весьма малозначительных изменений (θεός вместо Ζευς и т. д.) был христианизирован Нилом (или кем-либо из монахов его круга), а также, по осуществлении некоторых стилистических преобразований, широко употреблялся другими христианами в целях укрепления своей веры, снабжен комментариями неоплатоником Симпликием, а также использовался арабами, в частности Аль-Кинди».
Аль-Кинди — философ и ученый-энциклопедист IX века, близкий к мутазилитам. Если Аристотеля в Средневековье звали просто Философом, то Аль-Кинди в арабской традиции был прозван Философом арабов. Среди прочего он написал трактат Фи ал-хила ли-даф’ал-ахзан («Как уберечься от печалей»), русского перевода которого, к сожалению, мне найти не удалось (по крайней мере, в подборке текстов Аль-Кинди в антологии «Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX-XIV вв.» он отсутствует). Поэтому далее показательный фрагмент в моем переводе с английского: «Кто не [желает] обладать тем, что ему не подконтрольно, контролирует то, что делает даже из королей рабов, а именно гнев и желания, являющиеся источниками пороков и недостатков» (On the means of dispelling sorrows, §32)
Стоическая концепция дихотомии контроля налицо. А чуть ранее Аль-Кинди напрямую отсылает к знаменитому эпиктетовскому сравнению жизни и своевременной смерти с кораблем: мы словно пассажиры, высаженные на берег в ходе мореплавания и занявшиеся на берегу своими делами, однако «если позовет кормчий, оставь все это и не оборачиваясь беги на корабль» (Энхиридион, VII). Интересно, что эту метафору, которая у Эпиктета занимает несколько строк, Аль-Кинди растягивает едва ли не на несколько страниц. Вот что говорится о трактате Аль-Кинди в классическом труде History of Islamic Philosophy Маджида Фахри: «В этой работе, имеющей многочисленные параллели на арабском, стоические идеалы apatheia, моральной стойкости и самолишения изложены в возвышенных философских выражениях. Прообразом нравственного совершенства для Аль-Кинди, как и многих других философов от ар-Рази до Братьев чистоты, является Сократ, которого в арабских источниках порой путают с другим великим нравственным авторитетом, Диогеном. Будучи самым ранним трактатом подобного рода на арабском, это красноречивое и часто весьма волнующее изыскание о моральном героизме заслуживает особого внимания со стороны историка идей. В данном обзоре мы можем лишь подчеркнуть его кардинальное значение для истории моральных идей в исламе».
К сожалению, сейчас нет времени углубляться в эту тему, но влияние стоической аскетики на средневековую мусульманскую (как и христианскую) — на мой взгляд, явление в высшей степени интересное и заслуживающее внимания.
«Но вот уже время идти отсюда, мне - чтобы умереть, вам - чтобы жить, а кто из нас идет на лучшее, это ни для кого не ясно, кроме бога»
В память об ушедшем друге.
В память об ушедшем друге.
Хотя слово значит много, опыт настоящей философии бессловесен. По крайней мере, опыт настоящей философии в России. Отсюда вечное желание чего-то литературного, лишь бы не говорить последних истин "в лоб". Вообще, проговаривание мыслей — всегда небольшая профанация, и чем сильней мысль утопает в слове, тем меньше она сообщает что-то важное. Каждый раз спрятанный в пучке сильных переживаний, настоящий философский опыт противится долгому логическому развитию в виде абзацев, глав и параграфов. Спасает возможность афористичной формы, но на афоризмах не выстроить никакой системы, а истина всё-таки нуждается в трактате-алтаре. Хотя правильней будет сказать, что мы нуждаемся в такой истине.
Письменная фиксация это вчегда небольшое убийство. Мы знаем, что эллинский миф передавался в течение сотен лет живыми исполнителями, и этот неоспоримый факт был чем-то слишком "почвенническим" для эллинов в той же степени, что и для русских. На Руси было большое количество былин (или, если правильнее, "старин").
И русский и греческий язык — языки синтетические. Слова ставятся в свободном порядке, а манера речи целиком и полностью поэтична. Какая ирония, что греческая письменность была перенята из семитского языка, который целиком использовался для торговли и бытовых дел. Греческое чудо уже в том, что в финикийский язык они издевательски ввели запись гласных звуков. Это может понадобиться только для поэзии. Русский язык настолько же поэтичный. На обоих языках даже бытовые вопросы сами собой переходят в высокий штиль.
Русские решили говорить о сути дела через литературу, а греки решили делать это через устную речь. Подходы разные, суть одна: не дать письму (и, по секрету, — речи как таковой) профанировать философский опыт. Начиная с проэмия Зенона, философский текст — это не рассказ об истине, а таинственный указатель. Платон перед нами или Розанов, в обоих случаях текст — это комментарий к ненаписанному философскому трактату.
Письменная фиксация это вчегда небольшое убийство. Мы знаем, что эллинский миф передавался в течение сотен лет живыми исполнителями, и этот неоспоримый факт был чем-то слишком "почвенническим" для эллинов в той же степени, что и для русских. На Руси было большое количество былин (или, если правильнее, "старин").
И русский и греческий язык — языки синтетические. Слова ставятся в свободном порядке, а манера речи целиком и полностью поэтична. Какая ирония, что греческая письменность была перенята из семитского языка, который целиком использовался для торговли и бытовых дел. Греческое чудо уже в том, что в финикийский язык они издевательски ввели запись гласных звуков. Это может понадобиться только для поэзии. Русский язык настолько же поэтичный. На обоих языках даже бытовые вопросы сами собой переходят в высокий штиль.
Русские решили говорить о сути дела через литературу, а греки решили делать это через устную речь. Подходы разные, суть одна: не дать письму (и, по секрету, — речи как таковой) профанировать философский опыт. Начиная с проэмия Зенона, философский текст — это не рассказ об истине, а таинственный указатель. Платон перед нами или Розанов, в обоих случаях текст — это комментарий к ненаписанному философскому трактату.
К.А. Крылов
Crypta Platonica
Друзья, а вот и долгожданное интервью с Константином Анатольевичем, записанное одним Пражским вечером.
❤1
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Г. Иванов, 1930г.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Г. Иванов, 1930г.
Так много читать каждый день, чтобы какой-то идиот через 50 лет загрузил все книги прямо в мозг.
Маленький ответ @mixail_kain (https://www.tg-me.com/mixail_kain/1156):
Многие русские, условно-русские — русские не в России — и даже условно-условно :) публицисты, как бы это повежливей... Уж больно имманентны. Нет "полёта" мысли, абстракции. И абстракции не в Гегелевском смысле (которым кухарки грешат), а способности сводить эмпирические данные к понятию.
Этим страдают все: начиная от всевозможных незыгарей, которые при помощи инсайдеров отслеживают, едет Сурков сегодня в Люберцы или Китай-город (sic!), заканчивая тем, что для многих содержание книги сводится к обсуждению её сфальсифицированности. Или вот какой-то тонкой неспособностью видеть символический регистр в тексте.
В соответствии с последним, не очень важно, написано "50" или "150". Ведь речь идёт о субъективном переживании хода истории.
Многие русские, условно-русские — русские не в России — и даже условно-условно :) публицисты, как бы это повежливей... Уж больно имманентны. Нет "полёта" мысли, абстракции. И абстракции не в Гегелевском смысле (которым кухарки грешат), а способности сводить эмпирические данные к понятию.
Этим страдают все: начиная от всевозможных незыгарей, которые при помощи инсайдеров отслеживают, едет Сурков сегодня в Люберцы или Китай-город (sic!), заканчивая тем, что для многих содержание книги сводится к обсуждению её сфальсифицированности. Или вот какой-то тонкой неспособностью видеть символический регистр в тексте.
В соответствии с последним, не очень важно, написано "50" или "150". Ведь речь идёт о субъективном переживании хода истории.
Telegram
Микола Канян
Трудись, нейрон, не отставай! Передаточная функция сама себя не вычислит. Или же вычислит? Эх, братцы, да у нас тут ФИЛОСОФСКИЙ ВОПРОС. ;)
Успокойтесь, партайгеноссен и партайгеноссинен, ничего подобного через 50 лет не случится. Вы же не в 2005 г. живете…
Успокойтесь, партайгеноссен и партайгеноссинен, ничего подобного через 50 лет не случится. Вы же не в 2005 г. живете…
Бадью и Жижек в своих ранних работах призывали читать богословское наследие через призму материализма или, по-другому, освободить некое значимое содержание из теологических пут. Это очень интересный заход, который меня долгое время занимал. Пока что никто за это дело не брался (хотя, например, атеистическая теология в протестантизме появилась довольно давно), поэтому если вы вдруг ищете тему для исследования...
Классическое наследие (античная философия, и даже раннее христианство и наследие отцов церкви) сегодня становится неожиданно популярным в узких кругах. Например, вот, в России планируют открывать стоикон, которые есть по всему миру. Стоицизм, кстати, отличный пример целиком имманентной философии, которая, тем не менее, полностью религиозна.
Сейчас на смену мультикультурализму приходит концепция мультинатурализма: одна культура — много "природ". Отсюда мы можем понять, что "то-что-называлось-религией" в светском материалистическом обществе должно совпадать с религией как таковой в обществе религиозном. Нас ждёт что-то, что заменит церковь и Бога, полностью копируя их функции, но какой-то другой природы.
Обычно философия говорит о том, что хоть как-то проявит себя в бытовой жизни лет через 50 (примеров много: Делёз, Фуко, Бодрийяр и др.) и говорит о концепуальной возможности чего-либо без заботы, будет ли это реализовано. Похожая ситуация в математике: совершенная случайность, что некоторые математические формулы оказываются как нельзя кстати в физических расчётах. Поэтому лично мне радостно не столько от того, будет ли реализован такой "материалисткий" подход к теологии, сколько просто от его существования. Это значит, что мы избавились от ещё одного, чисто исторического, противоречия. Где наша не была!
Классическое наследие (античная философия, и даже раннее христианство и наследие отцов церкви) сегодня становится неожиданно популярным в узких кругах. Например, вот, в России планируют открывать стоикон, которые есть по всему миру. Стоицизм, кстати, отличный пример целиком имманентной философии, которая, тем не менее, полностью религиозна.
Сейчас на смену мультикультурализму приходит концепция мультинатурализма: одна культура — много "природ". Отсюда мы можем понять, что "то-что-называлось-религией" в светском материалистическом обществе должно совпадать с религией как таковой в обществе религиозном. Нас ждёт что-то, что заменит церковь и Бога, полностью копируя их функции, но какой-то другой природы.
Обычно философия говорит о том, что хоть как-то проявит себя в бытовой жизни лет через 50 (примеров много: Делёз, Фуко, Бодрийяр и др.) и говорит о концепуальной возможности чего-либо без заботы, будет ли это реализовано. Похожая ситуация в математике: совершенная случайность, что некоторые математические формулы оказываются как нельзя кстати в физических расчётах. Поэтому лично мне радостно не столько от того, будет ли реализован такой "материалисткий" подход к теологии, сколько просто от его существования. Это значит, что мы избавились от ещё одного, чисто исторического, противоречия. Где наша не была!
https://www.tg-me.com/mne20let/79
Ощущения до боли схожие. Хотя, на мой взгляд, Дугин всё равно замечателен, пусть и концептуально.
Дело же вот в чём: как только любая теория, даже самая заурядная (таких в России мало, но всё же) кем-то воплощается в жизнь, чарующее интро группы Coil в лекциях Дугина по Хайдеггеру превращается в традиционалисткий Селигер с крестьянскими детьми.
Ощущения до боли схожие. Хотя, на мой взгляд, Дугин всё равно замечателен, пусть и концептуально.
Дело же вот в чём: как только любая теория, даже самая заурядная (таких в России мало, но всё же) кем-то воплощается в жизнь, чарующее интро группы Coil в лекциях Дугина по Хайдеггеру превращается в традиционалисткий Селигер с крестьянскими детьми.
Telegram
мне двадцать лет
разочаровавшись в праволиберальном движе, от безысходности погружаюсь по уши в паблики фанатов дугина и эволы. мне казалось, что хотя бы ВОТ ЭТИ ВОТ будут вариться внутри своей эстетики. аутично плескаться во всякой высоколобой зигамётской эзотерике. небось…