Перед вами то, что в путеводителях по Лондону ошибочно называют «самым маленьким в Англии полицейским участком». В действительности это не участок, а наблюдательный пост, будка для полицейского, появившаяся на Трафальгарской площади в январе 1926 г. Поскольку упомянутая площадь долгие годы была любимым среди лондонцев местом для проведения митингов, демонстраций и прочих протестных мероприятий, полиция долгие годы пыталась обеспечить себе наблюдательный пункт, чтобы следить за порядком и при необходимости связываться со Скотленд-ярдом по телефону. Какое-то время эту функцию выполняла деревянная будка (см. сериал «Доктор Кто»), но требовалось более постоянное решение.
После долгих раздумий и согласований чиновникам пришла в голову мысль использовать для этой цели пьедестал одного из установленных на площади фонарей. Вот только пьедестал был цельнокаменным, и нужно было устроить в нем полость. К работе были привлечены архитекторы, и вскоре основание для фонаря заменили маленькой полой конструкцией с дверью и несколькими амбразурами. В будке разместили телефонный аппарат, соединенный напрямую со Скотленд-ярдом, а фонарь на крыше будки (кстати, «Бьюдский свет», революционная горелка Голдсуорси Герни, внутрь которой нагнетался кислород, за счет чего повышалась яркость свечения), был подключен к телефону и начинал светиться всякий раз, когда из будки или в будку совершался звонок: так полицейские вокруг видели, что нужно бежать к телефону и (или) повысить бдительность.
———
What you see here in these images is often mistakenly referred to in London guidebooks as "the smallest police station in England." In the actual fact, it’s not a station but a watch post, a police box that appeared in Trafalgar Square in January 1926. Since the square had long been a favorite spot for Londoners to hold rallies, demonstrations, and other protests, the police had spent years trying to secure an observation post to monitor crowds and, if necessary, contact Scotland Yard by telephone. For a while, this task was managed from a temporary wooden booth (as shown in “Doctor Who”, for example), but a more permanent solution was needed. After much deliberation and negotiations, officials came up with the idea of repurposing the base of one of the square’s lampposts. The only problem was that the original pedestal was solid stone, so it had to be hollowed out. Architects were brought in, and soon the lamppost’s foundation was replaced with a small, hollow structure featuring a door and several observation slits. Inside the box, they installed a telephone linked directly to Scotland Yard. The lamp atop the box, a revolutionary Bude Light burner invented by Goldsworthy Gurney, which used oxygen injection to intensify its glow, was wired to the phone and would light up whenever a call was made to or from the box, signaling nearby officers to rush to the phone and/or increase vigilance because something might be brewing up…
(photos: historic-uk.com, ianvisits.co.uk, london-walking-tours.co.uk, ftrc.blog, likelovelondon.com, solosophie.com, Flickr user Leonard Bentley)
После долгих раздумий и согласований чиновникам пришла в голову мысль использовать для этой цели пьедестал одного из установленных на площади фонарей. Вот только пьедестал был цельнокаменным, и нужно было устроить в нем полость. К работе были привлечены архитекторы, и вскоре основание для фонаря заменили маленькой полой конструкцией с дверью и несколькими амбразурами. В будке разместили телефонный аппарат, соединенный напрямую со Скотленд-ярдом, а фонарь на крыше будки (кстати, «Бьюдский свет», революционная горелка Голдсуорси Герни, внутрь которой нагнетался кислород, за счет чего повышалась яркость свечения), был подключен к телефону и начинал светиться всякий раз, когда из будки или в будку совершался звонок: так полицейские вокруг видели, что нужно бежать к телефону и (или) повысить бдительность.
———
What you see here in these images is often mistakenly referred to in London guidebooks as "the smallest police station in England." In the actual fact, it’s not a station but a watch post, a police box that appeared in Trafalgar Square in January 1926. Since the square had long been a favorite spot for Londoners to hold rallies, demonstrations, and other protests, the police had spent years trying to secure an observation post to monitor crowds and, if necessary, contact Scotland Yard by telephone. For a while, this task was managed from a temporary wooden booth (as shown in “Doctor Who”, for example), but a more permanent solution was needed. After much deliberation and negotiations, officials came up with the idea of repurposing the base of one of the square’s lampposts. The only problem was that the original pedestal was solid stone, so it had to be hollowed out. Architects were brought in, and soon the lamppost’s foundation was replaced with a small, hollow structure featuring a door and several observation slits. Inside the box, they installed a telephone linked directly to Scotland Yard. The lamp atop the box, a revolutionary Bude Light burner invented by Goldsworthy Gurney, which used oxygen injection to intensify its glow, was wired to the phone and would light up whenever a call was made to or from the box, signaling nearby officers to rush to the phone and/or increase vigilance because something might be brewing up…
(photos: historic-uk.com, ianvisits.co.uk, london-walking-tours.co.uk, ftrc.blog, likelovelondon.com, solosophie.com, Flickr user Leonard Bentley)
2❤26👍14🔥6👎1
Вестник постмодернизма,
выпуск №222
На фоне множества эквадорских примеров архитектуры, привязанной к местности, особняком стоит жилой дом, спроектированный в 2007 г. местной студией "Arquitectura X". Все дело в том, что проект этого стеклянного параллелепипеда создавался в вакууме, когда заказчик еще не знал, на каком участке он будет реализовываться. Именно поэтому архитекторы с самого начала решили заложить в проект растительность - так появился крытый внутренний двор с деревцом, разделяющий общее и личное пространства дома.
Они вдохновились работами Дональда Джадда, из всех геометрических фигур предпочитавшего параллелепипед, и, поскольку климат Эквадора приветствует прозрачные стены, задумали этот дом в виде коробки из стали, стекла и поликарбоната, покоящейся на бетонном основании. Таким образом, получилось универсальное и вневременное строение, которое можно было возводить в любой части Эквадора и в любой период...
P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях.
———
Sunday Postmodernism,
issue No. 222
There are multiple fine examples of site-specific architecture in Ecuador, so the house we are bringing you today is especially noteworthy. The thing is that this 2007 box of steel and glass by Arquitectura X was designed without any geographic context in mind - when commissioning the house, the client did not yet know where it would be built. This is precisely why the architects decided to embed vegetation into the design from the beginning, creating an open-end patio with a small tree that separated the public and private spaces of the house.
They architects drew inspiration from the works of Donald Judd, who favored the box above all other geometric shapes, and since Ecuador's climate welcomes transparent walls, they conceived this house as a box made of steel, glass, and polycarbonate, resting on a concrete foundation. As a result, what they designed was a universal and timeless structure that could be built anywhere in Ecuador and in any period of time...
P.S. For more images, check out the comments down below.
(photos: archdaily.com, Sebastian Crespo via archiweb.cz)
выпуск №222
На фоне множества эквадорских примеров архитектуры, привязанной к местности, особняком стоит жилой дом, спроектированный в 2007 г. местной студией "Arquitectura X". Все дело в том, что проект этого стеклянного параллелепипеда создавался в вакууме, когда заказчик еще не знал, на каком участке он будет реализовываться. Именно поэтому архитекторы с самого начала решили заложить в проект растительность - так появился крытый внутренний двор с деревцом, разделяющий общее и личное пространства дома.
Они вдохновились работами Дональда Джадда, из всех геометрических фигур предпочитавшего параллелепипед, и, поскольку климат Эквадора приветствует прозрачные стены, задумали этот дом в виде коробки из стали, стекла и поликарбоната, покоящейся на бетонном основании. Таким образом, получилось универсальное и вневременное строение, которое можно было возводить в любой части Эквадора и в любой период...
P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях.
———
Sunday Postmodernism,
issue No. 222
There are multiple fine examples of site-specific architecture in Ecuador, so the house we are bringing you today is especially noteworthy. The thing is that this 2007 box of steel and glass by Arquitectura X was designed without any geographic context in mind - when commissioning the house, the client did not yet know where it would be built. This is precisely why the architects decided to embed vegetation into the design from the beginning, creating an open-end patio with a small tree that separated the public and private spaces of the house.
They architects drew inspiration from the works of Donald Judd, who favored the box above all other geometric shapes, and since Ecuador's climate welcomes transparent walls, they conceived this house as a box made of steel, glass, and polycarbonate, resting on a concrete foundation. As a result, what they designed was a universal and timeless structure that could be built anywhere in Ecuador and in any period of time...
P.S. For more images, check out the comments down below.
(photos: archdaily.com, Sebastian Crespo via archiweb.cz)
2👍22❤13🔥4
В продолжение нашего путешествия по Калининградской области и изучения ее истории хочется восстановить справедливость. Довольно широко распространено мнение о том, что некогда прекрасная прусская столица Кенигсберг, место коронации прусских королей, была после победы превращена в "среднестатистически безликий советский город". Особенно выпукло и нелогично такие оценки выглядят на фоне исторического обзора событий, предшествовавших "аннексии" Восточной Пруссии СССР.
Хоть судьба Кенигсберга значительно менее известна, чем, скажем, судьба Дрездена, Кельна или Гамбурга, информации о ней в открытых источниках предостаточно. В частности, не является секретом тот факт, что Советский Союз совершил несколько бомбардировок Кенигсберга: 1 сентября 1941 г., в ответ на бомбежку Москвы, и в апреле 1943 г., когда впервые была применена пятитонная бомба ФАБ-5000. В первом случае операция была настолько малозаметна, что жители города сравнили ее с "комариным укусом", а во втором случае целью были военные (!) объекты на берегу залива.
До августа 1944 г. кенигсбергцы жили в относительной безопасности. Все резко изменилось в ночь с 26 на 27 августа, когда ВВС Великобритании, руководствуясь принятой в 1942 г. Директивой о бомбардировках по площадям, согласно которой в отношении Германии следовало "сосредоточить атаки на моральном духе гражданского населения противника", отправили 174 бомбардировщика "Lancaster" с приказом бомбить Кенгисберг, "город-порт, имеющий большое значение для снабжения Восточного фронта". По оценке немецкого командования, за девять с половиной минут бомбардировки восточной части города было уничтожено около 5% городских зданий, около 1 000 горожан погибли и около 10 000 лишились жилья. Один немецкий прапорщик утверждал, что сгорела треть города. При этом военным целям не было нанесено ровным счетом никакого ущерба.
Продолжение ниже.
———
As a follow-up to our journey through Kaliningrad Region, we feel compelled to restore historical justice. A rather widespread opinion suggests that the once beautiful Prussian capital of Königsberg, the coronation site of Prussian kings, was transformed after the victory into a "typically characterless Soviet city." Such assessments appear particularly stark and illogical against the backdrop of a historical review of events preceding the Soviet Union's "annexation" of East Prussia.
Although the fate of Königsberg is significantly less known than, say, that of Dresden, Cologne, or Hamburg, there is ample information about it in open sources. In particular, it is no secret that the Soviet Union conducted several bombings of Königsberg: on September 1, 1941, in response to the bombing of Moscow, and in April 1943, when the five-ton FAB-5000 bomb was used for the first time. In the first case, the operation was so inconspicuous that the city's residents compared it to a "mosquito bite," while in the second case, the targets were military (!) facilities on the seashore.
Until August 1944, the people of Königsberg lived in relative safety. Everything changed abruptly on the night of August 26–27, when the British Royal Air Force, guided by the 1942 Area Bombing Directive "to focus attacks on the morale of the enemy civil population", sent 174 Lancaster bombers with orders to bomb Königsberg, "an important supply port for the German Eastern Front." According to German estimates, during the nine and a half minutes of bombing the eastern part of the city, about 5% of urban buildings were destroyed, approximately 1,000 citizens were killed, and around 10,000 were left homeless. One German corporal claimed that a third of the city had burned down. At the same time, military targets sustained no damage whatsoever.
The story continues in the post below.
Хоть судьба Кенигсберга значительно менее известна, чем, скажем, судьба Дрездена, Кельна или Гамбурга, информации о ней в открытых источниках предостаточно. В частности, не является секретом тот факт, что Советский Союз совершил несколько бомбардировок Кенигсберга: 1 сентября 1941 г., в ответ на бомбежку Москвы, и в апреле 1943 г., когда впервые была применена пятитонная бомба ФАБ-5000. В первом случае операция была настолько малозаметна, что жители города сравнили ее с "комариным укусом", а во втором случае целью были военные (!) объекты на берегу залива.
До августа 1944 г. кенигсбергцы жили в относительной безопасности. Все резко изменилось в ночь с 26 на 27 августа, когда ВВС Великобритании, руководствуясь принятой в 1942 г. Директивой о бомбардировках по площадям, согласно которой в отношении Германии следовало "сосредоточить атаки на моральном духе гражданского населения противника", отправили 174 бомбардировщика "Lancaster" с приказом бомбить Кенгисберг, "город-порт, имеющий большое значение для снабжения Восточного фронта". По оценке немецкого командования, за девять с половиной минут бомбардировки восточной части города было уничтожено около 5% городских зданий, около 1 000 горожан погибли и около 10 000 лишились жилья. Один немецкий прапорщик утверждал, что сгорела треть города. При этом военным целям не было нанесено ровным счетом никакого ущерба.
Продолжение ниже.
———
As a follow-up to our journey through Kaliningrad Region, we feel compelled to restore historical justice. A rather widespread opinion suggests that the once beautiful Prussian capital of Königsberg, the coronation site of Prussian kings, was transformed after the victory into a "typically characterless Soviet city." Such assessments appear particularly stark and illogical against the backdrop of a historical review of events preceding the Soviet Union's "annexation" of East Prussia.
Although the fate of Königsberg is significantly less known than, say, that of Dresden, Cologne, or Hamburg, there is ample information about it in open sources. In particular, it is no secret that the Soviet Union conducted several bombings of Königsberg: on September 1, 1941, in response to the bombing of Moscow, and in April 1943, when the five-ton FAB-5000 bomb was used for the first time. In the first case, the operation was so inconspicuous that the city's residents compared it to a "mosquito bite," while in the second case, the targets were military (!) facilities on the seashore.
Until August 1944, the people of Königsberg lived in relative safety. Everything changed abruptly on the night of August 26–27, when the British Royal Air Force, guided by the 1942 Area Bombing Directive "to focus attacks on the morale of the enemy civil population", sent 174 Lancaster bombers with orders to bomb Königsberg, "an important supply port for the German Eastern Front." According to German estimates, during the nine and a half minutes of bombing the eastern part of the city, about 5% of urban buildings were destroyed, approximately 1,000 citizens were killed, and around 10,000 were left homeless. One German corporal claimed that a third of the city had burned down. At the same time, military targets sustained no damage whatsoever.
The story continues in the post below.
2👍12💔11🔥5😁1