Стюардесса рейса 11 Эми Суини до последнего остается на линии с Майклом Вудвордом, менеджером American Airlines. Он просит описать, что она видит в иллюминатор.

— Я вижу воду. Я вижу здания. Мы летим низко. Очень, очень низко. Мы летим слишком низко. О боже…

Рейс 11 врезается в Северную башню Всемирного торгового центра между 93-м и 98-м этажами на скорости 755 км/ч. Он пробивает здание до середины, где расположены его силовые конструкции, и перерезает все три лестницы, засыпая их обломками. Тонны авиационного керосина создают огромный пожар.

На 106-м этаже Северной башни — выше места удара самолета — в том самом ресторане Windows on the World проходит финансовая конференция по вопросам электронных торгов. На ней около сотни участников: представители крупнейших банков, инвестиционных компаний и технологических фирм.

Среди них — сотрудник дочерней структуры компании «Рейтерс» Кристофер Хэнли. Он делает один из первых записанных звонков в службу спасения.

Предприниматель Бруно Делингер уже успел отпустить своих перепуганных сотрудников домой. Но так как вся его работа основана на предоставлении данных из компьютерных баз, он решает перед уходом сделать их резервные копии: а то мало ли что может с ними случиться!

CNN прерывает рекламу и начинает трансляцию пожара во Всемирном торговом центре.

Среди миллионов зрителей канал смотрит исполнительный директор United Airlines Джим Гудвин. Он уже знает, что самолет принадлежал другой компании — American Airlines.

Но в этот момент ему сообщают:

— Босс, мы потеряли связь с одним из наших самолетов.

Речь идет о рейсе 175.

Отклонившийся от курса рейс 175 совершает полный разворот и берет курс на Нью-Йорк. Это видит диспетчер Марк ДиПальмо.

«Когда United 175 сделал последний разворот в сторону Манхэттена, нам окончательно стало ясно, что происходит. Наш мир и наша жизнь уже не будут прежними. Пока весь остальной мир еще думал, что это просто страшная авария, мы наблюдали это из первых рядов — первую крупную атаку на территории США со времен 7 декабря 1941 года», — вспоминает диспетчер.

Пока Делингер неторопливо прибирается в офисе, туда звонит отец его подчиненной по имени Сюзанна, перепуганный новостями по телевизору. Бруно поднимает трубку в безмятежном настроении:

— Доброе утро, сэр! Как вы? Приятно с вами поговорить! Да, да, она ушла, я закрываю офис и ухожу. До свидания, сэр!

Одна из стюардесс рейса 175 дозванивается до технического центра United Airlines в Сан-Франциско: «О боже. Экипаж убит. Бортпроводник ранен ножом. Нас захватили».

Связь обрывается. Диспетчер отправляет сообщения на борт — но ответа уже нет.

Увидев первые кадры из Нью-Йорка, брат стюардессы Бетти Онг по имени Гарри пытается до нее дозвониться. Вот как он вспоминает об этом.

— На экране был огромный черный пролом в здании Всемирного торгового центра, из которого валил густой дым. Я позвонил сестре Кэти и сказал: «Проснись, включи телевизор и посмотри, что показывают». Комментатор говорил, что это был самолет American Airlines. Я спросил: «Ты знаешь, где сейчас Бетти?» Она ответила: «Бетти должна вылетать из Бостона». Я уточнил: «Думаешь, она могла быть в том самолете?» Мы просто не знали.

Я оставил сообщение на ее мобильном, попросив: как только приземлишься, где бы ты ни была, пожалуйста, позвони и скажи, что с тобой всё в порядке. Но звонка от Бетти так и не было.

Я позвонил в American Airlines — и только тогда подтвердилось, что Бетти была на этом рейсе.

Глава нью-йоркского диспетчерского центра Майк Маккормик видит столкновение первого самолета с башней по CNN. Он понимает, что рейс 175, за которым он следит на радаре, летит туда же:

«Пожалуй, это были самые тяжелые 11 минут в моей жизни — с момента потери связи с самолетом до его удара по башне. Все это время я знал — да все мы знали, — что сейчас произойдет. И это было ужасно».

Пенсионер из Коннектикута Ли Хансон получает звонок от своего сына — 32-летнего айтишника Питера Хансона. Вместе с женой и двухлетней дочкой он находится на борту рейса 175.

«О господи! Они зарезали стюардессу. Нас, похоже, захватили», — слышит отец.

Президентский кортеж Джорджа Буша прибывает в начальную школу в городе Сарасота. В этот момент его помощникам на пейджеры приходят новости о событиях в Нью-Йорке.

Старший советник Карл Роув подходит к Бушу в коридоре и сообщает, что в здание Всемирного торгового центра врезался самолет, но причина катастрофы пока неясна.

«Я был ошеломлен. Этим самолетом управлял, должно быть, самый худший пилот на свете. Как он мог врезаться в небоскреб посреди бела дня? Возможно, у него случился сердечный приступ», — вспоминает Буш.

Рейс 77, следующий из Вашингтона в Лос-Анджелес, отклоняется от своего маршрута без разрешения. Это замечает диспетчер в Индианаполисе. Все попытки связаться с пилотами безрезультатны.

Советник по национальной безопасности Кондолиза Райс находится в своем офисе в Белом доме. Ее молодой помощник, армейский офицер, кричит:

— Самолет врезался во Всемирный торговый центр!

«Что за странная авария?» — думает Райс.

— Это был частный самолет? — спрашивает она.

— Нет, это был пассажирский лайнер.

В отличие от рейсов 11 и 175, с 77-го не приходит никаких радиосообщений. Он продолжает крутой разворот и внезапно отключает транспондер. В этом районе используются только радары, которые работают именно по сигналу транспондера. Обнаружить самолет больше невозможно.

Следующие 36 минут диспетчеры ищут его по ходу изначально заданного курса. Все это время, никем не отслеживаемый, самолет летит обратно на Вашингтон.

Пожарный Джон Морибито прибывает по тревоге ко Всемирному торговому центру. Вот что он вспоминает об увиденном.

— …Вокруг много фрагментов серого и розового цвета, похожих на теплоизоляцию. Позже я понял ужасную правду: это не изоляция — это куски человеческой плоти, разорванной при крушении самолета или взрыве. Трупы были разбросаны повсюду, буквально по всему двору. Я доложил командиру, что, похоже, разбился действительно большой самолет, а не маленький.

На внутренних авиалиниях США широко распространена система Airfone — телефонная связь на борту самолета. На спинках кресел установлены телефонные трубки. Чтобы позвонить, нужно всего лишь вставить кредитку. Правда, тарифы очень высокие: 2–3 доллара за подключение и столько же — за каждую минуту разговора. Сигнал при этом идет не через спутники, а через сеть наземных вышек.

Пассажир рейса 175 Брайан Суини звонит жене с помощью Airfone, но попадает на автоответчик:

— Джулс, это Брайан. Слушай, я в самолете, который захватили. Если все пойдет плохо, — а пока все выглядит не очень хорошо, — я просто хочу, чтобы ты знала: я тебя очень люблю… Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты жила полной жизнью. То же самое касается моих родителей и всех остальных… Я просто очень тебя люблю. Увидимся, когда ты тоже окажешься здесь. Пока, детка. Надеюсь, я тебе еще позвоню.

Пассажир рейса 175 Питер Хансон снова дозванивается до своего отца:

— Все плохо, папа. Стюардессу зарезали… У них, похоже, есть ножи и перцовый баллончик. Они сказали, что у них есть бомба… В самолете все очень плохо. Пассажиров тошнит… Самолет делает резкие движения. Не похоже, что им сейчас управляет пилот… Похоже, мы падаем. Я думаю, что они намерены лететь в Чикаго или куда-то еще и врезаться в здание… Не волнуйся, пап. Если это произойдет, то очень быстро… Боже мой, боже мой…

В Южной башне звучит объявление о том, что зданию ничего не угрожает:

«Наше здание в безопасности. Вы можете вернуться на свой этаж. Если запыхались, можете выпить воды или кофе в кафетерии».

Тысячи работников компаний в Южной башне наблюдают за трагедией в Северной из-за своих рабочих столов. Среди них — трейдер Брэд Фетчер. Он звонит своей матери и оставляет сообщение на автоответчике:

— Привет, мам. Это Брэд. Я звоню сказать, что я в порядке. Ты, наверное, слышала, что в первую башню ударил самолет. Мы тут все в порядке во второй башне. Но зрелище очень страшное. Я видел, как парень упал с 91-го и летел до земли. Позвони мне, как сможешь. Мы тут, наверное, до конца дня будем сидеть. Позвони мне. Я тебя люблю. Жду звонка.