Почему работа мужчин — это "экономика", а женщин — "домашнее хозяйство"?

Историк Джейн Уиттл в статье 2019 года обращает внимание на устойчивую и странную двойственность: если мужчина в доиндустриальную эпоху выращивает еду для своей семьи или чинит крышу дома — это называют аграрным трудом или строительством, то есть включают в категорию продуктивной экономики. Но если женщина в том же хозяйстве готовит еду, шьёт одежду или управляет домом — это уже "домашний труд" (domestic work), который считается вторичным, непроизводительным и вообще выпадает из поля экономического анализа. Хотя и мужская, и женская работа происходят в одном и том же крестьянском дворе и обе необходимы для выживания.

Почему так? Почему мы до сих пор делим труд на «настоящий» и «домашний» по гендерному признаку?

Я как раз пишу в своей книге, что одна из причин, по которой мы «не видим» дворянок в экономике, — это то, что ключевые изменения происходили внутри поместий. В XVIII веке женщины активно управляли ими, выступая фактически менеджерами сельского хозяйства. Но мы этого не помним, потому что в XIX веке — в литературе, в культуре, в коллективной памяти — дворянка уже варит варенье, как Пульхерия Ивановна, или гоняет девок, плохо лен прядущих. С крестьянками ситуация ещё хуже.

Это снижение статуса женского труда напрямую связано с тем, почему женщинам платили (и платят) меньше: якобы они «работают меньше» или «слабее физически». Но исследование Джойс Бёрнетт показывает, что данные, подтверждающие такие различия по времени труда, есть только для XIX века. Когда мы говорим о XVIII веке и ранее, нет никаких оснований считать, что женщины-работницы в сельском хозяйстве трудились меньше, чем мужчины.

Экономисты вроде Яна де Вриса указывают, что рабочее время замужних женщин в XIX веке сократилось по сравнению с XVIII — но часто подают это просто как данность, без анализа причин.

А в макроэкономических подсчётах, например у Бродбери, доля женского труда вообще просто округляется до 30% и применяется ко всем эпохам. Но это игнорирует реальную вариативность — особенно в доиндустриальной деревне, где граница между "домашним" и "производственным" трудом была крайне размыта.

Может, пора всерьёз пересмотреть, как мы вообще описываем труд? И почему «домашний» труд стал синонимом «женского» — и, как следствие, «невидимого»?#Бабий_сундук

https://www.tg-me.com/zakupki_www.tg-me.com/51296

Чего там кошки с собаками, надо уж сразу "до мышей". День собаки, кстати, сегодня, 2 июля

Кому на Руси жить хорошо? ©

Одна страна – две (если не три) потребительские экономики – об этом говорят данные исследования НИУ ВШЭ Барометр экономического поведения домашних хозяйств — второй выпуск 2025 года
Исследование базируется на данных регулярного обследования бюджетов домашних хозяйств (ОБДХ) Росстата, где все население делится на 10 равных групп (децилей) по уровню доходов. Этот подход позволяет увидеть не просто «средние показатели», а реальное положение разных социальных слоев.

Данные ОБДХ актуальны на 2023 год, но согласимся, никакого такого гипербогатства на наши головы за последние полтора года не свалилось (не считая, разумеется, министров-капиталистов, но узок их круг и страшно далеки они от народа ©)
Так вот, согласно данным Росстата, самые обеспеченные 10% населения (десятый дециль) в 2023 году тратили в среднем 73 тысячи рублей в месяц на человека – почти в 9 раз больше, чем наименее обеспеченные 10% (первый дециль), у которых на жизнь уходило всего 8 тысяч.

За последнее десятилетие:
• Верхний дециль (10%) увеличил свою долю в общих потребительских расходах с 26% до 28,2%
• Средние группы (4-7 децили) сохранили свои позиции
• Нижние децили (1-3) остались на прежнем уровне

Но куда более показательно не абсолютное неравенство, а то, как именно эти деньги расходуются:
•Для бедных почти половина бюджета (48%) уходит на еду – они буквально «проедают» свои доходы.
•Для «среднего класса» (пятый дециль) эта доля чуть ниже – 41%, но все равно критически высока.
•Для богатых питание занимает 18% расходов – но даже это много по сравнению с Польшей (11%) или Чили (12%).

Разница в тратах между группами колоссальна:
• На одежду богатые тратят в 7 раз больше, чем бедные.
• На кафе и рестораны – в 49 раз.
Это значит, что целые отрасли – туризм, HoReCa, услуги – зависят от узкой прослойки более-менее обеспеченных. Если у них тормозится рот доходов (как в 2024 году), индустрии тут же ощущают спад.
А что же остальные? Их расходы «застыли»: с 2013 года доли 1–7-го децилей в общем потреблении почти не изменились.
• При этом каждый рубль, полученный 1 децилем, дает +0,78 руб. ВВП (тратится на внутренний рынок)
• Каждый рубль 10 дециля → +0,35 руб. ВВП (значительная часть уходит на оплату импорта)

Очень интересен «транспортный разрыв» Здесь пропасть между группами особенно заметна. Если для большинства россиян транспорт - это 6-11% расходов (метро, иногда такси), то для верхних 10% - целых 31,1%. Они живут в другой мобильности, зачастую вынужденно.

В то же время доля расходов на образование во всех группах (1,1-1,8%) мизерна. Это значит, что социальные лифты фактически не работают, и люди ведут себя рационально
• Бедные не могут (и не хотят) инвестировать в будущее детей, понимая, что сама по себе диплом не станет пропуском наверх
• Богатые не считают нужным дополнительно вкладываться в знания – потому что знают, «кому положено» – того возьмут на нужную должность. А «кому не положено» - тот останется на дне.
Но в абсолютных цифрах разница огромна 1й дециль тратит на образование 50 руб./мес, 10й дециль - 2 500 руб./мес. (разрыв 50х)

С медициной похожая история –
• 1-й дециль тратит на нее 2,9% расходов
• 5-й дециль: 3,9%
• 10-й дециль: 3,9%
Неожиданно низкие показатели даже у богатых слоев объясняются просто – кому «положено» - того вылечат, а кому «не положено» - тут уж как доведется, но собственные инвестиции в личную медицину не спасут.

Здесь могло бы быть много слов, вроде того, что пока такая структура расходов сохраняется, говорить о формировании единого экономического пространства и социальной стабильности не приходится. Разные группы россиян не просто по-разному тратят деньги — они по-разному видят страну и свое место в ней. И этот разрыв с каждым годом только углубляется,
Но. Такая структура расходов – не на пустом месте взялась. Это производная от экономической политики. И это та политика, которая почти безоговорочно поддерживается ключевыми электоральными группами.

2 июля 1925 года, 100 лет назад, родился Патрис Лумумба, премьер-министр Республики Конго в 1960 году.
На купюре 1997 года, достоинством в 1 конголезский франк Лумумба изображён вместе со своими товарищами Жозефом Окито и Морисом Мполо. 17 января 1961 года они были расстреляны.

«Жестокости, издевательства и пытки никогда не могли заставить меня просить пощады, потому что я предпочитаю умереть с высоко поднятой головой, с несокрушимой верой и глубокой убежденностью в судьбе нашей страны, чем жить покорным и отрекшимся от священных для меня принципов.
Настанет день, и история скажет свое слово…»
(Из последнего письма Патриса Лумумбы)

#люди_на_деньгах

Угольная отрасль – по-прежнему в убытке

✔️ Средняя цена на энергетический уголь в австралийском Ньюкасле, крупнейшем угольном хабе АТР, снизилась на 19% по итогам первого полугодия 2025 г., достигнув $107 за тонну.

▪️ Для сравнения: в период с 2017 по 2021 гг. средняя цена на энергоуголь в Ньюкасле составляла $94 за тонну, а в 2022 г., на пике энергетического кризиса, – $345 за тонну.

✔️ Падение цен и санкционные дисконты обернулись потерями для российских экспортеров: согласно последним данным Росстата, сальдированный убыток российских угледобывающих предприятий достиг 128,6 млрд руб. по итогам первых четырех месяцев 2025 г.

▪️ Как итог – сокращение экспорта из ряда угледобывающих регионов, о котором косвенно свидетельствует статистика РЖД: погрузка угля на сети РЖД в первом полугодии 2025 г. снизилась на 3,6% (год к году), до 163,1 млн тонн.

✔️ Отрасли не помогут косметические решения, будь то скидки на перевозку угля в порты Северо-Запада и Юга или отсрочки по НДПИ на уголь и страховым взносам.

▪️ Нужен структурный маневр, который приведет к поэтапному отказу от низкорентабельной подземной добычи, смещению географии активов на восток и росту доли коксующегося угля в общероссийской структуре добычи.

Родионов

Неспособность Центрального банка достичь цели по инфляции подрывает доверие к Центральному банку. На мой взгляд, попытки поменять недостигнутую цель еще больше подрывают доверие к ценовой стабильности — председатель Банка России Эльвира Набиуллина.

По поводу ставки , что еще можно добавить – я вообще считаю, что высокая ставка/жесткая ДКП в конкретных условиях РФ-экономики последних трех лет была вообще не «про инфляцию», а про «перераспределение ресурсов» между секторами. Потому, что идея «задавить инфляцию через рост ставки/ужесточение ДКП», в ситуации когда правительство увеличивает расходы бюджета чуть ли не в два раза за два года – ну, такое…

А вот если вам нужно поднять норму сбережений и перекачать ресурсы из «потребления» в производство, причем в производство такой продукции, которая в экономике использоваться не может – то жесткая кредитная политика в сочетании с мягкой бюджетной политикой – самое то. «Возрождение промышленности» при дефиците капитала вы по другому не проведете.

Товарищ Сталин так делал, в начале 1930х, только у него вместо управления кредитами, было управление фондами – ну, сколько выделялось ресурсов (в т.ч. и «чисто под потребление» ) по предприятиям разных отраслей – для промышленности были одни нормы и объемы, а для других отраслей – другие (точно так же, как и карточки были разных категорий, и распределители, и «столы заказов») – деньги, в данной ситуации, были «из двух частей» - вот денежный знак – а вот разрешение, сколько и чего ты на этот денежный знак можешь купить по «твердой государственной цене» - нет чего по «твердой цене» (или не положено тебе) – или в коммерческую торговлю, там покупай, что хочешь по цене в четыре-пять раз выше, чем по карточке. Нет денег покупать по коммерческой цене – ну извини, вот объявление, или туда – там скажут, что делать, чтобы денег было больше.

На макроуровне, это то же самое, что и сейчас, в середине 2020х - что всем, кто не задействован в приоритетном секторе, кредиты – по максимальной ставке (или вообще без кредитов, крутитесь на свои), а всем, кто задействован, там, где нужно – правительственное финансирование без ограничений.
Встанет «потребительская экономика»? - да и пусть стоит, меньше ресурсов заберет из «производства изделий». Поэтому все эти причитания министров-капиталистов по поводу «охлаждения и переохлаждения» – ну, вы понимаете.

А сейчас на фоне обещаний «снизить ставку» запускается правительственная кампания по повышению сборов/штрафов/тарифов – и дело тут не только в пополнении бюджета – на макроуровне это то же самое изъятие ресурсов из потребления – меньше денег у людей – меньше спрос на потребление – и, кстати, меньше рост цен. (и это все, как вы хотели)

Повторю в десятый, наверное, раз – Кейнс это объяснял в 1925 году – для того, чтобы в России одна седьмая часть населения жила на уровне, выше, чем позволяет ее производительность, правительство перераспределят ресурсы в пользу этой части от оставшихся шести седьмых. Просто при товарище Сталине это делали грубо – через «ножницы цен» - покупаем у крестьянина хлеб (т.е. овеществленный «труд крестьянина») – дешево, продаем крестьянину товары (т.е. овеществленный «труд рабочего/горожанина») – дорого.
На разницу содержим аппарат управления и финансируем «фонды общественного потребления».
Сейчас это делают изящно – через разницу между «ценой кредита» и ценой «правительственного финансирования», и разницу у уровнях оплаты труа.

#Колаб #Финансы #Форсайт

А вот в этом сообщении Дмитрий Прокофьев в который раз уже повторяет расклад с финансами на макроуровне (я его полностью разделяю). Происходящее на рынке "обеднение" кого надо - не случай и не стихийное бедствие, а часть общего плана перераспределения ресурсов с одних рынков и от одних страт - к другим.

Больше нет приоритета в развитии "потребительского рынка", задачи другие: промышленность (причём в конкретных секторах), инфраструктура и поддерживающие активности. плюс аппарат. Там доступны бюджетные деньги, беспроцентные или льготные кредиты (рынок жилой недвижимости например держится уже в основном и только за счёт льготной ипотеки, по сути субсидированного государством потребления!). Там - легче налоговый и административный пресс.

Во всём остальном начальство недвусмысленно (в деятельности. не в речах конечно) указывает бывшему среднему классу - на завод! меняйте способ деятельности, дурни!

НЕ значит, что вас всех гонят к станку. Значит - попросили (очень вежливо и хрен откажешь) остановиться, порефлексировать, подумать и поменять цели с покупки нового мерседеса на строительство дачки, например - потому что там свежий воздух, картошка: экологично и деньги в стране.
___________________________

Собственно, - для тех, кто читает - один из разделов "трендов", которые мы рассматриваем к предстоящему форсайту - понятен. Средний класс уконтрапупливается. Делается это системно. Делается это целенаправленно.

НЕ МЕНЯТЬ СТИЛЬ ПРОИЗВОДСТВА И ПОТРЕБЛЕНИЯ ДЛЯ БЫВШЕГО СРЕДНЕГО КЛАССА теперь почти что смертельно опасно (ну не в смысле, что умрёте - в смысле, что умрёте как средний класс, это точно).

Сорри за капслок, но вывод настолько важный, что требует.

Хорошего всем дня!