Желаем вам всего самого интересного.

4 aventures de Reinette et Mirabelle (1987, dir. Éric Rohmer)

Недавняя поездка в Стамбул сделала очевидным практически нулевое знание турецкого кино за пределами Нури Бильге Джейлана, так что я решила осторожно прощупывать эту неизведанность. «Время любить» (1965, реж. Метин Эрксан) не впечатляет своим пошловатым и плоским названием, зато сразу цепляет странным, опрокинутым подходом к романтической истории.

Маляр Халиль влюбляется в портретную фотографию Мераль, дочери богатого отца. Когда же она сама появляется в его жизни, он отмахивается от нее, как от назойливой мухи, которая наверняка все испортит и разрушит его чистую и прочную любовь к фотографии. Его отношения с портретом построены только на взгляде: они не требуют ничего больше, да и не способны ни на что большее, но Халилю этого достаточно.

«Вы не то же самое, что ваш портрет. Он принадлежит моему миру. Я хочу сберечь свою любовь к нему. Я не хочу вас».

По началу это кажется какой-то бредовой затеей и капризом, зритель, наверное, бесится так же, как и Мераль, которую оскорбляет равнодушие Халиля к ней живой и настоящей. Зритель привык, что фотография — вместилище чувства, направленного на другого, а не сам объект любви. Да и начать любовную историю со страсти к фотографии кажется хорошей идеей, чтобы показать некую модернизированную версию любви с первого взгляда. Но Эрксан не следует за этим ожиданием.

Мераль начинает ревновать незнакомого ей человека (буквально!) к собственной фотографии, настаивает, чтобы этот мужчина смотрел на нее, а не на репродукцию, и хочет смотреть на него в ответ. Ее интерес к Халилю выглядит даже более неестественным, чем его одержимость портретом, потому что она действует не из любви к нему, а из любви к себе и из страха потерять в себе ту, которая так добродушно смотрит со снимка.

Фотография Мераль гораздо масштабнее, чем 9 на 12, она почти что размером с саму девушку, и этот гигантизм тоже определяет отношения всех персонажей. Халиль смотрит на любимую не украдкой, не держа ее в ладошке, не заглядывая в бумажник или кулон, он буквально усаживается в кресло, зажигает сигарету и часами смотрит на ее лицо, которое становится частью пространства, сценой для какого-то действия. Бумажная Мераль присутствует в сценах, где герои ссорятся и откровенничают, она буквально заполняет собой комнату, ее невозможно не замечать.

В конце у Халиля появляется новый кинк, и он крадет (?) из магазина манекен в свадебном платье, чтобы заменить им Мераль-невесту. С двумя подружками-субститутами, женщиной на картинке и женщиной из пластмассы, он садится в лодку, чтобы довести свою извращенную любовь до верха поэтичности и умиротворенности, чтобы смотреть на них и мечтать там, где до него никто не доберется и не станет раздавать советы.

Герой заставляет вспомнить усмешку в его сторону, когда он отчаянно защищал свои чувства к фотографии, отнекиваясь от реальной любви. Ведь в итоге все вышло так, как он и предполагал. Мераль все разрушила. А с портретом он жил бы в мире до самой старости.