— про Tzvetnik [https://www.instagram.com/p/CjyATkNoWC1/]
Могу смоделировать (а также и вспомнить по личным давним эпизодам неразборчивой пассионарности) саму траекторию от рессентимента провинциальных субъектов по поводу засилья гегемонии к эзотерическому не-все-так-однозначно фашизму. «Российская космическая федерация», «левое евразийство», «славянская кита» — много мы такого видели в наших краях. Или, как недавно сформулировали в твиттере — Байден буквально издевался над царем, вот и довел, бедного, до Ильина и геноцида.
Гегемоны, конечно, существуют, в разных областях и разных формах, но, к счастью, деструктивно-нарциссическое хулиганство это не единственный способ иметь с ними дело. У незападных феминисток, к примеру, есть претензии к западным, но это никак не приводит к фашизму как форме бунта среди первых.
И, если уж мы говорим о культуре, то у гегемона, в силу самого определения, много хороших штучек накоплено — ресурсов, личностей, теорий. Можно цвести в разные хорошие стороны с качественной опорой, а не хвататься за первую попавшуюся ржавую арматурину.
Могу смоделировать (а также и вспомнить по личным давним эпизодам неразборчивой пассионарности) саму траекторию от рессентимента провинциальных субъектов по поводу засилья гегемонии к эзотерическому не-все-так-однозначно фашизму. «Российская космическая федерация», «левое евразийство», «славянская кита» — много мы такого видели в наших краях. Или, как недавно сформулировали в твиттере — Байден буквально издевался над царем, вот и довел, бедного, до Ильина и геноцида.
Гегемоны, конечно, существуют, в разных областях и разных формах, но, к счастью, деструктивно-нарциссическое хулиганство это не единственный способ иметь с ними дело. У незападных феминисток, к примеру, есть претензии к западным, но это никак не приводит к фашизму как форме бунта среди первых.
И, если уж мы говорим о культуре, то у гегемона, в силу самого определения, много хороших штучек накоплено — ресурсов, личностей, теорий. Можно цвести в разные хорошие стороны с качественной опорой, а не хвататься за первую попавшуюся ржавую арматурину.
Проясню, что для меня вообще значат подобные критические упражнения.
У меня нет политического образования или законченно-рациональной политической позиции, из которых алгоритмически вытекали бы мои мнения и действия. Я как жил туманными смыслами и интуициями, так и живу.
Но эти туманные интуиции сейчас меня приводят к ощущению, что русская культура, как и акторы, существовала поверх какого-то огромного гравитационного искажения. Думала, что она кругленькая и умненькая, как колобочек, а на самом была растянута самыми угловатыми способами, как похмельный губка-Боб.
Это именно ощущение — очень родственное ощущениям личным и связанным с столкновением с действием бессознательного. Которое не ясно-зримо, а ощупывается как невидимая стена, вынюхивается как оттенок цвета. Можно выстроить хлипкую гипотезу — что Россия была нашим бессознательным и перекручивала даже те наши мысли и действия, которые казались нам тщательно выверенными и отрефлексированными. И вроде бы отстраненные и правильные по цвету (и потому непорочные?) проекты могли быть движимы далеко не столь достойными наслаждениями
Как и любое искажающее невидимое, если хотим жить дальше — придется его ощупывать и картографировать, тыкаясь лбами в углы и друг друга. Зато на другой стороне — что-то вроде свободы.
У меня нет политического образования или законченно-рациональной политической позиции, из которых алгоритмически вытекали бы мои мнения и действия. Я как жил туманными смыслами и интуициями, так и живу.
Но эти туманные интуиции сейчас меня приводят к ощущению, что русская культура, как и акторы, существовала поверх какого-то огромного гравитационного искажения. Думала, что она кругленькая и умненькая, как колобочек, а на самом была растянута самыми угловатыми способами, как похмельный губка-Боб.
Это именно ощущение — очень родственное ощущениям личным и связанным с столкновением с действием бессознательного. Которое не ясно-зримо, а ощупывается как невидимая стена, вынюхивается как оттенок цвета. Можно выстроить хлипкую гипотезу — что Россия была нашим бессознательным и перекручивала даже те наши мысли и действия, которые казались нам тщательно выверенными и отрефлексированными. И вроде бы отстраненные и правильные по цвету (и потому непорочные?) проекты могли быть движимы далеко не столь достойными наслаждениями
Как и любое искажающее невидимое, если хотим жить дальше — придется его ощупывать и картографировать, тыкаясь лбами в углы и друг друга. Зато на другой стороне — что-то вроде свободы.
Горы в вечернем тумане, я думаю о нигилизме семиотики, разоблаченном Литоаром.
Моё внимание обращают на том, что в вышесложенном списке личных неодобрений оказались очень уж разные вещи (от дискуссионной позиции Дмитрия Виленского до теоретико-политических маневров Цветника) на слишком уж спекулятивном квазиполитическом основании.
Мы в Эссексе такого, конечно, не одобряем. Нужны ворсинки, прожилки, слоистость. И мне кажется, как раз размышление о семиотическом нигилизме, свойственном, по моему представлению, определенной части русской культуры, и, по экспертному представлению, также и русской политике, может как раз помочь прояснить неочевидные сближения и распознавания.
Моё внимание обращают на том, что в вышесложенном списке личных неодобрений оказались очень уж разные вещи (от дискуссионной позиции Дмитрия Виленского до теоретико-политических маневров Цветника) на слишком уж спекулятивном квазиполитическом основании.
Мы в Эссексе такого, конечно, не одобряем. Нужны ворсинки, прожилки, слоистость. И мне кажется, как раз размышление о семиотическом нигилизме, свойственном, по моему представлению, определенной части русской культуры, и, по экспертному представлению, также и русской политике, может как раз помочь прояснить неочевидные сближения и распознавания.
^ cure for the semiotics nihilism*
*
«One last point, which has already been made a thousand times: semiotics is nihilism. Religious science par excellence. [...] It is a religious science because it is haunted by the hypothesis that someone speaks to us in these givens and, at the same time, that its language, its competence, or in any case its performative capacity transcends us [...]. Thus the sign is enmeshed in nihilism, nihilism proceeds by signs; to continue to remain in semiotic thought is to languish in religious melancholy and to subordinate every intense emotion to a lack and every force to a finitude.»
*
«One last point, which has already been made a thousand times: semiotics is nihilism. Religious science par excellence. [...] It is a religious science because it is haunted by the hypothesis that someone speaks to us in these givens and, at the same time, that its language, its competence, or in any case its performative capacity transcends us [...]. Thus the sign is enmeshed in nihilism, nihilism proceeds by signs; to continue to remain in semiotic thought is to languish in religious melancholy and to subordinate every intense emotion to a lack and every force to a finitude.»
Летом стал ко всему прикреплять «псевдо-»: псевдопочва, псевдоорганизм, псевдожизнь. Полностью в хорошем смысле. Не могу пока объяснить.
Маск, убивающий животных в ходе разработки neurolink это не эксцесс, а скорее традиция кибернетики. Норберт Винер по-латуровски описывает зарождение кибернетики как суммирование совершенно конкретных математических, инженерных и физиологических методов работы. Причем если машинное конструировалось, то физиологическое именно деконструировалось. Непосредственно Винер с коллегами экспериментировали на кошках для построения модели паразитарной обратной связи — модель математически полностью совпала с таковой же, разработанной на изучении работы сервоприводов.
Странный синтез, несимметричный: одна из синтезируемых частей разрастается в процессе истребления другой.
Разобрать животное, чтобы собрать электросхему. Звучит как питание, пожирание — но не материально/энергетическое, а информационное, структурное. Поглощение душ.
Странный синтез, несимметричный: одна из синтезируемых частей разрастается в процессе истребления другой.
Разобрать животное, чтобы собрать электросхему. Звучит как питание, пожирание — но не материально/энергетическое, а информационное, структурное. Поглощение душ.
Как бы выглядела кибернетика и на что были бы способны вычисляющие устройства, если бы Винер и др. не прерывали кошкам спинной мозг, а только наблюдали бы за их обычным поведением?
(У Гёте был такой же вопрос к науке — какой она может быть при условии запрета на инвазивное экспериментирование [ньютоновское разложение света на спектр призмой г. считал уже инвазивным, расчленение луча] )
(У Гёте был такой же вопрос к науке — какой она может быть при условии запрета на инвазивное экспериментирование [ньютоновское разложение света на спектр призмой г. считал уже инвазивным, расчленение луча] )