⬆️ График от ЦМАКП («Тренды российской экономики», май 2025) может отчасти объяснить причины оптимизма российских технократов – рост экспортных доходов в 2021-2022 гг в сочетании с падением импорта в 2022 года, позволил собрать «валютную подушку безопасности», обеспечившую возможность наращивания бюджетных расходов – сейчас экспорт вернулся к многолетней норме, так же как и импорт, и валютные доходы так же устойчиво превышают расходы.
(ситуация может и измениться, но сейчас это так)

Хороший пример того, что значительная часть российской экономики живёт без оглядки на дорогие кредиты – на льготных кредитах. «Корпорация МСП» сообщает, как отразится снижение ключевой ставки на 1 п.п. на льготном кредитовании малого и среднего бизнеса:

- По льготной программе кредитования малых технологических компаний, исходя из формулы «ключевая ставка минус 7%», кредиты теперь будут доступны под 13% годовых.
- По программе для предприятий станкостроения и робототехники на первый год кредитования сохраняется фиксированная льготная ставка 5% годовых. Во второй год она составит 1/2 от «ключа» +1% (сейчас это 11%), а в третий - 1/2 от «ключа» +3% (сейчас это 13%).
- Кредитование приоритетных отраслей (туризм, производство, логистика, IT и научно-техническая деятельность) - под 16,5% (ключевая ставка ЦБ минус 3,5%).

Реальная ставка для технологических компаний под 3-4% - это вполне себе уровень развитых стран. А реальная ставка для предприятий станкостроения и робототехники вообще отрицательная на первый год, -5%, и такую льготу в развитых странах ещё надо поискать.
Так что иногда становится непонятным, почему жалуются производственники на дорогой кредит. Даже жилое строительство, от которого мы слышим больше всего жалоб, получает проектное финансирование под 10%, т.е. реальная ставка 0%.

И не стоит забывать, что на 60-70% предприятия инвестируют собственные средства, без привлечения кредитов.
Так что если кому и жаловаться на дорогие кредиты, так это физлицам и части потребительской экономики, вроде сферы услуг.

Стагфляция – да, или нет?

ПошлО обсуждение довольно-таки алармистского доклада от ЦМАКП, в котором говорится о риске стагфляции

В настоящее время Россия находится в состоянии «затягивания в стагфляцию» – экономическая динамика быстро снижается (причем во втором и третьем квартале есть риск технической рецессии), а инфляция остаётся высокой, ⬆️

Факторы формирования стагфляции ЦМАКП видит так

• Экономика замедляется:
o II–III кварталы 2025 — риск технической рецессии.
o Инвестиции в оборудование — стагнируют.
o Строительство — нарастающие проблемы.
o Потребительский спрос — резкое падение, особенно на автомобили и бытовую технику (рынок затоварен, цены снижаются).
•Но инфляция остаётся высокой — "классическая" стагфляционная ловушка.
________________________________________
2. Бюджетный импульс иссяк
•Раньше правительственные расходы толкали рост.
•Сейчас:
oНалоговая нагрузка выросла
oРасходы оптимизируются.
•Итог: бюджетный стимул близок к нулю — экономика теряет последний драйвер.
________________________________________
3. "Импортозамещение" упёрлось в потолок
•«Лёгкие» замены импорта закончились — нужны серьёзные инвестиции в технологии и кадры.
•Вместо этого:
o Растёт ввоз товаров-конкурентов «местных производителей».
o Дорогие кредиты ("ставки ЦБ") тормозят инвестиции. [вечная история со стороны ЦМАКП – снизьте ставку ("напечатайте денег"), и будут инвестиции. Нет, не будут]
________________________________________
4.Возможна девальвация рубля?
• Первое полугодие 2025: рубль укреплялся из-за притока валюты (торговый баланс + репатриация выручки).
•Второе полугодие:
o Нефть подешевела + возможные ограничения → меньше экспорта.
o Спрос на валюту вырастет (погашение долгов, туризм).
•Риск: резкое ослабление рубля → ЦБ ужесточит политику → новый удар по кредитам.

Теперь российская экономика может оказаться перед сочетанием жесткой бюджетной и жесткой денежно-кредитной политики. «В прошлый раз» (в 2012-2013 гг.) это привело к её втягиванию в стагнацию

резюмируют в ЦМАКП

Что можно возразить по этому поводу?

Экономика замедляется, да, но не вся экономика – замедление идет в «неправительственном секторе», и, это замедление высвобождает ресурсы, для отраслей финансируемых правительством. В этом, вообще то и заключается ключевая идея «структурной трансформации», стартовавшей три года назад. Что касается «затоваривания», то «полные полки» - главный аргумент правительства в пользу проводимой им политики (а у кого «нет денег» – правительство говорит, где их можно получить)

Бюджетная оптимизация? – по-настоящему приоритетные отрасли и проекты не испытывают проблем с финансированием

Что-то не так с импортом и инвестициями? – импорт – гарантия «полных полок», правительственному сектору некогда дожидаться, пока здесь сделают что-то, что можно купить «через Китай за ресурсы», а что касается «инвестиций» – то в РФ не инвестируют «в кредит», хоть с низкими ставками, хоть с высокими. Плюс – запуск «инвестиционных проектов» отвлечет на себя ресурсы, нужные правительству для выполнения задач

Слишком «крепкий рубль»? Да, риск девальвации существует, но ЦБ РФ не отвечает за курс рубля – плюс, даже если девальвация произойдет – в цены она уйдет не сразу. Кроме того, ключевой момент тут – это способность поддерживать объем валютной выручки, пока есть превышение экспорта над импортом – правительство сведет концы с концами

Правительство могло бы беспокоиться о «стагнации» только с той точки зрения, что замедление экономики обернется снижением налоговых доходов. Но у правительства в запасе есть возможности повышения налогов (сборов, штрафов), наращивания заимствований, да и в ликвидной части ФНБ остается 3,3 трлн рублей.

Чудо о рубле?

В мае [2025 года] продолжилось постепенное укрепление рубля относительно основных иностранных валют, положительная динамика наблюдалась в течение всего месяца. Укрепление рубля происходит уже на протяжении 6 месяцев подряд (с декабря 2024 г.).
Основным фактором, влияющим на рубль, по‑прежнему остается высокая привлекательность российских активов для граждан и компаний в условиях жесткой денежно-кредитной политики.
По итогам мая доллар США ослаб на 3,6%, до 78,62 руб., юань – на 2,8%, до 10,89 руб., обновив тем самым минимумы с середины мая 2023 г. и с середины марта 2023 г. соответственно. Индекс доллара США (DXY) за месяц практически не изменился (-0,1%)

сообщает ЦБ РФ в «Обзоре рисков финансовых рынков № 5 (97) • Май 2025 года»

Чтобы понять, почему рубль в РФ так укрепился по отношению к доллару, надо вспомнить отношения этой валютной пары на протяжении 30 лет, с 1992 года. Рубль был классическим рискованным активом emerging markets, а доллар играл роль treasuries - защищённого актива, в который «уходили», что бы ни случилось – отток капитала, падение цен на нефть, в РФ включили печатный станок – если у тебя есть доллар, ты не прогадал.
Но сейчас все не так - цены на нефть снижаются, экспортные доходы сократились, и продажи валюты экспортёрами рухнули до $7,3 млрд в мае — это вдвое меньше, чем в мае 2024 ($14,9 млрд), и даже ниже мая-2023 ($9,1 млрд) Сравните - в 2023 при продажах валюты $7-8 млрд рубль дешевел. Сейчас — те же $7 млрд, но курс стабилен.
Что так?
Спрос на валюту упал в 2 раза: за 5 мес. 2025 года физлица купили валюты на 386 млрд руб против 780 млрд в 2024. Бизнес тоже не спешит запасться валютой – она нужна только под конкретные задачи. По данным ЦБ РФ компании приобрели валюту на 1,6 трлн рублей — минимум с июня 2024 года. Валютные активы сами стали рискованными (санкции, блокировки, инфраструктурные ограничения).
Вопрос – говорит ли это о том, что в экономике все хорошо?
Нет, это говорит о том, что спрос на валюту подавлен – да, притока валюты нет, но стагнация экономики не оставляет людям «лишних денег» - те, у кого «деньги есть» («правительственный сектор» и те, кто получает выплаты), имеют внутренний инструмент для сбережений – банковский вклад, а те, кто живет своим трудом от зарплаты, до зарплаты – тем, в общем, сейчас не до покупки долларов.
Возможно ли резкое ослабление рубля?
Почему бы и нет?
Факторы, играющие против рубля на среднесрочном горизонте–
• Рублевая денежная масса выросла в 1,5-2 раза по сравнению с 2021 годом
•Валютное покрытие сократилось
•Узкий канал предложения валюты ($7-10 млрд в месяц)

Плюс специфика рынка
•Низкая ликвидность
•Ограниченный круг участников
•Высокая волатильность при шоках

Что может стать триггерами девальвации?
• Ухудшение торгового баланса (вероятно)
• Рост импорта или оттока капитала (ЦБ и правительство делают все, чтобы импорт не рос, а санкционные ограничения предотвращают отток капитала
• Снятие валютных ограничений (маловероятно, во всяком случае со стороны регулятора)

Сокращение предложения валюты в РФ компенсируется давлением на потребительский спрос. Чем меньше у людей свободных денег – тем меньше они думают о долларах, и тем больше – о том, что сделать, чтобы выплатить кредит. (спойлер – правительство знает)

(кстати, если бы реальные доходы людей росли вместе с экономикой, мы бы видели и рост спроса на импорт – но нет. Растет «часть экономики», для которой вполне хватает той валюты, которая поступает в страну. Ну, а все остальное – нет. Впрочем, это признает и официальная статистика)

UPD: Нефтегазовые доходы РФ в мае 2025 года сократились до минимума почти за 2,5 года. Они составили 512,7 млрд рублей, это в два раза меньше, чем в апреле 2025 года, и на 35% меньше, чем год к году. Ниже доходы были только в январе 2023 года.
Цена на РФ-нефть продолжает снижаться (-23% с начала года), а рубль остаётся крепким (+23% с начала года), поэтому сырьевые доходы бюджета "выраженные в рублях" продолжают снижаться

Две цитаты

"По мнению Счетной палаты, с учетом корректировок основных макроэкономических показателей, предусмотренных в Сценарных условиях, сохранение темпов роста ВВП в 2025 году на прежнем уровне маловероятно.
Недостижение прогнозных значений по темпам роста ВВП и его номинальному значению может привести к поступлению базовых ненефтегазовых доходов федерального бюджета в меньшем объеме, чем предусматривается в законопроекте. С учетом текущих отчетных данных (по оценке Росстата, за январь – март 2025 года ВВП вырос на 1,4 %) для достижения прогнозного показателя во II–IV кварталах 2025 года динамика ВВП должна ускориться до 2,9 % в среднем за квартал.
Представленный в Сценарных условиях темп роста ВВП на 2025 год значительно оптимистичнее наиболее актуальных прогнозов российских и международных организаций.
Так, Международный валютный фонд и Всемирный Банк в апреле текущего года ухудшили свои оценки темпов роста российской экономики в 2025 году до 1,5 % и 1,4 % соответственно.
Центр макроэкономического прогнозирования и Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН также не ожидают столь высоких темпов экономического роста. Банк России сдержанно оценивает рост ВВП в текущем году, хотя и повысил свою оценку до 1,0-2,0 % (0,5-1,5 % в Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2025 год и период 2026 и 2027 годов).
Наиболее актуальные прогнозы российского ВВП российских и международных организаций представлены в следующей таблице⬆️".
(«Заключение Счетной палаты Российской Федерации на проект федерального закона № 914318-8 «О внесении изменений в Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2025 год и на плановый период 2026 и 2027 годов»

Оптимизм – наш долг, сказал господин государственный канцлер ©

(Эрих Кестнер. «Фабиан»)

Почему ЕС на сможет опустить потолок цен на нефть до $45 за баррель - объясняет ув.Кирилл @kirillrodionov Родионов

Бюджет: консолидация неизбежна

✔️Дефицит федерального бюджета по итогам первых пяти месяцев 2025 г. достиг почти 3,4 трлн руб. против дефицита на 730 млрд руб. годом ранее. Расходы увеличились на 3,1 трлн руб. в сравнении с уровнем января-мая 2024 г., тогда как нефтегазовые доходы сократились на 711 млрд руб.

▪️В прошлом году пик дефицита приходился на начало и конец года: в первом случае речь шла об авансировании отраслей госзаказа, а во втором – о бюджетировании расходов, которые Минфин придерживал в середине года.

▪️Однако намека на снижение бюджетного дефицита пока что нет, в том числе из-за увеличения госзакупок: по данным Минфина, по итогам первых пяти месяцев 2025 на них ушло 4,57 трлн руб. – на 907 млрд руб. больше, чем в январе-мае 2024 г.

✔️При сохранении текущих бюджетных приоритетов размер дефицита по итогам 12 месяцев превысит 3,8 трлн руб., т.е. плановый уровень на 2025 г. Для сравнения: в ликвидной части ФНБ к концу мая 2025 г. оставалось 2,8 трлн руб.

▪️Для финансирования дефицита Минфин будет прибегать к заимствованиям, однако за первые четыре месяца 2025 г. расходы на обслуживание госдолга превысили доходы от размещения новых долговых бумаг почти на 140 млрд руб.

✔️Поэтому правительству придется серьезно пересматривать бюджетные приоритеты не позже 2026 г. Интрига состоит лишь в том, произойдет ли это уже осенью 2025 г., когда должен быть представлен проект федерального бюджета на 2026 г., или же сокращение расходов будет происходить в экстренном порядке, в лучших традициях секвестра 1990-х.

Родионов

К предыдущему репосту

На мой взгляд, правительство будет решать другую задачу – дело не в консолидации бюджета, и не в том, чтобы бюджетные расходы служили драйвером экономического роста «вообще», а в том, чтобы обеспечить ресурсами приоритетные для правительства отрасли, изъяв эти ресурсы из других отраслей – с этой точки зрения правительство и будет смотреть на баланс доходов/расходов

И еще раз по поводу «нефтяной иглы», на которую «села» советская экономика

Дело в том, что именно на рубеже 1970х советская система хозяйствования начала терять социально-экономическую эффективность. Об этом, кстати, писал Андрей Белоусов в статье «Структурный кризис советской индустриальной системы» (1995 год)

Сложившаяся советская индустриальная система имела генетически заданные пределы саморазвития, определяющие ее потенциал, и соответственно сроки и характер следующей модернизации. Эти пределы проявились в 70-х годах как ресурсные ограничения и "узлы напряженности" в структуре экономики.

Одна из очевидных причин возникшей «напряжённости» заключалась в исчерпании ресурса рабочей силы, до этого выкачивавшейся из деревни. Советским предприятиям перестало хватать дешевой рабочей силы.
В этой ситуации именно вовлечение добычи и экспорта нефти в процесс обеспечения людей продуктами питания (в бОльшей степени) и потребительскими товарами (в меньшей степени) стало не ошибкой, а ключевой инновацией, которая и позволила экономике СССР просуществовать еще два десятилетия. С точки зрения существовавшего экономического механизма это было почти идеальное решение, поскольку с точки зрения макроэкономики как раз и представляло собой процесс замещения труда капиталом. Добыча нефти капиталоемка, но не трудоемка, поэтому инвестиции в нефтедобычу выглядели гораздо более эффективным способом «добычи зерна», чем вложения непосредственно в сельское хозяйство, хотя и туда деньги постоянно направлялись (только без результата).

А почему не получалось заместить труд капиталом, так сказать «обычным порядком?» Потому что в основе советской хозяйственной системы (в том виде, как ее построил товарищ Сталин в эпоху индустриализации) лежали два ключевых элемента - «мягкие бюджетные ограничения» (предприятие получало столько денег, сколько было ему нужно для функционирования, дефицитом были не деньги, а именно «фонды», т.е. объемы товаров, которые предприятие могло купить по «твердым ценам») и безразличие предприятий к производительности труда. (Знаменитая фраза – шпал не хватит – вас положу – не на пустом месте взялась). Как отмечал экономист Сергей Журавлев,

характерной чертой позднесоветского периода стали не только рост фондоемкости продукции и падение коэффициентов выбытия элементов основных фондов, но и нарастающие ножницы в использовании мощностей топливно-сырьевых и обрабатывающих производств — первых, несмотря на возрастающие инвестиции туда, катастрофически не хватает, вторые — простаивают.

Механизмы советской экономики были заточены на расширение действующих мощностей и создание новых. Но, когда речь пошла о модернизации мощностей, отсутствие рыночных сигналов (динамика объемов спроса, уровень цен) оказалось критическим (поскольку никто не мог ни обанкротиться ни "потерять рынок", мотивация к повышению производительности за счет замены старого оборудования на новое отсутствовала). Сроки службы оборудования постоянно растягивались, устаревшие и изношенные мощности продолжали оттягивать на себя ресурсы, которых уже не хватало для вновь создаваемых производств. А взять – и остановить устаревающие производства было невозможно – все они были вписаны в «план», и их остановка грозила остановкой всей производственной цепочки.
Замещение труда капиталом в этой микроэкономической среде невозможно в принципе, и экономика должна была уткнуться в ограничение со стороны трудовых ресурсов (которые полвека казались неисчерпаемыми). Она и уткнулась. Но тут пришла на помощь нефть – нефтяные доходы позволили закупать новое и новое оборудование для производства товаров и/или сами товары без оглядки на производительность «старых» предприятий. Таким образом «нефтяные доходы» в советской экономике и сыграли роль «капитала» (и, кстати, продолжают играть эту роль до сих пор уже в экономике РФ, почему и положительное сальдо торгового баланса остается для нее таким критичным)