Telegram Web Link
Единственное в своем роде издание Hearing/Thinking включает в себя хиринги (личные слушательские рейтинги) композитора и музыканта-импровизатора Алексея Сысоева (р. 1972): «По сути, это дневник, параллельная история моей жизни, со слабыми, постепенно остывающими ежедневными отпечатками впечатлений, потрясений, разочарований, которые я силюсь удержать с помощью оценок и кратких заметок. „Рейтинги“ определяют прежде всего коэффициент вероятности того, вернусь ли я к этой музыке в будущем. При этом ежедневное вслушивание в чужой материал не дает мне ослабить мою композиторскую хватку и помогает не терять объективность в отношении собственной музыки». Часть заметок снабжена qr-кодами (их около четырехсот), позволяющими читателю прослушать некоторые произведения и сравнить свои впечатления с авторскими.

https://jaromirhladik.com/tproduct/639376944-499378343082-hearingthinking
👍32
Однажды писатель Хандке потрепал меня по щеке. Дело было в Австрии, мне вручали одну премию-стипендию, в жюри которой он входил. (Должен сказать, что обязан я был этой премией не Хандке, а Ольге Мартыновой и Олегу Юрьеву, которые предложили мою кандидатуру, перевели вместе с Даней Юрьевым и Грегором Лашеном мои стихи и т.д..) Я всегда был невеждой и о Хандке до той поры (дело было в 2005-м), мягко говоря, почти ничего не знал. А Олег и Оля, которые были на вручении (длилось оно три дня, с экскурсиями, обедами, чтениями и ужинами) как-то всё старались обратить мое внимание именно на Хандке: смотри, мол, болван, кто вообще к одним и тем же шведским столам с тобой подходит. Ну я и стал смотреть. Хандке мне понравился: красивый такой дядька, волосы которого, зачесанные назад, казалось, всё время развевались от ветра, даже в помещении. Во время чтений на лоне природы он ходил босиком по траве, в белой мушкетерской рубахе без ворота, широко расстегнутой на груди... Короче говоря, после того, как мне наконец среди других замечательных восточноевропейских авторов вручили премию-стипендию Губерта Бурды, был какой-то совсем уже невообразимый ужин в невообразимых размеров бывшем амбаре какого-то замка. Утомившись яствами и вином из замковых погребов, я пошел покурить и на выходе столкнулся лицом к лицу с писателем Хандке. Наши глаза встретились, и писателю ничего не оставалось, как сказать мне что-нибудь приятное. "Very good poems", -- сказал писатель. "Really?" -- спросил я вместо того чтобы поблагодарить. "Really", -- улыбнулся Хандке и традиционным жестом пошлепал меня по щеке. А на следующий год вышла трилогия Хандке -- "Медленное возвращение домой", "Учение горы Сен-Виктуар", "Детская история" -- в переводе великой Марины Кореневой, и я совершенно залип на эти тексты, а потом прочитал и все остальное, что было по-русски, и даже заказал на амазоне книжечку по-немецки "Die drei Versuche", которую даже пытался читать. Идея издать эти "ферзухи" возникла у меня еще в бытность мою редактором в Лимбахе. Но политическое тогда взяло верх над поэтическим.

Книга Петера Хандке "Три эссе" на сайте Jaromír Hladík press:
https://jaromirhladik.com/tproduct/639376944-389149987821-tri-esse
20
Марк Стрэнд в сборнике коротких эссе о картинах Эдварда Хоппера пишет:

Картина "Люди на солнце" во многом противоположна "Шахтерскому городу в Пенсильвании", но столь же таинственна. В ней смешаны комизм и гротеск. Горстка людей в креслах, расставленных друг за другом на солнце. Зачем они здесь сидят — загорают? Но почему тогда они одеты так, будто пришли на работу или, скажем, на прием к врачу? Может быть, они просто ждут, а мир — их зал ожидания? Возможно. А как быть с мужчиной, который сидит позади других и читает? Он, кажется, больше погружен в культуру, чем в природу, хоть и обращен к солнцу вместе со всеми. Свет падает на фигуры, но в воздухе его как будто нет. В самом деле, одна из странных особенностей хопперовского света в том, что он не склонен, как, например, у импрессионистов, смешиваться с атмосферой. Ничто не говорит о том, что этих людей слепит солнце. Наоборот, они смотрят вперед — так далеко, как мы только можем себе представить, в сторону поля, за которым тянется гряда невысоких гор. И горы, чьи склоны образуют примерно такой же угол, как и тела людей в креслах, словно бы тоже смотрят на них. Перед нами, можно сказать, рандеву природы и цивилизации. Это полотно настолько необычно, что я иногда думаю: может быть, люди смотрят на картину, изображающую пейзаж, а не на реальный пейзаж, в чем вообще-то едва ли можно усомниться…

///

"Люди на солнце" написаны в 1960-м году. И кажется, что Хоппер изображает не живых людей, а манекенов в шезлонгах, которые среди прочих использовались во время ядерных испытаний в Неваде в 1950-х. Или все-таки живых людей, которые принимали участие в исследованиях воздействия ядерной вспышки на зрение, находясь в полутора десятках километров от эпицентра и используя специальные защитные очки. Только без очков.

Книга Марка Стрэнда "Хоппер" на сайте Jaromír Hladík press:
https://jaromirhladik.com/tproduct/639376944-651558832782-hopper
5👍2
Forwarded from БИЛЛИ •
👏1
Forwarded from БИЛЛИ •
Хиты продаж августа в московском книжном «Ходасевич»!

Августовский топ «Ходасевича» лаконично комментирует Анна Радашина, управляющая книжного:

россказни в нашем пересказе

Первое место августовского топа «Ходасевича» занимает издание поэмы Рона Силлимана «You», вышедшее в совместном проекте журнала «Носорог» и Jaromír Hladík Press в переводе Ивана Соколова — вот что издатели пишут об этой книге:

«You» — поэма в прозе Рона Силлимана, лидера «языкового» движения в новейшей американской поэзии. Текст написан «новыми предложениями», в которых монтаж внешне разрозненных фраз вырастает в многоголосый поток нового типа связности. Не столько лирический дневник, сколько эксперимент по созданию особого ощущения времени, «You» писалась по абзацу каждый день на протяжении всего 1995 года. Поэма на букву Y составила предпоследний из 26 разделов в знаковом сборнике Силлимана «The Alphabet» (2008).

————————————————

Найти книжный магазин «Ходасевич» можно по адресу:

Москва, ул. Покровка, дом 6

Узнать о наличии книг можно здесь:

https://xodacevich.org/
👍1🔥1
Forwarded from БИЛЛИ •
"A voice within a voice speaks in me, double-talks in me bilingually, in French and in English, separately or, at times, simultaneously. That voice constantly plays hide-and-seek with its shadow".
В оригинальном издании текст Рэймона Федермана "La voix dans le cabinet de débarras" сопровождается его английской тенью-перевертышем: с одной стороны книгу можно читать по-французски, с другой -- по-английски. Федерман писал на двух языках, иногда одновременно, вперемешку, переводил себя туда и обратно. Точно так же он переводил свои традиционные вещи на язык посттравматического письма двадцатого века. "Голос в чулане" -- пример такого перевода. Те, кто читал повесть Федермана "Тсс... История одного детства" (Jaromír Hladík press, 2020) в переводе Валерия Кислова, найдут в "Голосе" сюжеты и темы этой повести как бы размозженными о стену и собранными заново в патологически аккуратные пачки слов.

"Голос в чулане" и "Тсс..." на сайте Jaromír Hladík press в формате pdf:

https://jaromirhladik.com/tproduct/639376944-484856281551-pdf-golos-v-chulane

https://jaromirhladik.com/tproduct/639376944-667778428801-pdf-tss-istoriya-odnogo-detstva
👍21
2025/10/24 06:35:27
Back to Top
HTML Embed Code: