админ на летней школе разрабатывает теорию курительного коммунизма

произошли некие изменения в структуре отношений признания: Регев все ещё борется с капитализмом, пытаясь перевести империалистическую войну в гражданскую (он прокрастинирует), а потому его время заняла я. сидели на Волге, читали Смулянского, критиковали Батлер, сексуировались книгой. благостно

будучи изгнанным в резервацию курильщиком, я вечно вынуждена производить операцию пересборки собственного тела, дабы молекулы никотина и далее поступали в кровь.
ассамблея "тело (в частности рука и рот) - сигарета - зажигалка - дым" практически везде оказывается невозможной, явно либидинально нагруженные фразы "ceci n'est pas une pipe" или "иногда сигара - это просто сигара" уходят в прошлое, ибо практическое публичное утверждение и подтверждение своей страсти к курению запрещается, курить вне клетки 1,5×1,5 метра не дозволяется. рука, нежно ведущая сигарету прямиком к устам, вынуждена начать совершать иные, хотя и столь же навязчивые действия. траектория либидинальных инвестиций видоизменяется, благодаря чему мы уже имеем дело не с оральным влечением, а, например, назальным (снафф) или кожным (трансдермальные пластыри), отсылающим к телу как поверхности записи. таков процесс вечно трансформирующейся картографии тела курильщика.

ощущаются вайбы гэс-2, не находите?

upd

Блум же - скорее человек без корней, человек, чувствующий себя в изгнании как дома, пустивший корни в отсутствие места и воспринимающий искоренение не как ссылку, а как отчизну

вероятно, помимо мореплавателя, необходимо ввести фигуру вечного релоканта, "плывущего по меланхолии" и отказывающегося от мира во имя собственной субъективации. всюду чуждый ангел, стремящийся удержать фанатизм-вне-места и игнорирующий отношения с миром

если встретишь будду — убей будду

*табличка взята из пособия по методике, оценивающей нарушения мышления, вербальной и коммуникативной функций

Мне показалась эта таблица особо интересной потому, что один из вариантов оценки результатов подразумевает умножение на два баллов из столбика «более патологических» симптомов, и симптомы эти, как представляется, проливают свет на особенности нарциссизма при психотической организации.

Некоторые авторы, занимающиеся вопросом соотношения нарциссизма и психотических переживаний (и шизофрении в частности, нашла даже интересный случай на румынском психиатрическом сайте лол), предполагают наличие здесь причинно-следственной связи или, как минимум, указывают на корреляции грандиозного нарциссизма с позитивной шизотипией вследствие тенденции таких больных реконструировать реальность для сохранения представлений о собственной грандиозности, а уязвимого — с негативными чертами шизотипии. Вместе с тем обнаруживаются общие для патологического нарциссизма и различного рода психозов когнитивные нарушения: искажение враждебной атрибуции (нарциссическое соперничество приводит к тому, что ситуации воспринимаются как угрожающие их «я»); избегающие поведение (ввиду страха неудач и желчной зависти к другим); нарушения метакогниций (например, повышенная потребность контроля своих мыслей) и социального познания; нарушения саморефлексии и децентрации (невозможность понять свои внутренние состояния и принять чужую точку зрения); использование неадаптивных стратегий эмоциональной регуляции.

Возвращаясь к табличке — витиеватая, напыщенная, стереотипная, вечно повторяющаяся и вращающаяся вокруг «я» речь, по-видимому, есть подтверждение инвестиции катексиса в эго и собственно патологического нарциссизма.

При обсуждении КиШа часто вспоминаю излюбленный мною клинический пример: пациенту с шизофренией предлагают нарисовать человека, на что тот быстро хватается за карандаш и, прилагая все возможные и невозможные усилия, начинает усердно выводить "палку-палку-огуречик". Если мы и можем здесь говорить про избыток, то только про чрезвычайно уплощенный избыток.
Тот же феномен наблюдается и в контексте расстройств речи. Просодический анализ выявил аномалии высоты тона речи при шизофрении (но не при мании и других психозах) — другими словами, у данных больных выражена ровная ("сглаженная") интонация, которая, однако, отражает не отсутствие аффекта, а трудности его передачи. Отмечается также, что само произношение подобной гладкой, монотонной, тихой речи требует гораздо больше усилий в сравнении с адекватно модулируемым голосом, и что это явление есть негативная симптоматика, требующая тяжелой работы.

Rochester, S., Martin, J.R., 1979. Crazy Talk: A Study of the
Discourse of Schizophrenic Speakers. Plenum, New York.

какую академическую культуру потеряли... признайтесь, хочется так назвать свой диплом?

В течение последних лет двадцати психиатры не переставая критикуют каждую новую редакцию DSM и МКБ. Но среди феноменологически ориентированных исследователей эта критика принимает наиболее жестокую форму. Нэнси Андреасен (чью методику thought, language, communication я выше обсуждала) находит следующий парадокс: создатели DSM стремились в данном руководстве отразить достижения феноменологии и нозологии, однако его повсеместное внедрение привело к умиранию (если не смерти) исследований в области психопатологии [как то понималось Ясперсом, Минковским и Ко].

DSM-III и его преемники (…) стали повсеместно и некритически восприниматься как высшая инстанция в вопросах психопатологии и диагностики. DSM служит основой преподавания психиатрии (…) по всей территории США. (…) В результате классические тексты по психопатологии оказались в значительной мере забыты.

Не говоря о проблемах обезличивания и некой дегуманизации клинической практики, появившихся из-за замены классического метода работы, беседы, на механическое заполнение чек-листов по симптоматике, отмечается и другое далеко идущее следствие — валидность была принесена в жертву надежности. Иными словами, подобные операционалистские диагностические системы дают общую номенклатуру, позволяющую воспроизводить результаты, но они, вероятно, упрощены или вовсе неверны. При этом и сама надежность, по некоторым данным, не стала выше, ибо не находятся свидетельства того, что МКБ-10 и DSM-5 приводят к качественным этиологическим прорывам по сравнению с предыдущими версиями.
Вслед за Андреасен и другими уместно задаться вопросом, не становятся ли эти системы самовоспроизводящимися препятствиями для достижения научного прорыва? Легитимацию данный вопрос, как видится, получает особенно ввиду того, что диагностические справочники позиционируют себя как атеоретичные, и что чаяниями многих биологических психиатров (т.н. неокрепелинцев) является проект Research Domain Criteria, который хочет окончательно вывести сферу психического из области опыта. Такая редукционистская перспектива провозглашает нейронный уровень единственной реальностью, в то время как наблюдаемые поведение и переживания занимают ущербное место эпифеноменов, не достойных внимания исследователей.

Какое-то время назад натыкалась на статью психиатра, который в духе алармизма предупреждал коллег об отмирании психиатрии как клинической практике. Согласно его точке зрения, работа с людьми такими темпами скоро будет отдана на откуп исключительно психологам, психиатры же останутся исключительно в лабораториях. И тут уже хочется отметить, что клиническая психология никогда не была под таким ударом, как психиатрия, хотя все выше указанное относится к ней в не меньшей степени, но дискуссий об изменении ее эпистемологических основ не слышно.