О некоторых возможных внутри- и внешнеполитических последствиях «тарифных войн» Трампа — мой комментарий азербайджанскому изданию (от 9 апреля):

«Не секрет, что «торговые войны», ведущиеся администрацией Дональда Трампа, создают риск роста цен на внутреннем рынке в США и, тем самым, роста протестных настроений внутри страны. От того, в какой мере Белому дому удастся нейтрализовать такие экономические риски, зависят не только итоги промежуточных выборов в Конгресс США в ноябре 2026 года (не будем забывать, что, как правило, позиции правящей партии на них ослабляются), но и расклад сил внутри самой Республиканской партии в более краткосрочной перспективе.

До сих пор сенаторы и конгрессмены-республиканцы, в массе своей, опасались серьезных расхождений с администрацией Трампа, считая, что тому под силу не дать им победить на внутрипартийных праймериз, добившись выдвижения по их округам более лояльных себе деятелей. В опросах об отношении к потенциальным кандидатам от правящей партии на пути к президентским выборам 2028 года, сторонники республиканцев также чаще называли действующего вице-президента Джей Ди Вэнса, чем, например, не вошедшего в нынешнюю администрацию губернатора Флориды Рона Десантиса. Скажем, по данным опроса под эгидой The Economist / YouGov от 30 марта-1 апреля 2025 года среди республиканцев, при возможности выбрать несколько кандидатур, о готовности голосовать за Вэнса говорили 69% респондентов, за Десантиса — только 44%. При опросе об идеальном кандидате разрыв между ними был еще более явным — 44% на 9% соответственно. Однако уже сейчас мы наблюдаем тревожность в связи с «торговой войной» со стороны сенаторов, которым предстоит переизбираться в 2026 году. Например, среди деятелей республиканского лагеря, высказавших вопросы к тарифной политике команды Трампа - сенатор Том Тиллис, которому как раз предстоит переизбрание в ходе промежуточных выборов следующего года.

Чем меньше команда Трампа сможет контролировать внутренние экономические риски из-за «тарифных войн», тем более явно у политиков самого республиканского лагеря будут проявляться не опасения перед ссорой с Белым домом, а желание дистанцироваться от действующего президента США. При этом среди фигур внутри республиканского лагеря при таком сценарии преимущества также получат те, кто более дистанцирован от действующей администрации.

Такой сценарий, в свою очередь, может порождать «эффект домино», создавая и внешнеполитические последствия — чем менее устойчивую опору администрация Трампа будет иметь внутри собственной партии, тем больше она будет вынуждена уступать давлению со стороны различных лоббистских групп, влияющих на Конгресс. Это сделало бы внешнеполитическую стратегию администрации Трампа еще менее устойчивой и менее предсказуемой. Если говорить о влиянии такой ситуации на Южный Кавказ — в ряде случаев, такие тенденции могли бы нести политические риски и для Баку, учитывая, что сторонники более жесткой линии в отношении Азербайджана внутри Конгресса США достаточно активны, причем, будучи представлены в лагере обеих ключевых американских партий. Вспомним, например, подготовленное в конце марта 2025 года письмо 60 конгрессменов к госсекретарю США Марко Рубио.

Стоит повториться, что пока о политических последствиях «тарифных войн» говорить рано, так как долгосрочная линия Белого дома в этом вопросе не до конца ясна. Но сценарий с усилением внутриполитических рисков для Трампа является вполне вероятным».

https://vesti.az/v-mire/rossiiskii-analitik-davlenie-na-trampa-mozet-udarit-po-interesam-baku-kommentarii-542332

О публикации The Telegraph о возможных планах Великобритании по размещению своего военного контингента на Украине - мой видео-комментарий в эфире программы «Мнение» агентства «News Front» (от 11 апреля, постоянный ведущий – Алексей Давыдов ). Основные тезисы моего комментария:

«Из слухов, на которые ссылается The Telegraph, ближе всего к реальности могут быть планы Лондона продолжать оказывать помощь Украине «в подготовке и восстановлении вооруженных сил». Тем более, это является продолжением долгосрочной политики Великобритании. Вспомним, что еще в феврале 2015 года тогдашний британский премьер Дэвид Кэмерон заявил о планах направить на Украину британских военных инструкторов. Продолжение поставок британских вооружений для нужд официального Киева также вполне вероятно, а напоминание о таких планах может быть апелляцией правительства Кира Стармера к игрокам британского ВПК. Хотя не стоит забывать, что Соединенному Королевству придется находить средства и на программы модернизации собственных вооруженных сил.

А вот вероятность размещения контингентов из Великобритании или стран ЕС на Украине даже в случае «заморозки» конфликта пока остается под вопросом. Все же, в случае, если эти подразделения окажутся втянуты в вооруженные инциденты, это будет означать угрозу прямого втягивания таких европейских государств в конфликт, чего они до сих пор стремились избежать, а также риски для самих военнослужащих из этих стран. Для аналогии - вспомним, что даже для миротворческих миссий ООН сейчас более активными поставщиками контингентов являются вовсе не европейские страны, а такие государства, как Индия или Пакистан.

Пока слухи о возможности открытого направления контингентов из Великобритании и стран ЕС на Украину может быть скорее апелляцией европейских правительств к той аудитории своих стран, которая ориентируется на более активное сдерживание России».

https://news-front.su/2025/04/11/mnenie-dazhe-v-sluchae-zamorozki-konflikta-razmeshhenie-evropejskih-kontingentov-na-ukraine-pod-voprosom-mihail-nejzhmakov/

О реплике Маргариты Симоньян, что «если между Россией и Арменией установятся....недружелюбные отношения....Армении, скорее всего, не будет вообще» - экспертные комментарии, в том числе мой (от 11 апреля, заголовок редакционный):

-Как известно, Маргарита Симоньян является достаточно резким критиком Никола Пашиняна и сама является объектом критики со стороны проправительственных медиа в Армении, - отмечает политолог Михаил Нейжмаков. - Учитывая, что именно в последние годы отношения Москвы и Еревана оставались сложными (что не отменяет периодических относительных «оттепелей») такую реплику можно рассматривать, в том числе, в качестве апелляции Маргариты Симоньян к тем представителям оппозиции в Армении, которые также критикуют свое Правительство за отдаление от Москвы.

«СП»: Каким образом ухудшение отношений с Россией может угрожать Армении исчезновением? Или чем еще? Что может случиться с Арменией при худшем сценарии? Ее поделят Турция и Азербайджан?

МН-Вряд ли планы, условно говоря, захватить Ереван вооруженным путем будут в ближайшем будущем всерьез рассматриваться в Баку — хотя бы потому, что такая гипотетическая операция была бы слишком затратной и потому рискованной. В целом, вряд ли Армения как государство перестанет существовать в обозримом будущем. Другое дело, что Армения граничит с государствами со значительным населением, которые (если вести речь, как минимум, об Азербайджане, Турции и Иране) еще и вкладывают серьезные средства в собственные вооруженные силы. Конечно, это создает вызовы для Еревана. Как показывает мировой опыт, как правило, государства в такой ситуации, если они жестко не находятся в орбите какого-то регионального игрока, стараются активизировать контакты с крупными внерегиональными державами.

«СП»: Можно ли сказать, что он делает в регионе ставку на Анкару и Баку и закроет глаза на расчленение Армении?

МН-Вряд ли все-таки Дональд Трамп подробно отслеживает ситуацию на Южном Кавказе — этот регион явно не на первом месте в рамках его интересов. Если бы в ближайшем будущем произошла новая вооруженная эскалация между Баку и Ереваном, по крайней мере, на первом этапе реакция действующей администрации Трампа была бы скорее дежурной.
С другой стороны, сторонники более жесткой линии в отношении Азербайджана внутри Конгресса США достаточно активны, причем, будучи представлены в лагерях и демократов, и республиканцев. Вспомним, например, подготовленное в конце марта 2025 года письмо 60 конгрессменов к госсекретарю США Марко Рубио, требовавших во исполнение норм раздела 907 Закона о поддержке свободы прекратить американскую военную помощь Баку. Сам Рубио, кстати, еще будучи сенатором, летом 2023 года призывал ввести санкции против официальных лиц Азербайджана. Поэтому в случае нового вооруженного конфликта Баку и Еревана давление на администрацию Трампа со стороны американских же политиков с требованием вмешаться стало бы усиливаться. Опять же определенные контакты по вопросу оборонного сотрудничества между Вашингтоном и Ереваном могут продолжаться — скажем, в феврале 2025 года посол Армении в США Лилит Макунц посещала Пентагон.
Поэтому, чем более масштабной была бы вооруженная эскалации между Баку и Ереваном, тем более явной могла бы быть реакция со стороны Вашингтона в плане давления на Азербайджан. ⬇️

⬆️ «СП»: А что Россия? Будет спокойно смотреть? Армения ведь заморозила членство в ОДКБ, выходит, мы ей ничего не должны?

- МН-Стоит отметить, например, что в марте 2024 года посол РФ в Ереване Сергей Копыркин отмечал, что у него «нет оснований полагать, что Россия отказывается от обязательств, взятых на себя в рамках соглашений». На практике — если бы вооруженная эскалация между Баку и Ереваном произошла сейчас, скорее всего, имела бы место именно дипломатическая реакция Москвы.

«СП»: Можно вспомнить историю: как армянское государство исчезало с карт полностью и вновь появлялось и существует сегодня – благодаря России. Уместны ли эти аналогии? Помнят ли о них в Ереване?

МН-О рисках, связанных со сложными отношениями между Москвой и Ереваном в долгосрочной перспективе, говорят, прежде всего, представители оппозиции в Армении. С другой стороны, за период после 44-дневной войны 2020 года у значительной части общественности страны явно сократились надежды на поддержку извне в случае внешнеполитических конфликтов.

(заголовок редакционный)

https://svpressa.ru/politic/article/459808/?ec=1

О перспективах переговоров США-Иран — экспертные комментарии, в том числе мой (полный вариант):

-Вероятно, в Тегеране рассчитывают, что Дональд Трамп осторожнее, чем хочет казаться, по крайней мере, когда речь идет о риске масштабной вооруженной эскалации, - считает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.- Тот факт, что действующий президент США первым заявил о предложении провести переговоры, сообщив в начале марта 2025 года, что направил верховному лидеру Ирана Али Хаменеи послание по этому поводу, также скорее свидетельствует, что форсировать военную операцию против Тегерана и искать предлоги для этого Белый дом не спешит. Опять же, можно в очередной раз вспомнить, как в первый президентский срок Трампа, в январе 2020 года, после иранского ракетного удара по американским объектам в Ираке в ответ на устранение генерала Касема Сулеймани многие ждали в качестве следующего хода масштабное военной операции США, но она так и не последовала.
Кроме того, вероятно, дополнительные поводы для оптимизма Ирану могут давать сообщения о некоторых кадровых решениях в американских верхах. Скажем, по данным издания Axios, заместителем директора национальной разведки США мог быть назначен Уильям Ругер, скептически относящийся к сценарию военной операции против Тегерана. Хотя, конечно, сами по себе никакие кадровые решения еще не говорят о том, какой линии на каждом этапе будет придерживаться сам Трамп. Для аналогии — вспомним, что и по вопросу отношений с Россией в окружении президента США есть люди, придерживающихся разных, даже противоположных взглядов.
Однако, ко всему прочему, и в опубликованном в марте 2025 года докладе разведки США о глобальных угрозах было высказано мнение, что Иран не создает ядерное оружие. Если бы в Вашингтоне были настроены на эскалацию, там наоборот, заостряли бы внимание на подозрениях, что Иран форсирует проведение таких работ.

«СП»: Axios сообщает, что Трамп готов пойти на компромиссы ради заключения сделки с Ираном. На какой? Каким может быть в итоге взаимоустраивающий компромисс, если он вообще может быть?

МН-Вероятно, предполагается, что уже отказ от военного сценария будет таким компромиссом. Что касается перспектив смягчения экономических санкций против Тегерана — все же, выше вероятность, что по этому вопросу США будут требовать серьезных ответных шагов за любую уступку в сторону Тегерана. Правда, вполне вероятно, что Иран может, по крайней мере, намекнуть на возможность каких-то дополнительных уступок в пользу США в обмен на смягчение санкций.
Скажем, циркулировали слухи, что иранские власти в случае прогресса в ходе переговоров могут передать американцам комплекс зданий, который когда-то занимало посольство США в Тегеране. Как известно, оно было захвачено в 1979 году. Учитывая, что Трамп ценит яркие инфоповоды, когда может обыграть их в свою пользу, если бы такое предложение прозвучало, действительно был бы определенный шанс, что оно стало бы для него привлекательным. Кроме того, такая уступка от Ирана была бы выигрышной для Трампа с точки зрения работы с республиканской аудиторией в США. Его сторонники могли бы провести параллели с началом президентства Рональда Рейгана — ведь вступление в должность последнего в январе 1981 года прошло параллельно с освобождением заложников-американцев, которые как раз были захвачены, когда активисты Организации мусульманских студентов атаковали то самое посольство. Правда, вероятность, что символический жест с передачей здания посольства в ближайшем будущем может быть сделан, снижается из-за того, что подобные уступки обычно делаются при серьезном прогрессе в переговорах. Но пока не факт, что такой прогресс будет достигнут, тем более, что и политический стиль самого Трампа предполагает резкие «развороты» и периодическую смену тактики. ⬇️

⬆️ «СП»: Интересно, что после заключения СВПД никакой проблемы с иранской
ядерной программой не было, но Трампу захотелось большего – чтобы Иран
вообще отказался от оружия, которое могло бы нанести вред Израилю. Будет ли он добиваться этого любой ценой?

- МН-На самом деле, именно практические шаги Трампа показывают, что во внешней политике он далеко не всегда действует «упрямо, никуда не сворачивая» и, тем более, «любой ценой». Напротив, очень часто он неоднократно резко меняет мнение по какой-то проблеме. По Ирану — скорее, Белый дом сейчас будет рассчитывать на любой крупный инфоповод, который хотя бы в краткосрочной перспективе можно было представить как серьезный прорыв.

«СП»: Если на добьется, что насчет «невиданных бомбардировок»? Пойдет Трамп на это? Или поблефовал и хватит? Как тогда будет спасать репутацию?

МН-Действительно, многие из тех, кто хотели бы от Трампа жесткости, часто заявляют о своем разочаровании первыми месяцами его президентства. Опять же, вопросы защиты Израиля — важный момент для многих республиканских избирателей. Тем не менее, стоит повториться, что когда речь идет о перспективе вооруженной эскалации — Трамп обычно куда осторожнее, чем хочет казаться. Возможно, он опасается серьезного всплеска нефтяных цен в случае, если вооруженное противостояние с Ираном затянется. А ведь это могло бы означать и рост цен на топливо внутри самих США.
Кроме того, в случае, если бы удары против Ирана с воздуха не принесли достаточных для США и Израиля результатов и противостояние с Тегераном затянулось, это могло бы привести и к избыточному с точки зрения Вашингтона усилению роли потенциальных посредников по разрешению этого кризиса. Скажем, с одной стороны, эскалация вокруг Ирана ударила бы по интересам Китая. Но с другой, если бы такой кризис зашел в тупик, могла бы сложиться ситуация, когда Вашингтону понадобилось бы и взаимодействие с КНР для его разрешения. Для аналогии — вспомним, как теперь уже бывший госсекретарь США Энтони Блинкен в апреле 2024 года призывал Пекин оказать давление на Тегеран. Конечно, у Трампа свой стиль, отличный от подходом команды Байдена. Но, все же, нынешний хозяин Белого дома или кто-то в его окружении вполне могут опасаться схожей логики развития событий.

«СП»: Иран в очередной раз намекает на возможность создания ЯО. Тоже блефуют или нет?

- МН-Видя, что давление на него усиливается, Иран бы в любом случае выступил с такими намеками, независимо от того, каковы его реальные возможности по созданию ядерного оружия. При осторожность в заявлениях ряда иранских политиков по этому поводу можно было бы трактовать двояко — ведь если бы Тегеран приближался к созданию ядерного оружия, он тем более должен был бы проявлять осторожность и тянуть время.

«СП»: Насколько Трамп тут самостоятелен в принятии решений? Какова роль Израиля? Алексей Пушков вон уверен, что Нетаньяху давно добивается, чтобы США начали войну против Ирана с целью уничтожить его способность создать атомное оружие?

МН-Если бы Трамп находился целиком под влиянием Израиля, по итогам диалога с Биньямином Нетаньяху американский президент бы высказался по Ирану более жестко. Тем более, что и премьеру Израиля было бы выгодно продемонстрировать соотечественникам, что он может добиваться, как минимум, максимально жестких заявлений по Ирану от Трампа. Нетаньяху это было бы важно, в том числе, для того, чтобы перехватить внутриизраильскую повестку в условиях «Катаргейта» - обвинений в адрес советников израильского премьера, подозреваемых в продвижении интересов властей Катара. Нетаньяху будет добиваться, как минимум, максимально жесткого давления США на Иран, особенно в ситуации, когда позиции Тегерана стали более уязвимы, в том числе, после свержения Башара Асада в Сирии и всех вызовов, с которыми столкнулись за последнее время «ХАМАС» и, что важнее, «Хезболла».

https://svpressa.ru/politic/article/459910/

О перспективах законопроекта о запрете коллекторской деятельности — материал с моим комментарием, в том числе (от 16 апреля):

«Законопроект о полном запрете коллекторской деятельности, к который в настоящий момент внесен в Госдуму, подготовлен исключительно представителями ЛДПР — 11 депутатами нижней палаты и 1 членом Совета Федерации. Его официальное название - «О внесении изменений в Федеральный закон «О потребительском кредите (займе) и статьи 3 и 5 Федерального закона «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях».

В существующих реалиях, как правило, законопроекты, внесенные представителями только одной оппозиционной партии, поддержку в Госдуме не получают. Маркер, что законопроект, где соавторами выступают представители парламентской оппозиции, может быть принят — если он носит межпартийный характер и внесен депутатами от нескольких фракций, включая «Единую Россию». Поэтому нынешняя инициатива о запрете коллекторской деятельности изначально практически не имеет шансов на принятие парламентом. Показательно, например, что против законопроекта уже высказался глава Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков, заявивший, что «не будет официальных коллекторов по закону, будут неофициальные».

По данным «РИА Рейтинг» на февраль 2025 года, средний уровень закредитованности по стране (то есть, соотношения среднедушевого долга по кредитам и годовой зарплаты) составляет 51,3%. При этом среди территорий, где этот показатель выше среднероссийского, есть и целый ряд протестных регионов, в том числе тех, где за протестный электорат активно конкурируют КПРФ и ЛДПР. Отметим, что с призывом к запрету деятельности коллекторов уже выступали некоторые депутаты от КПРФ, а в «Справедливой России — За правду» недавно внесли законопроект, предполагающий сохранить право добиваться возврата просроченных долгов только за банками и микрофинансовыми организациями. Скорее всего, за время, оставшееся до официального старта, парламентской кампании, идеи о запрете деятельности коллекторов будут высказаны еще не раз, но пока маловероятно, что они будут иметь шанс на принятие. Как правило, появление таких инициатив можно рассматривать в контексте конкуренции парламентской оппозиции за протестный электорат».

https://ngs22.ru/text/economics/2025/04/17/75350189/

Первый саммит ЕС и стран Центральной Азии привлек внимание аналитиков евразийского пространства. Чего ждать от наметившегося партнерства? Об этом рассуждает политический аналитик из Москвы Михаил Нейжмаков:

-Корр-Михаил Игоревич, в Самарканде прошёл первый саммит ЕС – Центральная Азия с участием председателя Европейской комиссии и лидеров стран региона. Оценки данного события разнятся, но как вы прокомментируете сам факт такой встречи? Некоторые комментаторы считают, что Европа смещает фокус внешней политики и намерена укрепиться самым решительным образом в Центральной Азии. Чем это вызвано, на ваш взгляд?

МН-Понятно, что интерес и Евросоюза, и, например, не входящей в ЕС Великобритании к взаимодействию с Центральной Азией появился не сегодня. В ходе выступления главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен на пленарном заседании саммита «ЕС - Центральная Азия» значительное внимание было уделено «сотрудничеству по критически важным видам сырья» и развитию транспортных проектов.
Тем не менее, стоит учесть и другой важный фактор, который будет привлекать внимание как ЕС в целом, так отдельных европейских держав к региону. Страны Центральной Азии (включая Казахстан и Узбекистан) проявляют заметное внимание к расширению возможностей собственной промышленности и энергетической сферы. Кроме того, не будем забывать о заинтересованности держав региона в модернизации своих вооруженных сил — этот тренд в ближайшие годы также, скорее всего, получит дальнейшее развитие.

—Корр-И как это будет проявляться на деле?

-МН-Все это будет мотивировать европейские компании, чтобы выступать в рамках подрядчиков или инвесторов в рамках проектов в Центральной Азии. Вспомним в очередной раз переговоры о том, кто будет участвовать в реализации строительства первой АЭС в Казахстане, где в числе потенциальных подрядчиков традиционно упоминается, например, французская EDF. Понятно, что интересы европейских компаний в регионе будут стимулом и для политиков из ЕС для работы с Центральной Азией.
У руководства ЕС есть и публично-политические мотивы для работы с регионом. В ситуации, когда отношения Брюссель-Вашингтон при Дональде Трампе осложняются, европейским политикам важно продемонстрировать внутренней аудитории, что они предпринимают все возможные усилия, чтобы расширять сеть международных контактов.

Корр-Будет ли на самом деле сотрудничество ЕС с регионом носить долгосрочный характер или это разовое событие?

МН-Заинтересованность ЕС в природных ресурсах и логистических возможностях Центральной Азии наверняка будет иметь долгосрочный характер. Однако целый ряд факторов будет определять, какой именно объем ресурсов ЕС и ведущие европейские игроки будут готовы вложить в реализацию проектов в регионе. Очевидно, например, что, чем больше угроз для морских коммуникаций, которые связывают ЕС с КНР, а также с ключевыми регионами мира, где ведется нефтедобыча, тем выше будет заинтересованность европейских игроков в сотрудничестве как с государствами, через территорию которых будут пролегать альтернативные транспортные маршруты, так и со странами, которые могут быть интересны европейским державам с точки зрения диверсификации поставок соответствующих ресурсов.
Опять же, стремление ключевых международных игроков диверсифицировать источники поставок редкоземельных металлов также будет подталкивать и Евросоюз выстраивать отношения со странами, которые будут готовы развивать такие проекты. Отметим, например, что вопрос сотрудничества в сфере освоения минеральных ресурсов затрагивался и в ходе заседания Совместного комитета ЕС-Монголия в начале апреля 2025 года. В целом, официальные лица в США, скорее всего, будут еще неоднократно возвращаться к той же теме редкоземельных металлов, мотивируя и других крупных экономических игроков, включая страны ЕС, проявлять внимание к этой теме. ⬇️

⬆️—Корр-У США тоже интерес к редкоземельным металлам?

-МН-  Не могу не вспомнить, что, хотя сейчас интерес США к теме редкоземельных металлов ассоциируется, прежде всего, с Дональдом Трампом, к вопросу поиска альтернативных источников таких поставок в условиях доминирования КНР на этом рынке американская администрация обращалась и до его первого президентского срока. Например, к этой теме периодически обращалась Хиллари Клинтон, занимая пост госсекретаря — например, в ходе ее визита в Японию в 2010 году. Поэтому и в случае прихода к власти в США после президентских выборов 2028 года демократической администрации, интерес Вашингтона к этой теме сохранится, дополнительно мотивируя и ЕС работать с темой, в том числе, в рамках сотрудничества со странами Центральной Азии.

—Корр-Как может конкуренция со стороны США повлиять на планы ЕС в регионе?

-МН-Действительно, есть факторы, которые могут и ограничивать возможности ЕС (по крайней мере, в рамках бюджетного финансирования со стороны Евросоюза и его ведущих держав) по финансированию проектов в Центральной Азии. Скажем, курс на рост оборонных расходов будет ставить перед державами ЕС вопрос о том, на каких направлениях придется сократить финансирование. Также не будем забывать, что одним из последствий усиления внимания ЕС к оборонной сфере может быть не только финансирование модернизации своих вооруженных сил, но и новые стимулы для развития транспортной инфраструктуры и внутри Евросоюза (чтобы действия вооруженных сил были эффективны, у них должны быть возможности для быстрой переброски в нужных направлениях).

—Корр-И что это значит?

-МН- На этом фоне внутри ЕС могут прозвучать голоса в пользу того, чтобы ограничить финансирование реализации инфраструктурных проектов за пределами своей территории. Впрочем, различные проекты в Центральной Азии, включая инфраструктурные, могут быть интересы и частным европейским инвесторам. А тот же курс на увеличение оборонных расходов в целом ряде стран ЕС может привести к притоку инвестиций не только для компаний, занимающихся производством вооружений, но для игроков европейского стройкомплекса. Недаром, например, в ФРГ команда Фридриха Мерца, который должен стать новым федеральным канцлером, уделяет внимание и вопросам реконструкции военных объектов, необходимых для бундесвера. В этих условиях европейские игроки стройкомплекса могут заработать дополнительные средства, которые они вполне могут вложить и в проекты за пределами ЕС, в том числе, в Центральной Азии.

Корр-Не секрет, что все действия ЕС и, видимо, США преследуют цель: оторвать государства ЦА от России и Китая. Насколько такой план реализуем?

МН-ЕС действительно было бы объективно выгодно, чтобы влияние России в Центральной Азии снижалось. Это позволило бы, например, усилить конкурентные преимущества европейских компаний в рамках их борьбы за участие в реализации значимых для них проектов в регионе или, например, расширить их возможности по поставкам вооружений для центральноазиатских государств. Но, все же, ЕС, скорее, будет ставить перед собой сейчас наиболее реалистичные цели — прежде всего, просто расширить свои лоббистские возможности в Центральной Азии.
Насколько изменится баланс сил между Россией, ЕС, США и Китаем в рамках их взаимодействия с Центральной Азией зависит, в том числе, от экономических возможностей каждой из вовлеченных сторон. В частности, пока мы видим, что экономическая политика администрации Дональда Трампа делает ситуацию в мировой экономике менее предсказуемой, а это, во многих случаях, может сокращать финансовые возможности ключевых зарубежных компаний в работе с Центральной Азией.
Кроме того, возможности Москвы по работе с Центральной Азией будут зависеть, в том числе, от того, когда и на каких условиях завершится российско-украинский конфликт. От этого зависит, например, сколько ресурсов Россия сможет высвободить дополнительно для работы, в том числе, с центральноазиатским регионом. Пока мы видим, что, как минимум, в ближайшие месяцы вероятность даже «замораживания» этого конфликта остается не очень значительной. ⬇️

⬆️ -Корр-Но главное, отныне Центральная Азия и Евросоюз решили установить отношения стратегического партнерства, сосредоточившись на четырех перспективных областях: транспорт, разработка критически важных видов сырья, включая развитие местной промышленности, создание новых рабочих мест, энергетика и связь. Регион, безусловно нуждается в инвестициях, технологиях, а потому понятно стремление глав государств Центральной Азии совместно и по одиночке укрепить отношения с ЕС. Что могут противопоставить этому Россия и Китай?

- МН-Подходы России и Китая к работе с регионом, все же, отличаются. Например, КНР традиционно избегает брать на себя обязательства в сфере обороны и безопасности, в том числе, перед государствами Центральной Азии. Впрочем, стоит отметить, что Китай стремится развивать военно-техническое сотрудничество с государствами региона. С другой стороны, КНР вкладывает существенные средства в реализацию инвестпроектов в Центральной Азии. Скажем, если глава Еврокомиссии в ходе саммита «Центральная Азия — ЕС» говорила о пакете инвестиций Global Gateway для региона объемом 12 млрд. евро, то КНР, по данным Евразийского банка развития, только за первое полугодие 2024 года направил в страны Центральной Азии около 56,8 млрд. долларов прямых инвестиций.
Россия, проявляя интерес к ряду экономических проектов в Центральной Азии (вспомним о том же интересе российской стороны к участию в проекте строительства АЭС в Казахстане), скорее всего, может сделать на развитие сотрудничества с государствами Центральной Азии в сфере обороны и безопасности, причем, вероятно, не только с членами ОДКБ. Отметим, например, рабочую поездку главы Минобороны РФ Андрея Белоусова в Ташкент в январе 2025 года.

-— Корр-Михаил Игоревич, ваш Прогноз развития отношений ЕС и ЦА?
МН-Интерес ЕС к Центральной Азии, конечно, сохранится. Например, мы уже говорили о транспортно-логистической роли региона в ситуации, когда морские коммуникации для сообщения между КНР и ЕС находятся в зоне риска. Между тем, напряженность между США и Ираном остается одной из угроз для таких коммуникаций. Многие сейчас не исключают масштабного прямого военного конфликта с участием США и Израиля с одной стороны и Ирана с другой. Однако мы уже видели, что Трамп неоднократно демонстрировал, что один из элементов его внешнеполитического стиля — доводить ситуацию до «максимального кипения», но, все же, в шаге от наиболее рискованных форм эскалации. Для аналогии — вспомним, как в первый президентский срок Трампа, в январе 2020 года, после иранского ракетного удара по американским объектам в Ираке в ответ на устранение генерала Касема Сулеймани многие ждали в качестве следующего хода масштабной военной операции США, но она так и не последовала. Однако чередование усиления и ослабления давления США на Иран, вероятно, будет делать еще более нестабильной ситуацию для морских коммуникаций (в том числе, с учетом активности хуситов в зоне Красного моря), что дополнительно может мотивировать ЕС к развитию транспортного сообщения с КНР через Центральную Азию.

—Корр-Но чего ждать нам, Казахстану и Узбекистану, в частности?

-МН-Политически — Астана и Ташкент, вероятно, будут стремиться по-прежнему проводить многовекторную внешнюю политику, что также будет подталкивать их к активным контактам с европейскими игроками. При этом у руководителей европейских держав будут и тактические причины для развития такой работы. Например, во Франции в 2027 году пройдут президентские выборы. Эммануэль Макрон не может идти на третий срок, но он наверняка захочет сохранить и расширить политический капитал, чтобы влиять на их исход. Это будет подталкивать его к внешнеполитической активности, в том числе, в рамках работы с Центральной Азией.
При этом фактором, ограничивающим возможности ЕС по работе с регионом, останутся, в том числе, пределы финансовых возможностей европейских игроков.
https://check-point.kz/publication?id=5308

О перспективах переговорного процесса между Баку и Ереваном, а также процессах в ЕС, США и на Ближнем Востоке, влияющих на Южный Кавказ - в моем интервью газете «Бакинский рабочий» (от 16 апреля):

-Корр-Есть мнение, что сейчас в Армении есть довольно сильные реваншистские группировки, которые можно разделить на две части: активные реваншисты, те, кто несет ответственность за 30 лет оккупации, и пассивные реваншисты - сегодняшнее правительство, которое пытается продемонстрировать так называемый конструктивный подход, но на самом деле живет с теми же чувствами реванша и мести. Вот почему они закупают смертоносное оружие, часть из которого получают бесплатно. Насколько это мнение соответствует действительности?

-МН-Как показывает мировой опыт, новый виток «гонки вооружений», скорее всего, будет наблюдаться в регионе, где имела место серия вооруженных эскалаций и при этом противоречия между сторонами, которые были вовлечены в такое противостояние, не исчерпаны. Тем не менее, вряд ли политики в Армении, как принадлежащие к команде Никола Пашиняна, так и наиболее заметные представители оппозиционного лагеря, будут всерьез рассчитывать на возможность вернуть ситуацию в регионе, условно, к реалиям до осени 2020 года, вооруженным путем. Отметим, что и многие радикальные критики правительства Армении, как правило, были даже в публичных заявлениях по этому поводу достаточно осторожны. Скажем, даже Баграт Галстанян в ходе протестной кампании весны-начала лета 2024 года саму возможность диалога с Баку не отбрасывал, заявляя, что «реальные переговоры» должны проходить при наличии гарантов. То есть, по сути, он критиковал команду Никола Пашиняна не за сами переговоры, а за излишне компромиссный, по его оценке, подход при их проведении. Многие заметные оппозиционные политики Армении выбирают схожую линию, вероятно, опасаясь оттолкнуть от себя существенную часть протестной аудитории, многие представители которой тоже понимают, что сейчас вооруженный конфликт нес бы для Еревана явные риски.
При этом исход предстоящих в 2026 году парламентских выборов в Армении будет влиять на как интенсивность переговоров между Баку и Ереваном, так и, возможно, на ходе военно-технического сотрудничества Армении с внерегиональными игроками. Понятно, что до этих выборов (если они не будут досрочными, что пока менее вероятно) еще больше года и делать прогнозы по их результатам еще очень рано. Но пока довольно заметной представляется вероятность, что, несмотря на вероятность достаточно высокого результата правящего «Гражданского договора», ни одна из политических сил может не получить в новом созыве парламента абсолютного большинства. Обратим внимание на итоги муниципальных выборов в Гюмри в марте 2025 года, где реализовался схожий сценарий с выходом на первое место «Гражданского договора» (около 36,8% голосов), не получившего, однако, абсолютного большинства мест в Совете старейшин. Или в общине Паракар, где партия Никола Пашияна, при довольно заметном уровне поддержки (31,89% голосов), все же, серьезно отстала от оппозиционного альянса «Единство» (56,67%). Безусловно, итоги муниципальной кампании для прогнозов возможных итогов кампаний на общенациональном уровне стоит использовать с большой осторожностью. Но, если сценарий парламентской кампании-2026 в Армении будет схожим — как минимум, это сделает позиции любого нового правительства менее устойчивыми. В такой ситуации — может, как минимум замедляться ход переговоров Ереван-Баку по вопросам, которые на тот момент будут обсуждаться (поскольку любые «резкие движения» в этом вопросе могут усиливать разногласия в правительственной коалиции в Армении). Но и решения в сфере военно-технического сотрудничества Еревана с внешними партнерами могут потребовать при таком раскладе сил в парламенте и при менее устойчивом правительстве более сложных согласований. ⬇️

⬆️ -Корр-Есть ли будущее у Южного Кавказа после заключения мира между Азербайджаном и Арменией, как у интегрированного региона?

-МН-Одним из важных маркеров, насколько удалось снизить напряженность в регионе, могут стать практические результаты процесса разблокирования транспортных коммуникаций между Азербайджаном и Арменией. Хотя эта тема из повестки заявлений официальных лиц в регионе не уходит (вспомним, скажем, апрельское интервью главы МИД Армении Арарата Мирзояна турецкой телекомпании «NTV», где этот вопрос затрагивался), все же, выше вероятность, что до подписания мирного соглашения между Баку и Ереваном окончательного согласования механизма, как именно будет функционировать такой транспортный маршрут, не произойдет. И даже при активизации диалога о принципах разблокирования коммуникаций, переговоры по этой теме, видимо, будут идти сложно. Причем, и в будущем периоды активных переговоров о разблокировании коммуникаций могут неоднократно сменяться этапами обменов резкими заявлениями по этому поводу между сторонами.

-Корр-Азербайджан хотел бы иметь добрососедские отношения с европейскими институтами, в первую очередь с Европейской комиссией, но не за счет азербайджанских интересов, не за счет их постоянных попыток вмешиваться в наши внутренние дела, финансировать разные сегменты нашего общества, промывать мозги нашему молодому поколению, отравлять мозги некоторым людям в нашем регионе. Ваша оценка такого заявления?

-МН-Эта реплика Ильхама Алиева прозвучала на фоне международной ситуации, которая связана с двумя важными тенденциями, затрагивающими ЕС, и обе так или иначе связаны с политикой Дональда Трампа. Во-первых, это усиление рисков для морских коммуникаций для сообщения между КНР и ЕС на фоне напряженности между США и Ираном (отметим ту же проблему активности проиранских хуситов, что создает угрозы для морских маршрутов через Красное море). Это логично повышает внимание ЕС к Срединному коридору, а значит, к его ключевым звеньям, включая Азербайджан. Во-вторых, на фоне нестабильности в отношениях США-ЕС, в том числе, с учетом заявлений Белого дома о готовности пересмотреть отношения с европейскими партнерами в сфере безопасности, у Брюсселя могут появиться дополнительные мотивы для взаимодействия с Анкарой, с учетом ее военного и военно-технического потенциала. Если тренд на более активное сотрудничество, по крайней мере, части европейских игроков с Турцией получит развитие, это может расширить возможности для диалога с Евросоюзом и для Баку.
Возможно, определенное «прощупывание почвы» со стороны ЕС для подготовки относительной «оттепели» в отношениях с Баку в течение ближайшего года действительно будут происходить. Но стоит учитывать, что, во-первых, критика в адрес Баку со стороны целого ряда политиков из европейских стран (в том числе, представляющих левые и лево-центристские партии) при этом будет присутствовать. Во-вторых, вряд ли это приведет к сворачиванию взаимодействия ЕС-Армения. Хотя, возможно, критика со стороны официальных лиц в адрес Баку станет менее выраженной. ⬇️

⬆️ -Корр-Президент Ильхам Алиев с удовлетворением отметил факт того, что уже прекращено вещание радиостанций «Радио Свобода» и «Голос Америки». Но считает этого недостаточным. Нужно копать глубже. Human Rights Watch, Freedom House, Amnesty International, Transparency International – всю эту инфраструктуру политических противников необходимо полностью вывести из строя. Каково ваше мнение на этот счет?

-МН-Руководство Азербайджана, насколько можно судить, в данном случае, учитывает, что администрация Дональда Трампа явно прохладнее настроена к таким организациям, чем команда Демпартии США. Но, к слову, ряд из этих организаций выступали с критикой и в адрес администрации Джозефа Байдена. В целом, одним из маркеров, что действующая администрация США в меньшей степени готова использовать вопросы к внутренней политике в качестве фактора давления на другие страны является реагирование американских официальных лиц на дело мэра Стамбула Экрема Имамоглу в Турции, когда, например, пресс-секретарь Госдепартамента США Тэмми Брюс отметила, что «мы не будем комментировать внутреннее принятие решений другой страной», правда, с оговоркой, что должны быть «соблюдены права всех граждан». Мы видим, что пока даже более резонансным оказался пример внимания новой администрации США к внутриполитической тематике в странах ЕС — вспомним речь вице-президента Джей Ди Вэнса на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2025 года.
Другое дело, что на позицию действующей администрации США в отношении Баку может оказать более заметное влияние позиция не указанных организаций, а Конгресса США, где присутствует достаточно влиятельная группа, ориентированная на более жесткую линию в отношении Азербайджана. Отметим, например, подготовленное в конце марта 2025 года письмо 60 конгрессменов к госсекретарю США Марко Рубио, выдержанное в подобном ключе. Конечно, это не значит, что администрация Трампа будет целиком ориентироваться на конгрессменов с такими взглядами. Но многое будет зависеть от дальнейшей устойчивости внутриполитических позиций действующей администрации США. Чем менее устойчивым будет положение действующей администрации (например, с учетом экономических последствий «тарифных войн» для самих США), тем больше администрации Трампа придется оглядываться на позицию различных групп влияния в Конгрессе. В этом смысле, также, не будем забывать, что на промежуточных выборах в Конгресс, влияние правящей партии чаще ослабляется. Такие выборы, как известно, пройдут уже в ноябре 2026 года. Но от уровня общественной поддержки Трампа по мере приближения к этой кампании будет зависеть и его влияние внутри Республиканской партии, а значит, это также будет влиять на то, насколько эффективной может быть давление на Белый Дом со стороны конгрессменов, в том числе, настроенных в отношении Баку критически.

-Корр-Азербайджан рассматривает себя как часть одновременно Европы, Центральной Азии и Ближнего Востока, что позволяет ему играть роль медиатора в урегулировании спорных вопросов между Турцией и Израилем. Насколько такая политика реализуема?

МН-У Турции и Израиля действительность есть мотивы, чтобы продолжать диалог. Например, обеим сторонам объективно выгодно сдерживание влияния Ирана. При этом на фоне усиления влияния Анкары в Сирии после смены власти в Дамаске турецко-иранские противоречия стали более выраженными. Среди примеров публичного проявления таких противоречий - можно вспомнить, скажем, вызов временного поверенного посольства Ирана в МИД Турции в начале марта 2025 года. ⬇️

⬆️ При этом, о противоречиях между Турцией и Израилем, безусловно, тоже не стоит забывать. Как это часто бывает, если баланс сил в соседнем регионе меняется и позиции какого-то игрока там резко усиливаются, у других игроков это будет вызывать тревожность. Отсюда — поводы для опасений у израильской стороны на фоне серьезного усиления влияния Турции в Сирии после свержения Башара Асада. Кроме того, еврейское государство явно учитывает фактор антиизраильских настроений заметной части общественности в Турции. Можно вспомнить, скажем, опубликованное в начале марта 2025 года исследование MetroPOLL Research, по данным которого 19,2% турецких респондентов назвали Израиль наибольшей внешней угрозой для своей страны. Такие настроения оказывали влияние и на избирательные кампании в Турции. Например, выход на третье место в ходе турецких муниципальных выборов в марте 2024 года сторонников Фатиха Эрбакана из «Новой партии благоденствия» (ее результат по стране в целом тогда составил около 6,19% голосов) был связан, в том числе, с призывами с его стороны к еще более жесткой линии в отношении Израиля. При этом жесткие высказывания в отношении Израиля президента страны Реджепа Эрдогана также широко известны. Среди недавних примеров — реплика турецкого президента в ходе открытия 4-го Дипломатического форума в Анталье, назвавшего Израиль «террористическим государством».
И, тем не менее, практические шаги Реджепа Эрдогана в рамках отношений с Израилем более осторожны, чем публичная риторика. Опять же, для Израиля может быть объективно выгодно, что во главе Турции находится политик, который может направлять антиизраильские настроения внутри страны в управляемое русло.
У Израиля и Турции есть возможности и для прямых, в том числе, непубличных контактов. Как показывает мировой опыт, в случае выраженных публичных противоречий между государствами такие контакты часто происходят по линии спецслужб. Однако публичные контакты в любом случае имеют существенное значение и проведение такого диалога на нейтральных площадках как раз может быть выигрышным вариантом для вовлеченных государств. Поэтому Баку в качестве такой нейтральной площадки для турецко-израильского диалога является ожидаемым выбором.
Но насколько интенсивными будут публичные турецко-израильские контакты в дальнейшем — зависит, в том числе, от политики США в отношении Ирана и в Сирии. Если давление США на Иран усилится, это может заставить Тегеран идти на более явные уступки Анкаре, а значит, сделать менее явными стимулы для турецко-израильских контактов. Впрочем, пока довольно заметной остается вероятность, что США не будут спешить с проведением масштабной вооруженной операции против Тегерана — а значит, у Анкары также сохранятся поводы для контактов с Израилем для сдерживания иранского влияния.
Кроме того, на фоне слухов о планах вывода американских войск из Сирии, могут активизироваться контакты между Израилем и представителями сирийских курдов. Вспомним, например, как главы МИД Израиля Гидеон Саар еще в декабре 2024 года назвал курдов в числе национальных меньшинств Сирии, о которых «важно позаботится». Это может стать дополнительным фактором усиления турецко-израильских противоречий. Однако еще по первому президентскому сроку Дональда Трампа мы помним, что он может резко менять позицию по поводу американского военного присутствия в Сирии. Скажем, в декабре 2018 года он заявлял, что размещенные там американские военные «возвращаются домой», а уже в феврале 2019 заявил о необходимости защиты Израиля в качестве аргумента в пользу сохранения такого присутствия. Опять же, любое изменение баланса сил в Сирии может стать поводом для новых турецко-израильских контактов.
Наконец, Баку, в случае усиления публичных противоречий между Турцией и Израилем, вполне может предоставлять площадку и для закрытых переговоров их представителей.


https://br.az/politics/79248/motivy-dlya-laquoottepeliraquo/

О публикации издания Ostsee Zeitung о хранении в одном из промышленных парков ФРГ труб в достаточном количестве для ремонта «Северных потоков» - экспертные комментарии, в том числе мой (от 23 апреля, полный вариант):

-Появление материала Ostsee Zeitung  сполне может быть действительно прощупыванием почвы со стороны лоббистов, которые могут быть заинтересованы в реанимации «Северных потоков», - предполагает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков. - В том числе, учитывая, что 9 мая 2025 года истекает срок моратория на банкротство оператора «Северного потока-2»- компании «Nord Stream 2 AG». Впрочем, эта публикация может быть и просто игрой прессы на интересе к данной теме.
Варианты возрождения «Северных потоков» за последние месяцы обсуждаются, как известно, не впервые. Причем, даже варианты не очевидные. Скажем, в феврале 2025 года издание «Handelsblatt» со ссылкой на «правительственные и промышленные круги», сообщало о обсуждении возможности использования участка «Северного потока-2» для поставок водорода из Финляндии в ФРГ, но тогда же многие высказали сомнения в реалистичности такого проекта.

«СП»:  Кто вообще должен ремонтировать «потоки»? Кому принадлежит поврежденная инфраструктура?

-МН-Если бы работу «Северных потоков» планировалось возобновить, ремонт инфраструктуры лег бы на компании-операторы Nord Stream AG  и Nord Stream 2 AG. При этом, например, стоимость ремонта «Северного потока-2» оценивалась в 633 млн. евро.

«СП»:  А кому это нужно? Нам? Немцам? Другим покупателям в Европе? Чего не хватает для того. Чтобы договориться?

- МН-Не хватает, прежде всего, необходимых политических предпосылок — хотя бы относительной «оттепели» между Россией и ФРГ, что сделало бы возможность начала поставок российского газа по этим газопроводам европейским потребителям реальным сценарием на ближайшую перспективу. Но пока о вероятность такой «оттепели» говорить еще очень рано.

«СП»:  Ранее американцы проявляли интерес к трубе. Если бы они ее выкупили, удалось бы им договориться с Россией о продаже газа, а с Европой о покупке?

- МН-Пока такой сценарий, все же, обсуждался на уровне заявлений либо отдельных представителей бизнеса (например, американского бизнесмена Стивена Линча), либо слухов в СМИ. Лоббисты такого сценария, конечно, есть. Но не будем забывать, что Дональд Трамп неоднократно ставил себе в заслугу как раз противодействие «Северным потокам».

«СП»:  Есть ли у «Потоков» будущее? В каком случае и в какой временной перспективе?

-МН-Стоит повториться, что такое будущее возникло бы в случае «оттепели» Россия-ЕС, но пока продолжается вооруженная фаза российско-украинского конфликта, это вряд ли произойдет.

https://svpressa.ru/politic/article/461477/

О вызове временного поверенного в делах России в Вильнюсе в МИД Литвы — развернутые экспертные комментарии, в том числе мой (заголовок редакционный):

-Понятно, что это жест солидарности Вильнюса с Киевом и, конечно, не первый, - говорит директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков. - Литва и на практическом уровне выделяла помощь Украине, хотя, конечно, в тех объемах, которые позволяют возможности Вильнюса. Скажем, на совещании в формате «Рамштайн» в апреле 2025 года представители Литвы заявили о намерении выделить Украине 20 млн. евро на закупку боеприпасов. Кроме того, литовская сторона, например, выступает за принятие Украины в ЕС уже в относительно ближайшем будущем. Например, президент Литвы Гитанас Науседа в феврале 2025 год предлагал принять официальный Киев в состав Евросоюза к 1 января 2030 года.
Но, кроме этого, вызов в МИД Литвы временного поверенного в делах России в этой стране может быть связан и со стремлением Вильнюса напомнить более крупным западным игрокам о своем плотном внимании к ситуации вокруг Украины. А значит, в том числе, и о необходимости приглашать литовских представителей на совещания, где будет обсуждаться дальнейшая тактика государств, намеренных продолжать поддержку Киева. Понятно, что на большинстве таких мероприятий, предполагающих многосторонний формат, представители Литвы и так присутствуют. Но можно вспомнить, например, как в марте 2025 года глава литовского МИД Кестутис Будрис называл ошибкой отказ от приглашения представителей стран Балтии на прошедший ранее саммит по вопросам поддержки Украины в Лондоне. Вероятно, в Вильнюсе видят в присутствии своих представителях на таких мероприятиях не только вопрос престижа, но и возможность получить дополнительную поддержку от крупных западных игроков на развитие собственного оборонного потенциала — ведь вопросы поддержки Украины и развития оборонных программ в Европе все чаще обсуждаются западными игроками, для которых важны эти темы, в рамах единого смыслового блока.

-«СП»:  Литва бежит впереди паровоза русофобии? Кто из трех «сестриц» наиболее неадекватен в этом вопросе, а с кем можно иметь дело? Или не с одной?

- МН-Руководство стран Балтии, как и в целом большинство государств восточного фланга ЕС и НАТО, считают взаимосвязанными сохранение оборонного потенциала Украины и перспективы сдерживания России в целом. Тот же Гитанас Науседа упоминал 2030 год и в другом плане — считая, что до этого периода, по его мнению, может произойти вооруженный конфликт России и НАТО. Руководство всех трех постсоветских стран Балтии воспринимает Россию как угрозу. Учитывая же, что собственный оборонный потенциал этих государств крайне ограничен, а единственный сухопутный маршрут, связывающий эти страны с основной территорией ЕС — сравнительно небольшой участок польско-литовской границы протяженностью около 104 км — подобная тревожность с их стороны только усиливается. Отношения между всеми тремя этими государствами и Москвой остаются крайне прохладными. Хотя экономические связи между ними и Россией в определенных объемах сохраняются. ⬇️

⬆️ -«СП»:  Не первый раз уже вроде. Может, им уже просто разорвать отношения и выставить всех наших дипломатов? А то глупо смотрится…

-МН- Возможно, они хотят сохранить канал для контактов на случай конфликтных ситуаций, в том числе, таких, которые могут происходить в акватории Балтийского моря. Понятно, что дипломатические каналы для контактов никогда не бывают единственными. Как показывает мировой опыт, даже между странами, находящимися в очень напряженных отношениях, продолжают действовать каналы для связи, например, по линии спецслужб. Но, чем меньше таких каналов для связи, тем меньше и шансов остановить любой кризис в межгосударственных отношениях на ранних стадиях.

«СП»:  А нам нужно там посольство? Много ли их граждан находится у нас, а наших – у них?

- МН-По данным на 1 июля 2024 года в Литве проживало около 15,5 тыс. российских граждан. Также не стоит забывать, что в стране в целом есть довольно заметная по численности община постоянно проживающих там этнических русских (около 5,1% населения или более 140 тыс. человек), подавляющее большинство которых являются гражданами Литвы. Хотя доля этнических русских в этом государстве, конечно, меньше, чем в Латвии и Эстонии. Кроме того, отметим, что через Литву по-прежнему идет транзит грузов из «континентальной» части России в Калининградскую область, хотя и с заметными ограничениями и сложностями.

«СП»:  Каковы сейчас отношения России с Прибалтикой и Литвой в частности? Есть ли взаимная торговля? Чем? Какие-то совместные проекты в экономике?

- МН-По данным Евростата, за этот период объемы торговли между Россией и Литвой за 2024 год сократились почти втрое, до уровня около 867,5 млн. евро. Российская статистика, конечно, может отличаться, но, в целом, очевидно, что объем экономических связей между Россией и Литвой по сравнению с ситуацией в 2021 году, конечно, заметно сократился. Такая ситуация стала проблемной для многих представителей литовского бизнеса. При этом можно отметить, что поток грузов из России (прежде всего, продукции АПК) продолжает идти через порт Клайпеды. Руководитель этого порта Альгис Латакас отмечал, что в 2024 году здесь прошло около 242 тыс. тонн российских грузов.

«СП»:  Отвечать чем-то будем?

-МН-Вряд ли именно на этот шаг МИД Литвы последует какая-либо неожиданная реакция России. Если какая-то реакция и будет, то, скорее, фоновые комментарии — возможно, например, от официального представителя МИД РФ Марии Захаровой. В целом же, отношения Москвы и Вильнюса в ближайшей перспективе наверняка останутся сложными, хотя и без полного «сжигания мостов», учитывая, в том числе, уже упомянутый фактор поддержания контактов по поводу сухопутного транзита грузов в Калининградскую область.

(заголовок редакционный).

https://svpressa.ru/politic/article/461895/?ec=1

«Подшучивание» как способ давления на депутата — опыт Кении:

«Однажды в селении Сололо собрались представители клана карайю, чтобы обсудить следующую политическую коллизию. Один из членов парламента был обвинен в том, что он в своей деятельности не учитывает интересов представителей названного клана. Это было доведено до сведения старейшин клана, работавших в Найроби и других городах Кении. Повсюду в стране велись оживленные споры, политический градус нарастал. Член парламента в преддверии предстоящих в 2002 году выборов утверждал, что сделал много полезного на своей должности. Те, кто считали себя пострадавшей стороной, не соглашались, в том числе, и собравшиеся в Сололо.

На их встречу явился некто Ярсо Джилло из клана дигаллу, с которым у клана карайю были институциональные отношения подшучивания, местный советник (судя по контексту, муниципальный депутат — М.Н). Он прочел перед собравшейся публикой стихотворение собственного сочинения , созданного с соблюдением всех канонов особого деревенского жанра, применявшегося в отношениях подшучивания.... Подвергшийся осуждению член парламента уподоблялся в этом стихотворении верблюду, уронившему груз, нести который было его основной задачей....

Сразу по прочтении стихотворения оратора окружили более 200 членов клана карайю... Игриво настроенный советник приветствовал их стандартным вопросом.... : «Клан карайю, вы готовы следовать на мной?» Собравшиеся единодушно выразили согласие. Люди стали просить его повторно прочесть стихотворение, что он охотно и проделал несколько раз. После этого стихотворение стало переходить из уст в уста, подвергаться различным толкованиям и интерпретациям, в дальнейшем люди даже предваряли политические выступления цитатами из него.

Таким образом, используя традиционный жанр деревенского подшучивания...., Ярсо Джилло создал текст на тему актуальных политических дебатов. В его стихотворении был также упомянут еще один незадачливый член парламента — представитель клана, к которому принадлежал сам сочинитель, - смещенный с занимаемой должности примерно за 10 лет до описываемого события, в 1992 году».

Цитируется по книге кандидата исторических наук Юлии Артемовой: «Ипостаси смеха. Ритуал, традиция и юмор». М. : «Смысл", 2015 год (стр. 68-69, автор ссылается на работу А.Декера, проводившего зимой 2001 года исследование среди представителей народа борана в селении Сололо на севере Кении).

По предвыборной ситуации в Тамбовской области - экспертные комментарии, в том числе мой (от 15 мая):