Опыт моего духовного поиска и немного биографии.

По просьбе подписчиков решил поделиться своим опытом духовного пути, который, наконец, обрёл твёрдое основание в лоне Православной Церкви. Это не драматическая история, а скорее рассказ о долгих поисках Истины.

Своё сознательное движение я начал в 14 лет с увлечения буддизмом. Однако через год его построения рассыпались в моём сознании от внутренних противоречий. Затем был индуизм, который постигла та же участь. После меня привлекла эстетика скандинавского язычества, асатру, и я даже принял участие в обряде (блот). Но со временем я разочаровался и в этом.

Период разочарования привёл меня к теистическому агностицизму. Я верил, что есть некий Абсолют, но, чтобы "не обидеть" Его неправильным выбором, ни во что конкретное не верил. В это же время я, движимый патриотическими чувствами, вступил в одну организацию, чьи идеи тогда казались мне близкими - ЕСМ. Для них я писал традиционалистские статьи и даже однажды побеседовал с Дугиным, рассказав о своей концепции классификации искусства. Тогда у меня возникло впечатление, что он гностик. Через некоторое время я покинул ЕСМ

Также большое влияние на меня долгое время оказывал Ницше. Его философия разрушила во мне веру в гуманизм и идею человеческого благоденствия на земле. При этом я не мог принять его атеизм и отрицание аскетизма, что казалось мне противоречивым, не до конца проверенным. У него же я взял принцип "философствовать молотом", в своём понимании - Истина это то, чего нельзя разрушить.

Позже, по совету знакомых, я пришёл к простой мысли: Бог — это Истина, и Он может говорить с человеком на понятном ему языке, если ум будет устремлён к Нему. Помолившись неведомому Богу, я начал серьёзное исследование: ислам, иудаизм, католицизм, протестантизм. Я руководствовался принципом: "Истину нельзя разрушить, поэтому надо попытаться разрушить всё". Я погрузился в изучение истории, религиоведения, священных текстов, богослужебной практики и аскетики, беседуя с имамами, пастырями и миссионерами. Я читал тезисы, их критику, критику на критику - и в итоге я разрушил для себя каждую из этих религиозных систем, найдя в них неразрешимые противоречия.

Лишь Православие выдержало это суровое испытание и открылось мне как целостная, неразрушимая Истина, неньютоновская жидкость. До сих пор я иногда упоминаю, что к вере мне помог прийти Ницше, хотя и не советую его читать никому. Некоторое время спустя я прошёл чин присоединения.

Отдельно хочу упомянуть о двух мирских книгах, повлиявших на моё мировоззрение. В 13 лет "Уолден, или Жизнь в лесу" Генри Торо привил мне любовь к нестяжательству, аскетизму и любви к простой деревенской жизни. Позже работы Теодора Качинского с их математическим анализом - мне нравится такой метод, потому что по первому незаконченному я нанотехнолог - общества утвердили меня во мнении об опасности технологий, порабощающих человека - поэтому и незаконченное. Это подтверждает мои эсхатологические ожидания о том, что человечество идёт к своему концу, хотя покушения и убийства Качинского я никогда не считал правильными (о его религиозных взглядах мне ничего не известно). По теме технологий и их вреда у меня сохранился доклад выше.

В этой группе были размещены мои старые посты, ещё до воцерковления, я смотрел на них, чтобы помнить, кем я был и как изменился. Но, посоветовавшись, я их удалил. Эти воспоминания нужны только мне, а не другим.

Сегодня, осознавая опасности общества потребления, я, по мере сил, стремлюсь к простой и аскетичной жизни. В ближайших планах - участие в создании крестьянско-фермерского хозяйства вместе с двумя православными семьями между Псковом и Питером. Если заинтересованы - пишите.
Этот путь был долгим и сложным, но именно он привёл меня туда, где мой ум и душа обрели покой. Слава Богу за всё.

Кстати, о Булгакове.

У западных христиан широко распространено представление о разных кругах ада, на которых размещаются разные грешники. По мере ухудшения греха становится хуже их круг. Эта концепция встречается в произведениях религиозного искусства повсеместно.

Хотя, конечно, каноном она не является. Её описал Данте в своей "Божественной комедии". Публика оценила, и с тех пор "7 кругов ада" являются весьма ярким христианским символом, хоть и неканоничным.

В России ближайшим аналогом Данте совершенно точно является Булгаков. Немало образованных русских ознакомились с "Мастером и Маргаритой" первее, чем с Новым Заветом. Поэтому фраза "В начале было Слово" из Евангелия от Иоанна многими считается началом Библии вообще. Некоторые также приписывают Христу фразу "Самый большой порок — трусость", которую Иешуа Га-Ноцри говорил в булгаковской "Мастере и Маргарите".

Но самое интересное, что возникло из Булгакова — широкое описание личности Понтия Пилата. Ещё в детстве я помню слова кого-то из взрослых, что все люди попадают в рай или в ад, и только Понтий Пилат остался на середине. Это, конечно, чистейшая булгаковщина, нигде кроме "Мастера и Маргариты" такого не было. Из той же оперы стихи вроде "Тьма накрыла ненавистный прокуратору город" и другие популярные описания внутренней борьбы Понтия Пилата по поводу казни Иисуса Христа.

В Библии Понтий Пилат и его мнения описаны довольно скупо, и поэтому в западной традиции такого интереса к его личности нет. А вот у русских нашёлся Булгаков. Конечно, такое раскрытие одного персонажа, причём скорее отрицательного, не тянет на дантевский ад, однако очень в нашем духе. Поэтому я не удивлюсь, если и через века русские будут в своих произведениях поднимать тему внутренних переживаний Пилата, основываясь на первоисточнике Булгакова.