Женщины Украины. Надя, Киев/Львов/Польша/Германия:
«Я Надя, мне 27. У меня есть дочка, 2,5 года. Родилась я в Одессе, в Киеве 6 лет живу, учусь, работаю. [О войне] узнала я от звонка бывшего мужа. Я услышала сначала вибрацию браслета на руке, была очень удивлена, что он звонит. Сначала я закрыла глаза, потом подумала: надо взять. Он сказал: «Надя, война началась, бомбят». Помню, что я сказала пару матерных слов.
Я помню, как внутри все сжалось. Я не понимала, что делать, куда бежать, что брать. Рюкзак у меня был наготове, рядом спит ребенок, я одна в квартире. Я резко встала, пошла курить, услышала вдалеке какие-то взрывы, видимо, с Гостомеля. Я упаковала всю еду, которая была, в рюкзак, упаковала ноутбук, позвонила важному для меня человеку.
Потом очень странно развивались события. Я писала, мне писали. К 06:30 все были подняты на уши. Три часа я перемещалась от стула к окну, писала пост про психологическую помощь, подключалась к психологической группе, параллельно собирала вещи, курила. Одну ночь мы провели в укрытии, потому что доносились сильные взрывы с Гостомеля, утром вернулись домой, а к вечеру нас вывезли в село. В селе мы побыли неделю, потом поехали во Львов, там были два дня, потом поехали в Польшу, а из Польши — в Германию. Ехали на ужасном эвакуационном поезде, даже не поезде, а электричке. 14 часов мы сидели в тамбуре, дочь сидела на моем походном рюкзаке. Стационарный туалет сломался, и новый устроили рядом с нами — в месте, где соединяются вагоны.
Как я приняла решение уехать из Украины: когда началась война, первым делом я хотела обезопасить ребенка. Мы успели в тот день сходить в магазин, и я поймала себя на мысли: что делать, если она поранится? Я в рюкзак закинула очень много медикаментов, военную аптечку, марлю, перевязку, даже шприц, если вдруг надо будет выпустить воздух из легких (у меня медицинское образование). Я поняала, что моя психика не выдержит, если я увижу смерть своего ребенка или травматизацию физическую. Поэтому уезжала исходя из того, что ее надо спасти. В убежище я думала только о том, насколько хватит воды, еды, как ее переодевать, как не замерзнуть ей, поэтому мы не сразу уехали из города в село. А когда начала заканчиваться еда, я стала думать стратегически: а что делать, если она заболеет, понадобится медикаментозная помощь? Еще родственники обращали внимание, что вдруг потом не будет выезда, еще больше будут разворачиваться военные действия. Отчасти, конечно, тревожность и паника сыграли свое, плюс какая-то импульсивность. Но, думая стратегически наперед, как поддерживать свою семью и себя… У меня такая профессия, психолог, что я могу зарабатывать деньги, а у многих сейчас проблемы с работой. До сих пор думаю, правильное ли это было решение. С одной стороны безопасность, с другой хочется быть со своими, помогать, проживая этот ужас и опыт».
#женщиныукраины
«Я Надя, мне 27. У меня есть дочка, 2,5 года. Родилась я в Одессе, в Киеве 6 лет живу, учусь, работаю. [О войне] узнала я от звонка бывшего мужа. Я услышала сначала вибрацию браслета на руке, была очень удивлена, что он звонит. Сначала я закрыла глаза, потом подумала: надо взять. Он сказал: «Надя, война началась, бомбят». Помню, что я сказала пару матерных слов.
Я помню, как внутри все сжалось. Я не понимала, что делать, куда бежать, что брать. Рюкзак у меня был наготове, рядом спит ребенок, я одна в квартире. Я резко встала, пошла курить, услышала вдалеке какие-то взрывы, видимо, с Гостомеля. Я упаковала всю еду, которая была, в рюкзак, упаковала ноутбук, позвонила важному для меня человеку.
Потом очень странно развивались события. Я писала, мне писали. К 06:30 все были подняты на уши. Три часа я перемещалась от стула к окну, писала пост про психологическую помощь, подключалась к психологической группе, параллельно собирала вещи, курила. Одну ночь мы провели в укрытии, потому что доносились сильные взрывы с Гостомеля, утром вернулись домой, а к вечеру нас вывезли в село. В селе мы побыли неделю, потом поехали во Львов, там были два дня, потом поехали в Польшу, а из Польши — в Германию. Ехали на ужасном эвакуационном поезде, даже не поезде, а электричке. 14 часов мы сидели в тамбуре, дочь сидела на моем походном рюкзаке. Стационарный туалет сломался, и новый устроили рядом с нами — в месте, где соединяются вагоны.
Как я приняла решение уехать из Украины: когда началась война, первым делом я хотела обезопасить ребенка. Мы успели в тот день сходить в магазин, и я поймала себя на мысли: что делать, если она поранится? Я в рюкзак закинула очень много медикаментов, военную аптечку, марлю, перевязку, даже шприц, если вдруг надо будет выпустить воздух из легких (у меня медицинское образование). Я поняала, что моя психика не выдержит, если я увижу смерть своего ребенка или травматизацию физическую. Поэтому уезжала исходя из того, что ее надо спасти. В убежище я думала только о том, насколько хватит воды, еды, как ее переодевать, как не замерзнуть ей, поэтому мы не сразу уехали из города в село. А когда начала заканчиваться еда, я стала думать стратегически: а что делать, если она заболеет, понадобится медикаментозная помощь? Еще родственники обращали внимание, что вдруг потом не будет выезда, еще больше будут разворачиваться военные действия. Отчасти, конечно, тревожность и паника сыграли свое, плюс какая-то импульсивность. Но, думая стратегически наперед, как поддерживать свою семью и себя… У меня такая профессия, психолог, что я могу зарабатывать деньги, а у многих сейчас проблемы с работой. До сих пор думаю, правильное ли это было решение. С одной стороны безопасность, с другой хочется быть со своими, помогать, проживая этот ужас и опыт».
#женщиныукраины
❤406😢164👍51👏7😁2🔥1
Женщины Украины. Настя, Полтава:
«24 февраля проснулась от звуков пролетающей авиации над домом. Это был наш военный самолёт. Первые дни прошли как в тумане. Сейчас даже плохо помню. Такого уровня страха и выбитой почвы из-под ног я ещё не испытывала. Спала одетая, с телефоном в руках. Вскакивала от звука включающегося холодильника. Много плакала. Выходила из дома всегда с рюкзаком со всем самым необходимым (даже в магазин): все деньги, документы, сменная одежда, зубная щётка... Не знала, смогу ли вернуться домой.
Самое сложное было определиться: оставаться или уезжать. Уезжать не хотелось. Но вдруг я этим смогу спасти свою семью? Как потом не винить себя за то, что не вывезла родных, если вдруг кого-то из них не станет. Стало спокойнее, когда решила, что остаюсь. Это мой выбор. Сейчас я считаю его правильным.
Мне 31. Я не замужем. Детей нет. Часто в жизни были такие ситуации, когда я говорила себе: «Настя, как хорошо, что у тебя хотя бы нет детей. Иначе ты бы точно не справилась». Сейчас я снова повторяю себе эти слова. Я не знаю, что было бы со мной, если бы у меня был ребёнок. И не знаю, как в будущем решиться, ведь в любой день может начаться война, и я могу оказаться той беременной из Мариуполя, которая не выжила. Или той мамой, которая потеряла свого двухмесячного ребёнка.
Меркнет всё. Стабильная жизнь, мечты. Выбиты все опоры. Состояние неопределенности ужасает. Сегодня 43-й день войны. Полчетвертого утра. За окном снова сирена.
Будь проклято всё вселенское зло, войны, тупость и ложь».
#женщиныукраины
«24 февраля проснулась от звуков пролетающей авиации над домом. Это был наш военный самолёт. Первые дни прошли как в тумане. Сейчас даже плохо помню. Такого уровня страха и выбитой почвы из-под ног я ещё не испытывала. Спала одетая, с телефоном в руках. Вскакивала от звука включающегося холодильника. Много плакала. Выходила из дома всегда с рюкзаком со всем самым необходимым (даже в магазин): все деньги, документы, сменная одежда, зубная щётка... Не знала, смогу ли вернуться домой.
Самое сложное было определиться: оставаться или уезжать. Уезжать не хотелось. Но вдруг я этим смогу спасти свою семью? Как потом не винить себя за то, что не вывезла родных, если вдруг кого-то из них не станет. Стало спокойнее, когда решила, что остаюсь. Это мой выбор. Сейчас я считаю его правильным.
Мне 31. Я не замужем. Детей нет. Часто в жизни были такие ситуации, когда я говорила себе: «Настя, как хорошо, что у тебя хотя бы нет детей. Иначе ты бы точно не справилась». Сейчас я снова повторяю себе эти слова. Я не знаю, что было бы со мной, если бы у меня был ребёнок. И не знаю, как в будущем решиться, ведь в любой день может начаться война, и я могу оказаться той беременной из Мариуполя, которая не выжила. Или той мамой, которая потеряла свого двухмесячного ребёнка.
Меркнет всё. Стабильная жизнь, мечты. Выбиты все опоры. Состояние неопределенности ужасает. Сегодня 43-й день войны. Полчетвертого утра. За окном снова сирена.
Будь проклято всё вселенское зло, войны, тупость и ложь».
#женщиныукраины
😢619❤163👍36😁2🤔1
Женщины Украины. Анна, Харьков:
«Уже около недели читаю истории женщин Украины, и это для меня большая отдушина, спасибо за этот проект!
Только что увидела пост с дневником женщины из Харькова. Я тоже из Харькова, с началом войны переехала в Харьковскую область к родственникам мужа, а с 14 марта пишу нерегулярные заметки и складываю их в пустой телеграм-канал, чтобы не потерялись.
31 марта
«И я устала считать дни. Тексты не пишутся. Обрывки мыслей цепляются друг за друга, не успевая оформиться во что-то цельное.
Я все чаще пропускаю посты о Мариуполе в соцсетях — я заранее знаю примерное содержание и то, какие эмоции они вызовут. Все меньше читаю истории, как женщин насиловали русские солдаты, застрелив предварительно их мужей, пока их дети были заперты в другой комнате (мне уже знакомы ледяная злость и бессилие, я не вижу необходимости повторять пройденный материал). Любые манипулирующие эмоциями новости, которые не дают объективной информации, сразу же пропускаю. Спокойствие и рациональность, граничащие с бесчувственностью. Мой способ сохранять батарейку.
Мама рассказывает, как один за другим друзья и родственники из России говорят: «Потерпите, уже скоро это все закончится». Интересно, что они под этим подразумевают. Что наши города и сёла окончательно сровняют с землей и зачистят от нацистов? Что подарят свободу и безопасность под чутким присмотром специально назначенных людей?
Любопытная деталь. Минувшим летом мы с подругами устроили в парке пикник: пили вино и ели фрукты (пишу это и самой удивительно, насколько это сейчас похоже на фантастику, параллельные миры). Не помню, как об этом зашла речь, но я спросила подруг, боятся ли они смерти. Обе ответили, что да. Тогда я сказала, что в последнее время после какого-нибудь особенно яркого приключения я думаю: в моей жизни уже было столько восхитительных моментов, таких, когда думаешь: «Сейчас я по-настоящему жива!», столько невероятных эмоций, невозможной красоты закатов, что если бы на этом моя жизнь закончилась, меня бы это не расстроило. Причем, когда буря чувств стихает, я остаюсь при том же мнении.
И все это правда. Я все ещё не боюсь смерти. Я опасаюсь той жизни, которую мне не захочется жить».
#женщиныукраины
«Уже около недели читаю истории женщин Украины, и это для меня большая отдушина, спасибо за этот проект!
Только что увидела пост с дневником женщины из Харькова. Я тоже из Харькова, с началом войны переехала в Харьковскую область к родственникам мужа, а с 14 марта пишу нерегулярные заметки и складываю их в пустой телеграм-канал, чтобы не потерялись.
31 марта
«И я устала считать дни. Тексты не пишутся. Обрывки мыслей цепляются друг за друга, не успевая оформиться во что-то цельное.
Я все чаще пропускаю посты о Мариуполе в соцсетях — я заранее знаю примерное содержание и то, какие эмоции они вызовут. Все меньше читаю истории, как женщин насиловали русские солдаты, застрелив предварительно их мужей, пока их дети были заперты в другой комнате (мне уже знакомы ледяная злость и бессилие, я не вижу необходимости повторять пройденный материал). Любые манипулирующие эмоциями новости, которые не дают объективной информации, сразу же пропускаю. Спокойствие и рациональность, граничащие с бесчувственностью. Мой способ сохранять батарейку.
Мама рассказывает, как один за другим друзья и родственники из России говорят: «Потерпите, уже скоро это все закончится». Интересно, что они под этим подразумевают. Что наши города и сёла окончательно сровняют с землей и зачистят от нацистов? Что подарят свободу и безопасность под чутким присмотром специально назначенных людей?
Любопытная деталь. Минувшим летом мы с подругами устроили в парке пикник: пили вино и ели фрукты (пишу это и самой удивительно, насколько это сейчас похоже на фантастику, параллельные миры). Не помню, как об этом зашла речь, но я спросила подруг, боятся ли они смерти. Обе ответили, что да. Тогда я сказала, что в последнее время после какого-нибудь особенно яркого приключения я думаю: в моей жизни уже было столько восхитительных моментов, таких, когда думаешь: «Сейчас я по-настоящему жива!», столько невероятных эмоций, невозможной красоты закатов, что если бы на этом моя жизнь закончилась, меня бы это не расстроило. Причем, когда буря чувств стихает, я остаюсь при том же мнении.
И все это правда. Я все ещё не боюсь смерти. Я опасаюсь той жизни, которую мне не захочется жить».
#женщиныукраины
❤476😢162👍44😁4
Женщины Украины. Наталья, Киев:
«Мои 34 года никогда не были простыми, но я поняла, что можно по-другому, лучше, для себя, поэтому, последние 2 года я занималась выходом из депрессии, восстановлением после выгорания, трансформацией отношений с мужем и родными, изменила отношение к воспитанию сына, ему четыре, работала с психологом и психотерапевтом. Прошлым летом мы съездили отдохнуть несколько раз по Украине. Карпаты — удивительное место. Море теплое и искрится.
В октябре я переболела короной, и мое психическое состояние сильно ухудшилось. Я не готова была покончить с собой, но умереть была не против. Реабилитация была сложной, но я решила попробовать опять бороться. В январе оплатила 10-месячный курс обучения в новой для меня сфере, восторгу не было предела. В договоре на обучение был пункт, что если военное положение и подобное… Я в первые при подписании договора выделила для себя этот пункт, как важный.
В начале февраля мы начали задумываться о запасах и рюкзаках на случай эвакуации, мой муж поддерживал полный бак бензина. Я начала обучение и впервые за всю жизнь делала то, что хотела сама. Чувство удивительное!
В 5:00 24.02 позвонила мама и сказала, что началась война. Я побывала во многих кризисных ситуациях, поэтому истерик и слез не было. За два дня до этого мы отдали машину на СТО, нужно было, поэтому остались без нее. Смешно! Дальше было много новостей, понимание, что это нескоро закончится. Впервые я благодарна своей жизни за закалку. Я уже была на легких антидепрессантах, поэтому мне повезло вдвойне.
Ночь, когда шли уличные бои в Киеве, мы провели в метро. Это был единственный раз. Страх витал в воздухе, от холода замерзали глаза. Мы были в вагоне, там теплее. Утром решили вернуться домой, поели и легли спать, сил просто не было. Мы обустроили убежище у нас в ванной комнате и решили пережидать так. Когда попали в телевышку, волна была такой силы, что прошла по телу.
Через недели две мой муж решил, что мне и сыну нужно переехать на запад Украины. День я ходила с этой мыслью, даже приготовления некоторые сделала, а вечером меня накрыло. Я понимала, что физически и морально это будет ад. Но хуже была мысль, что люди, которых я даже не знаю, вынуждают меня покинуть дом. Я рыдала и не могла остановиться. Потом решила, что никуда не поеду. Если в Киев войдут, что было просто нереально, я выйду на улицу вместе с другими жителями.
Затяжные головные боли портят картину, но я настроена бороться: за себя, сына, родителей. Параллельно с новостями нашего ТВ я смотрела видео из России. Я испытывала искреннее сочувствие к россиянам из-за санкций. Я с пониманием относилась к негативному мнению россиян к украинцам и Украине в целом. Для меня Катерина Гордеева стала лицом России, но это не так. Высказывания политиков и самих россиян ужасают: столько цинизма, ненависти, пренебрежения, гордыни, жестокости. Первое известие об изнасилованной женщине солдатом армии РФ на глазах ее ребенка стало последней каплей. Дальше Буча и Мариуполь, Харьков, статья в РИА («что мы сделаем с Украиной»), и это не предел. Я не испытываю ненависти, моя мама ненавидит за меня, но я больше не сочувствую. Каждый налогоплательщик России оплатил эту войну. Пропаганда и сложная история — это очень удобная отговорка. Выбор есть всегда, я знаю, о чем говорю. От слов «братский народ» меня тошнит. Я русскоязычная, надеюсь это ненадолго.
Тем россиянам, кто публично выступает против войны и в поддержку Украины, я выражаю свою безмерную благодарность.
Слава ПВО!!!! Все буде Україна!!!»
#женщиныукраины
«Мои 34 года никогда не были простыми, но я поняла, что можно по-другому, лучше, для себя, поэтому, последние 2 года я занималась выходом из депрессии, восстановлением после выгорания, трансформацией отношений с мужем и родными, изменила отношение к воспитанию сына, ему четыре, работала с психологом и психотерапевтом. Прошлым летом мы съездили отдохнуть несколько раз по Украине. Карпаты — удивительное место. Море теплое и искрится.
В октябре я переболела короной, и мое психическое состояние сильно ухудшилось. Я не готова была покончить с собой, но умереть была не против. Реабилитация была сложной, но я решила попробовать опять бороться. В январе оплатила 10-месячный курс обучения в новой для меня сфере, восторгу не было предела. В договоре на обучение был пункт, что если военное положение и подобное… Я в первые при подписании договора выделила для себя этот пункт, как важный.
В начале февраля мы начали задумываться о запасах и рюкзаках на случай эвакуации, мой муж поддерживал полный бак бензина. Я начала обучение и впервые за всю жизнь делала то, что хотела сама. Чувство удивительное!
В 5:00 24.02 позвонила мама и сказала, что началась война. Я побывала во многих кризисных ситуациях, поэтому истерик и слез не было. За два дня до этого мы отдали машину на СТО, нужно было, поэтому остались без нее. Смешно! Дальше было много новостей, понимание, что это нескоро закончится. Впервые я благодарна своей жизни за закалку. Я уже была на легких антидепрессантах, поэтому мне повезло вдвойне.
Ночь, когда шли уличные бои в Киеве, мы провели в метро. Это был единственный раз. Страх витал в воздухе, от холода замерзали глаза. Мы были в вагоне, там теплее. Утром решили вернуться домой, поели и легли спать, сил просто не было. Мы обустроили убежище у нас в ванной комнате и решили пережидать так. Когда попали в телевышку, волна была такой силы, что прошла по телу.
Через недели две мой муж решил, что мне и сыну нужно переехать на запад Украины. День я ходила с этой мыслью, даже приготовления некоторые сделала, а вечером меня накрыло. Я понимала, что физически и морально это будет ад. Но хуже была мысль, что люди, которых я даже не знаю, вынуждают меня покинуть дом. Я рыдала и не могла остановиться. Потом решила, что никуда не поеду. Если в Киев войдут, что было просто нереально, я выйду на улицу вместе с другими жителями.
Затяжные головные боли портят картину, но я настроена бороться: за себя, сына, родителей. Параллельно с новостями нашего ТВ я смотрела видео из России. Я испытывала искреннее сочувствие к россиянам из-за санкций. Я с пониманием относилась к негативному мнению россиян к украинцам и Украине в целом. Для меня Катерина Гордеева стала лицом России, но это не так. Высказывания политиков и самих россиян ужасают: столько цинизма, ненависти, пренебрежения, гордыни, жестокости. Первое известие об изнасилованной женщине солдатом армии РФ на глазах ее ребенка стало последней каплей. Дальше Буча и Мариуполь, Харьков, статья в РИА («что мы сделаем с Украиной»), и это не предел. Я не испытываю ненависти, моя мама ненавидит за меня, но я больше не сочувствую. Каждый налогоплательщик России оплатил эту войну. Пропаганда и сложная история — это очень удобная отговорка. Выбор есть всегда, я знаю, о чем говорю. От слов «братский народ» меня тошнит. Я русскоязычная, надеюсь это ненадолго.
Тем россиянам, кто публично выступает против войны и в поддержку Украины, я выражаю свою безмерную благодарность.
Слава ПВО!!!! Все буде Україна!!!»
#женщиныукраины
😢419❤408👍86🤔10🤬6😁5🤯5
Женщины Украины. Яна, Харьков/Италия:
«Меня зовут Яна, я из Харькова. Мне с двумя детьми пришлось уехать сначала из города, а затем и из Украины. Я пишу небольшие заметки о том, как я переживаю весь этот ужас. Захотелось поделиться одной из заметок с вами.
Мне приснилось, что я снова в Харькове. Иду по улице с коляской. Слышу взрывы и вижу вдалеке черное облако дыма. Я задаю себе вопрос: зачем я вернулась? Здесь небезопасно для детей. И меня накрывает тот самый жуткий животный страх за жизнь детей, близких, малодушный страх за свою собственную. Мне становится стыдно и страшно одновременно. Я просыпаюсь, и сердце колотится снова так, как тогда, 24 февраля, ранним утром, когда я проснулась от взрывов, уже понимая, что это, но все еще не веря. Как оно не выпрыгивает из грудной клетки, когда мечется будто из стороны в сторону, это глупое сердце?
Сейчас я в безопасности, у родных в Италии, мои дети рядом, я прижимаю младшего (ему вот-вот исполнится 10 месяцев) к себе и стараюсь не думать, что было бы, останься мы в Харькове. Стараюсь не вспоминать, как плакала в коридоре, спускаясь по стенке на пол — от страха, бессилия, ужаса, что не уберегу детей, и как придется смотреть им в глаза, если все вокруг начнет рушиться от бомбежек и они поймут, что это конец...
Я из украиноязычной семьи, но Харьков сделал меня русскоговорящей. И ни один чертов бандеровец не пришел меня защищать... Зато пришел русский мир. Защищать то, что не нужно. Не нужно! В Украине можно говорить на каком угодно языке, я, живой и пока еще не окончательно спятивший от происходящего человек, тому доказательство. Ни разу в Украине, даже во Львове, я не услышала вопроса, претензии из-за своего русского языка.
Год назад российские войска уже стояли у границ Украины, но мысль, что начнется война, казалась далекой от реальности. Наши соседи, переселенцы из Луганска, собрали вещи и за два дня выехали со словами: «Ребята, Россия будет вас бомбить». Мы не поверили, мы были слишком беспечны... Их пророчество сбылось с опозданием в год».
#женщиныукраины
«Меня зовут Яна, я из Харькова. Мне с двумя детьми пришлось уехать сначала из города, а затем и из Украины. Я пишу небольшие заметки о том, как я переживаю весь этот ужас. Захотелось поделиться одной из заметок с вами.
Мне приснилось, что я снова в Харькове. Иду по улице с коляской. Слышу взрывы и вижу вдалеке черное облако дыма. Я задаю себе вопрос: зачем я вернулась? Здесь небезопасно для детей. И меня накрывает тот самый жуткий животный страх за жизнь детей, близких, малодушный страх за свою собственную. Мне становится стыдно и страшно одновременно. Я просыпаюсь, и сердце колотится снова так, как тогда, 24 февраля, ранним утром, когда я проснулась от взрывов, уже понимая, что это, но все еще не веря. Как оно не выпрыгивает из грудной клетки, когда мечется будто из стороны в сторону, это глупое сердце?
Сейчас я в безопасности, у родных в Италии, мои дети рядом, я прижимаю младшего (ему вот-вот исполнится 10 месяцев) к себе и стараюсь не думать, что было бы, останься мы в Харькове. Стараюсь не вспоминать, как плакала в коридоре, спускаясь по стенке на пол — от страха, бессилия, ужаса, что не уберегу детей, и как придется смотреть им в глаза, если все вокруг начнет рушиться от бомбежек и они поймут, что это конец...
Я из украиноязычной семьи, но Харьков сделал меня русскоговорящей. И ни один чертов бандеровец не пришел меня защищать... Зато пришел русский мир. Защищать то, что не нужно. Не нужно! В Украине можно говорить на каком угодно языке, я, живой и пока еще не окончательно спятивший от происходящего человек, тому доказательство. Ни разу в Украине, даже во Львове, я не услышала вопроса, претензии из-за своего русского языка.
Год назад российские войска уже стояли у границ Украины, но мысль, что начнется война, казалась далекой от реальности. Наши соседи, переселенцы из Луганска, собрали вещи и за два дня выехали со словами: «Ребята, Россия будет вас бомбить». Мы не поверили, мы были слишком беспечны... Их пророчество сбылось с опозданием в год».
#женщиныукраины
😢453❤87👍45🤬6😁4
Женщины Украины. Карина, Северодонецк/Луцк:
«Слухи о войне ходили ещё за несколько месяцев до начала. За два дня пришла команда раздать сотрудникам личные дела и трудовые книжки. Я работаю в государственной структуре, и было понятно, что руководство просто так напрягаться не будет.
А в 6 утра 24 февраля моему парню позвонил наш общий начальник и сказал, что началась война и нам срочно надо прийти на работу. Мужчины наши побежали решать вопросы с руководством области, а девочки решили пойти в банкомат и магазины, чтобы не сидеть просто так. Господи, я никогда не забуду утренний город в панике и жуткой суете, очереди везде. Первые взрывы я услышала в 9.30 и поняла, что кошмар начался.
Из города мы уехали не сразу. Во-первых, из-за работы: мы до последнего пытались помогать людям. Во-вторых, у парня обострились проблемы с почками и недавно была проведена операция на челюсти. До сих пор себя ругаю, что не уехали сразу, надо было плюнуть и ехать. Как-нибудь бы добрались.
28 февраля снаряд разорвался в 20 метрах от нашего дома, в квартире вылетели стекла. Мы как раз там были. Это была последняя капля. Мы нашли волонтеров, и нас вывезли в Рубежное (15 км от Северодонецека) к моим родственникам. Кот, ноутбуки, два рюкзака с лекарствами и документами — вещей не брали, только то, что на нас, и смена белья.
Две недели в Рубежном были адом. В начале марта вошли российские войска, и начались бои за город. Мы не выходили из подвала, постоянно шли обстрелы. Россияне прицельно рушили всю инфраструктуру, 9 марта пропали свет, вода и связь. И до сих пор их там нет.
Снаряды прилетали в соседние дома, горел завод, дым стоял столбом. Это было так страшно, что не передать словами. Мы хотели выехать, но никто не хотел ехать в этот ад, а своего транспорта у нас нет. 13 марта обстрелы были такой силы, что я попрощалась с жизнью. Плакала в подвале и молилась: «Боже, помоги нам. Если есть хоть один шанс выжить, дай нам его. Мне так страшно, но если я выберусь, я найду способ отблагодарить тебя, Господи. Я постараюсь быть полезной людям». Я помню дословно свою молитву. В 12 часов дня в подвал пришел отец моей невестки и сказал, что через пять минут приедет его сестра, у нее в машине есть два места. Мы выехали, удалось спасти даже кота.
Сейчас мы на Западной Украине у родственников. Из Рубежного удалось вырвать и мою маму: я чудом до неё дозвонилась и объяснила, как добраться до эвакуационного автобуса. Пожилая женщина бежала под обстрелами к этим автобусам. Брата и невестку вывезли другие родственники. Мне повезло: нам удалось вырваться из ада, я умудрилась даже кота вытащить. На моих глазах никто не умер и не был ранен. Мне есть, где жить, есть все самое необходимое. Каждую минуту я думаю о тех, кто остался в аду, где хозяйничают орки. Редкие звонки от рубежан заставляют плакать от ужаса: люди голодают, российские (у нас правда больше ЛНРовские) войска мародрерствуют и уничтожают дома всех неугодных. Воды, света, газа нет почти месяц. Больницы, школы, роддом, магазины и аптеки почти все разрушены. Жилые дома уже давно руины. Обстрелы ежедневные и страшные. Умерших уже не хоронят, слишком опасно. У меня кончились слова, чтобы описывать этот ужас. На Западной Украине постоянные воздушные тревоги, этот выворачивающий нутро звук я не забуду никогда.
Я не надеюсь вернуться домой. Северодонецек и Рубежное постоянно бомбят, вряд ли там что-то уцелеет. А мы только купили квартиру и сделали ремонт. У меня осталась прекрасная библиотека, я собирала ее много лет. Там почти 300 томов, и есть очень старые и редкие книги. Но имущество можно купить, и я не очень по этому поводу огорчаюсь. Только одна мысль в моей голове постоянно: «Твари, что вы делаете?! Там же люди!!! Понимаете? Там же люди! Они ещё живы! Остановите это безумие, мы все отстроим, мы все купим. Но там же люди!» Опять плачу.
Если захотите, можете опубликовать мой телеграм канал. Я его веду для друзей, там мало подписчиков, но я пишу о том, что сейчас происходит. Может кому-то будет интересно. Называется «над пропастью не ржи», очень легко ищется».
#женщиныукраины
«Слухи о войне ходили ещё за несколько месяцев до начала. За два дня пришла команда раздать сотрудникам личные дела и трудовые книжки. Я работаю в государственной структуре, и было понятно, что руководство просто так напрягаться не будет.
А в 6 утра 24 февраля моему парню позвонил наш общий начальник и сказал, что началась война и нам срочно надо прийти на работу. Мужчины наши побежали решать вопросы с руководством области, а девочки решили пойти в банкомат и магазины, чтобы не сидеть просто так. Господи, я никогда не забуду утренний город в панике и жуткой суете, очереди везде. Первые взрывы я услышала в 9.30 и поняла, что кошмар начался.
Из города мы уехали не сразу. Во-первых, из-за работы: мы до последнего пытались помогать людям. Во-вторых, у парня обострились проблемы с почками и недавно была проведена операция на челюсти. До сих пор себя ругаю, что не уехали сразу, надо было плюнуть и ехать. Как-нибудь бы добрались.
28 февраля снаряд разорвался в 20 метрах от нашего дома, в квартире вылетели стекла. Мы как раз там были. Это была последняя капля. Мы нашли волонтеров, и нас вывезли в Рубежное (15 км от Северодонецека) к моим родственникам. Кот, ноутбуки, два рюкзака с лекарствами и документами — вещей не брали, только то, что на нас, и смена белья.
Две недели в Рубежном были адом. В начале марта вошли российские войска, и начались бои за город. Мы не выходили из подвала, постоянно шли обстрелы. Россияне прицельно рушили всю инфраструктуру, 9 марта пропали свет, вода и связь. И до сих пор их там нет.
Снаряды прилетали в соседние дома, горел завод, дым стоял столбом. Это было так страшно, что не передать словами. Мы хотели выехать, но никто не хотел ехать в этот ад, а своего транспорта у нас нет. 13 марта обстрелы были такой силы, что я попрощалась с жизнью. Плакала в подвале и молилась: «Боже, помоги нам. Если есть хоть один шанс выжить, дай нам его. Мне так страшно, но если я выберусь, я найду способ отблагодарить тебя, Господи. Я постараюсь быть полезной людям». Я помню дословно свою молитву. В 12 часов дня в подвал пришел отец моей невестки и сказал, что через пять минут приедет его сестра, у нее в машине есть два места. Мы выехали, удалось спасти даже кота.
Сейчас мы на Западной Украине у родственников. Из Рубежного удалось вырвать и мою маму: я чудом до неё дозвонилась и объяснила, как добраться до эвакуационного автобуса. Пожилая женщина бежала под обстрелами к этим автобусам. Брата и невестку вывезли другие родственники. Мне повезло: нам удалось вырваться из ада, я умудрилась даже кота вытащить. На моих глазах никто не умер и не был ранен. Мне есть, где жить, есть все самое необходимое. Каждую минуту я думаю о тех, кто остался в аду, где хозяйничают орки. Редкие звонки от рубежан заставляют плакать от ужаса: люди голодают, российские (у нас правда больше ЛНРовские) войска мародрерствуют и уничтожают дома всех неугодных. Воды, света, газа нет почти месяц. Больницы, школы, роддом, магазины и аптеки почти все разрушены. Жилые дома уже давно руины. Обстрелы ежедневные и страшные. Умерших уже не хоронят, слишком опасно. У меня кончились слова, чтобы описывать этот ужас. На Западной Украине постоянные воздушные тревоги, этот выворачивающий нутро звук я не забуду никогда.
Я не надеюсь вернуться домой. Северодонецек и Рубежное постоянно бомбят, вряд ли там что-то уцелеет. А мы только купили квартиру и сделали ремонт. У меня осталась прекрасная библиотека, я собирала ее много лет. Там почти 300 томов, и есть очень старые и редкие книги. Но имущество можно купить, и я не очень по этому поводу огорчаюсь. Только одна мысль в моей голове постоянно: «Твари, что вы делаете?! Там же люди!!! Понимаете? Там же люди! Они ещё живы! Остановите это безумие, мы все отстроим, мы все купим. Но там же люди!» Опять плачу.
Если захотите, можете опубликовать мой телеграм канал. Я его веду для друзей, там мало подписчиков, но я пишу о том, что сейчас происходит. Может кому-то будет интересно. Называется «над пропастью не ржи», очень легко ищется».
#женщиныукраины
❤359😢284👍81😁6🤯5🔥1
Женщины Украины. Полина, Харьков:
«Хотелось бы рассказать свою историю из Харькова. В первый день меня разбудил парень и сказал, что началось. Он был давно уверен, что война будет. Я только подумала «ну вот опять», потому что в моей жизни уже такое было: в Харьков я приехала из Северодонецка Луганской области. Сейчас мы по-прежнему в Харькове, пока что в достаточно тихом районе. Даже иногда выезжаем покататься на велосипедах, но знаем, что совсем рядом всё не так тихо, и это вызывает некоторый когнитивный диссонанс.
Я сидела на набережной, под весенним солнцем, пели птицы и гуляли люди. На секунду показалось, что уже пришёл мир, вдруг так остро захотелось, чтоб это было правдой, это и есть правда! Но нет, услышали вдалеке взрывы… Я узнала, что знакомая, с которой я училась, подорвалась на мине в Лисичанске, ей оторвало ноги. У неё двое детей. Когда это человек, которого ты знаешь, голова идёт кругом, земля уходит из-под ног. Как будто ты сейчас этот человек. А ещё моя семья была в соседнем городе и отказывалась уезжать. Слава Богу, они сейчас в Германии.
Я закрываю глаза и представляю бал, который наш мэр пообещал нам в первый день Нашей Победы. Можно и без бала, но мы все выйдем на улицу и будем обниматься. Я точно это знаю!»
#женщиныукраины
«Хотелось бы рассказать свою историю из Харькова. В первый день меня разбудил парень и сказал, что началось. Он был давно уверен, что война будет. Я только подумала «ну вот опять», потому что в моей жизни уже такое было: в Харьков я приехала из Северодонецка Луганской области. Сейчас мы по-прежнему в Харькове, пока что в достаточно тихом районе. Даже иногда выезжаем покататься на велосипедах, но знаем, что совсем рядом всё не так тихо, и это вызывает некоторый когнитивный диссонанс.
Я сидела на набережной, под весенним солнцем, пели птицы и гуляли люди. На секунду показалось, что уже пришёл мир, вдруг так остро захотелось, чтоб это было правдой, это и есть правда! Но нет, услышали вдалеке взрывы… Я узнала, что знакомая, с которой я училась, подорвалась на мине в Лисичанске, ей оторвало ноги. У неё двое детей. Когда это человек, которого ты знаешь, голова идёт кругом, земля уходит из-под ног. Как будто ты сейчас этот человек. А ещё моя семья была в соседнем городе и отказывалась уезжать. Слава Богу, они сейчас в Германии.
Я закрываю глаза и представляю бал, который наш мэр пообещал нам в первый день Нашей Победы. Можно и без бала, но мы все выйдем на улицу и будем обниматься. Я точно это знаю!»
#женщиныукраины
❤452😢161👍25😁6🤔1
Женщины Украины. Юлия, Харьков/Кременчуг:
«Мне 35 лет, я из Харькова. Последние несколько месяцев на фоне сообщений американской разведки и ситуации в России, где закручивают гайки и усиливают репрессии, я была почти уверена, что этот ад случится, но не могла убедить мужа вывезти нас с ребенком (ребенку 2 года). Сложно взять и резко изменить жизнь, казалось бы, на пустом месте, хоть от тревоги я почти не могла спать. Работа, собака, налаженный быт, год назад купленная наконец квартира. Теперь все разрушено и нет завтра.
Я собрала кое-какие вещи за несколько дней до, а после выступления с долгой псевдоисторической речью окончательно сошедшего с катушек безумца все стало понятно. Это был шок, это было объявление войны всему украинскому народу. Муж ночью заправился, мы сняли деньги, но 24 числа так и не решились выехать с первой волной сбегающих от войны. Проснулись от взрывов в 5 утра, в ленте сюрреалистичные сообщения: Путин объявил войну, названную спецопераций, взрывы в 17 (!) областях практически одновременно. Шок и ужас. И новая извращённая реальность.
С первого же дня Харьков стал одной из главных мишеней. Мы прятались в бомбоубежище в соседнем доме, но с активным и нервным ребенком это очень сложно. Максимум 4 часа, на большее его не хватало. Приходилось прятаться в квартире в закутке коридора. Мы живём недалеко от аэропорта, в прошлой, прекрасной (как оказалось), мирной жизни я так любила смотреть, как садятся и взлетают смолеты. Но теперьь, если бы по аэропорту стреляли, наш дом мог бы пострадать. В общем, после четырех дней жизни под взрывы, шум самолётов и «градов» (мы научились отличать звуки орудий) мы решили уехать вникуда.
Теперь мы находимся в соседней Полтавской области, где относительно спокойно (надолго ли?), но чувствуется страх местного населения и ПТСР многочисленных приезжих. Мы далеко ехать не захотели, как будто дом держит, душа болит за город. Так хочется верить, что скоро вернёмся. Но дни летят, а конец по-прежнему неизвестен, хоть мы и восхищаемся нашей армией и тем, как весь украинский народ борется с оккупантами. По ряду причин я не могу уехать за границу: у меня сложный ребенок, и одна с ним не справлюсь, и совсем не хочется расставаться с мужем и собакой.
Более 20 дней не было связи с моей двоюродной сестрой и тетей, которые живут в Мариуполе и где «освободители» устроили гуманитарную катастрофу и ад. Я не знала, живы ли они. К счастью, на днях им удалось выехать, и они наконец вышли на связь. С первого дня войны я не могу общаться со своими родителями, которые находятся в моем родном городе Краматорске. Их мозг полностью изувечен российской пропагандой, они не понимают, что здесь нет нациков и фашистов, и что фашисты — их горячо любимая росармия. Моя мама приехала из Новгородской области, я сама русскоязычная и взращенная с уважением к русской культуре (теперь я об этом жалею потому, что не хочу иметь ничего общего ни с этой культурой, ни со страной), но сейчас меня переполняет только ненависть и злость к путинскому режиму, людям, которые его поддерживали и поддерживают, к тем, кто этот ад не предотвратил».
#женщиныукраины
«Мне 35 лет, я из Харькова. Последние несколько месяцев на фоне сообщений американской разведки и ситуации в России, где закручивают гайки и усиливают репрессии, я была почти уверена, что этот ад случится, но не могла убедить мужа вывезти нас с ребенком (ребенку 2 года). Сложно взять и резко изменить жизнь, казалось бы, на пустом месте, хоть от тревоги я почти не могла спать. Работа, собака, налаженный быт, год назад купленная наконец квартира. Теперь все разрушено и нет завтра.
Я собрала кое-какие вещи за несколько дней до, а после выступления с долгой псевдоисторической речью окончательно сошедшего с катушек безумца все стало понятно. Это был шок, это было объявление войны всему украинскому народу. Муж ночью заправился, мы сняли деньги, но 24 числа так и не решились выехать с первой волной сбегающих от войны. Проснулись от взрывов в 5 утра, в ленте сюрреалистичные сообщения: Путин объявил войну, названную спецопераций, взрывы в 17 (!) областях практически одновременно. Шок и ужас. И новая извращённая реальность.
С первого же дня Харьков стал одной из главных мишеней. Мы прятались в бомбоубежище в соседнем доме, но с активным и нервным ребенком это очень сложно. Максимум 4 часа, на большее его не хватало. Приходилось прятаться в квартире в закутке коридора. Мы живём недалеко от аэропорта, в прошлой, прекрасной (как оказалось), мирной жизни я так любила смотреть, как садятся и взлетают смолеты. Но теперьь, если бы по аэропорту стреляли, наш дом мог бы пострадать. В общем, после четырех дней жизни под взрывы, шум самолётов и «градов» (мы научились отличать звуки орудий) мы решили уехать вникуда.
Теперь мы находимся в соседней Полтавской области, где относительно спокойно (надолго ли?), но чувствуется страх местного населения и ПТСР многочисленных приезжих. Мы далеко ехать не захотели, как будто дом держит, душа болит за город. Так хочется верить, что скоро вернёмся. Но дни летят, а конец по-прежнему неизвестен, хоть мы и восхищаемся нашей армией и тем, как весь украинский народ борется с оккупантами. По ряду причин я не могу уехать за границу: у меня сложный ребенок, и одна с ним не справлюсь, и совсем не хочется расставаться с мужем и собакой.
Более 20 дней не было связи с моей двоюродной сестрой и тетей, которые живут в Мариуполе и где «освободители» устроили гуманитарную катастрофу и ад. Я не знала, живы ли они. К счастью, на днях им удалось выехать, и они наконец вышли на связь. С первого дня войны я не могу общаться со своими родителями, которые находятся в моем родном городе Краматорске. Их мозг полностью изувечен российской пропагандой, они не понимают, что здесь нет нациков и фашистов, и что фашисты — их горячо любимая росармия. Моя мама приехала из Новгородской области, я сама русскоязычная и взращенная с уважением к русской культуре (теперь я об этом жалею потому, что не хочу иметь ничего общего ни с этой культурой, ни со страной), но сейчас меня переполняет только ненависть и злость к путинскому режиму, людям, которые его поддерживали и поддерживают, к тем, кто этот ад не предотвратил».
#женщиныукраины
😢461❤117👍48🤬15😁6