Для подготовления к третьей лекции «Маски Депрессии» основные психоаналитические тезисы о любви, желании и наслаждении..
https://www.psyspace.in.ua/ru/node/52
https://www.psyspace.in.ua/ru/node/52
PsySpace
Юрий Вольных. Любовь, одиночество и психоанализ
Статья написана для итальянского психоаналитического журнала LACANPERTUTTI
Закончил читать сегодня последнюю лекцию курса «Маски Депрессии».
Как всегда, материала очень много и не удается охватить всех нюансов.
Тем не менее, разобрали сегодня подробно структуру меланхолии с её провалом нарциссической идентификации, крахом фаллического облачения, идентификации унитарной черты, первичного означающего S1 на утрате меланхолика, его фиксации на провале, объекте ничто, на объекте-отбросе, поломке символического, невозможности символизировать утрату.
А так же, как отсутствие символической кастрации проявляется в клинике психозов в виде толчка к женщине (наслаждению), утраты связи с телом и кастрации в реальном. И многое другое…
Кто не смог участвовать, смогут приобрести лекции в записи с материалами презентаций.
https://forms.gle/osYJVr38DN2TBzaW6
Для этого необходимо заполнить регистрационную форму.
Как всегда, материала очень много и не удается охватить всех нюансов.
Тем не менее, разобрали сегодня подробно структуру меланхолии с её провалом нарциссической идентификации, крахом фаллического облачения, идентификации унитарной черты, первичного означающего S1 на утрате меланхолика, его фиксации на провале, объекте ничто, на объекте-отбросе, поломке символического, невозможности символизировать утрату.
А так же, как отсутствие символической кастрации проявляется в клинике психозов в виде толчка к женщине (наслаждению), утраты связи с телом и кастрации в реальном. И многое другое…
Кто не смог участвовать, смогут приобрести лекции в записи с материалами презентаций.
https://forms.gle/osYJVr38DN2TBzaW6
Для этого необходимо заполнить регистрационную форму.
Google Docs
Маски Депрессии
Регистрация на авторский курс Ю.В. Вольных
На курсе «Маски Депрессии», касался темы унитарной (единичной) черты ( trait unaire ) в структуре меланхолика.
Согласно Лакану - это особое, первичное означающее, которым помечен, схвачен субъект. В случае меланхолика, субъект отмечен утратой, фиксирован на пустоте, ничто - это означает, что его бессознательная идентификация связана не с объектом, а с самой утратой.
Лакан выделяет единичную черту перечитывая работы Фрейда, который выделил способ бессознательной идентификации истерического субъекта, отождествляясь с особой чертой Другого. Такая идентификация поддерживает истерический симптом и воображаемую связь с Другим.
В ходе психоаналитической работы необходимо обнаружить эти черты идентификации и отделить от субъекта.
Но поскольку истерик - это невротическая структура, значит субъект расщеплен, между S1 и S2, он всегда сопротивляется идентификации с одним означающим его представляющим, он не может воплотить собой целое, единое.
Тем более, когда S2 всегда ускользает.
Истерик ищет свой знак отличия от других, стремится быть непохожим, эксклюзивным. Он/она всегда в поиске себя, своего последнего означающего, задаваясь вопросом: «Кто есть Я?».
В случае меланхолии, субъект захвачен одним означающим S1, он фиксирован. Trait unaire становится не просто чертой, фиксирующей негативную идентичность, она не становится знаком отличия, но «знаком утраты», который фиксирует отсутствие.
Согласно Лакану - это особое, первичное означающее, которым помечен, схвачен субъект. В случае меланхолика, субъект отмечен утратой, фиксирован на пустоте, ничто - это означает, что его бессознательная идентификация связана не с объектом, а с самой утратой.
Лакан выделяет единичную черту перечитывая работы Фрейда, который выделил способ бессознательной идентификации истерического субъекта, отождествляясь с особой чертой Другого. Такая идентификация поддерживает истерический симптом и воображаемую связь с Другим.
В ходе психоаналитической работы необходимо обнаружить эти черты идентификации и отделить от субъекта.
Но поскольку истерик - это невротическая структура, значит субъект расщеплен, между S1 и S2, он всегда сопротивляется идентификации с одним означающим его представляющим, он не может воплотить собой целое, единое.
Тем более, когда S2 всегда ускользает.
Истерик ищет свой знак отличия от других, стремится быть непохожим, эксклюзивным. Он/она всегда в поиске себя, своего последнего означающего, задаваясь вопросом: «Кто есть Я?».
В случае меланхолии, субъект захвачен одним означающим S1, он фиксирован. Trait unaire становится не просто чертой, фиксирующей негативную идентичность, она не становится знаком отличия, но «знаком утраты», который фиксирует отсутствие.
Частая жалоба истерического субъекта в терапии, заключается в недооцененности его другими: «Я для него/нее всё делал, всем жертвовал, а он/она не оценил».
Эта позиция жертвенности основывается на страхе истерика разочаровать Другого. Потому что разочарование равное потере интереса, внимания, желания, любви Другого. Поэтому истерик готов отказывать себе, во «благо» Другого.
И это очень хорошо у истерического субъекта получается, потому что, если он вовлечен в Другого, то он живет тем, что считывает, угадывает, угождает желанию Другого.
Это структурная модель - восполнить нехватку Другого.
В ответ истерик требует оставаться в позиции единственного и незаменимого.
В момент утраты отношений или объекта любви, истерик сталкивается с разочарованием, а значит сталкивается с собой без фаллического блеска, маскарада, со своей нарциссической агрессией, самоупреками, самоуничижением и внутренней пустой.
Переживается депрессивное состояние, в основе которого лежит утрата не самого объекта, а его любви.
Эта позиция жертвенности основывается на страхе истерика разочаровать Другого. Потому что разочарование равное потере интереса, внимания, желания, любви Другого. Поэтому истерик готов отказывать себе, во «благо» Другого.
И это очень хорошо у истерического субъекта получается, потому что, если он вовлечен в Другого, то он живет тем, что считывает, угадывает, угождает желанию Другого.
Это структурная модель - восполнить нехватку Другого.
В ответ истерик требует оставаться в позиции единственного и незаменимого.
В момент утраты отношений или объекта любви, истерик сталкивается с разочарованием, а значит сталкивается с собой без фаллического блеска, маскарада, со своей нарциссической агрессией, самоупреками, самоуничижением и внутренней пустой.
Переживается депрессивное состояние, в основе которого лежит утрата не самого объекта, а его любви.
Год назад прочел курс на эксклюзивную тему о женской перверсии и сексуальности …
Вчера на 2 лекции о женской перверсии и сексуальности разобрали отличие гомосексуальной позиции истерички и первертного субъекта.
Психоанализ учит о том, что на уровне реального и бессознательного никаких норм относительно сексуальности и сексуальных отношений не предписывается.
Для говорящих существ не существует сексуальных норм, но есть социальные нормы. Последние приходят на место первых, чтобы мы могли немного сориентироваться.
Перверт не ориентирован на социальные нормы, он может вести двойную игру, притворяться, чтобы в определенный момент столкнуть Другого с joussance.
Перверт :
- не приносит в анализ симптом;
- не ставит аналитика в позицию предположительно знающего;
- не страдает от перверсивного сценария;
- не сопротивляется исследовать личную историю;
- не испытывает аффект стыда или вины.
Символическое сводится к минимуму, поэтому воображаемые, нарциссические отношения преобладают, идентификация с объектом.
Симптом замещается первертной демонстрацией, вопрос невротика на ответ без требования, метафора на метонимию.
Вчера на 2 лекции о женской перверсии и сексуальности разобрали отличие гомосексуальной позиции истерички и первертного субъекта.
Психоанализ учит о том, что на уровне реального и бессознательного никаких норм относительно сексуальности и сексуальных отношений не предписывается.
Для говорящих существ не существует сексуальных норм, но есть социальные нормы. Последние приходят на место первых, чтобы мы могли немного сориентироваться.
Перверт не ориентирован на социальные нормы, он может вести двойную игру, притворяться, чтобы в определенный момент столкнуть Другого с joussance.
Перверт :
- не приносит в анализ симптом;
- не ставит аналитика в позицию предположительно знающего;
- не страдает от перверсивного сценария;
- не сопротивляется исследовать личную историю;
- не испытывает аффект стыда или вины.
Символическое сводится к минимуму, поэтому воображаемые, нарциссические отношения преобладают, идентификация с объектом.
Симптом замещается первертной демонстрацией, вопрос невротика на ответ без требования, метафора на метонимию.
Всем, кто знаком с теорией Ж. Лакана, известен выделенный им пятый дискурс - капиталистический - в его связи с объектом (а) - добавочным наслаждением и императивом Сверх-Я стоящим за ним - «НАСЛАЖДАЙТЕСЬ!».
В практике вы часто встречаете субъектов, которые чтобы не сделали, как бы не старались, все равно сталкиваются в себе с мыслью - этого НЕДОСТАТОЧНО!
Эта тотальная неудовлетворенность и обесценивание заслуг, усилий, всего лишь обратная сторона бессознательного Сверх-Я, которое требует еще и еще.
В этом прочитывается бесконечная разрядка влечений, которые, как мы знаем, невозможно удовлетворить.
Это новый современный вид аддикции. Маскируется это капиталистическими лозунгами - «Перфекционизм», «Идеальный результат», «Успешный успех», призывающими работать еще больше и больше, на износ, до истощения, выгорания.
Но за этими «позитивными» окрасами скрывается сила свирепого Сверх-Я, Jouissance, Влечение к Смерти, которое всегда недо-вольно, недо-статочно.
Проблема в том, что просто сказать себе, не поступай так с собой, пересть разрушать себя, это как сказать зависимому перестань употреблять, это тебя убьет. Не работает.
Необходима длительная психоаналитическая работа по развязыванию узлов прошлого, отделения от бессознательных идентификаций и способов наслаждения.
В практике вы часто встречаете субъектов, которые чтобы не сделали, как бы не старались, все равно сталкиваются в себе с мыслью - этого НЕДОСТАТОЧНО!
Эта тотальная неудовлетворенность и обесценивание заслуг, усилий, всего лишь обратная сторона бессознательного Сверх-Я, которое требует еще и еще.
В этом прочитывается бесконечная разрядка влечений, которые, как мы знаем, невозможно удовлетворить.
Это новый современный вид аддикции. Маскируется это капиталистическими лозунгами - «Перфекционизм», «Идеальный результат», «Успешный успех», призывающими работать еще больше и больше, на износ, до истощения, выгорания.
Но за этими «позитивными» окрасами скрывается сила свирепого Сверх-Я, Jouissance, Влечение к Смерти, которое всегда недо-вольно, недо-статочно.
Проблема в том, что просто сказать себе, не поступай так с собой, пересть разрушать себя, это как сказать зависимому перестань употреблять, это тебя убьет. Не работает.
Необходима длительная психоаналитическая работа по развязыванию узлов прошлого, отделения от бессознательных идентификаций и способов наслаждения.
Психоанализ - это практика речи.
Человек (анализанд) обращается через речь к аналитику (Другому), потому что ищет ответы на свой вопрос, на загадку своего симптома или феномена.
Таким образом анализанд предполагает, что аналитик ответит ему, т.е. сообщит какое-то знание, которое субъекту неведомо, не хватает. То есть знание предполагается на стороне Другого (аналитика).
В случае невроза симптом - это невысказанная (вытесненная) речь субъекта бессознательного.
Симптом в качестве означающего заступает на место невысказанной речи Другого.
Поэтому аналитик способствует проявлению бессознательной речи через свободные ассоциации, образы сновидений, оговорки и т.д. Аналитик способствует раскрытию означающей цепочки, речи, знания на стороне Другого анализанта.
В случае психотического субъекта символический Другой в субъективном устройстве сломан, продырявлен. Логический оператор не способен устанавливать символические связи, поэтому анализант обращается к аналитику как к месту символического Другого, чтобы тот выполнил эту функцию за него, т.е. давал ответы на все вопросы, объяснял, интерпретировал всё, заполнял недоступное знание. Но придавать смысл, это бредить.
Психотик неспособен реализовать себя в символическом порядке жизни, поэтому на место дыры в знании, символического провала приходят разрозненные образы, как собственного тела так и мироустройства в целом. Или ответ Другого приходит в виде вербальной галлюцинации.
На место субъекта приходит Другой, но реальный.
Человек (анализанд) обращается через речь к аналитику (Другому), потому что ищет ответы на свой вопрос, на загадку своего симптома или феномена.
Таким образом анализанд предполагает, что аналитик ответит ему, т.е. сообщит какое-то знание, которое субъекту неведомо, не хватает. То есть знание предполагается на стороне Другого (аналитика).
В случае невроза симптом - это невысказанная (вытесненная) речь субъекта бессознательного.
Симптом в качестве означающего заступает на место невысказанной речи Другого.
Поэтому аналитик способствует проявлению бессознательной речи через свободные ассоциации, образы сновидений, оговорки и т.д. Аналитик способствует раскрытию означающей цепочки, речи, знания на стороне Другого анализанта.
В случае психотического субъекта символический Другой в субъективном устройстве сломан, продырявлен. Логический оператор не способен устанавливать символические связи, поэтому анализант обращается к аналитику как к месту символического Другого, чтобы тот выполнил эту функцию за него, т.е. давал ответы на все вопросы, объяснял, интерпретировал всё, заполнял недоступное знание. Но придавать смысл, это бредить.
Психотик неспособен реализовать себя в символическом порядке жизни, поэтому на место дыры в знании, символического провала приходят разрозненные образы, как собственного тела так и мироустройства в целом. Или ответ Другого приходит в виде вербальной галлюцинации.
На место субъекта приходит Другой, но реальный.
В продолжении темы влияния спаянности капиталистического и научного дискурсов на формирование из человека нарциссического наслаждающегося объекта, продукта требования аморфного Другого.
Как прочитывается в фильме «Субстанция» радикальная диалекта субъективности и субстанции, на которую так же указывает Ж.А.Миллер в своей статье.
Субъективность располагается не просто на крайнем полюсе от субстанции, это не пересекающаяся иная ось. Смешение двух позиций возможна только в психозе.
В этой оптике субъективности и субстанции меня заинтересовал современный феном, который производят, в основном, женские субъекты и связывают его со словом «психоаналитик».
Как будто происходит наложение радикальных пластов: «сфабрикованных» Сью - селфи молодых женщин в маскараде и без него, полуобнаженные образы тел в спортзале или пляжных пейзажей и вдруг подпись «психоаналитик»!!!
Разве, что в жутком кошмаре может присниться, что Фрейд или Лакан в трусах и майке делают фото бицепса с гантелей или делаю фотосессию и ассоциируют это с психоанализом. Абсурдно было бы.
Другое дело еще связывать нарциссический образ с томиком Фрейда, Фуко, Лакана…
Непонятно кому и какой посыл делают эти субъекты прикрываясь словом «психоанализ». Явно это сцена соблазнения, но кого и зачем?
Психоаналитикам известны основные правила психоанализа: нейтральность, скромная позиция аналитика, разрушение эротического трансфера, который блокирует доступ к бессознательному, желание аналитика, которое подчеркивает наоборот пресность страстей, только желание анализировать нацеленное на бессознательное желание субъекта.
Позиция психоаналитика напротив - выхолощенная, рафинированная, невзрачная, только так возможно попасть в позицию объекта (а) - объекта ничто и одновременно объекта причины желания, чтобы психоаналитический дискурс мог произвести знание субъекта и высветить невозможность существования сексуальных отношений.
Как прочитывается в фильме «Субстанция» радикальная диалекта субъективности и субстанции, на которую так же указывает Ж.А.Миллер в своей статье.
Субъективность располагается не просто на крайнем полюсе от субстанции, это не пересекающаяся иная ось. Смешение двух позиций возможна только в психозе.
В этой оптике субъективности и субстанции меня заинтересовал современный феном, который производят, в основном, женские субъекты и связывают его со словом «психоаналитик».
Как будто происходит наложение радикальных пластов: «сфабрикованных» Сью - селфи молодых женщин в маскараде и без него, полуобнаженные образы тел в спортзале или пляжных пейзажей и вдруг подпись «психоаналитик»!!!
Разве, что в жутком кошмаре может присниться, что Фрейд или Лакан в трусах и майке делают фото бицепса с гантелей или делаю фотосессию и ассоциируют это с психоанализом. Абсурдно было бы.
Другое дело еще связывать нарциссический образ с томиком Фрейда, Фуко, Лакана…
Непонятно кому и какой посыл делают эти субъекты прикрываясь словом «психоанализ». Явно это сцена соблазнения, но кого и зачем?
Психоаналитикам известны основные правила психоанализа: нейтральность, скромная позиция аналитика, разрушение эротического трансфера, который блокирует доступ к бессознательному, желание аналитика, которое подчеркивает наоборот пресность страстей, только желание анализировать нацеленное на бессознательное желание субъекта.
Позиция психоаналитика напротив - выхолощенная, рафинированная, невзрачная, только так возможно попасть в позицию объекта (а) - объекта ничто и одновременно объекта причины желания, чтобы психоаналитический дискурс мог произвести знание субъекта и высветить невозможность существования сексуальных отношений.
В работе с психотическими субъектами, особенно объемно и контрастно, проявляются феномены «таинственной пустоты», пустого значения смысла и уверенности в значении (смысле).
Часто в момент развязывания психоза они испытывают некое «озарение» - знание, которое невозможно вербализовать, облечь в слова, которое может принять форму бредовой интерпретация этого «нового знания».
В детстве невротик так же сталкивается с загадкой значения - (х) материнского желания. Лакан предлагает универсальный ответ посредством «метафоры Имени Отца», когда Закон (запрет) Отца заступает на место материнского наслаждения и отвечает на загадку материнского желания - мать желает фаллос. То есть мать не обладает фаллосом, у нее в этом нехватка - это то, что желает она.
Невротик, таким образом, ставится в позицию выбора, каким способом отвечать на материнское желание (нехватку) - быть фаллосом для матери, восполнить собой её нехватку, или иметь фаллос самому. В любом случае невротик признает, что мать кастрирована и Другой с брешью, нецельный (неидеальный).
Психотику приходится изобретать свой ответ, как быть тем фаллосом, который недостает Другому абсолютному, без изъяна. Лакан интерпретирует бредовый ответ Шребера - это быть самому женщиной, которой недостает Богу.
В практике часто встречаемся с мегаломанической позицией психотического субъекта - он и есть Бог - абсолютный Другой, который без нехватки и знает ответы на все загадки. Поэтому такие субъекты не обращаются к специалисту из позиции незнающего, как невротик, не предполагают в аналитике субъекта якобы знающего, они приходят «поговорить на равных».
Часто в момент развязывания психоза они испытывают некое «озарение» - знание, которое невозможно вербализовать, облечь в слова, которое может принять форму бредовой интерпретация этого «нового знания».
В детстве невротик так же сталкивается с загадкой значения - (х) материнского желания. Лакан предлагает универсальный ответ посредством «метафоры Имени Отца», когда Закон (запрет) Отца заступает на место материнского наслаждения и отвечает на загадку материнского желания - мать желает фаллос. То есть мать не обладает фаллосом, у нее в этом нехватка - это то, что желает она.
Невротик, таким образом, ставится в позицию выбора, каким способом отвечать на материнское желание (нехватку) - быть фаллосом для матери, восполнить собой её нехватку, или иметь фаллос самому. В любом случае невротик признает, что мать кастрирована и Другой с брешью, нецельный (неидеальный).
Психотику приходится изобретать свой ответ, как быть тем фаллосом, который недостает Другому абсолютному, без изъяна. Лакан интерпретирует бредовый ответ Шребера - это быть самому женщиной, которой недостает Богу.
В практике часто встречаемся с мегаломанической позицией психотического субъекта - он и есть Бог - абсолютный Другой, который без нехватки и знает ответы на все загадки. Поэтому такие субъекты не обращаются к специалисту из позиции незнающего, как невротик, не предполагают в аналитике субъекта якобы знающего, они приходят «поговорить на равных».
Невротический субъект всегда предполагает ответ на свой вопрос, расположение знания в месте Другого.
Невротик зависит от Другого, потому что предполагает, что у Другого имеется недостающий ему объект-причина желания, объект-а. Он обращен к Другому своей нехваткой.
В любовном переносе, невротик любит Другого, потому что предполагает в нем своё недостающее означающее.
Для психотического субъекта знание всегда уже находится в реальности и не зависит от Другого. Поэтому в случае с психотическим устройством мы имеем дело с эротоманическим переносом, всегда связанным с преследованием.
В эротомании субъект становится объектом любви Другого. Он сам стремится воплотить собой нехватку Другого в реальности, самому быть недостающим элементом Другого. Как указывает Лакан, в случае Шребера, не имея возможности восполнить материнский фаллос, он сам становится истинной Женщиной «La Femme », которой не достает мужчинам и в бредовой конструкции он жена Бога.
Эротоманический перенос, как в жизни анализантов, так и в аналитической терапии, имеет три последовательных такта:
1. Идеализация Другого, как объекта любви, который должен занимать «высокое положение»; т.е помещение его в позицию Идела-Я.
2. Досада, разочарование на отсутствие воображаемого ответа и признания любви от Другого.
3. Обидная злоба, агрессия направленная на место идеала, с возможной атакой и трансгрессией.
В любом случае эротоманический перенос превратится в негативный персекуторный перенос.
Невротик зависит от Другого, потому что предполагает, что у Другого имеется недостающий ему объект-причина желания, объект-а. Он обращен к Другому своей нехваткой.
В любовном переносе, невротик любит Другого, потому что предполагает в нем своё недостающее означающее.
Для психотического субъекта знание всегда уже находится в реальности и не зависит от Другого. Поэтому в случае с психотическим устройством мы имеем дело с эротоманическим переносом, всегда связанным с преследованием.
В эротомании субъект становится объектом любви Другого. Он сам стремится воплотить собой нехватку Другого в реальности, самому быть недостающим элементом Другого. Как указывает Лакан, в случае Шребера, не имея возможности восполнить материнский фаллос, он сам становится истинной Женщиной «La Femme », которой не достает мужчинам и в бредовой конструкции он жена Бога.
Эротоманический перенос, как в жизни анализантов, так и в аналитической терапии, имеет три последовательных такта:
1. Идеализация Другого, как объекта любви, который должен занимать «высокое положение»; т.е помещение его в позицию Идела-Я.
2. Досада, разочарование на отсутствие воображаемого ответа и признания любви от Другого.
3. Обидная злоба, агрессия направленная на место идеала, с возможной атакой и трансгрессией.
В любом случае эротоманический перенос превратится в негативный персекуторный перенос.